ГАТТ, ВТО и его роль в развитии международной торговли

     На  повестку дня также выдвинулся вопрос о выработке общих норм в отношении  торговых аспектов инвестиционной политики. Во многих странах существуют достаточно жесткие требования в отношении  иностранных инвестиций. Зачастую иностранным  инвесторам предписываются сферы и  отрасли приложения их капиталов, ставятся условия в отношении доли продукции, поставляемой на экспорт, найма местной рабочей силы, использования компонентов и материалов местного производства и др. Подобные меры государственного регулирования воспринимались крупными западными компаниями как дискриминационные и отрицательно влияющие на свободный перелив капитала и, следовательно, как барьер в международной торговле. По инициативе США данная проблематика все настойчивее выдвигалась в рамках ГАТТ.

     В начале 80-х годов на заседаниях органов  ГАТТ также периодически стал подниматься  вопрос о торговых аспектах прав интеллектуальной собственности. Это было связано  с невиданными масштабами, которые  повсеместно приобрели торговля товарами с поддельными товарными  знаками, видео- и компьютерное пиратство, использования чужих научных  и конструкторских разработок. Помимо того, что компании, являющиеся владельцами  товарных знаков, терпят колоссальные убытки от подобного рода “конкуренции” (не говоря уже о моральном ущербе), речь зачастую идет о жизни и здоровье людей, поскольку подделываться  стали уже детали авиационных  двигателей и автомашин, медицинские  препараты.¹⁷ Исследования, проведенные в этой области, показали, что существующие международные конвенции по охране прав интеллектуальной собственности не предоставляют надежных гарантий против пиратской практики. По этой причине предлагавшимся выходом была разработка специального соглашения в рамках ГАТТ, которое позволяло бы применять торговые санкции к странам, злостно нарушающим права интеллектуальной собственности.

     Помимо  упомянутых вопросов, получивших название “новых проблем” (и охватываемых сегодня  уже рамками ВТО), в рамках ГАТТ осталась масса “старых”, традиционных проблем, которые также все настойчивее  требовали своего решения.

     Несмотря  на то, что средневзвешенная ставка импортного таможенного тарифа развитых стран после переговоров “токийского” раунда составила лишь около 5%, средние  показатели далеко не полно отражали реальный уровень таможенно-тарифного  обложения. Так, в ЕС, Японии и США  на ставки таможенного тарифа, превышавшие 10%, приходилось соответственно 21,5, 17,1 и 16,0% общего количества тарифных позиций.¹⁸ Причем большая часть высоких ставок применялась в отношении импорта продовольствия, текстиля и одежды, т.е. основных экспортных статей развивающихся стран. Важной проблемой была и низкая доля “связанных” (т.е. не изменяемых в сторону повышения) тарифов. У развитых стран это касалось в основном сельскохозяйственной продукции, у развивающихся - товаров всех категорий, что давало возможность в одностороннем порядке повышать уровень таможенного обложения, ухудшая условия доступа на свои рынки.

     Традиционно болезненной темой для ГАТТ была торговля сельскохозяйственной продукцией. Исторически сложилось так, что  под предлогами “особой социальной значимости” или “обеспечения продовольственной  безопасности” рядом стран (США, Швейцария, ЕС, Япония) этот сектор торговли был фактически выведен из сферы  регулирования ГАТТ.

     Так, еще на начальном этапе существования  Генерального соглашения США, ссылаясь на национальное законодательство, добились от партнеров узаконенного изъятия  своего сельскохозяйственного сектора  из-под действия правил ГАТТ. Это  позволило им вводить импортные  количественные ограничения на сельскохозяйственную продукцию.

     Излишне говорить, что подобные односторонние  права служили источником конфликтов с другими странами, лишенными  такого права, в том числе и  с конкурентоспособными производителями  сельскохозяйственной продукции. В  более общем плане строгий  запрет, накладываемый правилами  ГАТТ на экспортные субсидии для готовой продукции, фактически не распространялся на сельскохозяйственные товары, что с годами привело к поистине абсурдной ситуации: притом, что в некоторых африканских регионах люди умирали от голода семь ведущих стран ОЭСР, по оценкам, тратили в год 65 млрд. Долларов на экспортные субсидии, с их помощью отбирая друг у друга рынки сбыта продовольствия и истощая национальные бюджеты. Попытки в ходе предыдущих раундов МТП ввести сельскохозяйственную торговлю в общие рамки ГАТТ традиционно заканчивались безрезультатно.

     Постоянным  раздражителем для развивающихся  стран являлся и вопрос мировой  торговли текстилем и одеждой, в  которой они обладают сравнительным  преимуществом. Именно по этой причине  еще в начале 60-х годов под  предлогом “нарушения внутреннего  рынка” им было навязано так называемое долгосрочное соглашение, которое позже  переросло в многостороннее соглашение по текстилю. В соответствии с этим соглашением развитые страны ежегодно устанавливали жесткие импортные  квоты на текстильную продукцию  из развивающихся стран, при превышении которых ввоз товаров просто запрещался. Если учесть, что мировой объем  торговли текстилем и одеждой  в настоящее время превышает 100 млрд. Долларов, составляя примерно 12% всей торговли готовой продукцией,¹⁹ то легко понять ту настойчивость, с которой развивающиеся страны требовали прекращения подобной практики, полностью противоречащей принципам и правилам ГАТТ.

