Видимая потребность в новой рыночной теории была удовлетворена выходом в свет труда Дж. М. Кейнса «Общая теория занятости, процента и денег» (1936). После этого большинство молодых экономистов-рыночников стали последователями теории Кейнса. В ней была подвержена обоснованной критике идеализация классиками механизма рыночного саморегулирования, доказана необходимость активного государственного вмешательства в экономику и предложены инструменты регулирования[1,15].

    По Кейнсу, достижение полной занятости возможно при наличии эффективного спроса. Под ним понимается та величина совокупного спроса на реальный объем национального производства, при которой предприниматели надеются получить максимальную прибыль. Однако достигнуть полной занятости исключительно за счет действия стихийных сил невозможно. В связи с этим Дж. М. Кейнс отложил, как ошибочный, основоположный закон классической и неоклассической экономической теории -- так называемый закон Ж. Б. Сея, согласно которому предложение автоматически рождает личный спрос.

    Рост совокупного спроса тормозят два фактора. Первый фактор - психология потребителей. Кейнс вывел основной психологический закон: « люди склонны, как правило, увеличивать свое потребление с ростом доходов, но не в той мере, в которой растет доход». Склонность к потреблению снижается, а склонность к сбережениям растет.

    Второй негативный фактор - снижение эффективности инвестиций капитала. С ростом размеров накопленного капитала норма прибыли снижается пропорционально закону падения продуктивности капитала.

    Выход из положения Кейнс видел в увеличении инвестиций, отводя им решающую роль в расширении эффективного спроса. «Поскольку при увеличении занятости затраты потребителей растут медленней, чем растет цена совокупного предложения, рост занятости выявится нерентабельным, если только резерв, который образовался, не будет «заполнен» ростом инвестиций». Для обозначения количественной зависимости между приростом инвестиций и приростом национального дохода Кейнс использовал концепцию мультипликатора. По словам Кейнса, принцип мультипликатора дает общий ответ на вопрос о том, как колебание инвестиций, который составляют относительно небольшую часть национального дохода, способны вызывать такие колебания совокупной занятости и дохода, которые характеризуются значительно большей амплитудою.

    Вклад Дж. М. Кейнса в экономическую теорию, лежит, в первую очередь, в применении макроэкономического метода исследования, то есть, анализа зависимостей между агрегативными величинами на народнохозяйственном уровне - национальным доходом, потреблением, сбережением, инвестициями, совокупным спросом, совокупным предложением. С именем Кейнса справедливо связывается выделение и развитие макроэкономики как неотъемлемой части общей экономической теории_(наравне с микроэкономикой). Кейнс применил функциональный анализ для установления количественных взаимозависимостей между экономическими изменениями[2,25].

    Выступив с критикой закона Сея, Кейнс откинул догмы неоклассической экономической теории о возможности достижения полного и рационального использования ресурсов без помощи государства. В отличие от неоклассиков выдвинул на первый план совокупный спрос с которым связал решение всех актуальных проблем рыночного хозяйствования. Как подчеркивал Л. Харис, Кейнс видел свое задание в том, чтобы показать, что равновесие при полной занятости не является случайностью. Общий случай -- это равновесие при существовании безработицы, а полная занятость - это лишь особенный случай. Чтобы достигнуть желаемого положения, полной занятости, государство обязано проводить политику для ее достижения, поскольку автоматически действующие рыночные силы этого не гарантируют.

    Заслуга Дж. М. Кейнса заключалась в исследовании функционирования четырех взаимосвязанных рынков (товаров, труда, денег, облигаций) и выявлении факторов, которые мешают действиям стихийных рыночных сил в установлении равновесия. К особенным допущениям Кейнса принадлежат три вида неэластичностей: негибкость ставок заработной платы (и соответственно замедленная реакция цен на изменения спроса и предложения), «ликвидная ловушка» (особенное положение экономики в условиях глубокой депрессии, когда увеличение количества денег в обращении не ведет к снижению нормы процента) и зависимость неэластичности инвестиционного спроса от нормы процента. При отсутствии какого-либо из этих трех допущений Кейнса его модель имеет автоматическую тенденцию к равновесию с полной занятостью. Если же в модель вводится хотя бы одно из указанных допущений, она будет отображать равновесие с безработицей. В этом лежит принципиальное отличие кейнсианской модели от классической, которая всегда находится в положении равновесия с полной занятостью[3,15].

