Рассмотрение культурологии как науки

Пожалуй, стремление Фрейда преодолеть эволюционно-орудийную  концепцию культурогенеза заслуживает  внимания. Он пытается подойти к  этой проблеме через истолкование психической  деятельности человека как существа, не обладающего феноменом совести. Эволюция, таким образом, выглядит как  такой процесс, в ходе которого выявляется нечто радикально иное, хотя и заложенное в поступательном движении живой  материи.

Фрейд считал, что ему удалось найти источник социальной организации, моральных  норм и, наконец, религии в акте отцеубийства. Он понимал под человеческой культурой  все то, чем человеческая жизнь  возвышается над своими животными  условиями и чем она отличается от жизни животных. Культура, по его  мнению, демонстрирует две свои стороны. С одной стороны, она охватывает все приобретенное людьми знание и умение, дающее человеку возможность  овладеть силами природы и получить от нее материальные блага для  удовлетворения своих потребностей. С другой стороны, в нее входят все те установления, которые необходимы для упорядочения взаимоотношений  между собой, а особенно для распределения  достижимых материальных благ.

Каждая культура, по словам Фрейда, создается принуждением и подавлением первичных позывов. При этом у людей имеются разрушительные, следовательно, противообщественные  и антикультурные тенденции. Этот психологический  факт имеет решающее значение для  оценки человеческой культуры. Культурогенез, следовательно, обусловлен наложением запретов. Благодаря им культура безвестные тысячелетия назад начала отделяться от первобытного животного состояния.

Фрейд связывает  генезис культуры с животностью  человека, с тем, что люди наделены звероликой природой. При этом сама культура оказывается средством  обуздания животных инстинктов. Однако даже в русле психоанализа, в наследии учеников Фрейда эта концепция оспаривается. В частности, Фромм указывает  на прямо противоположную тенденцию: именно история, культура раскрыли в  человеке некие разрушительные потенции. Стало быть, психоаналитическая версия культурогенеза выглядит малоубедительной.

Многие европейские  философы и культурологи усматривают  источник культуры в способности  человека к игровой деятельности. Игра в этом смысле оказывается предпосылкой происхождения культуры. Различные  версии такой концепции находим  в творчестве Г. Гадамера, Е. Финка, Й. Хейзинги. В частности, Г. Гадамер  анализировал историю и культуру как своеобразную игру в стихии языка, внутри которой человек оказывается  в радикально иной роли, нежели та, которую  он способен нафантазировать.

Голландский историк культуры Й. Хейзинга в книге  «Homo Ludens» отмечал, что многие животные любят играть. По его мнению, если проанализировать любую человеческую деятельность до самых пределов нашего познания, она покажется не более  чем игрой. Вот почему автор считает, что человеческая культура возникает  и развертывается в игре. Сама культура носит игровой характер. Игра рассматривается  в книге не как биологическая  функция, а как явление культуры и анализируется на языке культурологического  мышления.

Хейзинга  считает, что игра старше культуры. Понятие культуры, как правило, сопряжено  с человеческим сообществом. Человеческая цивилизация не добавила никакого существенного  признака к общему понятию игры. Все основные черты игры уже присутствуют в игре животных. «Игра как таковая  перешагивает рамки биологической  или, во всяком случае, чисто физической деятельности. Игра – содержательная функция со многими гранями смысла».

Каждый, по мнению Хейзинги, кто обращается к анализу  феномена игры, находит ее в культуре как заданную величину, существовавшую прежде самой культуры, сопровождающую и пронизывающую ее с самого начала до той фазы культуры, в которой  живет сам. Важнейшие виды первоначальной деятельности человеческого общества переплетаются с игрой. Человечество все снова и снова творит рядом  с миром природы второй, измышленный  мир. В мифе и культе рождаются  движущие силы культурной жизни.

Голландский историк культуры был убежден  в том, что игра скорее, нежели труд, была формирующим элементом человеческой культуры. Раньше, чем изменять окружающую среду, человек сделал это в собственном  воображении, в сфере игры. «Хейзинга  оперирует широким понятием культуры. Она не сводится к духовной культуре, не исчерпывается ею, тем более  не подразумевает преобладающей  ориентации на культуру художественную. Хотя в силу глубокого идеализма  в вопросах истории Хейзинга генезис  культуры трактует односторонне, видя основу происхождения культурных форм во все времена в духовных чаяниях  и иллюзиях человечества, в его идеалах и мечтах, тем не менее функционирующая культура рассматривается Хейзингой всегда, во все эпохи, как целое, система, в которой взаимодействует все: экономика, политика, быт, нравы, искусство.»

