Приватизация в Республике Беларусь

Замещение путем прекращения платежей. Когда общество обнаруживает, что госу­дарственное обеспечение услуги неадек­ватно, а частный сектор осознает спрос и вступает в процесс его удовлетворения, то создаются условия для замещения путем прекращения пла­тежей. Постепенно общество начинает обращать­ся к частному сектору за товарами или услу­гой; если с течением времени частная деятельность возрастает, а государственная продолжает игнорироваться или по крайней мере не возрастает в абсолютных показателях, тогда частный сектор играет все большую роль, а роль государства сокращается.

Предприниматели ощущают рыночный спрос и заполняют вакуум. По мере того, как все большее число потребителей полагается на частный сектор н находятся рыночные ниши, обслуживаемые частным сектором, общественный сектор теряет своих патронов и со време­нем исчезает. Появление «черных рынков» в социалистических странах представляет собой пример этого общего явления; и частные торговцы в странах Восточной Европы поставляют многие потребительские товары, которых нет в государственных магазинах.

Типичным примером является рост частных перевозок там, где государственные сис­темы наземного транспорта признаются обществом неадекватными. Частные такси, автофур­гоны, обслу­живающие конкретные местности, миниавтобусы и другие нео­фициальные или не соответствующие техническим требованиям транспортные услуги появились во многих городах по всему миру, включая Восточную Европу.

Связанные с этим феноменом явления становятся очевидными по мере того, как част­ные фирмы начинают удовлетворять потребности инфраструктуры, которые игнорировались государст­венными органами. Так, мы начинаем замечать частный сектор в финансировании, строительстве, владении и эксплуатации дорог, мостов, тюрем и очистных сооружений или, например, в «туннелем под Английским каналом.

Замещение путем изъятия, В то время, как процесс прекращения платежей для госу­дарства является непреднамеренным, оно может заняться и обдуманным «сбросом на­грузки», т.е. использовать метод изъятия. Государство может закрыть близкое к банкротству предприятие или отказаться от его субсидирования и допустить или даже поощрить проник­новение частного сектора в данную область. Это получило распространение в Восточной Германии .

Замещение путем дерегулирования. Государственные предпри­ятия и различные виды государственной деятельности часто существуют благодаря тому, что им представлен статус монопо­лии, а конкуренция со стороны частного сектора запрещена. К тому же, естественно, частное предпринимательство либо запре­щалось, либо строго ограничивалось. Надлежащее дерегулирова­ние считается методом приватизации, если оно способствует появлению част­ных предприятий, чтобы они могли бросить вызов ГП или даже вовсе их заменить.

Сохраняя социалистический режим, Китай и другие социалистические страны пыта­лись оживить свои умирающие экономические системы с помощью полумер: отмены зако­нов, запрещающих частную собственность, поощрения пред­принимательства и совместных предприятий с иностранными (фирмами и допущения преобладания рыночных механизмов. «Маркетизация» является еще одним термином, описывающим данный процесс; он подразу­мевает достижение экономической эффективности посредством применения рыночных меха­низмов н преобладание дерегулирования как способа, ведущего к достиже­нию этой цели. Однако немногие из предпринятых действий оказались успешными в силу того, что они не были достаточно масштабными или их воздействие было сведено к нулю другими мерами. Хотя, с другой стороны, в Венгрии в конце 1980-х годов было предпринято существенное де­регулирование, разрешившее частные компании с численностью до 500 работников, благо­даря чему были сняты ограничения с частных предприятий и создана основа для появления сильного частного сектора в малом бизнесе .

Драматический конец социализма в 1989 г. устранил государ­ственные преграды и от­крыл шлюзы. В течение первого квартала 1991 г. появилось около 22000 совместных пред­приятий в Польше, Чехо-Словакии, Румынии, Венгрии и Болгарии, хотя многие из них были небольшими и подчас существовали лишь на бумаге . В дополнение к этому зарегистриро­ваны сотни тысяч частных предприятий и были созданы многие тысячи рабочих мест. Со временем эти предприятия смогут нарастить свои объемы и заменить нерентабельные ГП.

Ожидаемый конечный результат дерегулирования состоит в создании коммерческих добровольных организаций для удовлет­ворения общественных нужд.

Национализация — приватизация. Этот маятник уже давно и привычно раскачивается в западном мире. И к настоящему времени он уже почти перестал ассоциироваться с провод­никами той или иной политики. Если прежде мы обычно связывали национализацию с со­циал-демократическими партиями, пекущимися о благе народа и потому ратующими за рас­ширение гос-сектора в экономике и за растущую интервенцию госу­дарства в перераспреде­ление доходов, вообще в хозяй­ственную деятельность, а приватизацию — с партиями буржу­азными, заботящимися только об эффективности и прибыли, то сегодня безусловно преобла­дает чисто эко­номический, прагматический подход к этой проблеме.