    Со временем большинство ученых-немарксистов оценили теорию Кейнса как «кейнсианскую революцию», которая сделала переворот в экономическом мышлении. Дж. М. Кейнса ставили в один ряд с выдающимися экономистами-классиками, а его труд -- с «Богатством народов» А. Смита и «Капитал» К. Маркса.

    Появление «Общей теории занятости, процента и денег» вызвало бурную полемику, в которой принимали участие экономисты ведущих стран Запада. Участники дискуссии защищали противоположные точки зрения относительно проблем, выдвинутых в работе Кейнса.

    Ведущие представители неоклассического направления 30-х годов (Г. Хаберлер, А. Пигу) остро критиковали теорию Кейнса со старых позиций. Однако неоклассика была оттеснена на второй план, эпоха второй классической ситуации закончилась. Напротив, специфика нового, третьего классического положения, состояла в том, что теория Кейнса в ее первоначальном виде не стала всеобъемлющей[4,23].

    Уже с 30-х годов начался постепенный теоретический пересмотр модели Кейнса с целью влить ее в систему общей экономической теории равновесия как отдельного случая. Этот вариант, под названием «стандартной кейнсианской модели» или «кейнсианско-неокласси-ческого синтеза» занимал главенствующее положение в структуре рыночной экономической мысли до конца 60-х годов. Он возник как наследие трактования теории Кейнса его последователями -- ведущими экономистами Дж. Хиксом, А. Хансеном и др. Их трактование объединяло элементы кейнсианской и неоклассической моделей и получило название кейнсианско-неоклассического синтеза.

    Во второй половине 60-х годов среди сторонников экономической теории Кейнса наметился новый поворот. Ведущие неокейнси-анцы Р. Лауер, Р. Берроу, Н. Калдор и другие выступили с критикой кейнсианско-неоклассического синтеза и альтернативными трак-тователями теории Кейнса. Начальным пунктом их критики стало положение про то, что «стандартная кейнсианская модель» -- это лишь одна из ряда возможных интерпретаций теории Кейнса. Отсюда -- истоки отличия экономической теории самого Кейнса и его последователей, которые отличаются между собой. В противовес кейнсианско-неоклассическому синтезу, или «классическому кейн-сианству», возникли разные варианты посткейнсианства, в первую очередь «монетарного и нового».

    Выступая с позиции несоответствия кейнсианско-неоклассического синтеза букве и духу настоящей экономической теории Кейнса, посткейнсианцы выбрали объектом критики все элементы синтеза. Они нашли определение: «Не стоит воспринимать всерьез как методы достижения полной занятости, так и рецепты борьбы против инфляции, предлагаемые кейнсианцами неоклассического направления, которые трактовали на свой лад и смоделировали предложенную Кей-нсом модель, в результате чего она утратила внутреннюю гармонию, и перестала отображать реальное положение дел» (П. Девидсон). Таким образом, критики подрывали статус господствующей ортодоксии и классической ситуации. В 70-х годах они добавили обвинение в адрес «явных» кейнсианцев в том, что своим «безответственным трактованием» теории Кейнса они «нанесли огромный урон экономическому развитию, политической системе, прогрессу и стабильности» (С. Вайн-труб). Ситуацию, которая сложилась в среде кейнсианства, М. Блауг охарактеризовал как контрреволюцию и «открытие многообещающей, новой линии развития макроэкономической теории». В то время, когда ведущие критики кейнсианско-неокласического синтеза (Р. Клауер, А. Лейонхувуд, С. Вайнтруб, X. Мински и др.) претендовали на роль наиболее последовательных интерпретаторов экономической теории Кейнса, другие известные ученые (Р. Джек-ман, Л. Харрис, М. Блауг) подчеркивали подобие собственных формулировок Кейнса с положениями представителей синтеза.

    1.3. Марксистская модель взаимоотношений государства и экономики

    В теоретически обоснованной модели Маркса - планово-социалистической организации экономики - экономическая деятельность государства рассматривается, во-первых, как содержание исторической формы общественной (в масштабе общества) организации производства и потребления и, во-вторых, как господствующий сектор в экономической системе в целом[11,22].

