Крещение Руси и его культурное значение

       Выдающуюся роль в деле просвещения  Руси светом Благовестия сыграли  и ряд следующих важнейших  обстоятельств.

       Как известно, в 864 году принимает  благодать крещения Болгария, с  которой Древнерусское государство начинает поддерживать самые тесные отношения с конца 9-начала 10 века. Именно оттуда, по утверждению ряда историков, на Русь поступали богослужебные книги и богатая духовная литература.

      Согласно хронологии А.В.Карташева,  в 855- 56 годах трудами «просветителей языков словенских» святых равноапостольных братьев Кирилла и Мефодия было положено начало славянской письменности. Как убедительно доказал Карташев, Хазарская миссия (861 г.) святые Константин и Мефодий стоит в тесной связи с нападением русских на Константинополь в 860 году. «Константин Ф. С Мефодием, - говорит историк, - отправляясь в Хазарию, ехали по благословению патриарха Фотия к той Руси, которая нападала на Константинополь и затем просила о посылке к ним христианского учителя». Т.е. русские христиане уже к началу существования собственной епископии имели на руках большинство богослужебных книг и почти все Св. писание на родном языке, что в огромной степени способствовало развитию начатков христианства, заложенных святыми братьями[5].

       О раннем распространении письменности  на Руси свидетельствует и  договор князя Олега с Византией,  датированный 911 годом и дающий  основание говорить о существование  уже в то время при киевских  князьях особой канцелярии, где  хранились и письменные документы.

      Еще более убедительным доказательством,  позволяющим высказать твердое  суждение об очень раннем и  широком распространении грамотности  на Руси, является древнейшая  русская надпись на глиняном  горшке, найденном под Смоленском  в 1949 году. Будучи древнейшим русским памятником письменности, дошедшим до нас в подлинном виде, она, бесспорно, означает, что грамотность на Руси уже в начале 10 века была не только книжной, но и бытовой.

       Дальнейшее распространение веры  Христовой в Русской земле засвидетельствовано, прежде всего, знаменитым договором князя Игоря с Византией, заключенным в 944 году.

        Его ценность состоит в том,  что он дает отчетливое представление,  насколько уже христианская община  в Киеве в середине 10 века была многочисленна по своему составу и пользовалась огромным влиянием в государственной жизни Руси.

      В этом договоре христиане  выступают не только как равноправный  его участники, но и стоят  в нем на первом месте. Следует  отметить также, что в договоре речь идет отнюдь не обо всех христианах в Киеве, а лишь о тех из них, которые занимали высшие государственные должности в Древнерусском государстве, имели полномочия заключать международные соглашения, и чья присяга считалась необходимой, наряду с присягой самого киевского князя.

       Согласно летописи, эту присягу  русские христиане принесли в  церкви святого пророка Илии, которая в тексте договора  названа соборной. Такое указание  дало возможность ряду исследователей  высказать предположение, что  в Киеве в то время, помимо нее, существовали и другие христианские храмы.   А летописное сообщение о том, что она стояла поблизости от княжеского дворца и домов дружинников, делает вполне допустимой мысль о терпимом отношении к христианам и самого князя Игоря.

После окончания договора русские еще чаще стали ходить в Византию для торговли, жили там по несколько месяцев при монастыре св. Маммы и ближе знакомились с православием; другие поступали на службу к императору.

    После смерти Игоря до совершеннолетия  Святослава правительницей становится св. равноапостольная княгиня Ольга, явившейся, по слову летописца, предшественницей св. равноапостольного князя Владимира, «аки денница пред солнцем и аки заря пред светом»[6, с.36].

    В основе древнейших русских  источников, повествующих о духовных подвигах св. Ольги, лежит церковное предание, возникшее,  по-видимому, уже в 10 веке, но в своем первоначальном, которое положило начало южнославянскому, краткому житию равноапостольной княгини и летописной повести о ней.

    Время правления св. Ольги отражает существенно новый этап в исторической и религиозной жизни русского народа. Благодаря ее заботам были прекращены грабежи покоренных племен, а также введено  правильное налогообложение и административное деление Русской земли. Но кроме величия св. княгини как правительницы государства, летописцев удивляло в ней и то, что, оставшись вдовой, она, вопреки языческим обычаям, не вышла второй раз замуж.

