Крещение Руси и его культурное значение

    Продолжателем апостольной миссии  святого князя Владимира был  его сын великий князь Киевский  Ярослав Мудрый (1019-1054), в правлении  которого христианская вера на  Руси, по свидетельству летописи (под 1037 год), продолжала «плодиться  и расширяться, и черноризцы стали умножаться, и монастыри появляться … и умножались пресвитеры и люди христианские. И радовался Ярослав, видя много церквей и людей христианских…».

    При Ярославе Мудром построены  такие выдающиеся памятники русского  церковного зодчества. Как киевская София (заложена в 1073 году) и новгородская София (1045    - 1055 годы), основан знаменитый Киево–Печерский монастырь (1051 год), во многом определивший дальнейшее развитие религиозной и культурной жизни Киевской Руси. Для подготовки Ярослав Мудрый в 1030 году открыл в Новгороде школу, в которой обучалось 300 детей. Есть основания предполагать, что такие школы существовали и при других архиерейских кафедрах, прежде всего в самом Киеве. Предметом особого попечения Ярослава Мудрого были переводы новой литературы и умножения книг путем создания списков с имеющихся рукописей. Сам Ярослав Мудрый,  «книги любил, читая их часто и ночью и днем. И собрал писцов многих, и переводили они с греческого на славянский язык. И написали они книг множество, ими же поучаются верующие люди, наслаждаются учением божественным… Ярослав же, как мы уже сказали, любил книги и, много их, написав, положил в церкви святой Софии, которую создал сам, то есть основал первую на Руси библиотеку. Благодаря книгам уже второе поколение  русских христиан имело возможность более глубоко изучать истины христианской веры. О высокой степени развития просвещения в Киевской Руси при Ярославе Мудром свидетельствует «Слово о законе и Благодати» Митрополита Илариона, посвященное религиозно-филосовскому осмыслению события Крещения Руси и написанное, по словам самого автора, «для насытившихся  и избытком книжной    мудростью». Говоря о значении христианско-просветительной деятельности святого Владимира и Ярослава Мудрого, вспомним характеристику: «Как если бы один землю вспашет, другой же засеет, а иные и жнут и едят пищу неоскудевшыю, - так и этот. Отец ведь его Владимир землю вспахал и размягчил, то есть Крещением просветил. Этот же засеял книжными словами сердца верующих людей, а мы пожинаем, учение, получая книжное». Со страниц летописи звучит похвала книжному просвещению: Велика ведь бывает польза от учения книжного; книгами наставляемы и поучаемы на путь покаяния, ибо от слов книжных мудрость обретаем и воздержание. Это ведь – реки, наполняющие вселенную, это – источники мудрости; в книгах ведь неизмеримая глубина; ими мы в печали утешаемся; они – узда воздержания… если прилежно поищешь в книгах мудрости, то найдешь великую пользу душе своей. Ибо кто часто беседует с Богом или со святыми мужами. Тот, кто читает пророческие беседы, и евангельские и апостольские поучения и жития святых отцов, получает душе великую пользу» [6, c. 75-90].

    В конце 11 – начале 12 века христианство  окончательно утвердилось в Ростово-Суздальской  земле благодаря миссионерским трудам епископов Ростовских святого Леонтия и святого Исанм, в Муромо-Рязанской, крестителем которой был князь Константин (Ярослав) Святославович. Среди славянских племен вятичей и ратмичей, вошедших в состав Древнерусского государства в конце 11 века и обращенных к Богу преподобным Кукшей,  служителем Киево-Печерского монастыря.