    Лежащая в основе этой системы государственная собственность на основные средства производства объективно предполагает необходимость регулирования всех экономических процессов из единого центра. Все решения в отношении использования ресурсов принимаются в этом центре. Центральные органы собирают и перерабатывают всю информацию, которая требуется -- какая продукция должна производиться, в каком количестве и какого качества, а также с помощью каких средств и из какого сырья, а затем вырабатывают заказ на определенную продукцию для конкретных предприятий;

    Здесь возможно учесть, с одной стороны, как экономические и технические факторы, а с другой -- политические решения и социальные приоритеты.

    Преимуществом этой системы является то, что возможно полностью, по крайней мере, теоретически, исключить явную безработицу с помощью систематического управления ресурсами, при котором все получают работу. Путем тотального контроля над экономикой, включая и цены, и заработную плату, возможно реализовать и желаемое распределение ресурсов. Кроме того, можно концентрировать ограниченные ресурсы в нужном направлении для решения стоящих перед экономикой первоочередных и неотложных проблем.

    Центральным звеном в этой модели экономики является план, принимающий статус юридического закона, невыполнение которого влечет за собой юридическую и политическую ответственность.

    Экономические связи между субъектами экономики, между различными сферами и отраслями материального и нематериального производства, регионами, пропорции между ними, соотношение между потреблением, сбережением и накоплением и т.п. устанавливаются через план.

    Технология составления плана такова: сначала центральные органы с учетом имеющихся ресурсов составляют пятилетний план для всего народного хозяйства. Затем он спускается на более низкие Уровни - отрасли, регионы, предприятия - и после того как эти уровни внесут свои коррективы и дадут комментарии к нему, план развертывается на отдельные планы для отраслей, регионов, отдельных хозяйств. Готовый план принимается после этого как закон[2,26].

    Главная сложность в выработке готового плана состоит в том, что на практике весьма затруднительно обнаружить, собрать, централизовать, а главное, переработать информацию об альтернативных вариантах производства, о расходах ресурсов, об издержках и других процессах. Нужно правильно оценить буквально миллионы вариантов различных сочетаний ресурсов, чтобы выдать окончательное решение. К тому же большинство этих факторов постоянно изменяются и во времени, и в пространстве. Например, в экономике, состоящей только из двух товаров, число необходимых действий по выявлению рациональности использования ресурсов будет 6, при 4-х товарах число действий будет равно 120 (5x4x3x2), при 5-ти -- 720, при 6-ти -- 5040 и т.д. При 12 товарах число действий будет составлять свыше 6 млрд., а при 200 -- 7,3x10 в 385 степени. Современная номенклатура производства достигает 24 млн. наименований и около 1/10 ее ежегодно обновляется. Все это говорит о практической невозможности учесть все модификации факторов производства и принимать правильные решения[3,17].

    Более того, информация будет искажаться не только ввиду таких технических препятствий, но и преднамеренно, по мере движения вниз и вверх в соответствии с иерархией планирования. Многие отрасли и предприятия могут искажать информацию в своих интересах. К тому же натуральные показатели плана не вполне адекватно отражают действительные потребности общества. Если, например, план определяется в тоннах, то предприятиям выгодно производить как можно более тяжелую продукцию, а если план устанавливается количественно, в штуках, то становится выгодным производить очень простые товары, низкого качества и т.д. Поэтому даже в рамках этой модели все чаще предпринимались попытки внедрить элементы рыночной экономики, оценивать деятельность субъектов экономики по размеру получаемой прибыли, объему реализованной продукции, чтобы в большей мере позволить спросу управлять производством. Но поскольку рыночные механизмы имели формальное, подчиненное значение, то несмотря на все свои усилия государство оказывалось неспособным обеспечить эффективное использование имеющихся ограниченных ресурсов.

    Выводы:

    1. История государственного регулирования восходит к концу средневековья, когда основной экономической школой была школа меркантилистов.

    2.Основоположником классической теории стал Адам Смит с работой «Исследование о природе и причинах богатства народов», в которой он утверждал, что свободная игра рыночных сил создает гармоничное устройство. В соответствии с классическим подходом государство должно обеспечивать безопасность жизни человека и его собственности, разрешать споры, словом, делать то, что индивид либо не в состоянии выполнить самостоятельно, либо делает это неэффективно. В своем описании системы рыночной экономики