    В летописном рассказе повествуется  о путешествии св. Ольги в Константинополь, совершенном ею в 957 году, и о ее крещении там.

    О крещении св. Ольги в Константинополе  свидетельствуют не только русские  памятники, но и авторитетный  византийский историк Иоанн Скилица. 

      Известно, что в составе посольства  княгини в Константинополе был пресвитер Григорий, по-видимому, священник соборной церкви св. Илии, бывший ее духовником и придворным капелланом, если княгиня все  же уже была крещена или катехизаном, если Ольга готовилась к крещению. Кроме того, можно предположить, что присутствие священника в свите княгини Ольги как бы подчеркивало перед византийским двором многочисленность христианских общин на Руси.

    Примечательно, что при крещении  Ольга была наречена христианским  именем Елена. Вполне вероятно, что имя ей было дано в  честь св. равноапостольной Елены, матери Константина Великого, так много потрудившейся для распространения веры в Римской империи.  Не случайно именно с ее трудами все русские письменные источники справедливо сравнивают духовные подвиги княгини Ольги.

    В «Продолжателе хроники аббата Региона Прюмского» мы находим свидетельство широкой известности русской княгини в Западной Европе.

    Здесь сообщается о приезде  во Франкфурт - на - Майне к германскому  королю Оттону 1 в 959 году послов  от «русской королевы» Ольги – Елены с просьбой «посвятить  для сего народа епископа и священников». Но к настоящему  времени подавляющего большинство историков сходятся в том, что это известие совершенно неправдоподобно и цели этого посольства могли быть только политическими или торговыми.

    Как известно, Оттон 1 отличался  особой ревностью в содействии  миссионерской деятельности латинского  духовенства, особенно среди славян, укрепляя, таким образом, и свою  власть над ними. И, принимая  русское посольство, он, конечно,  не мог удержаться от желания представить его цель как чисто религиозную, дававшую ему возможность через латинское духовенство вмешаться в дела Древнерусского государства. На самом же деле все свидетельствуют о том, что ни св. Ольга, ни сами русские послы и в мыслях не имели получить латинскую церковную иерархию.

    Исчерпывающее объяснение западных  сообщений то миссии Адальберта  дается в речи Высокопреосвященного  митрополита Киевского и Галицкого  Филарета после вручения ему  диплома  доктора богословия  богословского факультета Яна Гуса: « …в окружении княгини Ольги были варяги-христиане, чьи родственники находились в Западной Европе и приняли христианство от духовенства латинского, от Римского  патриархата. Там мечтали, чтобы Киевская Русь приняла крещение от западных миссионеров. А княгиня Ольга старалась породниться с византийским двором и принять веру от Константинополя. Не все были с этим согласны. Соединенные родственными связями с Западом, они решили пригласить в Киев западных  миссионеров и епископов. Тогда княгиня Ольга должна будет согласиться со случившимся фактом. Используя торговые связи с Западной Европой, варяги создали план пригласить латинских миссионеров как будто бы по прямому поручению княгини Ольги. Русские летописи молчат об этой выдумке, западные говорят».

    Русские источники свидетельствуют о том, что святая Ольга приняв истинную веру Христову в Константинополе, не только сама всю последующую жизнь оставалась верной хранительницей этой драгоценной святыни, но и неустанно трудилась для распространения ее истин между своими подданными.

    Первой ее заботой было желание  обратить ко Христу своего  собственного сына – будущего  правителя Руси – Святослава. Так, Ольга часто говорила ему:  « Аз, сыну мой, Бога познах  и радуюся. Аще ты познаешь  и радоватися почнешь». И несмотря на то, что он отказался, св. княгиня, не принуждая и продолжая любить его, как истинная христианка, со смирением молилась «за сына и за люди по вся нощи и дни», с надеждой повторяя: «Воля Божья да будет; аще Бог хочет помиловати рода моего и земле русские, да возложит им на сердце обратиться к Богу, яко же и мне Бог даровал»[6, c. 46-47].

    Во время своих многочисленных  миссионерских путешествий, проповедуя  слово Божие, св. княгиня удостоилась  видеть, как многие из ее поданных, внимая ей крестились.

    Это предание, сохранившееся в  народной памяти и записанное  в 16 веке, вполне сопоставимо с  древним свидетельством 11 века о  том, что святая Ольга, вернувшись  из Константинополя, «требища  бесовски сокруши».

