Коррупция и экономический рост (на примере России)

     Рис 5. Зависимость роста реальных доходов от ИВК.¹⁶

     Где, WE – западноевропейские страны, A – страны африканского континента, OC – страны бывшего социалистического лагеря , AO – Азия и Океания, LA – страны латинской америки, Rest - страны, не попавшие ни в одну из перечисленных категорий. Как видно из диаграммы выше большинство стран западной Европы имеют относительно равномерное распределение, относительно медленный уровень роста доходов, но в то же время весьма высокий показатель ИВК, в то время как в страны латинской америки и бывшего социалистического лагеря имеют крайне неравномерное распределение по уровню доходов при низком ИВК.

     Что же касается других независимых переменных нашего регрессионного уравнения, то медианный  возраст, как и предполагалось, играет позитивную роль в обоих вариантах  расчета. «Старение» населения сопровождается зрелостью и возможностью преумножить  человеческий капитал, а эти характеристики, судя по всему, способствуют росту производительности труда в народном хозяйстве. Другая гипотеза заключалась в том, что  население с более высоким  медианным возрастом будет трудиться  менее производительно, тем самым  сводя на нет позитивные аспекты  этой ситуации. Эта вероятность, однако, не подтвердилась формулами нашей  модели, составленными таким образом, чтобы учесть фактор «старения» (за счет ввода переменной, отражающей долю людей в возрасте от 65 лет). Поэтому  мы включили в наш анализ только одну переменную — медианный возраст. Показатель грамотности населения (доля грамотных в его общей  численности) статистически значимую позитивную роль.

     Одним словом, модель трактует воздействие  коррупции на экономику (ВВП на душу населения) по двум каналам. Во-первых, в странах с более высоким  уровнем индекса коррупции ВВП  на душу населения в качестве ее прямого результата будет ниже; это, прежде всего, связано с коррупционным присвоением ренты. Расчеты четко демонстрируют такое воздействие. Во-вторых, коррупция может оказывать на ситуацию в стране позитивное влияние, если подобная деятельность служит заменой слабой или отсутствующей правовой защите обмена и собственности. Модель показывает, что коррупционная деятельность обеспечивает альтернативные инструменты инвестиций и обмена в стране, где правовая система непрочна. 

     1.3 Определение коррупции,  ее разновидности.

      Как у всякого сложного социального  явления, у коррупции не существует единственного канонического определения. Однако, начиная серьезный разговор о ней, нельзя обойти вопрос о том, что имеют в виду авторы, используя понятие "коррупция". Дело не в академизме, а в стремлении к взаимопониманию с читателями.

      Рассмотрим "государственную" коррупцию, в  которой всегда одной из сторон служит лицо, находящееся на государственной  службе или выполняющее некоторые  властные полномочия в результате делегирования  ему власти от избирателей или  каким-либо иным образом. Понимая, что  терминологически это не совсем точно, мы будем использовать для таких  лиц в качестве синонимов словосочетания "государственный служащий", "чиновник" или "должностное лицо".

      Предпосылки развития коррупции.

      Среди инструментальных предпосылок развития коррупции в органах исполнительной власти можно выделить следующие:

• низкий уровень официальных доходов в органах исполнительной власти;
• низкая степень ответственности чиновников: ожидаемая вероятность наказания за коррумпированное поведение и его тяжесть;
• низкая профессиональная квалификация государственной бюрократии;
• низкая эффективность институционального контроля за коррупцией;
• непрозрачность действующей системы формальных правил;
• лояльное отношение к административной коррупции политического руководства страны.

      Остановимся на этих предпосылках подробнее.

      Низкий  уровень официальных доходов  в органах исполнительной власти. Данная предпосылка самоочевидна: как демонстрирует модель коррупционной сделки (что вполне согласуется и с обыкновенным здравым смыслом), чем меньше официальный доход чиновника, тем меньше и минимальный размер взятки, на которую он согласится, и тем, следовательно, выше вероятность заключения коррупционной сделки. Данный вывод подтверждается и эмпирическими исследованиями.

