Особенности культуры Китая

     Основные источники духовной культуры Китая: даосизм, конфуцианство, легизм.

     Центром китайской традиции всегда было почитание  героев и мудрецов, главные достоинства  которых — служение власти и следование законам    неба, предписывающим умеренность, почтительность, верность и справедливость. Их воспевали древнейшие книги Китая, ставшие впоследствии главными в обучении знанию, необходимому любому грамотному человеку. Эти книги изучались в каждой системе обучения — частной и государственной; позднее они стали целью и средством экзаменационного отбора чиновников на государственные должности: Шуцзин — книга истории, Шицзин — книга народных песен и священных гимнов, Ицзин — книга перемен, -Лицзин — книга о правилах поведения и обычаях и Юэцзин — книга о музыке.

     Среди великих мудрецов Китая особое место  занимают философы, выразившие суть менталитета  древнего китайского общества и оказавшие  сильнейшее влияние на его развитие в последующие времена. Это основатели даосизма и конфуцианства — Лао-цзы  и Конфуций.

     Мудрец  Лао-цзы жил в конце VII — начале VI века до н.э. Любопытно, что при  всем изобилии письменных источников о различных личностях в китайской  истории о Лао-цзы сохранились  только смутные легенды. До сих пор  историки не уверены, что такой человек  существовал реально: это, может  быть, яркая идея древнего мудреца, спокойного, знающего все тайны существования мира и человека в нем. Однако, хотя историки и сомневаются в существовании Лао-цзы, упорные легенды гласят, что он родился в 604 году до н.э., прожил 160 или 200 лет, в старости встретился с Конфуцием, написал книгу «Даодэцзин» («Книга о дао и дэ» или «Книга о Пути и Добродетели»).

     Если  брать философскую сторону этой книги, то нужно заметить, что главная  идея даосизма — учение о дао. В  переводе «дао» означает: путь, дорога, средство, способ говорить, вести за собой. Из этого видно, что это не то, что можно назвать просто обычной дорогой, по которой путник перемещается в пространстве. Мудрецы и философы трактовали дао, как закон природы, присущий ей изначально, как источник жизни, как «мать всех вещей», «путь природы». Он невидим и вездесущ, неотделим от мира, в нем рождается и им управляет. Дао порождает все вещи в мире, но делает это, бездействуя. Дао соединяет в себе все возможные противоположности мира:

Стоит всем в Поднебесной узнать, что  прекрасное —это прекрасное, тут же появляется безобразное. Стоит всем только узнать, что добро — это  добро, тут же появляется зло.

     И потому то, что порождает друг друга, — это бытие и небытие, то, что уравновешивает друг друга, — это тяжелое и легкое, то, что ограничивает друг друга, — это длинное и короткое, то, что служит друг другу, — это высокое и низкое, то, что вторит друг другу, — это голос и звук, то, что следует друг за другом, — это прошлое и настоящее, и так без конца. Вот почему мудрый живет себе спокойно, свободный от необходимости заниматься делами, действуя, руководствуется «знанием без слов». Вся тьма вещей существует издавна, но их существованию нет начала. Рождаются, но не пребывают, действуют, не надеясь на других, добиваясь успеха, не останавливаются на этом… Ведь только тот, кто не останавливается, ничего не теряет. (Перевод А. Кувшинова)

     Для того, чтобы постичь дао, нужно  бесконечно изучать его. Следуя дао, нужно быть последовательным и точным, стараться в личном пути (дао) ничего не изменять вокруг себя, углубляя только дао Вселенной. Лучший способ познания и жизни — это бездействие, недеяние — у-вэй, которое ведет к свободе, счастью, процветанию:

     Говорю  тебе: «Будь ровным и спокойным, словно переправляешься через реку зимой. Будь внимательным и осмотрительным, как если бы со всех сторон тебя окружали опасности.

Соблюдай  такое достоинство, которое подобает путнику, обретшему временный приют». (Перевод А. Кувшинова)

     Если  не вмешиваться в дао Вселенной, не применять к ней искусственных, не свойственных ей самой мер, она  сама придет к порядку. И мудрый, следующий дао Вселенной правитель  не делает ничего, чтобы управлять  страной. Тогда, развиваясь свободно, согласно с дао Вселенной, страна спокойна, гармонична и процветает. Если усилия противоречат закону мира, то они представляют собой пустую трату сил и ведут  к гибели. Целью человека и правителя  должна быть «гармония мира» —  слияние человека с природой. Поэтому  все искусственное, связанное с  суетой и повседневностью, считается лишним, мешающим осуществлению дао.

Лао-цзы  полагал, что ничего не нужно вносить  в естественное течение жизни, даже в воспитание и обучение. «Трудно  управлять народом, когда у него много знаний. Поэтому управление страной при помощи знаний — враг страны, а без их применения — счастье страны».

