Убийство матерью новорожденного ребенка. Уголовно правовая характеристика

Мнение второе:

В юридической литературе встречаются  протестующие мнения по вопросу выделения  уголовной ответственности за детоубийство в отдельную более мягкую норму  на том основании, что ссылки на болезненное  состояние матерей, на стыд за рождение ребенка вне брака, на материальные трудности и т.п. якобы не могут  служить оправданием убийства новорожденного.

Статья 106 УК, по мнению этих авторов, нарушает принцип равенства граждан  перед законом. Более того, убийство матерью беззащитной жертвы является, по их мнению, "более грубым нарушением закона", чем обычное убийство.

Однако эти доводы, по моему мнению, не убедительны, так как "жестокость" матери в большинстве случаев  является иллюзией жестокости по сравнению  с другими умышленными убийствами, если вникнуть в суть психологии формирования мотива убийства. Еще в начале прошлого века ученый-психиатр А. Эдельштейн отмечал, что "детоубийство явилось чуть ли не первым правонарушением, в котором  задолго до завоевания психиатрами  должного места в суде судья без  них принимал во внимание психологическое  состояние обвиняемой"

По свидетельству врачей, в послеродовой период у женщины наблюдаются  психические расстройства, которые  проявляются в форме неврозов, повышенной психологической лабильности, состоянии легкой депрессии и  детерминированы эндокринными изменениями. Эти психические расстройства бывают значительно тяжелее, если они подготовлены длительным негативным воздействием со стороны родственников роженицы либо ее тяжелого социального положения  и т.д. Во время родов женщина  может дойти до поступков самых  невероятных и даже до самоубийства.

Большое значение имеет обстановка, в которой происходят роды, место, где они происходят, отсутствие посторонней  помощи в момент родов. Эта обстановка часто выступает как провоцирующий  фактор при формировании мотива и  умысла на убийство ребенка. В эти  моменты появляется внезапное намерение  роженицы избавиться от ребенка как  причины физических и моральных  страданий.

Психологический срыв происходит чаще у женщин с неустойчивой психикой либо от недостатка отдыха и сна  в дородовый период. По наблюдениям  специалистов, это приводит к появлению  неврозов и депрессий у молодых  матерей.²⁵

В женских колоний в 90-е годы в Хабаровском крае, в Удмуртии, в Волгоградской области и  в Башкирии специально изучалась  психология детоубийц, в том числе  осужденных ранее по ст.103 УК РСФСР  и затем по ст.106 УК РФ. Все они  очень разные. Есть и бездушные  детоубийцы. Для таких действительно  не стоило создавать ст.106 УК. Но таких  мало. Подавляющее большинство молодых (и очень молодых) матерей-преступниц все-таки нельзя сравнивать с обычными бытовыми убийцами по той причине, что  в формировании мотивов их преступных действий, как правило, присутствует целый комплекс смягчающих вину обстоятельств.

Опрос 38 преступниц, убивших новорожденных  детей во время родов или сразу  же после них, показал, что почти  все они разочарованы жизнью. Многие не имеют родителей или имеют  одну мать с мизерным заработком. Только 22% работали или учились, остальные  не имели постоянной работы. Практически  у всех несчастная любовь или случайная  связь либо даже изнасилование, по разным причинам не повлекшее правовой реакции. На вопрос, справедливо ли наказание (3-5 лет), отвечают в основном утвердительно. Многие крайне сожалеют о совершенном, а некоторые не видят уже перспективы  в жизни.

Среди осужденных за детоубийство 84% - молодые женщины, рожавшие впервые. До 65% из них не имели нормальных бытовых и материальных условий: не имели своего жилья - 12%, не имели  практически никакого заработка  и никакой материальной помощи от близких людей - 28%, проживали в  больших семьях при недостаточных  материальных условиях - 25%. Остальные 15% из числа молодых женщин вели разгульный образ жизни и не желали иметь  детей, чтобы не ограничивать свою свободу; 3% из них вообще не любят детей.

