Государственное предпринимательство

4

Статистика относит к находящимся в собственности государства те предприятия со смешанной собственностью, в которых ему принад­лежит 51 и более процентов акций, хотя для контроля нередко доста­точно и значительно меньшего участия.

Наряду с производственными государство владело и управленче­скими, холдинговыми компаниями. Особенно велики их число и значи­мость были в Италии. Крупнейшие из них - "ИРИ" (Институт про­мышленной реконструкции), "ЭНИ" (газовая и нефтяная индустрия), "ЭНЭЛ" (электроэнергетика), страховая группа "ИНА". "ИРИ" в свою очередь состояла из холдингов "Финсидер" (черная металлургия), "Финмекканика"  (машиностроение),  "Финкатиери"(судостроение), "СТЕТ" (телефонная связь), "Финмаре"(судоходство) и "СМЕ" (дивер­сифицированный концерн Юга Италии). Кроме того, в группу "ИРИ" входил ряд банков ("Банка ди санспирито", "Банка коммерциале ита-льяна", "Кредите итальяно"). В Великобритании действовали в 60-х годах "Транспортная холдинговая компания" (с 1968 г. - "Националь­ная автобусная корпорация"), а во второй половине 70-х-первой поло­вине 80-х годов государственный холдинг "Национальное управление предприятиями". В Швеции в 70-е годы существовал холдинг "Статсфоретаг", преобразованный впоследствии в "Прокордиа". Во Франции Комиссариат по ядерной энергии (КЭА) имел свой промыш­ленный холдинг - "КЭА-эндюстри". Государственные холдинги суще­ствовали и в других странах.

В одних странах преимущественной формой государственных предприятий были государственные корпорации (Франция, Велико­британия, Япония), в других (Германия и Италия) государственные компании частного права. Это не значит, что, во-первых, государствен­ные предприятия создавались с нуля, а во-вторых, возникали в резуль­тате перехода в собственность государства уже существующих. Повсе­местно преимущественной формой появления на свет государственных предприятий было преобразование частных (путем национализации, муниципализации и т.п.).

Статистики, учитывающей государственные предприятия всех юридических организационных форм и всех уровней подчинения, прак­тически ни в одной стране мира не ведется. Приведенные оценки доли государства носят приблизительный характер, поскольку основаны на учете предприятий, подконтрольных только центральным правитель­ствам (федеральным в странах с федеративным устройством). Второй и более низкие "эшелоны" государственных предприятий - на уровне штатов (земель) и местных органов власти - в национальной статисти­ке не регистрируется.

Поэтому показанные в табл. 1 размеры государственного сектора США, возможно, несколько занижены. Ведь в США (как и еще в ряде стран, например, в Германии) доминируют предприятия регионально­го (штатного, земельного), тогда как в других (Франция, Великобрита­ния) - национального масштаба. Впрочем, общепринято, что государ­ственный предпринимательский сектор США был и остается наимень­шим из семерки ведущих стран. Не случайно, что и в Японии, восста­новление которой после второй мировой войны происходило под жестким патронажем США, позиции государства в производстве также были относительно невелики. Иное дело Европа. В начале 80-х годов, до периода развертывания нынешней волны приватизации, доля госу­дарственных предприятий в ведущих европейских странах (Франции, Италии, Великобритании) составляла 15-25% в производстве ВВП, 20-45% - в капиталовложениях, 10-25% - в численности занятых. В ФРГ все эти показатели были на уровне примерно 10-12%.1

В силу различной подчиненности государственных предприятий единого центра управления ими нигде не существует. Государственные корпорации подконтрольны министерству финансов и "курирующим" отраслевым министрам, холдинги и участия - специально создаваемым министерствам по делам участий государства в предприятиях (как в Италии), муниципальные предприятия - соответствующим муниципаль­ным властям.

_____________________________________________

1 - Государственный сектор в развитых капиталистических странах. Сб. обзоров. Части 1-11. М., ИНИОН, 1982; Клинова М.В. Государственный предприни­мательский сектор в странах Европейского сообщества. Экономическая роль и тен­денции развития. М„ "Наука", 1988.

С первой половины 80-х годов государственный сектор во многих странах стал сокращаться в результате проведения приватизации. Вол­ны приватизации наблюдались и в прошлом. Но они не были столь дли­тельны, не охватывали столь большое число стран, да и по масштабам были гораздо скромнее. С позиций сегодняшнего дня их можно охарак­теризовать как поиски оптимального соотношения между частным и государственным предпринимательством. Нынешняя же кампания при­ватизации ставит под вопрос само существование последнего. В частный сектор передаются предприятия естественно-монопольных отраслей, в отношении которых еще недавно считалось, что, безусловно, предпоч­тительно их сохранение в государственной собственности.

