Уголовная ответственность за кражу по законодательству Российской Федерации

     Например, Э.Я. Немировский⁶⁰ писал: "Как показатель большей дерзости похитителя важно не присутствие владельца само по себе, а то, что похищение совершается на глазах у владельца или других лиц, знающих о принадлежности ему вещи, и то, что похищаемый сознает это; похищение должно быть открытым и объективно и субъективно…".

     Единственно правильной, по мнению В.В. Ераксина⁶¹, является лишь первая точка зрения, в соответствии с которой, при разграничении двух смежных составов преступлений - кражи и грабежа - решающим моментом должно быть субъективное представление виновного о том, совершает ли он похищение чужого имущества тайно или открыто.

     В тех случаях, когда виновный полагает, что он совершает хищение тайно, т.е. незаметно для потерпевшего или третьих лиц (не соучастников преступника), хотя на самом деле факт хищения осознается потерпевшим  или третьими лицами, совершенное  деяние надлежит рассматривать как кражу. Если же виновный считает, что оно совершает хищение явно открытое для потерпевшего или третьих лиц, хотя в действительности они не осознают этого, совершенное виновным следует расценивать как грабеж.

     Нередко вызывает определенные затруднения в судебной практике отграничение грабежа от разбоя.

     Разбой - нападение в целях хищения  чужого имущества, совершенное с  применением насилия, опасного для  жизни или здоровья, либо с угрозой  применения такого насилия (ст.162 УК). Главное отличие грабежа от разбоя состоит в степени интенсивности и объеме насилия, ибо разбой всегда связан с насилием, опасным для жизни или здоровья, в то время как грабеж может быть совершен без насилия либо с насилием, но не опасным для жизни и здоровья потерпевшего. Определение последствий физического насилия, как при грабеже, так и при разбое хотя и имеет существенное значение для правильного разграничения данных составов преступлений, но этим установление степени насилия еще не исчерпывается. Во всех случаях применения физического насилия, как при грабеже, так и при разбое следует учитывать не только последствия физического насилия, но и другие обстоятельства по делу, в частности способ действия виновного при применении этого насилия, имеющий важное значение для квалификации содеянного.

     Действия  лица по завладению чужим имуществом, соединенные с физическим насилием, последствия которого охватываются понятием насильственного грабежа, надлежит квалифицировать как разбой во всех случаях, когда в момент применения этого насилия оно является реально опасным для жизни или здоровья потерпевшего.

     В ряде случаев физическое насилие, характерное  для насильственного грабежа, может  явиться способом выражения угрозы насилием, не опасным для жизни  и здоровья потерпевшего. В таких случаях квалификация действий виновного должна происходить с учетом характера этой угрозы, а не фактически причиненного вреда.

     Угроза, выраженная, например, словами "убью", "зарежу" и т.п., так же как  угроза, выраженная посредством "обещания" использовать против потерпевшего оружие или другие предметы, объективно его заменяющие, либо демонстрация их перед потерпевшим, воспринимаемая им именно как угроза насилием, опасным для его жизни или здоровья, являются психическим насилием, характерным только для разбоя.

     Неправильная  оценка характера угрозы может иметь  место не только тогда, когда она  выражена в неопределенной форме, но даже и тогда, когда угроза физическим насилием выражена преступником вполне определенно.

     Угроза  причинить физическое насилие при завладении чужим имуществом может и не быть реальной в объективном смысле этого слова. Тем не менее, и в этих случаях, если потерпевший воспринимает угрозу, хотя бы и мнимую, как реальную и виновный именно на это и рассчитывает, совершенные виновным действия необходимо квалифицировать в соответствии с характером этой угрозы.

     Более сложным является отграничение насильственного  грабежа от разбоя, когда психическое  насилие при завладении чужим  имуществом выражается виновным неопределенно. Таковым психическим насилием является, например, угроза: "Отдай деньги, а то будет хуже!" и т.п.

     Преступник  в этих случаях прямо не высказывает  намерения убить потерпевшего, причинить  вред его здоровья либо же применить  к нему любое другое насилие, опасное  для жизни или здоровья, не демонстрирует перед потерпевшим оружие или иные предметы, объективно его заменяющие.