Женщины более старшего возраста, имеющие уже по 2-4 ребенка (16% детоубийц), не желали рожать по материальным причинам: следующий ребенок просто не вписывался в бюджет семьи. Они почти все  говорят, что сильно переживают, но преступление совершили сознательно, задумав его заранее.

Подавляющее большинство из этой категории - малограмотные, с низким интеллектуальным уровнем. Основной довод: "Что мне  оставалось делать?" В большинстве  случаев мотив убийства новорожденного формировался под воздействием сложной  жизненной ситуации, но как бы то ни было, ситуация - это только условие.

Причина преступления кроется в  психологии самой преступницы - в  черствости ее души, способной перерастать  в бездушие. Типичный психологический  механизм формирования мотива детоубийства раскрывается в объяснении матерей-детоубийц  из числа старшего поколения.

 Он заключается в том, что  постоянное стремление к избавлению  от беременности на протяжении  месяцев и в мыслях и в  действиях становится навязчивой  идеей и завершается для самой  матери не убийством, а именно  избавлением от беременности, но  только не в ее начале, а  в ее конце. "Большая разница,  если женщина убивает ребенка  во время родов, еще не видя  его, и совершенно другое, если  она уже держала на руках  ребенка, смотрела на него и  потом убила", - говорит одна  из осужденных.

В литературе существует чрезмерно  широкое толкование детоубийства.

Например, "Курс советского уголовного права" (Т.5. С.22) определял, что здесь "речь идет не только об убийстве новорожденного после отделения плода от тела матери и начала самостоятельной  внеутробной жизни, но и об убийстве ребенка, не начавшего самостоятельной  внеутробной жизни (например, нанесение  смертельной раны в голову рождающемуся ребенку до момента начала дыхания)".

Это мнение представляется однако неверным - по той простой причине, что нельзя отнять у ребенка жизнь до ее начала. Поэтому практика следствия и  судов справедливо не пошла по этому пути. Несмотря на то что, с  медицинских позиций, после 28 недель беременности ребенок считается  жизнеспособным, судебно-медицинский  критерий признает началом жизни  момент первого вдоха, когда легкие ребенка наполнятся воздухом и он начинает жить самостоятельно, а не за счет питания и дыхания матери.

Иначе последствия криминальных, да и врачебных абортов можно  было бы считать убийством.

Другим спорным вопросом является промежуток времени после родов, в течение которого убийство матерью  ребенка может быть квалифицировано  по ст.106 УК.

Законодательное выражение: убийство матерью ребенка "сразу же после  родов, а равно... в условиях психотравмирующей  ситуации или в состоянии психического расстройства" требует, думаю, не только официального разъяснения, но и законодательного уточнения.

Дело в том, что врачи определяют период психотравмирующей ситуации месячным сроком после родов, акушеры - недельным, а судебные медики - суточным. Юристы, комментирующие закон, либо вообще обходят этот вопрос, либо толкуют  его так же неопределенно.

Единственным смягчающим обстоятельством  при детоубийстве может быть предусмотренное  в законе "особое психическое  состояние женщины" в момент родов  и непосредственно после них, обусловленное экстремальной ситуацией - родами. Продолжительность этого  состояния женщины следует определять в каждом конкретном случае с помощью  специалистов, учитывая индивидуальные особенности женщины и условия  психотравмирующей ситуации. Здесь  необходима судебно-психологическая  экспертиза.

Практика показывает, что в подавляющем  большинстве случаев умышленные детоубийства совершаются непосредственно  после родов. Но в отдельных случаях  это может происходить и во время родов, когда мать помогает себе при отсутствии посторонней  помощи, грубо прикасаясь к ребенку  руками. Здесь, по моему мнению, речь может идти и о неосторожном либо даже случайном причинении матерью  смерти ребенку без наличия умысла на его убийство, что должно исключать уголовную ответственность.