В Японии, Канаде, многих странах Европы и Латинской Америки приватизированы телефонная связь, водоснабжение, производство (добыча) и распределение электроэнергии и газа. В Японии уже осущес­твлена, а в Великобритании развертывается передача в частный сектор железных дорог. В Голландии и Германии частный капитал внедряется в почтовую службу. Впрочем, позиции государства в отраслях есте­ственных монополий пока еще значительны (см. табл. 2).

В результате приватизации масштабы государственного предпри­нимательского сектора повсеместно существенно сократились. Так, в Германии с 1982 г. количество предприятий, в которых прямо или косвен­но участвует государство, уменьшилось более чем вдвое - с 958 до 400.

В отличие от капиталистических стран, где, несмотря на свое превалирование в ряде отраслей, государственное предпринимательство в целом занимало подчиненное по отношению к частному положение, в бывших социалистических странах оно абсолютно доминировало. Причем, в ряде из них (в частности, в СССР) частный сектор был пол­ностью ликвидирован. Продиктовано это было не прагматическими, а идеологическими соображениями.

Однако и развернувшаяся в 90-е годы в России приватизация не имела в своей основе четкой концепции. Так и не были определены оп­тимальные границы государственного предпринимательства примени­тельно к условиям современной России. Сильное влияние на политику в отношении государственной собственности оказывало ее идеологическое неприятие, питаемое тем, что огосударствленная экономика зашла в тупик. В течение нескольких лет правительство не могло определить­ся с тем, должны ли вообще быть сохранены государственные предпри­ятия - статус казенных предприятий был установлен только в 1994 г. В собственности государства по-прежнему остается ряд предприятий прежде оборонного комплекса, приватизация которых запрещена. Уча­ствует оно и в капитале значительного числа (на середину 1996 г. - бо­лее чем в 4,5 тыс.) акционерных обществ, но эти собственнические пра­ва государства в большинстве случаев закреплены на сравнительно ко­роткий (трехлетний) срок.

3. Причины существования государственного предпринимательства.

При прочих равных условиях существенную роль в определении границ между частным и государственным секторами играют нацио­нальный менталитет, национальные традиции. Последние, хотя и неот­делимы от особенностей политического и экономического развития, но не сводимы к ним. Вряд ли случайно, что именно в США, традиционно признаваемым "бастионом либерализма", государственный сектор не­велик, а во Франции, где сильна традиция дирижизма, он, напротив, весьма значителен.

Но, конечно же, своеобразием традиций, "национальным ментали­тетом" причины существования государственного предприниматель­ства далеко не исчерпываются. Оно возникает в силу троякого рода обстоятельств.

Первая группа обстоятельств определяется некоторыми действи­тельными или предполагаемыми (мнимыми) преимуществами государственной организации производства над частной вообще или в опреде­ленных условиях.

Вторая группа обстоятельств возникает в случаях невозможности организовать требуемое производство (или производство на требуемом уровне) на частной основе. В эту категорию попадают ситуации дезор­ганизации экономической жизни, нехватки факторов производства (частного капитала и предпринимательских кадров), высокого риска (неопределенность будущего) и т.д. Эти обстоятельства особенно остры в периоды масштабной социальной трансформации (например, ин­дустриализации) и восстановления хозяйства после экономических кризисов, войн и других крупных социальных катастроф и стихийных бедствий. В эту группу следует отнести случаи, когда развитие произ­водства сдерживали длительные сроки окупаемости, когда налицо острая необходимость защиты национального рынка от внешней кон­куренции и т.п.

Третья группа обстоятельств связана с так называемыми несовер­шенствами или провалами рынка. В качестве таковых трактуются сле­дующие отклонения от состояния совершенной конкуренции - специ­фика производства общественных благ с неполной присваиваемостью результатов экономической деятельности, внешние эффекты (экстерна-лии), искусственные или естественные монополии, неполная информи­рованность агентов, высокие трансакционные издержки и т.п. Иногда сюда же относят неудовлетворительное с общественной точки зрения распределение доходов.

