Социология Карла Маркса

То, что надстройка - это надстройка над базисом, а  базис - это базис надстройки, делает тезис об определяющем влиянии одного на другую тавтологичным и бессмысленным. Маркс понимал относительную  автономию надстройки по отношению  к базису (а искусство вообще рассматривал как сферу, независимую по отношению  к экономической подсистеме) и  ее обратное воздействие на него. Но в целом он был убежден в  том, что подлинной реальностью  обладает прежде всего экономика, отчасти  политика; все же остальные сферы  обладают лишь ограниченным собственным  бытием, у них нет, по Марксу, собственной  подлинной истории, поскольку они  являются лишь отражением, осознанием <настоящего>, <подлинного> бытия - производственных отношений.

Такая позиция в  трактовке социальной системы резко  отличала Маркса от Конта, для которого наука, мораль и религия - это действующие, практические силы, обладающие собственной реальностью и эффективностью и выступающие в роли марксовых производительных сил.

Помимо базиса и  надстройки формация, по Марксу, включает в себя и определенную структуру  социальных классов, групп и слоев, которая, так же как и надстройка, выражает способ производства, базис. Наконец, в общественную формацию входят и такие компоненты, как определенные формы семьи, образа жизни и повседневная жизнедеятельность людей, в частности  потребление, о котором уже шла  речь. По-видимому, вся эта сфера, по Марксу, должна быть отнесена скорее к базису, чем к надстройке, так  как здесь имеет место <реальный процесс жизни людей>, или, по выражению  Энгельса, <производство и воспроизводство  непосредственной жизни> [16, 25].

Какие же конкретно  общественные формации выделяет и изучает  Маркс? Широко известна его классификация  формаций: первобытная, рабовладельческая, феодальная, буржуазная и будущая  коммунистическая. В основу этой классификации  были положены различия в способе  производства. Первобытная формация основана на коллективной общинной собственности  и кровно-родственных отношениях. Следующие три формации базируются на частной собственности на средства производства, отношения в них  носят антагонистический характер. <...Буржуазной общественной формацией  завершается предыстория человеческого  общества> [17, 8]. <Подлинная> его  история должна наступить с утверждением коммунистической формации, завершающей, на гегелевский манер, триаду и возрождающей в новой форме первобытный  коммунизм.

Коммунистическая  формация в своей развитой форме (согласно мар-ксовой <Критике Готской  программы>, 1875) обладает такими чертами, как: 1) исчезновение подчинения человека порабощающему его разделению труда; 2) одновременное исчезновение противоположности  умственного и физического труда; 3) превращение труда из средства в первую потребность жизни; 4) всестороннее развитие индивидов; 5) небывалый рост производительных сил и общественного  богатства; 6) реализация принципа <Каждый по способностям, каждому по потребностям> (лозунг, первоначально провозглашенный  французским коммунистом Э. Кабе).

Эта стройная периодизация дополнялась, а отчасти нарушалась, марк-совым понятием <азиатского способа  производства>. На протяжении многих лет это понятие широко дискутировалось  в марксистской и марксо-логической литературе. Одни аналитики доказывали, что <азиатский способ производства> составляет особую общественную формацию, занимающую промежуточное историческое положение между первобытной  и рабовладельческой формациями и основанную на системе земельных  общин, объединенных государством. Другие отрицали, что Маркс считал <азиатский  способ производства> специфической  общественной формацией. Эти дискуссии  носили в значительной мере схоластический характер, но первая точка зрения была для многих социальных ученых, в  частности историков, средством  выйти за жесткие рамки деления  всемирной истории на пять формаций, деления, которого обязаны были придерживаться социальные ученые в странах, где  была провозглашена пятая, самая <высокая> из указанных Марксом формаций.

В <Набросках ответа на письмо В. И. Засулич> Маркс пишет  о <первичной> или <архаической> и <вторичной> формациях, подразумевая, очевидно, и <третичную> (коммунистическую). Первая, по-видимому, включает в себя те общества, которые основаны на общинной собственности (первобытные и <азиатские>), вторая - те, которые основаны на частной  собственности.