Примером может служить прекращение  уголовного дела за отсутствием вины по факту убийства ребенка во время  родов семнадцатилетней М., которая  рожала в комнате общежития без  посторонней помощи. В заключении судебно-медицинской экспертизы было указано определенно, что ребенок  родился живым, но задушен руками. При дополнительном допросе эксперта следователь задал ему вопрос: "Могла ли М. задушить ребенка  во время родов, если рожала одна и  была в этом не опытна?" Эксперт  ответил: "Да, могла, если ребенок  шел правильно". Дело было прекращено, так как при такой ситуации умысел на убийство ребенка роженицей  был поставлен под сомнение, поскольку  мать могла причинить смерть ребенку  в результате болевого стресса, пытаясь  оказать сама себе помощь, что и  вытекало из ее показаний.

Рассмотрев оба взгляда на трудности  квалификации, попробуем выделить общий  ориентир для решения данной проблемы.

Далеко не каждая женщина, решившаяся на детоубийство, уверена, что сможет совершить его, так как психологически это для нее сложно. Умысел на убийство ребенка, возникший заранее  в абстрактном виде, конкретизируется непосредственно в момент родов  под влиянием болевого и психологического стресса. Тем не менее, она, как правило, скрывает беременность и старается  рожать одна без свидетелей и акушеров, которые могут помешать ей в реализации задуманного преступления. Это предродовое  поведение беременной не может выступать  в качестве прямого доказательства ее умысла на последующее убийство ребенка, но, несомненно, является существенной косвенной уликой в системе доказательств  ее умысла на совершение этого преступления.

Детоубийство, по моему мнению, может  быть совершено не только путем действия, но и путем бездействия матери во время родов или сразу же после них - например, когда ребенок  оказывается в опасном для  жизни состоянии и мать, осознавая это, ничего не предпринимает для его спасения, при условии, что она в этот момент в силу своего физического состояния способна принять меры к его спасению.

Для состава преступления не имеет  значения, заранее возник умысел на убийство ребенка или внезапно в  момент родов, но заранее возникший  умысел увеличивает общественную опасность  убийства. Мотивы детоубийства могут  быть самыми различными, в законе они  не оговариваются. Это может быть стыд перед окружающими, тяжелое  материальное положение, страх перед  родителями и т.д. Как правило, несколько  таких мотивов объединяются в  один общий, дополняя и усиливая друг друга. В литературе высказываются  мнения, что все эти мотивы накопились у женщины за долгие века преследования  ее по религиозной и социальной линиям за внебрачную беременность. Но, думается, что в наше время сформировались и новые мотивы, основанные, напротив, на отходе от требований религии и  культуры, на корысти и эгоизме.

Кроме вины, мотива и цели, субъективная сторона детоубийства обязательно  содержит эмоциональный признак. Именно в нем заключается основная специфика  этого вида убийства и отличие  от других его видов и форм. Психологи  говорят, что родовой акт сильно сказывается на нервной и сосудистой системах женщины и может привести к более или менее выраженным изменениям психики. По свидетельству  самих рожениц, болезненные физиологические  процессы при родах и эмоциональное  состояние сливаются в один настолько  бурный процесс, что могут полностью  подчинить волю женщины и изменить ее действия в направлении скорейшего избавления от всех этих мук.

Еще одним вопросом при квалификации детоубийств является правовая оценка соучастников. Очевидно, они не могут  нести ответственность по той  же статье уголовного закона, что и  исполнительница преступления, так  как ст.106 УК создана специально для  детоубийц-матерей. Соучастники несут  ответственность по общему закону: соисполнитель - по ч.1 ст.105 УК, подстрекатель и пособник - по этой же статье с добавлением соответственно чч.4 и 5 ст.33 УК. При квалификации действий соисполнителя, при условии, если он был один, отягчающий признак группы, полагаю, отсутствует.