Крещение  Руси явилось переломным моментом в  жизни народа. Появилась новая  многоплодная ветвь Единой Святой Соборной и Апостольной Церкви – Поместная  Русская Православная Церковь. Под воздействием Православной церкви в жизни русского народа изживались грубые языческие обычаи: кровная месть, полигамия, «умыкание» (похищение) девиц; возросли гражданская правоспособность и материнский авторитет русской женщины; укрепилась семья; стал восстанавливаться нарушенный княжескими междоусобицами мир. Арташев отмечает, что «Христианская церковь подняла связь между частями государства. Воспитывая верующего для грядущего града, Церковь постоянно обновляет и перестраивает и град, здесь пребывающий. Эта перестройка гражданского общежития под действием Церкви – таинственный и поучительный процесс в жизни христианских обществ». Принятие христианства способствовало широкому распространению на Руси грамотности, наслаждению просвещения, появлению богатой, переведенной с греческого языка литературы, возникновению собственной русской литературы, развитию церковного зодчества и иконописи. Появившиеся со времен Владимира Святого и Ярослава Мудрого школы и библиотеки стали важнейшим средством распространения  просвещения на Руси. Кроме Софийской библиотеки, в том числе монастырские и частные. Несомненно, богатую библиотеку имел Киево-Печерский монастырь, как известно вырастивший целую плеяду русских церковных писателей; принятый в этом монастыре Студийский устав включал в обязанность  каждому монаху чтение книг из монастырской библиотеки. Житие преподобного Феодосия Печерского, написанное преподобным Нестором Летописцем, свидетельствует, что в келии преподобного Феодосия шла напряженная работа по составлению и изготовлению книг. Монах Илларион днем и ночью писал книги, великий Никон переплетал их, а сам Феодосий прял нити, необходимые для переплета. Много книг имел постриженник этого монастыря князь – инок Николая Святоша – он передал их монастырю. Большие библиотеки имели князь Черниговский Святослав Ярославич, который «разными драгоценными священными книгами наполнил свои клети», князь Ростовский Константин Всеволодович снабжавший «книгами церкви Божии»; «богат был… книгами» епископ Ростовский Кирилл 1 (18 век). Рукописные книги были очень дороги, приобретать их в большом количестве могли только состоятельные люди (князья, епископы) и монастыри. Содержание русских книг было преимущественно духовным. Это объясняется влиянием переводной литературы и живым интересом новоиспеченного русского общества к вопросам христианской веры и нравственности и тем, что русскими писателями в то время были в основном лица духовные. Митрополит Илларион, будучи в сане пресвитера, написал «Слово о Законе и Благодати», получившее оценку его современников  и потомков.  «Слово о Законе и Благодати» в Сербии в 18 веке было использовано иемонархом Дометианом при составлении житий сербских святых Симеона и Саввы. Преподобный Нестор, монах Киево-Печерского  монастыря, написал жития святых князей Бориса и Глеба (убиты Святополком в 1015 году) и преподобного Феодосия Печерского, положив начало русской житийной литературе. Преподобный Нестор составил летописный свод  - «Повесть временных лет», которая  является цельной, литературно изложенной историей Руси. «Повесть временных лет» переведена на языки: немецкий, чешский, датский, латинский, венгерский [5, c. 78].

    11-12 века истории русской Церкви  ознаменованы появлением канонических  трудов. Они не только переводятся  на славянский язык, но и не осуществляется их творческое применение к русским условиям жизни. Этими чертами отмечены такие памятники русского канонического права, как «Канонические ответы Киевского Митрополита Иоанна 2» (1080-1089), «Кириково и Илиино вопрошания» (1130-1156), «Определение Илии, архиепископа Новгородского» (1164 –1168). Эти памятники русской канонической мысли поражают мягкостью и терпимостью, снисхождение к человеческой природе. Так,  наряду со строгой требовательностью к монашествующим, в Русской Церкви уже на начальном этапе ее развития появилось милосердие к ее пасомым. Таковы и поучения православных русских проповедников этой эпохи Луки Жидяты, епископа Новгородского, Климента Смолятича, бывшего несколько лет Митрополитом Киевским, и русского Златоуста - святого Кирилла, епископа Туровского. Епископ Лука предостерегает верующих от чувства зависти, учит их радоваться радости у других. Митрополит Климент, хорошо знавший лучшие образцы радости других. Митрополит Климент, хорошо знал лучшие образцы ораторского искусства античности. Проповеди епископа Туровского Кирилла удивляют многосторонностью, глубиной и высокими ораторскими достоинствами. Поучения преподобного Феодосия Печерского. Русских подвижников и аскетов носят несколько иной характер. Они обличают неправоту князей, недостаточно христианскую жизнь бояр, неправоверие иноземцев [7, c. 30].