Для Маркса общественные формации - не просто социальные системы  различного масштаба и сложности. Подобно  контовским <трем стадиям> это следующие  друг за другом периоды всемирной  истории, этапы, <ступени> общественного  прогресса, ведущие от <предыстории> к <подлинной> истории человечества, т. е. к земному раю. Такое истолкование социальных систем вытекало из его  веры в прогресс и пред-

ставления о социальной эволюции как процессе, в котором  все общества неизбежно проходят одни и те же фазы, и все человечество в общем движется в одном направлении. Сам Маркс иногда критиковал этот теоретико-методологический стереотип  своего времени. <Так называемое историческое развитие покоится вообще на том, что  новейшая форма рассматривает предыдущие как ступени к самой себе и  всегда понимает их односторонне, ибо  лишь весьма редко и только при  совершенно определенных условиях она  бывает способна к "самокритике"...> [18,732]. Золотые слова! Но Маркс, к сожалению, не сумел применить их к своей  собственной теории, оставаясь в  плену того же критикуемого им предрассудка. Неудивительно, что впоследствии представление  о формациях в официальном  советском марксизме приобрело  гипостазированный вид и из научного понятия превратилось в идеологическую догму.

8. Теория социального  развития. Социальная  революция

Динамика социального  развития, по Марксу, обусловлена постоянно  возникающим противоречием, конфликтом между развивающимися производительными  силами, с одной стороны, и производственными  отношениями - с другой. В свою очередь, и производственные отношения (базис) постоянно оказываются в конфликте  с надстройкой и различными формами  осознания этого базиса в обществе. В целом развитие производительных сил, согласно Марксу, является непреложным  законом; они не могут не развиваться. Для него это развитие тождественно самой жизни: <...Люди, развивая свои производительные силы, то есть живя (курсив мой. - А. Г.), развивают определенные отношения друг к другу, и... характер этих отношений неизбежно меняется вместе с преобразованием и ростом этих производи-тельных сил> [9, 406].

Когда неустойчивое равновесие между двумя сторонами  способа производства нарушается и  производственные отношения из средства развития производительных сил превращаются в препятствие для него, они  подвергаются революционному преобразованию и смене. Одновременно этот процесс  выражается в разного рода коллизиях  и конфликтах среди остальных  компонентов социальной системы: в  обострении классовой, политической, идейной  борьбы и т. д. В результате происходит смена общественных формаций глобального  масштаба, т. е. социальная революция. Но и после социальной революции  элементы прежних формаций продолжают частично сохраняться в качестве постепенно отмирающих пережитков.

Для понимания марксова подхода к социальному развитию полезно сравнить его с контовским.

Что их объединяет?

1. Оба они верят  в универсальную эволюцию человеческого  рода. Оба они - исторические эволюционисты,  так как считают, что все  общества развиваются согласно  одним и тем же законам и  проходят в своем развитии  одни и те же стадии. По Конту, это теологическая, метафизическая и позитивная стадии; по Марксу - сменяющие друг друга общественные формации.

2. Оба они верят  в прогресс, т. е. считают, что  социальная эволюция4 - это развитие  от низшего к высшему, от  менее совершенного к более  совершенному. По Конту, в основе  прогресса лежит интеллектуальное  и моральное совершенствование;  по Марксу - развитие производительных  сил.

3. Из первых двух  пунктов вытекает, что оба они  верят в конечное совершенное  состояние, в грядущий и уже  наступающий золотой век. По  Конту, это позитивное состояние  человечества; по Марксу - коммунизм.

4. Из предыдущего  пункта в свою очередь вытекает  следующий: оба они занимаются  предсказаниями, точнее, пророчествами  относительно грядущего состояния.

5. Пророчествуя о  грядущем золотом веке, они не  могут просто ожидать его, но  чувствуют себя призванными способствовать  его наступлению. Конт это делает  посредством проповеди Религии  Человечества; Маркс - посредством  политико-организационной и революционной  деятельности.

В чем различия между  контовским и марксовым подходами  к социальному развитию?

1. Для Конта <нормальное> социальное развитие предполагает  преемственность, опору на традицию, отсутствие резких скачков и  сдвигов. Для Маркса, наоборот, <нормальное> социальное развитие - это постоянный  разрыв с прошлым, бурные трансформации  и сдвиги. По Конту, фундаментальные  структуры общества в принципе  неизменны, изменяется, в сущности, лишь социальная оболочка; развитие  происходит как бы согласно  французской поговорке <Чем  больше меняется, тем больше остается  самим собой>. У Маркса, наоборот, общество непрерывно изменяется  в самой своей основе, а неизменность  характеризует лишь внешний, надстроечный  слой социальной системы, который  отстает от глубинных, основополагающих  изменений.