     Любая книга, написанная на Востоке, учение или  религия непременно касаются нравственности. Этой постоянно соблюдаемой традиции следует и «Даодэцзин». Этика  Лао-цзы — это этика мудреца, не обладающего тщеславием. Он не гонится  за богатством, ценит более всего  жизнь, природу и свое предназначение, которое он должен познать в этом мире:

«Как слава, так и позор причиняют одни беспокойства. Страх потерять то, что имеешь, вредит тебе больше всего. …Успех делает тебя зависимым — сначала боишься его не найти, потом боишься его потерять… …Причина всех моих бед заключается в том, что мне есть, что терять. …дорожи не тем, что у тебя есть, а миром, что окружает тебя, и все, что нужно для жизни, получишь в дар от него. Люби не себя, а землю, на которой живешь, и сможешь найти у нее поддержку и опору.» (Перевод А. Кувшшова)

     Лао-цзы  утверждает равенство всех вещей  в мире так же, как и равенство  всех людей. Мудрый в его книге  одинаково относится и к знатному, и к рабу, он свободен не только от всяческих предрассудков и пристрастий, но и не печалится о жизни и  смерти. Мудрец понимает, что и жизнь, и смерть, и Вселенная естественны  и неизбежны, и это позволяет  ему соединиться с вечностью.

     Таким образом, учение Лао-цзы проповедует  совершенно пассивный образ жизни, следование естественному состоянию, «недеяние», которое вовсе не является синонимом безделья или лени, —  это особая форма деятельного  познания, предполагающая только одно: невмешательство в дао Вселенной, чему должны следовать правители  и все подданные. Умиротворение, за которым проглядывает аскетизм, отшельничество, поиск мира в себе и себя в мире — вот центральное  звено даосизма, оставившего значительный след в культуре Китая.

     Совершенно  иного склада было учение Конфуция (551—479 гг. до н.э.), ставшее основой  менталитета всех последующих поколений  Китая, так глубоко проникшее  в традиции, обычаи и образ жизни, что до сих пор невозможно отделить многие конфуцианские принципы от более  поздних наслоений в культуре.

     Конфуцианство как учение обозначалось иероглифами  жу узя что буквально переводится: школа ученых книжников. Такими книжниками часто были люди из обедневших чиновничьих  семей. Они становились бродячими  учителями, зарабатывавшими себе на хлеб тем, что помогали изучить древние  книги, которые мы уже называли. Их нужно было учить наизусть для  того, чтобы участвовать в экзаменах, дающих право на определенную должность.

     Конфуций (латинизированное имя) или Кун-цзы, то есть учитель Кун, — выходец  из обедневшей аристократической семьи  чиновников и военных. Древние китайские  книги говорят о его прилежании в учебе, о том, что он рано женился ( в 19 лет), получил должность хранителя  зерновых амбаров. Он был мягок и  энергичен, внимателен к людям. Но впоследствии оставил карьеру чиновника и занялся преподаванием, до 66 лет провел в путешествиях. За это время он приобрел много учеников разного возраста и положения. Учение проходило в беседах (чуть позже в Греции жил и учил почти так же великий Сократ). Беседы, в которых изложена сущность конфуцианского учения, составили книгу «Луньюй» («Рассуждения и беседы»), написанную учениками и последователями Конфуция .

     В школе Конфуция изучали четыре дисциплины: мораль, политику, литературу, язык. Конфуций не рассматривал тайны бытия, вопросы  познания мира. Его интересовал человек  в мире людей, его учение — политика и этика. Но и Конфуций отдает дань традициям, называя началом начал  Небо, в котором он видит часть  природы, доступную для наблюдений, а также — высшую духовную силу, образующую и направляющую природу  и человека. Согласно Конфуцию жизнь  и смерть определяются судьбой, богатство  и знатность зависят от Неба.

     Кроме Неба в конфуцианстве присутствует и знакомая нам категория —  дао. Но дао Конфуция — это моральная  величина, моральный закон, путь поведения, долг, которому человек должен следовать  в своих поступках. Считается, что  Небо наградило человека натурой, поэтому  поступать нужно в соответствии с волей Неба — это и есть дао, которое у каждого человека неповторимо. Человек должен познать  свое дао и овладеть им. Степень  владения дао зависит от образованности. Познание дао можно развивать  и совершенствовать в процессе обучения при помощи жэнь (гуманности). Еще  раз отметим, что примерно в это  же время Сократ цитировал надпись  на храме Аполлона в Дельфах: «Познай  самого себя!» Это и в Греции считалось труднейшей задачей. Для  Конфуция познание самого себя — это  самосовершенствование, целью которого становится достижение статуса «благородного  мужа» — цзюньцзы. Это понятие  становится главным для конфуцианского учения, цель которого — достигнуть порядка и равновесия при помощи морали.