    С Крещением  Киевской Руси  еще более расширилась, и углубились  ее государственные и культурные  связи не только с Византией,  но и с Балканскими странами  и другими государствами  Европы. Вступив в брак с греческой царевной Анной, князь Владимир породнился и с немецким императором Оттоном Вторым, который ранее женился (в 971 году) на сестре Анны – Феофании. Святой Владимир «жил в мире с окрестными князьями  - с Болеславом Польским, и со Стефаном Венгерским, и с Андрихом Чешским. И были между ними мир и любовь».   Еще более оживились связи Киевской Руси с европейскими странами при Ярославе Мудром. В значительной степени их укрепляли династические браки. Так, дочь Ярослава Мудрого Анна была за мужем за французским королем Генрихом 1, Анастасия – за венгерским королем Андреем 1, Елизавета – за Геральдом Норвежским, а затем за Свеном Датским; польский король Казимир был женат на Добронеге, сестре Ярослава Мудрого. Русская церковь, благословившая эти браки, широко простирала и свое влияние в мире [6, c. 50].

    Вместе с Христовым учением  о любви и милости, церковь  принесла на Русь  и начала  византийской культуры. Уча язычников  вере, она стремилась улучшить  их житейские порядки. Под влиянием христианства отдельные лица из языческой среды изменяли к лучшему свои взгляды и нравы, шли вослед Христу и являли высокие примеры нравственной христианизации жизни и даже подвижничества. О самом князе Владимире предание говорит, что он смягчился под влиянием новой веры, стал милостив и ласков. Среди дружины из земских людей появилось много благочестивых христиан, почитавших церковь, любивших книги и иногда от мирских соблазнов и монастыри и в пустынное житье. Через свою иерархию и примером ревнителей новой веры церковь действовала на нравы и учреждения Руси. Проповедью и церковью практикою она показала, как надо жить и действовать в делах личных и общественных.

    Церковь старалась поднять значение  княжеской власти. Князей она  учила, как они должны управлять, указывая, что князь не может остаться  безучастным к насилию и злу в своей земле, что он должен блюсти в ней порядок. Такой взгляд духовенство основывало на убеждении, что княжеская власть. Как и всякая земная власть, учинена от Бога и должна творить Божью волю. Но так как «всяка власть от Бога» и так как князь «есть Божий слуга», то ему надлежит повиноваться  и его надлежит чтить. Церковь требовала от поданных князя, чтобы они «имели приязнь» к князю, не мыслили на него зла и смотрели на него, как на избранника Божия. Очень грубо было воззрение языческой Руси на князей, как на избранника Божия. Очень грубо было воззрение языческой Руси на князей, как на дружинных конугов, которые берут дань за свои военные услуги земле и которых можно прогонять, если они не угодны, и даже убивать (как древляне Игоря).

      Церковь всячески боролась с таким взглядом и поддерживала авторитет князей, смотря на них как на прирожденных и богоданных государей. Когда князья сами роняли свое достоинство в грубых ссорах и междоусобицах («которах» и «коромолах»), духовенство старалось мирить их и учить чтобы они «чтили старейших» и «не переступали чужого предела». Так духовенство приводило в жизнь идеи правильного государственного порядка, имея перед собою пример Византии, где царская власть стояла очень высоко.