Правда, Маркс признает существование застойных исторических эпох и регионов и постепенных  изменений, не приводящих к резким сдвигам, смене социальных систем. Он даже признает роль традиций в жизни общества. Но застой, постепенность, традиция - все  это для него либо своего рода аномалии, либо более или менее длительные перерывы в неуклонном процессе изменений, либо, наконец, идеологический камуфляж, за которым, опять-таки, скрываются бурные социальные сдвиги. Конт рассматривал традиции как великую благотворную силу, формирующую общество. Маркс  же оценивал их роль совершенно иначе: <Традиции всех мертвых поколений  тяготеют, как кошмар, над умами  живых> [10, 119]. В работе <Восемнадцатое  брюмера Луи Бонапарта> он анализирует  идеологическую функцию традиции, рассматривая ее как своего рода язык, посредством  которого осуществляются революционные  преобразования. Таким образом, хотя Маркс не выделял, подобно Кошу, социальную динамику как особую отрасль социальной науки, именно он был подлинным создателем социальной динамики, понимаемой как  исследование социальных изменений, инноваций, революционных преобразований.

4 Слово <эволюция> имеет два значения: во-первых, всякое  развитие вообще, независимо от  того, как оно понимается; во-вторых, постепенное, непрерывное, медленное  развитие. Здесь слово используется  в первом значении.

2. По Конту, социальный  прогресс носит мирный, непротиворечивый  характер. Он, правда, признает критические  фазы в социальном развитии, когда  происходят революционные изменения  и столкновение различных социальных  сил, но это для него все-таки  скорее патология, чем норма.  Для Маркса, наоборот, социальные  противоречия, конфликты, противоборство  всякого рода - источник социального  развития. Эти противоречия и  конфликты, с его точки зрения, носят в принципе постоянный  характер, то обостряясь, то несколько  затухая, но никогда не прекращаясь.  Они охватывают всю социальную  систему и ее элементы; они  присутствуют как внутри этих  элементов, так и между ними. Будучи приверженцем диалектики, Маркс не только констатирует  противоречивый и конфликтный  характер социального развития, но и позитивно его оценивает.  Подобно тому как Конт не  только констатировал, но и  воспевал согласие, Маркс не только  исследовал, но и восхвалял конфликты.

3. Представление  Маркса о характере и путях  социальной эволюции, прогресса  было более сложным и тонким, чем у Конта. Это было связано  с тем, что Маркс был гораздо  ближе Конта к фактам социально-исторической  действительности. Будучи в принципе  историческим эволюционистом и  приверженцем идеи прогресса,  он, тем не менее, понимал социальное  развитие как многолинейный процесс  и улавливал специфику отдельных  обществ и культурно-исторических  ареалов. Он отмечал существование  длительных регрессивных и застойных  периодов, а также разной скорости  социальной эволюции.

Проблематика революции  занимает центральное место в  теории социального изменения Маркса. Социальная революция в его истолковании - это не просто переход от одной, менее прогрессивной общественной формации к другой, более прогрессивной, не только глубокое качественное преобразование общественных отношений, но и определенный способ такого преобразования; это  быстрый, резкий, конфликтный и тотальный  сдвиг в социальных отношениях. Такой  способ социального изменения Маркс  считал исторически неизбежным и  желательным, так как он позволяет  ускорить общественный прогресс. Именно таков смысл его знаменитого  тезиса: <Революции - локомотивы истории> [19, 86]. К этому тезису близок по смыслу другой, не менее знаменитый: <Насилие  является повивальной бабкой всякого  старого общества, когда оно беременно  новым> [20, 761].

Помимо социальной, Маркс рассматривал экономическую, промышленную и политическую революции, сближая социальную революцию то с первой, то со второй, то с третьей. Но особенно тесно он связывает социальную революцию с политической, т. е. с  завоеванием государственной власти прогрессивным классом и установлением  его революционной диктатуры  для подавления других, реакционных  классов.