     Применительно к таким случаям вопрос о признании  в действиях виновного грабежа  или разбоя решается следующим образом. Прежде всего, необходимо учитывать  главное - субъективное восприятие потерпевшим характера применяемой виновным угрозы. Однако это обстоятельство нельзя расценивать в качестве единственного критерия для разграничения указанных составов преступлений, поскольку субъективное представление потерпевшего может быть нередко неадекватным реальному содержанию угрозы, выраженной неопределенно в той или иной форме. Поэтому в таких случаях суд должен всесторонне проанализировать конкретную обстановку совершения преступления (место, время, возможность позвать на помощь и т.п.), учесть объективный характер действий виновного и все другие фактические обстоятельства по делу и, исходя из этого, решить вопрос о квалификации действий виновного.

     В тех случаях, когда угроза насилием при завладении чужим имуществом выражается преступниками неопределенно, а потерпевшие воспринимают ее как угрозу насилием, опасным для жизни или здоровья, однако характер последующих действий виновных свидетельствует о том, что они не желали применить в отношении потерпевшего такое насилие, их действия следует рассматривать как насильственный грабеж.

     В судебной практике известные трудности  при разграничении грабежа и  разбоя вызывают и такие случаи, когда при завладении чужим имуществом виновный угрожает потерпевшему определенным насилием, приведение которого в исполнение может вызвать различные последствия, начиная от побоев и легкого вреда здоровью и кончая смертью лица. Таким насилием является, например, угроза избиением.

     Вопрос  о квалификации действий виновного  в этих случаях должен решаться аналогично тому, как и при наличии угрозы, выраженной неопределенно, т.е. с учетом как субъективного восприятия потерпевшим характера угрозы, так и всех других обстоятельств дела.

     Необходимо  также учитывать, что разбой считается  оконченным уже с момента осуществления нападения на личность независимо от того, была ли достигнута цель завладения чужим имуществом или нет.

     Пленум  Верховного Суда РФ в постановлении  от 27.12.2002 г. №29 "О судебной практике по делам о краже, грабеже и  разбое" пояснил, что грабеж как и кража признается оконченным с момента завладения чужим имуществом и получения реальной возможности распоряжаться этим имуществом как своим собственным. Правильное определение стадий преступления, предусмотренных статьей 30 УК, предопределяет индивидуализацию наказания согласно статье 66 УК.

     Различные моменты окончания этих преступлений объясняются тем, что при разбое преступник дополнительно посягает на такие блага личности, как жизнь  или здоровье, в то время как  при грабеже посягательство направлено на значительно менее ценные блага - телесную неприкосновенность и свободу личности.

     В ряде случаев правоприменителю приходится отграничивать грабеж от вымогательства.

     Под вымогательством понимается требование передачи имущества или права  на имущество или совершения других действий имущественного характера под угрозой применения насилия либо уничтожения или повреждения чужого имущества, а равно под угрозой распространения сведений, позорящих потерпевшего или его близких, либо иных сведений, которые могут причинить существенный вред правам или законным интересам потерпевшего или его близких (ст.163 УК). Сходство насильственного грабежа и вымогательства состоит в том, что объектом этих преступлений является собственность, а также личность.

     Как грабеж, так и вымогательство в качестве признака объективной стороны имеют угрозу применения физического насилия над личностью потерпевшего.

     Предметом грабежа является чужое имущество. В отличие от грабежа при вымогательстве предметами могут быть: чужое имущество, право на чужое имущество, а также требование совершения в пользу виновного иных действий имущественного характера.

     Физическое  насилие при грабеже может  быть не опасным для жизни и  здоровья, а при вымогательстве - как не опасным для жизни и  здоровья, так и опасным для жизни или здоровья.

     Насилие при вымогательстве в отличие  от грабежа может состоять не только в угрозе применить в отношении  потерпевшего физическое насилие, не опасное  для жизни и здоровья, но и в  угрозе применить любые меры физического воздействия, вплоть до лишения жизни, а также в угрозе уничтожения или повреждения имущества, а также в угрозе распространения сведений, позорящих потерпевшего или его близких. Угроза насилием при вымогательстве подлежит реализации не немедленно, не тотчас же после ее предъявления, а в более или менее отдаленном будущем при условии, если потерпевший не выполнит предъявленного к нему требования преступника; в то время как при насильственном грабеже преступник всегда угрожает немедленным насилием. При вымогательстве между угрозой и насилием имеется разрыв во времени, а при насильственном грабеже этого разрыва нет.