      Найдя на Руси ряд союзов, родовых и  племенных, дружинных и городских, церковь образовывала собою особый союз – церковное общество; в  состав его вошло духовенство, затем  люди, которых церковь опекала  и питала, и, наконец, люди, которые служили церкви и от нее зависели. Церковь опекала и питала тех, кто не мог себя кормить: нищих, больных, убогих. Церковь давала приют и покровительство всем изгоям, потерявшим защиту в мирских обществах и союзах. Церковь получала в свое владение села, населенные рабами. И изгои, и рабы становились под защиту церкви и становились ее работниками. Всех своих людей одинаково церковь судила по своему закону (по Кормчей книге) и по церковным обычаям; все эти люди выходили из подчинения князя и становились подданными церкви и как бы ни был, слаб или ничтожен церковный человек, церковь смотрела на него по-христиански – как на свободного человека. Для церковного сознания все были братья во Христе и не было перед Господом ни раба, ни господина. В церкви не существовало рабства: рабы, подаренные церкви, обращались в людей лично свободных; они были только прикреплены к церковной земле, жили на ней и работали на пользу церкви. Таким образом, церковь дала светскому обществу пример нового, более совершенного и гуманного устройства, в котором могли найти себе защиту и помощь все немощные и беззащитные.

      Церковь затем влияла на улучшение семейных отношений и вообще нравственности в русском обществе. На основании  греческого церковного закона, принятого  и подтвержденного первыми русскими князьями, все проступки и преступления против веры и нравственности подлежали суду не княжескому, а церковному. Церковные судьи, во-первых, судили за святотатство, еретичество, волшебство, языческие моления. Церковные судьи, во-вторых, ведали всеми семейными делами. Церковь старалась искоренить языческие обычаи и нравы в семейном быту: многоженство, умыкание и покупку жен, изгнание жены мужем, жестокости над детьми и женами и т.д. Применяя в своих судах византийские законы, более развитые, чем грубые обычаи языческого общества, духовенство воспитывало лучшие нравы на Руси, насаждало лучшие порядки.

      В особенности духовенство протестовало против грубых форм рабства на Руси. В поучениях и проповедях, в  беседах и разговорах, представители духовенства деятельно учили господ быть милосердными с рабами, и помнить, что раб - такой же человек и христианин, как и сам его господин. В поучениях запрещалось не только убивать, но и истязать раба. В некоторых случаях церковь прямо требовала у господ отпуска рабов на свободу. Получая рабов в дар, церковь давала им права свободных людей и селили их на своих землях; по примеру церкви, иногда то же самое делали и светские землевладельцы. Хотя такие примеры были и редки, хотя увещания благочестивых поучений и не искореняли рабство, однако изменялся, смягчался взгляд на раба, дурное обращение с рабами стало считаться «грехом». Оно еще не каралось законом, но уже осуждалось церковью, и становилось предосудительным.

      Так широко было влияние церкви на гражданский быт языческого общества. Оно охватывало все стороны общественного устройства и подчиняло себе одинаково как политическую деятельность князей, так и частную жизнь всякой семьи. Это влияние было особенно деятельным благодаря одному обстоятельству. В то время, как княжеская власть на Руси была еще слаба и киевские князья, когда их становилось много, сами стремились к разделению государства, - церковь была едина и власть митрополита простиралась одинаково на всю Русскую землю. Настоящее единовластие на Руси явилось, прежде всего, в церкви, и это сообщало церковному влиянию внутреннее единство и силу.

      Рядом с воздействием церкви на гражданский  быт Руси мы видим и просветительную  деятельность церкви. Она была многообразна. Прежде всего, просветительское значение имели те практические примеры новой христианской жизни, которые давали русским людям отдельные подвижники и целые общины подвижников – монастыри. Затем просветительное влияние оказывала письменность, как переводная греческая, так и оригинальная русская. Наконец, просветительное значение имели те предметы и памятники искусства, которые церковь создала на Руси с помощью греческих художников.