      Важно, однако, заметить, что, хотя увеличение заработной платы чиновников с необходимостью приводит к сокращению количества осуществившихся коррупционных трансакций, это совсем не означает обязательного сокращения средств, обращающихся в коррупционной сфере: увеличение легальных доходов потенциальных взяточников приводит к снижению числа коррупционных сделок, но увеличивает средний размер взятки.¹⁷

      Низкая  ожидаемая вероятность наказания  участников коррупционной сделки и  его тяжесть. Так же как и предыдущая, данная предпосылка очевидна: низкая вероятность наказания участников коррупционной трансакции и низкая ожидаемая тяжесть этого наказания способствуют увеличению числа коррупционных сделок. Следует заметить, однако, что вероятность разоблачения факта коррупции не является независимой переменной: на нее оказывает воздействие ожидаемая тяжесть наказания контрагентов. Именно поэтому в подавляющем большинстве стран наказание для участников коррупционного взаимодействия различается. Во многих случаях целесообразно смягчить наказание для одной из сторон (как правило, этой стороной является взяткодатель) для того, чтобы увеличить вероятность разоблачения коррупционной сделки.

      Низкая  профессиональная квалификация государственной  бюрократии. Данная предпосылка также имеет отношение к официальным доходам государственной бюрократии. Фактически, речь здесь идет о ситуации ухудшающего самоотбора чиновников: чем меньше зарплата в органах исполнительной власти и чем больше возможностей для коррумпированного поведения, тем менее привлекательной государственная служба выглядит для профессионалов, лиц с относительно большим человеческим капиталом. Такие люди, как правило, в состоянии найти себе достойную (с точки зрения оплаты) работу в частном секторе, не вступая в сделку с совестью и не подвергаясь риску разоблачения.

      С другой стороны, ситуация низкой официальной  зарплаты и широких возможностей для получения взяток привлекает низкоквалифицированных специалистов, не способных к успешной конкуренции  на рынке труда, и склонных, к тому же, к оппортунистическому поведению.

      Низкая  эффективность институционального контроля за коррупцией. Если снова обратиться к представленной выше модели коррупционной сделки, данная предпосылка отражает сравнительно низкую вероятность разоблачения коррупционной трансакции: «Честный и профессиональный контролер, хороший аудитор и ясные правила этики поведения должны способствовать разоблачению коррупционной деятельности и сокращать стимулы к участию в такой деятельности. Эффективные и ясные процедуры должны упростить контролерам выполнение их работы»¹⁸. Соответственно, отсутствие грамотно построенной системы контроля за чиновниками исполнительной власти сокращает вероятность разоблачения коррупционной сделки, увеличивая, тем самым, привлекательность коррумпированного поведения для чиновников.

      Непрозрачность  действующей системы формальных правил. Данная предпосылка отражает возможность принятия и функционирования формальных правил, способствующих возникновению и/ или увеличению потенциальной ренты, которую предприниматели могут извлечь, оплачивая «услуги» коррумпированных чиновников. К такого рода правилам относятся разного рода неоправданные запреты и ограничения на ведение деятельности, правила, регламентирующие неэффективные процедуры контроля за деятельностью предпринимательских структур, нечетко сформулированные положения, которые чиновники исполнительной власти могут трактовать по своему усмотрению и т.д. Увеличение прозрачности системы формальных правил, создание простых и обоснованных механизмов принятия правил должны способствовать сокращению размеров потенциальной ренты, а следовательно, и снижению масштабов коррупции.

      Лояльное  отношение к административной коррупции  политического руководства страны. Данная предпосылка отражает сокращение ожидаемого наказания за коррумпированное поведение для чиновников. Если политические лидеры государства вместо того, чтобы наказать или хотя бы уволить чиновника, обладающего репутацией коррупционера, переводят его на другую должность (причем, совсем не обязательно с понижением), для остальных чиновников это служит сигналом о том, что взятки можно брать фактически безнаказанно.

      Отдельный вопрос – почему политическое руководство  может вести себя подобным образом. Как показывает, в частности, исследование Мартина МакГира и Мансура Олсона, руководство страны в принципе не заинтересовано в коррумпированном поведении своих агентов: распространение коррупции сокращает чистые доходы политических лидеров, будь-то пожизненно находящийся у власти автократ, или политическая партия, пришедшая к власти демократическим путем. Однако, противодействие коррупции связано для политического руководства страны с издержками, которые, во многих случаях, могут оказаться выше ущерба, наносимого коррупцией политическим лидерам. Кроме того, политическое руководство само может быть элементом коррупционной системы государственного управления, и любые попытки этого руководства противостоять коррупции могут существенно увеличить вероятность отстранения данного руководства от власти.