     Серьезную проблему представляла процедура введения защитных мер в случае резкого  увеличения импорта (так называемая защитная оговорка ст.XIX ГАТТ). Теоретически страны-члены ГАТТ имеют право  вводить импортные ограничения  в том случае, если неожиданно резкое увеличение импорта создает угрозу ущерба для национальной промышленности. Однако введение таких ограничений, во-первых, обставлено целым рядом  условий (проведение предварительного расследования, предоставление “компенсаций”, т.е. увеличение импорта других товаров с целью сохранения прежнего объема торговли), и, во-вторых, должно осуществляться на основе режима наибольшего благоприятствования (т.е. в отношении всех источников импорта данного товара).²⁰ В действительности же подобные ограничения чаще всего требовалось вводить лишь в отношении одной или нескольких стран.

     Поэтому на практике широкое распространение  получили соглашения о так называемом добровольном ограничении экспорта, в соответствии с которыми страны-экспортеры (чаще всего “новые индустриальные страны” - Бразилия, Сингапур, Южная  Корея и др.) якобы добровольно  брали на себя обязательства не превышать  обусловленный объем экспорта на рынок “пострадавшей” страны. Очевидно, что подобные обязательства принимались  лишь под влияние угроз ввести более жестокие протекционистские  меры (например, возбудить антидемпинговое  расследование). Однако формально подобные “добровольные” ограничения не запрещались  положениями ГАТТ, из-за чего они  стали весьма популярным средством  защиты внутренних рынков. По состоянию  на середину 1993 года существовало в  общей сложности 80 соглашений такого рода, действовавших в отношении  экспорта Южной Кореи, Японии, Бразилии, Тайваня, Сингапура, Китая. Соглашения ограничивали экспорт бытовой электроники, автомашин, обуви, станков, некоторой  другой продукции. Широкое распространение  подобной практики существенно подрывало  доверие к способности ГАТТ защищать законные интересы своих членов.

     Все эти вопросы были поставлены на повестку дня “уругвайского” раунда ГАТТ, который  стал крупнейшим с точки зрения количества правительств, принимающих участие  в многосторонних торговых переговорах. Заключительный Акт “уругвайского” раунда, принятый 15 апреля 1994 года, содержит 28 соглашений (по торговле сельскохозяйственными товарами, услугами, текстилем и одеждой, по субсидиям и компенсационным пошлинам, по вопросам прав интеллектуальной собственности), а также договоренности стран-членов, касающиеся сокращения тарифных и нетарифных ограничений в международной торговле. Кроме того, Акт включает около 27 положений, которые разъясняют, дополняют или изменяют предшествующие соглашения и договоренности в рамках ГАТТ. Вряд ли можно считать большим преувеличением мнение генерального директора ГАТТ П. Сазерленда о том, что “уругвайский” раунд стал “определяющим моментом в современной истории”.²¹ По предварительным оценкам в результате договоренностей “уругвайского” раунда к 2005 году объем мировой торговли будет на 745 млрд. Долларов выше того уровня, который был бы достигнут в случае их отсутствия. Дополнительное ежегодное увеличение совокупного мирового дохода составит от 213 млрд. До 274 млрд. Долларов.

     Весь  “пакет” договоренностей, достигнутых  в результате переговоров “уругвайского” раунда ГАТТ можно разделить на три  группы: исправленные и уточненные положения Генерального Соглашения по тарифам и торговле, получившие название ГАТТ 1994, новое Генеральное  Соглашение по торговле услугами (ГАТС) и новое Соглашение по торговым аспектам прав интеллектуальной собственности. Характеризуя правила нового ГАТТ 1994, выражающиеся в совокупности закрепленных в соглашении прав и обязанностей стран-членов в области международных  торговых отношений, следует отметить, что они представляют собой систему  взаимосвязанных норм, большинство  из которых - обновленные соглашения “токийского” раунда ГАТТ. В некоторых  случаях положения “токийского” раунда переговоров подверглись  значительным изменениям, как, например, в отношении субсидий, спорных  вопросов, механизма регулирования  внешнеторговой политики. В отношении  щекотливого вопроса по торговле сельскохозяйственными товарами было разработано детальное соглашение, предусматривающее согласованный механизм тарификации, минимальные требования ГАТТ, касающиеся выхода стран-членов на внешний рынок, обязательства стран-членов по снижению уровня субсидирования сельскохозяйственного производства и государственной поддержки экспорта. К ГАТТ 1994 и ГАТС прилагаются положения, детально описывающие требования, предъявляемые к странам-участницам в отношении их внешнеторгового режима. Кроме того, чтобы преодолеть трудности, связанные с иерархией обязательств, принятых странами-членами в ходе “токийского” раунда, а также проблему несоблюдения этих обязательств, было принято решение о том, что Заключительный Акт “уругвайского” раунда многосторонних торговых переговоров вступит в силу на основе принципа “все или ничего” - подписание Заключительного Акта означает принятие всех соглашений и договоренностей, достигнутых в ходе переговоров.