Концепция игрового генезиса культуры поддерживается в  современной философии не только Хейзингой. Обратимся к работе известного феноменолога Е. Финка «Основные  феномены человеческого бытия». В  типологии автора их пять – смерть, труд, господство, любовь и игра. Последний  феномен столь же изначален, сколь  и остальные. Игра охватывает всю  человеческую жизнь до самого основания, овладевает ею и существенным образом  определяет бытийный склад человека, а также способ понимания бытия  человеком.

Игра, по мнению Финка, пронизывает другие основные феномены человеческого существования. Игра есть исключительная возможность  человеческого бытия. Играть может  только человек. Ни животное, ни Бог  играть не могут. Лишь сущее, конечным образом отнесенное к всеобъемлющему универсуму и при этом пребывающее  в промежутке между действительностью  и возможностью, существует в игре.

Эти утверждения  нуждаются в пояснении, поскольку  они противоречат привычному жизненному опыту.»Каждый знает игру по своей  собственной жизни, имеет представление  об игре, знает игровое поведение  ближних, бесчисленные формы игры, цирцеевские  массовые представления, развлекательные  игры и несколько более напряженные, менее легкие и привлекательные, нежели детские игры, игры взрослых; каждый знает об игровых элементах  в сфере труда и политики, в  общении полов друг с другом, игровые  элементы почти во всех областях культуры».

Трактуя игру как основной феномен человеческого  бытия, Финк выделяет ее значительные черты. Игра в его трактовке –  это импульсивное, спонтанно протекающее  вершение, окрыленное действование, подобное движению человеческого бытия в  себе самом. Чем меньше мы сплетаем игру с прочими жизненными устремлениями, чем бесцельней игра, тем раньше мы находим в ней малое, но полное в себе счастье. По мнению Финка, дионисийский дифирамб Ф. Ницше «Среди дочерей  пустыни», зачастую недооцениваемый  и неправильно толкуемый, воспевает  как раз чары и оазисное счастье  игры в пустыне и бессмысленности  современного бытия.

С игрой у  Финка связано происхождение  культуры, ибо без игры человеческое бытие погрузилось бы в растительное существование. По мнению Финка, человеческую игру сложно разграничить с тем, что  в биолого-зоологическом исследовании поведения зовется игрой животных. Человек – природное создание, которое неустанно проводит границы, отделяет самого себя от природы. «Животное  не знает игры фантазии как общения  с возможностями, оно не играет, относя себя к воображаемой видимости». Поскольку  для человека игра объемлет все, она  и возвышает его над природным  царством. Здесь возникает феномен  культуры.

В истории  философии человека пытались понять с помощью психологической интроспекции. Э. Кассирер предложил в «Философии символических форм» альтернативный метод. Он исходит из предпосылки, что  если существует какое-то определение  природы или «сущности» человека, то это определение может быть понято как функциональное, а не как субстанциональное.

Отличительный признак человека – его деятельность. «Философия человека», следовательно, такая философия, которая должна прояснить для нас фундаментальные  структуры каждого из видов человеческой деятельности и в то же время дать возможность понять ее как органическое целое. Язык, искусство, миф, религия  – это не случайные, изолированные  творения, они связаны общими узами. Что касается философии культуры, то она у Кассирера начинается с утверждения, что мир человеческой культуры не просто скопление расплывчатых и разрозненных фактов.

С эмпирической или исторической точки зрения кажется, будто достаточно собрать факты  человеческой культуры, чтобы разгадать  и сам феномен. Кассирер отдает предпочтение тезису о разорванности человеческой культуры, ее исходной разнородности. Человеческую культуру в ее целостности  можно, по Кассиреру, описать как  процесс последовательного самоосвобождения человека. Язык, искусство, религия, наука  – это различные стадии этого  процесса.

Если Финк полагает, что культ, миф, религия, поскольку  они человеческого происхождения, равно как и искусство, уходят своими корнями в бытийный феномен  игры, то Кассирер выводит феномен  культуры из факта несовершенства биологической  природы человека. Человек утратил  свою первоначальную природу. Мы не можем  сказать, почему это произошло. Ученые говорят о влиянии космических  излучений или радиоактивности  месторождений радиоактивных руд, которые вызвали мутации в  механизме наследственности. Сходный  регресс – угасание, ослабление или утрата некоторых инстинктов – не является, вообще говоря, абсолютно  неизвестным природному миру.

Человек всегда и независимо от культуры обладал  «приглушенными», «неразвитыми инстинктами». Виду в целом были присущи лишь задатки бессознательной природной  ориентации, помогающей слушать голос  земли. Идея о том, что человек  плохо оснащен инстинктами, что  формы его поведения мучительно произвольны, оказала огромное влияние  на теоретическую мысль.