Невозможность организовать производство на частной основе и не­способность противостоять конкуренции извне дали путевку в жизнь большей части государственных предприятий. Характерно, что в За­падной Европе масштабный государственный сектор возник непосред­ственно после второй мировой войны. Упомянутая "ИРИ" и ряд других итальянских холдингов были образованы именно в кризисные 20-е го­ды. В начале 80-х годов относительное ослабление позиций ряда фран­цузских компаний на внутреннем и международном рынках продикто­вало их переход под контроль государства. Возможно, именно конку­ренция со стороны более мощных и передовых в экономическом отно­шении стран, грозящая для малых и менее развитых утратой национального контроля над экономикой, объясняет тот факт, что доля го­сударственного сектора в последних была выше.

Преимущества государственного предпринимательства усматривались, прежде всего, в устранении конкуренции за счет сведения пред­приятий отрасли в единую организационно-производственную структу­ру. Ожидалось также, что национализация приведет к изменению цен­ностных установок работников, которые, ощутив себя сособственниками с остальными гражданами общества, станут более интенсивно трудиться. Один из ведущих британских идеологов национализации Г. Моррисон полагал, что для успешного функционирования государст­венных предприятий необходимо "новое осознание со стороны управ­ляющих, техников и рабочих своих обязанностей" перед страной. По его мнению, работники национализированного сектора должны были "черпать удовлетворение из того факта, что они имеют привилегию работать во благо всего общества и ради благосостояния собратьев-граждан"2. Однако на практике не было проявлено достаточной изоб­ретательности по части создания у работников чувства особой гордо­сти и ответственности. Им даже не были предоставлены те ограничен­ные права, по управлению, которые обязательны в крупных частных компаниях Германии. Их, правда, планировали предоставить во Фран­ции, но так и не сделали этого.

Наиболее теоретически разработан анализ причин возникновения государственных предприятий в связи с несовершенствами рынка.

Общественные блага суть те, которые не могут быть присвоены одним лицом (лицами), следовательно, блага, потребление которых не исключает и не уменьшает их потребление другим лицом (лицами). Чистые общественные блага - услуги государственного управления, обороны, охраны окружающей среды, охраны общественного порядка и т.п. Между чистыми частными и чистыми общественными благами лежит широкая промежуточная область коллективных благ (дороги, парки и. т.п.). Даже перечисленные выше в качестве чистых обществен­ных благ могут не быть

таковыми в той мере, в какой направлены не на общество в целом, а на некоторую его часть.

Из особенности природы общественного блага следует, что субъ­ект потребляет его вне зависимости от того, оплачивает ли он издерж­ки его производства или нет. Это означает, что возможна ситуация, когда ни один потребитель общественного блага не станет доброволь­но финансировать его производство, а следовательно, при частной организации производства таких благ они производиться не будут (или в лучшем случае будет наблюдаться их дефицит)'.

Но даже общественный в вышеуказанном смысле характер благ не является достаточным основанием для того, чтобы обязанности по его производству брало на себя государство. Оно может финансировать их производство, но не участвовать в нем непосредственно. Так, в США некоторые муниципалитеты отказались от собственной и нанимают частную пожарную охрану, в ряде стран частному бизнесу передано содержание тюрем. В Техасе планируется провести конкурс на переда­чу на пять лет в частные руки обслуживание штатной системы соци­ального вспомоществования.

Практически всякая деятельность в той или иной мере сопряжена с отрицательными или положительными внешними эффектами, (экстерналиями). В одних случаях они велики и их принимают во внимание, а в других столь незначительны, что ими пренебрегают.

Внешние эффекты характеризуют ситуацию неполной присваиваемости субъектом или субъектами результатов их деятельности (издержек и выгод), следовательно, сказываются на благосостоянии другого(их) субъекта(ов). Хрестоматийным примером отрицательного внешнего эффекта является загрязнение окружающей среды, положительного - научные исследования, особенно фундаментальные.

Известно, что компании - "первопроходцы" несут большие издерж­ки, чем идущие следом. Последние экономят на издержках получение нового технического знания и освоения новых процессов производства. "Утечка" информации - прямая (в форме "ноу-хау") или косвенная (в форме подсказок конкурентам самими свойствами продукта, что и как производить) - практически неизбежна. Чем больше ее вероятность, тем меньше

заинтересованность частной фирмы в финансировании по­лучения такого знания. В силу этого чисто рыночное его финансиро­вание будет оборачиваться недопроизводством.

_____________________

2 - Morrison Н. Foreword. - In: Efficiency in the Nationalis industries. L., 1952, p. i.

4