Вопросы национализации или приватизации рассмат­риваются любой партией, нахо­дящейся у власти, в кон­тексте общей социально-экономической политики, зави­сящей от конкретной внутренней и внешней обстановки. Применять ли неокейнсианские или монета­ристские методы, стимулировать ли инфляцию или, наоборот, делать акцент на дефляцион­ную политику — от этих и других решений во многом зависит и отношение к част­ной либо государственной форме собственности. При этом, естественно, имеется в виду, что все эти изменения происходят в рыночной экономике, где доминирует част­ный сектор и соответст­вующее экономическое поведение всех субъектов рынка. Поэтому речь идет лишь о разных уровнях производительности, о больших или меньших возможностях предпринимательства в каждом из секто­ров.

Такая деидеологизация экономических отношений на Западе, конечно, рассеивает по­следние предрассудки, мешающие заимствованию его опыта постсоциалистическими стра­нами. Дело теперь за устранением реальных препятствий в самих этих странах. А эти препят­ствия нешуточные. Ведь речь идет ни много ни мало как о пере­ходе от социализма к капита­лизму или, точнее, к посткапитализму. Тем не менее, или скорее, именно поэтому изложен­ный выше западный опыт является у нас таким привлекательным.

Но вот вопрос: куда в первую очередь обращать свой взор Беларуси? Ведь кроме За­пада существуют страны, которые до недавнего времени размещались в одном с ней лагере. Оставив позади тоталитарные Северную Корею и Кубу, мы вместе с другими государствами СНГ остановились теперь в некоторой растерянности перед Китаем и Вьетнамом, перед странами Центральной и Восточной Европы, которые, как и мы, пытаются при­общиться к мировой цивилизации.

У первых двух стран успехи в экономической области очевидны, но они достигнуты в рамках непоколебленной политической системы. Приемлем ли (или, точнее, был ли прием­лем) этот вариант для нас? Думаю, что нет. Ника­кие сдвиги в экономике не могли бы в на­ших условиях, в отличие от китайских, начаться без демократизации, прелюдией к которой послужила так называемая глас­ность. Но даже через шесть лет после начала пере­стройки, ко­гда в деле демократизации общества наме­тились определенные сдвиги, ВПК и хозяйственная номенклатура не позволили кардинально решить ни один экономический вопрос, доведя страну до такого состояния, когда пришлось пойти на шоковый, или хирур­гический, вариант лечения. Таким образом, постепенный выход из кризиса с благословения и под контролем Центра не мог стать нашим путем, сколь бы заманчивым он ни рисовался из сегодняшнего дня.

Но давайте даже допустим, что наше общество смогло бы послушно пойти по китай­скому пути, тоже начав постепенные преобразования с сельского хозяйства. Сравните, од­нако, наши два аграрных сектора, несопоста­вимые по доле в ВНП, по сохранившимся тради­циям и трудоспособному сельскому населению. Смогли бы мы так же быстро поднять сель­ское хозяйство, как Китай, и смогло бы оно вытянуть всю страну? Едва ли.

Наконец, насколько устойчива перспектива здорового экономического развития в ус­ловиях политической диктатуры? Я не говорю уже о чисто гуманитарных проблемах тотали­тарного общества.

Страны Центральной и Восточной Европы пошли тем же путем, что и мы, то есть на­чали с политики а в экономике — со стабилизационных мероприятий, слившихся, по сути, с изменениями в ценовой и финансово-денеж­ной системе. Приватизация пошла вторым эше­лоном, поскольку вне рыночной инфраструктуры она была бы заведомо обречена на провал. Но даже первые ростки рынка, как мы видим, не в силах ее поддержать, поэтому все шире входят в практику различные промежуточные формы, среди которых уверенно лидирует коммерциализация, или корпоратизация, государственных предприятий. И это закономерно, если учесть, что переход к современному рынку от сложившихся в течение десятилетий тота­литарных структур не может не занять целой исторической эпохи и что приватизация по своей природе тоже процесс довольно длительный, о чем говорит даже опыт промышленно развитых стран.

Особенно болезненным оказался переходный период для Польши, России и Беларуси волею судеб вынужденных применить метод шоковой терапии. Резкая децентрализация управления и либерализация цен, не сопровождавшиеся формированием адекватных рыноч­ных субъектов и ры­ночной инфраструктуры, спровоцировали инфляционную волну вместо дефляции как следствия введения «жестких бюджетных ограничителей», предусмотренных первоначальной концепцией. За этим последовало безостановочное падение производства и жизненного уровня. Ситуация сложилась поистине драматическая.