Культурология изучает не только культуру в целом, но и отдельные, часто достаточно специфические сферы культурной жизни, взаимодействия и даже взаимопроникновения  в другие дисциплины занимающиеся изучением  различных сторон человеческого  общества.

Можем сказать, что предметом культурологии является культура, а объектом выступают творцы и носители культуры - люди, а также различные культурные явления, протекающие в обществе, учреждения, связанные с культурой, деятельностью людей и общества в целом

2. Определение культуры и ее функции.

Слово культура часто употребляется, но осознаем ли мы что за ним стоит? Почему именно в ХХ веке человечество обратилось к изучению культуры? Так об этом пишет Н.А. Бердяев русский философ: «На исторических перевалах, в эпохи  кризисов и катастроф, приходится серьезно задумываться над движениями исторической судьбы народов и культур». Культура есть подлинная душа и лицо своего народа и именно в ней отражены и осуществляются цели общества.

Понятие культура относится к числу фундаментальных  в современном обществознании. Трудно найти слово, которое бы имело  столь множество смысловых оттенков. Что такое культура? Ценности духовной жизни, образованность или нравственность? Или это нечто более целостное. Определений культуры множество  около 100 или даже 1000. Чем можно  объяснить такое множество трактовок? Прежде всего тем, что культура выражает глубину и неизмеримость человеческого  бытия. В той мере, в какой неисчерпаем  и разнолик человек, многогранна, многоаспектна  и культура. Но в них есть нечто  общее, оно содержится в этимологии слова культура (cultura), которое появилось  свыше 2 тыс. лет назад и происходит от слова «возделывать, обрабатывать». Цицерон применил это слов по отношению  к человеческому уму, для характеристики воспитателя, наставника. Трансформация  данного термина в римской  античности свидетельствует о его  наполненности антропологическим, общечеловеческим содержанием, общий  контекст этой трансформации – человеческая ученость, образованность. Тогда же возникло еще одно противопоставление культуры – natura (природе), таким образом  культура есть явление неприродное, созданное. Гегель сказал что «культура  это созданная человеком «вторая  природа».

В целом подходы  к определению культуры можно  разбить на две большие группы: культура как мир накопленных  ценностей и норм, как вещный мир  находящийся вне человека и культура как мир человека. Последнее также  можно разделить на три группы: культура – мир целостного человека в единстве его физической и духовной природы; культура мир духовной жизни  человека; культура живая человеческая деятельность, способ, технология этой деятельности. Верно и то и другое. Ибо культура двумерна: с одной  стороны, культура – мир социального  опыта человека, накопленных им непреходящих материальных и духовных ценностей. С другой стороны – качественная характеристика живой человеческой деятельности.

Изучение  культуры имеет давнюю традицию. Начиная  с ХУ111 века философы пытались философски объяснить различие культурных позиций, особенности духовной жизни человека природу нравственности и религии. Мыслители эпохи Просвещения (Вольтер, Руссо, Гельвеций, Гердер, Лессинг, Гете, Шиллер, Гегель) видели свою задачу в  таком философском обосновании  статуса культуры, которое имело  бы просветительски-воспитательное значение. В культуре видели воплощение могущества познающего разума, совокупности знаний и мастерства, определенный уровень  образованности и воспитанности. Таким образом, в рамках культуры эпохи Просвещения складывается историко-просветительский подход к определению культуры. Человек культурный – это человек, живущий в условиях определенной исторической и этнографической общности, это человек просвещенный, приобщенный к основам научного знания, образованный.

Историко-просветительский подход к пониманию культуры оптимистически устремлял человека к прогрессу, укреплял веру в то. Что непознанное  сегодня будет познано и постигнуто наукой завтра, в то, что свет разумности рассеет мрак невежества, в то, что  нравственные пороки –порождение незнания и невоспитанности. Культура как  путь к разуму и порядку, как рост просвещенности и образованности, как  проявление стремление «сеять разумное, доброе, вечное» – вот та доминанта, с которой начинается философская  традиция в понимании сущности и  назначения культуры.

В ХУ111 –  Х1Х веках складывается и вторая традиционная линия трактовки культуры – историко-этнографическая. Археологические  открытия, достижения этнографии, попытка  сравнить и сопоставить с наличной данностью цивилизации культуру так называемых «диких», «варварских» племен, не дошедших до порога цивилизованности, но дающих примеры оригинальности, самобытности достаточно экзотических ритуалов, обрядов, выявила возможности  сравнительного анализа. Историко-этнографическая  традиция обогатила культурологию  яркими, замечательными исследованиями первобытной и традиционной культуры ( труды Леви-Брюля, Моргана, Тейлора).