Особенности рассмотрения судами споров компенсации морального вреда

    Кассационная  инстанция также оставила судебные акты по делу без изменения, указав, что вывод суда о невозможности в соответствии с действующим законодательством удовлетворения требования о взыскании морального вреда правомерен, так как предприниматель выступает в данном случае как юридическое лицо, которому по смыслу ст. 151 Гражданского кодекса РФ, в отличие от физического лица, моральный вред как нравственные и физические страдания не может быть причинен» Постановление Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа от 6 мая 1998 г. по делу № А05-6760/97-433/7.

    Таким образом, ни юридическое лицо, ни частный предприниматель не могут выступать в качестве истца по делу о возмещении морального вреда.

    Большая часть проблем, связанных с применением  на практике института морального вреда  связана с ответом на вопрос: обладают ли третьи лица правом на компенсацию морального вреда, причиненного смертью или в связи со смертью основного потерпевшего?

    Проанализируем  действующее законодательство и  судебную практику.

    Обратимся, прежде всего, к трудовому законодательству.

    Трудовое  законодательство (Федеральный закон от 24 июля 1998 г. №125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний") предусматривает, что в случае смерти работника члены его семьи вправе требовать возмещения морального вреда. При этом сроки исковой давности к искам о компенсации морального вреда не применяются. Названные положения позволяют сделать вывод о том, что третьи лица приобретают право на возмещение морального вреда. Важно подчеркнуть, что к третьим лицам законодатель относит только членов семьи. Приведем пример из практики:

    «П. обратился в суд с иском  к прокуратуре Брянской области  о возмещении материального вреда  в сумме 29 тыс. рублей и компенсации  морального вреда в сумме 100 тыс. рублей, ссылаясь на то, что 13 мая 1999г. был незаконно задержан и три месяца незаконно содержался в местах лишения свободы, в результате чего ему причинен материальный ущерб и моральный вред, ухудшилось состояние здоровья и пострадала его репутация.

    7 февраля 2000 г. он умер, после чего в дело вступила его жена Ш., которая просила признать незаконными действия работников милиции и прокуратуры, признать Л. жертвой ареста и заключения под стражу, признать факт нарушения ее права на уважение семейной жизни, взыскать с Генеральной прокуратуры РФ, МВД России и Министерства юстиции РФ по 1 млн. рублей, а также компенсацию морального вреда в размере: 40 тыс. рублей - с Генеральной прокуратуры РФ, 40 тыс. рублей - с МВД России, 20 тыс. рублей - с Министерства юстиции РФ.

    Заочным решением Советский районный суд г.Брянска от 15 октября 2001 г. иск удовлетворил частично, признал незаконными действия работников Советского РОВД г. Брянска, изолятора временного содержания г.Брянска и бездействие работников прокуратуры Советского района г.Брянска; признал, что было допущено нарушение права Ш. на уважение семейной жизни; с Министерства финансов РФ за счет казны Российской Федерации в пользу истицы взыскал компенсацию морального вреда в сумме 10 тыс. рублей, а в остальной части иска отказал.

    Судебная коллегия по гражданским делам Брянского областного суда 15 ноября 2001 г. заочное решение в части компенсации морального вреда отменила, а в остальной части оставила без изменения; по делу вынесла новое решение об отказе Ш. в иске о компенсации морального вреда.

    Заместитель Председателя Верховного Суда РФ в  протесте поставил вопрос об отмене кассационного  определения в части отмены заочного решения и вынесения нового решения  и об оставлении в силе заочного решения.

    Президиум Брянского областного суда 7 августа 2002 г. протест удовлетворил, указав следующее.

    Отмену  заочного решения в части компенсации  истице морального вреда и вынесение  нового решения об отказе в этой части иска кассационная инстанция  мотивировала тем, что моральный  вред был причинен не истице, а ее мужу, но в связи с его смертью не может быть компенсирован; возмещение же вреда за нарушение права на уважение семейной жизни законом не предусмотрено.