Именно  в духовной борьбе, вооруженная святым Крестом Господним и всепобеждающей силой слова Божия, она сокрушал в сердцах своих поданных, принимавших крещение, идолов и кумиров. Но проводить политику христианизации, заниматься храмостроительством Ольга могла только в пределах своих личных дворцов и поместий, так как в то время еще сильны были позиции партии язычников, которым сочувствовал воинственный Святослав.

    Велика заслуга святой Ольги  и на другом поприще ее земного  служения. Занимаясь воспитанием  своих внуков, она первая посеяла семена Христовой веры в сердце будущего крестителя Руси святого князя Владимира. И именно эти наставления и ее святая жизнь одна из главных причин, побудивших святого князя обратиться ко Христу.

    Когда же настали ее последние  часы в этой жизни, святая  Ольга, зная о язычестве сына Святослава, «заповедала не твори тризны над собою» и завещала совершить ее погребение по христианскому закону. Священник «похорони блаженную Ольгу» во время похорон плакали и сын ее, и внуки, и «людье вси», то есть не только христиане, но и язычники, среди которых она «сияла, аки луна в ночи». Глубоко верно суждение, высказанное нашим летописцем, что святая Ольга, по праву именуемая Русской Православной Церковью равноапостольной и просветительницей Русской земли, «первое вниде Царство Небесное от Руси»[6, c. 48-49].

    Период, отделяющий кончину святой  Ольги  (969) от крещения Руси  при святом князе Владимире,  характеризуется в истории нашего  христианства наступлением языческой   реакции.

    По словам С.Ф.Платонова, «Языческие  верования наших предков вообще малоизвестны». В основном религиозность наших предков выражалась в поклонении силам видимой природы, воплощавшийся в личных божествах (божество солнца – Даждьбог, «скотий бог» – Велес, «великий Хорей» – солнечное светило, небо – Сварог, бог  - громовержец Перун, Стрибог – повелитель ветра и пр.).  Внешний культ у славян был мало развит: не было ни храмов, ни особого сословия жрецов, что не позволяло язычеству пустить глубокие корни в формирующемся государстве. «Кое-где на открытых местах ставились грубые изображения богов, «идолы». Им приносились жертвы, иногда даже человеческие: этим и ограничивалось идолослужение».

Так же важную часть верований славян составлял  культ предков, когда обожествлялся  давно умерший родоначальник  и прародительница в виде рода, или роженицы.   

    Мифология варягов, занимавших  ведущие позиции в Киевской  Руси, была не менее примитивна, поэтому при подписании договора 944 г. князь Игорь, варяг по  происхождению, и его варяжская  дружина уже клянутся славянским Перуном и поклоняются его идолу.

    После неудачи Святослава в  войне с болгарами проязыческое  окружение князя внушает ему  мысль о виновности в этом  христиан, прогневляющих славянских  богов. Святослав начинает преследовать  христиан в своем войске и  даже умертвляет своего брата Глеба, по-видимому, именно того племянника, о котором упоминается в «Повести временных лет» во время  описания визита Ольги в Константинополь.

    В наивысшую фазу обострения  отношений официального язычества  и развивающегося христианства, после некоторого затишья во времена «кроткого и милостивого» Ярополка и Олега, Киевская Русь вступает с воцарением их младшего брата Владимира (978г.). «Владимир был еще ребенком, когда умерла Ольга, и меньше других братьев подпал под ее влияние; потом он, тоже еще в детстве, увезен был в Новгород, где христианство было менее известно, чем в Киеве, и вырос там под влиянием старой веры».  Над причиной столь ревностного ответа на этот вопрос дать нельзя, но в числе основных факторов можно привести следующие:

1. Личная религиозная одаренность князя, которая неизбежно привела только к большему обнаружению всего примитивизма и «несостоятельности язычества и ускорила переворот в убеждениях князя и лучших людей».
2. Стремление князя сплотить Русь, через унификацию религиозных взглядов подчиненного ему населения – подобный пример в истории мы встречаем в 3 веке во время гонения императора Декия (249-251 гг.), фанатично насаждавшего древние государственные культы во имя империи.
3. Попадание Владимира под влияние провинциальной новгородской языческой оппозиции во главе с его Добрыней, выступавшей за независимость Руси от христианских держав.