     Обстановка, при которой имеет место угроза при грабеже, исключает для потерпевшего возможность обратиться за помощью  к органам власти или вообще к кому-либо, тогда как при вымогательстве у потерпевшего имеется возможность предупредить осуществление такой угрозы. Следовательно, момент реализации угрозы является наиболее существенным и верным признаком для отграничения грабежа от вымогательства. Грабитель старается получить чужое имущество немедленно, а вымогатель в будущем.

     Следует отметить, что в отечественном  законодательстве еще с советских  времен остались "пробелы", затрудняющие эффективную защиту прав собственников.

     На заседании в Совете Федерации парламентарии, а также эксперты из Генпрокуратуры РФ и МВД приняли программу по изменению законодательства в этой сфере. Участники заседания подготовили обращение к Президенту РФ с предложением создать Совет по усовершенствованию уголовного законодательства. Предполагается, что в первую очередь он займется разработкой законов, направленных на борьбу с преступлениями против собственности.

     Можно сделать критические замечания  по нормам законодательства о грабеже, которые наряду с другими нормами  должны быть усовершенствованы.

     Так, в частности в п."г" ч.2. ст.161 УК следовало бы применить союз "и" вместо союза "или", т.е. сформулировать его следующим образом: "грабеж совершенный с применением насилия, не опасного для жизни и здоровья, либо с угрозой применения такого насилия".

     Представляется, что опасность групповых грабежей и разбоев в данном постановлении  отражалась правильно, поскольку эти  посягательства одновременно совершаются  путем объединения усилий нескольких лиц. Нет оснований считать, что  их повышенная опасность устраняется в случае, когда уголовной ответственности подлежит только один из участников деяния. С учетом этих обстоятельств п."а" ч.2 ст.161 УК следовало бы дать в следующей редакции: "грабеж, совершенный группой лиц либо группой лиц по предварительному сговору". Такая квалификация больше бы соответствовала степени опасности рассматриваемого преступления, совершенного группой лиц.

     В практике применения ст.158 нередко случаются  ошибки. Так например: приговором Туймазинского  районного суда осуждены: Ж.. по п. «а» ч. 2 ст. 158, ст. ст. 74 и 70 УК РФ  к  2  годам  6 месяцам  лишения  свободы  в колонии-поселении,  Х. по ч.3 ст. 158 УК РФ к 3 годам  лишения свободы условно  с  испытательным  сроком 2 года, Ю. по п. «а» ч. 2 ст. 158 УК РФ к 2 годам лишения свободы условно с испытательным сроком 2 года⁶².

     Президиум Верховного Суда РБ приговор в отношении  Ж. и Ю. отменил с прекращением производства по делу за отсутствием  в их действиях состава преступления, в отношении Х. приговор изменил  по следующим основаниям.

     В соответствии с требованиями ст. 307 УПК РФ описательно-мотивировочная часть обвинительного приговора  должна содержать описание преступного  деяния, признанного судом доказанным,  а также доказательства, на которых  основаны выводы суда в отношении подсудимого, и мотивы, по которым суд отверг другие доказательства.

     Данное  требование уголовно-процессуального  законодательства при постановлении  приговора в отношении Ж. и  Ю. судом было не выполнено.

     Так, в соответствии с приговором Ж., Ю. и Х. 26 июня 2006 года около 05 часов утра находись на территории базы отдыха. Когда Ж. и Ю. отошли в сторону, Х.  один, с целью совершения кражи чужого имущества, что не охватывалось ни действием, ни умыслом Ж. и Ю., незаконно, путем свободного доступа, вошел в вагончик, где проживал администратор базы Г., и похитил музыкальный центр марки «Самсунг», стоимостью 7439 рублей, сотовый телефон марки «Нокиа - 2600», стоимостью 2279 рублей 66 копеек, принадлежащие организации, а так же личное имущество Г. - наручные часы марки «Луч» стоимостью 200 рублей и деньги в сумме 800 рублей.