    Между тем с этим выводом согласиться  нельзя, поскольку он основан на неправильном толковании и применении норм материального права.

    Как видно из дела, Л. вместо однофамильца был незаконно задержан работниками  Советского РОВД г.Брянска по подозрению в совершении убийства и помещен  в изолятор временного содержания. Три месяца он незаконно находился  под стражей в следственных изоляторах г.Брянска и г.Коломны Московской области, что причинило моральный вред как ему, так и его жене.

    Однако  судебная коллегия областного суда не учла эти обстоятельства, а, отказывая  в иске о компенсации морального вреда, сослалась на отсутствие закона, регулирующего данные правоотношения.

    Между тем согласно ч.1 ст.151 ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные  права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

    Пленум  Верховного Суда Российской Федерации  в постановлении от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" разъяснил, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, неприкосновенность частной жизни и т.п.).

    Суд первой инстанции правильно признал, что Ш. незаконными арестом мужа и заключением его под стражу был причинен моральный вред, который подлежит компенсации.

    При таких обстоятельствах у кассационной инстанции не имелось предусмотренных  ст.306 ГПК РСФСР оснований к  отмене решения в части компенсации  морального вреда.

    Учитывая, что материалами дела подтверждено нарушение права Л. на уважение частной и семейной жизни, закрепленное ст.8 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод и ст.23 Конституции Российской Федерации, умалено достоинство ее личности, которое в соответствии со ст.21 Конституции Российской Федерации охраняется государством, вынесенное кассационной инстанцией решение об отказе ей в иске о компенсации морального вреда подлежит отмене, а заочное решение - оставлению в силе как законное и обоснованное» Постановление Президиума Брянского областного суда от 7 августа 2002 г. "Требование истицы о компенсации морального вреда, причиненного незаконными арестом и заключением под стражу ее мужа, подлежит удовлетворению" (извлечение).

    Как видно из приведенного примера, в  судебном процессе произошло не правопреемство (т.к. оно по данной категории дел не допустимо), а замена истца и замена исковых требований. Фактически данное постановление суда восполняет норму ст.1070 ГК РФ, в той части, что смерть лица в результате незаконных действий предусмотренных ст.1070 ГК РФ, позволяет требовать третьим лицам (родственникам) возмещение морального вреда по указанным обстоятельствам.

    На  наш взгляд, вышеуказанное правило  должно найти законодательное закрепление  в виде дополнения ст.1070 ГК РФ ч.3.

    Как подчеркивает, А.М. Эрдлевский, хотя компенсация морального вреда членам семьи в связи со смертью основного потерпевшего прямо упомянута только применительно к трудовому законодательству, несомненно, что такой же подход должен применяться в других случаях противоправного причинения смерти потерпевшему.

    Акцентируем внимание и на том, что обстоятельстве, что судебная практика придерживается общей линии, когда смерть потерпевшего позволяет его родственникам  требовать возмещение морального вреда.

    Анализируя  вышесказанное, возникает логичный вопрос: переходит ли к наследникам право требовать взыскания компенсации морального вреда в случае смерти истца, которому непосредственно причинен моральный вред?

    Как разъяснил ВС РФ, согласно ст.151 ГК РФ компенсация морального вреда производится в случае причинения гражданину морального вреда действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом.

    Право требовать взыскания компенсации морального вреда связано с личностью потерпевшего и носит личный характер. Поэтому данное право не входит в состав наследственного имущества и не может переходить по наследству. Если гражданин, предъявивший требование о взыскании компенсации морального вреда, умер до вынесения судом решения, производство по делу подлежит прекращению на основании п.8 ст.219 ГПК РСФСР.

    В том случае, когда истцу присуждена компенсация морального вреда, но он умер, не успев получить ее, взысканная сумма компенсации входит в состав наследства и может быть получена его наследниками» Обзор судебной практики Верховного Суда РФ за первый квартал 2000г.