     «Благородный  муж» Конфуция это — идеальный  образ человека, обладающего совершенством  поведения, честного, бескорыстного, мудрого, справедливого. Вся его жизнь  — служение людям ради утверждения  истины. Для «благородного мужа»  характерны добродетели: жэнь (переводится  и как человеколюбие), долг — иероглиф «и», этикет — ли, знание — чжи, верность — синь и сыновняя почтительность — сяо.

     Среди этих добродетелей следует выделить жэнь, ли и сяо. Проявлениями жэнь являются справедливость, искренность, милосердие, доброта, сдержанность. Это понятие  многозначно, в него входят: культура в целом, идеальные отношения  в семье, обществе и государстве. На этом основании было сформулировано «золотое правило нравственности».[, с. 289]. Чего себе не пожелаешь, того не делай и другим.

Согласно  жэнь человек должен знать свое место: «Правитель должен быть правителем, отец — отцом, а сын — сыном» . Так  утверждается разделение обязанностей в обществе и, как результат, строгая  иерархия.

     Сыновняя  почтительность, сяо — уважение к родителям и старшим по возрасту и должности становится основой жэнь, а в сочетании с ним особенно эффективна как принцип управления страной, которую Конфуций представляет как большую семью. В семье человек должен получить основы воспитания, согласно им дети должны быть не только покорны воле родителей, но и обязаны искренне любить их. «Если человек не любит родителей, не признает сыновних обязанностей, он — существо ненормальное. Не любить и не почитать отца и мать — это все равно, что сознательно сократить или погубить свою жизнь» [13,с. 289].

       В Китае говорили: «Всякий злодей  начал с того, что стал дурным сыном»[13,с. 289]. Для Конфуция человек — центральное звено всего его учения, поэтому большое внимание он уделяет самовоспитанию и самоусовершенствованию, основанным на знаниях, разумном следовании предписаниям, обычаям, этикету. Путь к совершенству имеет три ступени: поэзия, этикет (ли) и музыка. Поэзия развивает мышление, фантазию, умение понимать других людей. Музыка — средство изменения плохих обычаев, потому что она учит человека тончайшим оттенкам чувств. Ли — этикет стоит в центре всего стремления «благородного мужа» к совершенству.

Точный  перевод понятия ли многозначен: приличие, церемония, обряд, ритуал, благопристойность. Первоначально слово «ли» обозначало специальную обувь для совершения религиозного обряда. Ли несет в себе два значения: приличие, исполнение установленных предписаний в поведении и собственно ритуал поведения. С помощью ли человек сдерживает себя, проявление открыто своих чувств в Китае считается верхом неприличия; нельзя делиться горем или рассказывать о болезнях, чтобы не отягощать других своими заботами. При всем благородстве таких установок человек все-таки не мог проявляться как индивидуальность: следование этикету требовало стандарта в поведении, но тем не менее ценность морали становится абсолютом. «Умереть с голоду — событие маленькое, а утратить мораль — большое», — говорили конфуцианцы». [13, с. 289]:

     Трудно  однозначно оценить вклад Конфуция в китайскую культуру. Богатство  и гармония его этических рассуждений  не имеют себе равных для VI—V веков  до н. э. Но в то же время — это  суровая мораль общества, в котором  отдельный человек ничего не значит как индивидуальность, общества, в котором царит только подчинение, верность правителю, как отцу великой семьи — Китая, как сыну Неба. Однако Конфуций полагал, «что желанный порядок, гармония и процветание могут наступить только в результате морального совершенствования, в результате сознательных усилий людей, «благородных мужей», стоящих на службе у просвещенного правителя» [13, с. 289]. Он не сторонник создания кодекса написанных законов, по которым нужно управлять государством или подчиняться. «Благородный муж,— учил мудрец,— проявляет осторожность по отношению к тому, чего не знает… Если слова не имеют под собой оснований, то дела не могут осуществляться. Если дела не могут осуществляться, то ритуал и музыка не процветают. Если ритуал и музыка не процветают, то наказания не проявляются надлежащим образом. Если наказания не проявляются надлежащим образом, народ не знает, как себя вести». Мы видим, что Конфуций не стремился к равенству в противоположность Лао-цзы, более того, он полагал, что «Сын Неба считал вельмож своими руками, добродетель и закон — уздой, чиновников — вожжами, наказания — стимулом, народ — лошадью. Чтобы хорошо управлять лошадью, нужно правильно ее взнуздать, ровно держать вожжи и вовремя пользоваться стимулом…»[13,с. 290].