      Кроме рассмотренных инструментальных предпосылок  возникновения и развития коррупции  в органах исполнительной власти существует важнейшая идеологическая предпосылка ее развития, являющаяся необходимым условием для появления  инструментальных предпосылок и  обеспечивающая самовоспроизводство коррумпированной системы государственного управления. Эта предпосылка – отсутствие доверия между обществом и государством. Иными словами, граждане воспринимают государственные структуры не как необходимый элемент системы производства общественных благ, обеспечивающей рост общественного благосостояния, а как совершенно чуждую общественным интересам совокупность чиновничьих структур, озабоченных исключительно максимизацией собственного благосостояния посредством власти, которой они наделены.¹⁹

      Отсутствие  доверия между властью и обществом  стимулирует коррупцию исполнительной власти двумя основными способами. Во-первых, сталкиваясь с фактами  коррупции, не имеющими к ним непосредственного  отношения, граждане не спешат информировать  о таких фактах власти, как это  происходит в развитых демократиях, где доверие между государством и обществом относительно высоко. В результате, издержки мониторинга  иерархической чиновничьей пирамиды в обществе с низким уровнем доверия  полностью перекладываются на соответствующие  органы государственной власти. Иначе  говоря, отсутствует общественный контроль за деятельностью структур исполнительной власти, что приводит к сокращению вероятности разоблачения коррупционных сделок, стимулируя, таким образом, развитие коррупции.

      Во-вторых, члены общества, характеризующегося низким уровнем доверия к государственным структурам по умолчанию полагают, что любой незнакомый им чиновник обязательно берет взятки. Поэтому первым и универсальным способом решения большинства вопросов с чиновничьими структурами будет взятка. Таким образом, для коррумпированных чиновников сокращаются издержки поиска контрагентов, что также способствует развитию коррупции.

      Государственная коррупция существует постольку, поскольку  чиновник может распоряжаться не принадлежащими ему ресурсами путем  принятия или непринятия тех или  иных решений. В число таких ресурсов могут входить бюджетные средства, государственная или муниципальная  собственность, государственные заказы или льготы и т.п. Собирая штрафы, налоги или иные предусмотренные  законом платежи, чиновник также  распоряжается не принадлежащими ему  ресурсами: если штраф (сбор) законен, то его собственник — государственная казна, если не законен — то это собственность того лица, которого пытается обобрать чиновник.

      Государственный служащий обязан принимать решения, исходя из целей, установленных правом (конституцией, законами и другими  нормативными актами) и общественно  одобряемых культурными и моральными нормами. Коррупция начинается тогда, когда эти цели подменяются корыстными интересами должностного лица, воплощенными в конкретных действиях. Этого условия  достаточно, чтобы характеризовать  такое явление как злоупотребление  служебным положением в корыстных  целях. Между этим явлением и коррупцией грань весьма размытая. Очень редко  должностное лицо может извлечь  незаконную выгоду из своего служебного положения, действуя изолированно, не вовлекая в свою противоправную деятельность других людей, как это бывает, например, при сокрытом от других присвоении не принадлежащих чиновнику средств (можно напомнить об использовавшемся ранее термине "казнокрадство"). В таких случаях обычно не говорят  о коррупции.

      Чаще  бывает по-другому. Ниже приведено несколько  примеров, которые можно отнести  к ситуациям, обычно описываемым  термином "коррупция".

      1.  Когда командующий округом строит  себе дачу за счет государственных  средств (материалы, техника, военнослужащие), он действует не один и попадает  в определенную зависимость от  других лиц, вовлеченных в строительство  и его обеспечение. Как правило,  использовав свою власть для незаконного получения материальных благ, руководитель вынужден расплачиваться за это с "подельниками" незаконным продвижением по службе, премиями или другими способами. Эта ситуация ближе к общепринятому представлению о коррупции, потому что в ней участвует не один человек, а целая группа должностных лиц, коллективно извлекая выгоду из нарушения законов и норм.