     Таким образом, результаты “уругвайского” раунда переговоров в рамках ГАТТ являются отражением значительных достижений в области многостороннего регулирования  международных торговых отношений  и либерализации внешней торговли. Заключение многосторонних соглашений по сельскохозяйственным товарам, субсидиям, торговым аспектам прав интеллектуальной собственности и торговле услугами должно стать прочной базой для  дальнейшего развития внешней торговли в условиях открытой глобальной экономики. Некоторые из этих соглашений по своей  природе являются экспериментальными, а поэтому потребуют продолжения  переговорного процесса и дополнительного  прояснения. Действительно, опыт может  показать, что какие-то соглашения недостаточно эффективны в решении возлагаемых  на них задач, однако, уже сейчас они имеют большое значение, так  как с одной стороны формируют  основу для решения острых, давно  назревших проблем - торговля сельскохозяйственными  товарами и субсидии, - а с другой стороны устанавливают общие  принципы недискриминации и свободы торговли в новых быстро развивающихся областях - международный обмен услугами и правами интеллектуальной собственности. Еще одним важным достижением переговоров следует считать укрепление системы ГАТТ. Соглашения по защитным мерам, торговле текстилем и одеждой свидетельствуют о том, что в ходе “уругвайского” раунда переговоров эрозия основных принципов ГАТТ, произошедшая в результате распространения так называемых “добровольных ограничений экспорта” и других “оправданных” защитных мер, была преодолена.

     Кроме того, протоколы договоренностей  стран-участниц переговоров о снижении и отмене ставок таможенных тарифов  и других ограничительных мер  в отношении импорта и экспорта товаров и услуг, а также более  четкие и определенные обязательства  в области государственного участия  во внешней торговле - все это  говорит о том, что процесс  либерализации международной торговли возобновлен с новой силой.  Наряду с принципиально новыми направлениями  в деятельности ГАТТ  в результатах  “уругвайского” раунда нашли отражение  и традиционные вопросы. Так, были достигнуты договоренности по снижению ставок таможенных тарифов развитыми государствами. После ратификации этих договоренностей  на национальном уровне многие сектора  окажутся вообще освобожденными от тарифных ограничений. Особого внимания заслуживает  тот факт, что именно на “уругвайском”  раунде переговоров развивающиеся  страны впервые приняли на себя значительные обязательства.

     В ходе переговоров многие статьи ГАТТ, в частности, касающиеся правил определения  происхождения товара, импортного лицензирования, таможенной оценки товара, участия  государства во внешнеторговых операциях  и технических барьеров в торговле получили новую интерпретацию. Суть изменений этих статей является отражением процесса перехода от общих к более  конкретным, а, следовательно, более  эффективным правилам и процедурам. Заключение этих соглашений должно также обеспечить условия для формирования обоснованного с юридической точки зрения, а не получившего распространение политизированного, подхода к решению спорных вопросов.

     Однако, наряду с очевидным успехом многосторонних торговых переговоров, следует упомянуть  о том, что некоторые проблемы так и не нашли разрешения в  контексте основополагающих принципов  ГАТТ, провозглашающих открытый, недискриминационный  режим международной торговли и  инвестирования. Так, например, соглашения по экспортным субсидиям, по замене нетарифных ограничений тарифными вряд ли можно, в общем, характеризовать как  меры, значительно либерализирующие режим международной торговли. Пересмотренные положения антидемпингового кодекса, равно как и новый кодекс по инвестициям пока не способны обеспечить решение фундаментальной проблемы честной конкуренции в рамках открытой мировой экономики - вероятность  коллизии между конкуренцией и торговой политикой все еще высока. Кроме  того соглашения по международным инвестициям  не учитывают всей важности прямых иностранных инвестиций для международной  интеграции и экономического развития. Вероятно, вопрос о создании кодекса  по международным инвестициям, в  полной мере отражающего принцип  недискриминации в этой сфере, должен стоять на повестке дня будущих переговоров. 

     Таким образом, несмотря на некоторые неудачи, завершение в многосторонних торговых переговоров “уругвайского” раунда в рамках Генерального соглашения по тарифам и торговле стало одним  из наиболее значительных международных  событий, основным результатом, которого стало создание прочной основы для  существенного обновления и расширения системы многосторонних торговых отношений.

     Однако  очевидно, что достигнутые договоренности являются лишь юридическим закреплением новой системы международной  торговли. Поэтому при всей значимости результатов “уругвайского” раунда не меньшее значение приобретает  их практическое применение. В этой связи отдельного рассмотрения заслуживает вопрос о превращении ГАТТ во Всемирную Торговую Организацию (ВТО).