Поиск выхода из казалось бы замкнутого круга разделил общество на две неравные части — на сторонников того или иного ва­рианта возврата к административным методам, как правило, завуалированного рыночными категориями (большая часть), и на сторонников дальнейшего углуб­ления рыночного характера реформ, создания полно­ценных рынков — то­варного, труда и капитала. Опасность такого положения состоит в том, что любой компро­мисс чреват инерцией отката назад, к командной системе, что в нынешней политической об­становке выглядит не таким уж маловероятным. Что подтверждает мнение Зинаиды Шев­ченко, начальника управления чековой приватизации Мингосимущества Республики Бела­русь,: "Если не ускорить разгосударствление и приватизацию в республике, не реанимиро­вать специнвестфонды, то чековая приватизация потеряет всякий смысл"[6].

Все это не может не влиять на судьбу массовой приватизации, начавшейся в Белару­сии. В сложнейших условиях разворачивается решающее сражение за переход от этатистской к рыноч­ной модели экономики, за завоевание таких позиций, которые обеспечат необрати­мость реформ. В ходе этой борьбы возникает масса вопросов по приватизации, многие из ко­торых остаются пока без ответа.

Сегодня в центре всей полемики стоит вопрос о том, где взять средства на приватиза­цию и каким должен быть механизм их использования. Западный опыт предлагает богатую палитру решений, часть из которых изложена в этой работе. Все они основаны на идее вы­купа собствен­ности. Такой способ достаточно широко распространен в странах Восточной Европы и СНГ.

Но какую практическую ценность может представлять для нашей страны, где нет ни свободных капиталов, ни финансового рынка, опыт выкупа собственности как главный спо­соб «большой приватизации»? В будущем, бесспорно, он окажется нам полезным, но сего­дня, увы, не работает. Он применяется лишь в уникальных усло­виях воссоединенной Герма­нии и с трудом пробивается в Венгрии (в основном в виде закупок акций иностран­ными ин­весторами, наплыв которых превратился в по­следнее время в острую политическую про­блему). В Беларуси нет еще ни собственности на землю с правом ее купли-продажи, ни отра­ботанной процедуры банк­ротств, ни современного аудита, ни развитой банковской системы, ни конвертируемости валюты. А ведь все это — неотъемлемые спутники рыночной привати­зации.

Где же выход? В Польше, Румынии и особенно бывшей Чехословакии выход был най­ден в ча­стичном выкупе государственного имущества с помощью личных приватизационных чеков. В Беларуси после некоторых колебаний правительство тоже решилось пойти по этому пути, отчетливо видя все слабые стороны ваучеризации, но тем не менее считая, что сильные ее стороны (компенсация нехватки реальных средств для выкупа, ускорение процесса прива­тизации, некоторое снятие социальной напряженности и др.) в нынешней ситуации имеют явный перевес.

Беларуское правительство полагаясь на опыт России и стремясь избежать его ошибок подготовило пакет документов по чековой приватизации и пытается шаг за шагом проводить ваучеризацию в жизнь. Опасности, которые подстерегают его на этом пути, огромны. Так, до сих пор не ясна реальная стои­мость чека: то ли она возрастет в десятки раз, то ли чек совер­шенно обесценится. Дополнительные проблемы создают при этом пере­оценка основных фондов, а также включение в объекты ваучерной приватизации жилья, муниципальной соб­ственности, причем для приватизации последней создается своя система чеков. Люди плохо себе пред­ставляют, как выгоднее распорядиться ваучерами. Реальны опасения скупки чеков у основной массы насе­ления нуворишами и, соответственно, дальнейшего со­циального рас­слоения в обществе. Большие сомнения вызывает возможность превратить всех граждан с по­мощью приватизационных чеков в собственников и предпринимателей; такие заявления расцениваются большинством как чисто популистский лозунг. Никто еще точно не знает, ка­кова будет реакция предприятий на продажу части их акций за чеки. Высказывается мнение, что чековая приватизация является одним из весомых факторов инфляции. Разумеется, ни одна из стран мира не может дать точных рекомендаций ни по одному из названных и дру­гих постоянно возникающих вопросов, ибо нет двух стран, зеркально отражающих друг друга. И все же генетически более близкие нам страны — не только европейские, но и азиатские — предлагают сейчас, пожалуй, такие алгоритмы экономических решений, на которые нам сле­довало бы обратить внимание в первую очередь, не опасаясь, потеряться в ворохе проблем, порожденных трансформацией систем нашего типа. Ведь переходный период — это реаль­ность, с которой при­ходится считаться, в которой действуют свои законы и которая может оказаться растянутой на долгие годы. Что демонстрирует нам ход приватизации в Беларуси. Вместе с тем анализ западной практики позволяет глубже понять те трудности, которые не вытекают из отсутствия целого ряда предпосылок и условий для приватизации в системах со­ветского типа, а характерны для любой экономики, в которой государственная собственность уступает место частной.