    Итак, мы выяснили, кто может выступать  истцом, по делам о возмещении морального вреда, обратимся теперь к ответчику.

    Ответчиком  могут быть физические или юридические  лица, Российская Федерация, субъекты РФ или муниципальные образования. В тех случаях, когда требование о компенсации морального вреда  соединено с требованием о  защите нарушенного избирательного права, ответчиками могут быть органы государственной власти, органы местного самоуправления, общественные объединения, должностные лица, избирательные комиссии и комиссии референдума, а также кандидат.

    На  практике зачастую возникают споры: кто конкретно является ответчиком в лице государственных органов? Приведем пример из практики:

    «К. обратилась в суд с иском к  комитету по финансам и налоговой  политике муниципального образования "город Ханты-Мансийск" и отделу внутренних дел г. Ханты-Мансийска  и Ханты-Мансийского района управления внутренних дел Ханты-Мансийского автономного округа Тюменской области о возмещении материального ущерба и компенсации морального вреда, причиненных ей тем, что в результате неправомерных действий сотрудника органов внутренних дел П. по неосторожности убит ее сын - Е.

    Решением  Ханты-Мансийского городского суда Ханты-Мансийского автономного округа от 29 ноября 1999 г. иск удовлетворен частично: с Ханты-Мансийского ГРОВД в  пользу истицы взыскано: 30 тыс. рублей в возмещение материального ущерба, 70 тыс. рублей - компенсация морального вреда.

    В кассационном порядке дело не рассматривалось.

    Постановлением  президиума суда Ханты-Мансийского  автономного округа от 14 июля 2000 г. и  определением Судебной коллегии по гражданским  делам Верховного Суда РФ от 6 апреля 2001 г. протесты прокурора Ханты-Мансийского автономного округа и заместителя Генерального прокурора РФ на судебные постановления оставлены без удовлетворения.

    Президиум Верховного Суда РФ 10 октября 2001 г. протест  заместителя Генерального прокурора РФ, в котором ставился вопрос об отмене судебных постановлений и направлении дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции, удовлетворил по следующим основаниям.

    Из  материалов гражданского дела следует, что 7 сентября 1996 г. П. - бывший заместитель начальника отделения уголовного розыска Ханты-Мансийского ГРОВД, превысив служебные полномочия при исполнении служебных обязанностей, применил табельное оружие и совершил неосторожное убийство Е.

    По  приговору суда он признан виновным и осужден по ч.2 ст.171 УК РСФСР. Потерпевшей по уголовному делу К. разъяснено право на обращение с иском в порядке гражданского судопроизводства.

    Она предъявила иск о взыскании материального  ущерба, причиненного в результате смерти сына, в размере 51 087 руб. и компенсации морального вреда в сумме 200 тыс. рублей.

    Разрешая  заявленные требования, суд первой инстанции, сославшись на ст. 1068 ГК РФ, предусматривающую ответственность  юридического лица или гражданина за вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей, указал, что за вред, причиненный П. при исполнении служебных обязанностей, ответственность несет Ханты-Мансийский ГРОВД.

    Президиум суда Ханты-Мансийского автономного  округа и Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ признали решение суда первой инстанции законным.

    Довод в протестах прокуроров Ханты-Мансийского  автономного округа и заместителя  Генерального прокурора РФ о том, что в данном случае необходимо руководствоваться  ст. 1069 ГК РФ, судебные надзорные инстанции отвергли со ссылкой на его несостоятельность, посчитав данную статью по настоящему делу не подлежащей применению, так как ею регулируется ответственность за вред в сфере властно-административных правоотношений, причиненный в результате издания различных властных предписаний (приказов, распоряжений, указаний и др.), адресованных гражданам и юридическим лицам и подлежащих обязательному исполнению. В указанном случае, по их мнению, вред причинен работником при исполнении им своих служебных обязанностей, поэтому ответственность за вред в соответствии со ст. 1068 ГК РФ несет работодатель.