Искустство Древнего Египта

«...Покоятся боги, бывшие прежде, в своих пирамидах, 
Погребены мумии и духи в своих гробницах... 
Слыхал я слова Имхотепа и Хардедефа, 
Изречения которых у всех на устах, 
А что до мест их – стены их разрушены, 
И мест этих нет как не бывало. 
Никто не приходит оттуда, чтобы поведать нам о их пребывании, 
Чтобы укрепить наше сердце, 
Пока вы не отправитесь в то место, куда они ушли. 
Заставь же свое сердце забыть об этом! 
Следуй сердцу своему, пока ты жив! 
Возложи мирру на твою голову, 
Оденься в тонкие ткани, 
Умащайся прекрасными, истинными мазями богов, 
Умножай еще более свои наслаждения, 
Не давай своему сердцу огорчаться, 
Следуй желанию его и благу твоему, 
Совершая свои дела на земле согласно велению твоего сердца, 
И не печалься, пока не наступит день плача по тебе! 
Не слушает ведь жалоб тот, чье сердце не бьется, 
И плач не вернет никого из могилы. 
Итак, празднуй радостный день и не печалься, 
Ибо никто не уносит добра своего с собой, 
И никто из тех, кто ушел туда, 
Еще не вернулся обратно!».

Подобные явления  имели существенное значение для  формирования идеологии египетского  общества и, в частности, способствовали известному росту индивидуалистических стремлений. Новое объединение Египта не могло полностью восстановить прошлого, общественные условия в стране значительно изменились, возросла самостоятельность местных центров, увеличилось значение средних слоев населения, начала развиваться городская жизнь. Поиски более конкретных знаний в период Среднего царства привели к ряду достижений египетской науки (в частности, к открытиям математики и медицины), к явному росту реалистических тенденции в литературе («Повесть о Минухете» и др.) и искусстве.

Раньше и ярче всего эти тенденции проявились в искусстве местных центров  Среднего Египта. Здесь находятся  замечательные памятники 20-19 веков  до н.э. – скальные гробницы номархов.

Высоко над  Нилом, около современного поселения Бени-Гасан видны портики, украшающие входы в гробницы древних правителей нома «Белой Антилопы». Особенно хороши они при закате, когда сверкающий диск солнца, опускаясь на западе за Ливийские горы, заливает ярким розовым светом скалы восточного берега и колонны гробниц Бени-Гасана особенно четко выделяются на лилово-синем, почти черном фоне темнеющих стен.

Искусство времени Нового царства

Искусство времени XVIII династии (16-15 века до н.э.)

Конец Среднего царства проходил в напряженной обстановке. Возросшие общественные противоречия привели к новому ослаблению центральной власти. В это же время Египет подвергся нашествию гиксосов, хлынувших в долину Нила через Синайский перешеек. Длительное время гиксосского ига было периодом упадка экономики и культуры Египта. Только в 17 веке до н.э. началась борьба за изгнание захватчиков. Эту борьбу за новое объединение страны вновь возглавили Фивы. Завершивший изгнание гиксосов и начавший завоевание Сирии фараон Яхмес I был первым царем новой, XVIII династии; время правления этой династии было одним из самых интересных периодов в истории египетской культуры и искусства. Египет, считавший теперь своей северной границей Евфрат, достиг небывалой мощи. Знать, богатевшая в результате войн, стремилась окружить себя роскошью. В результате победоносных войн из Сирии и Нубии в Египет широким потоком потекли золото, серебро, слоновая кость, ценные породы дерева, бирюза, лазурит. Из каждого похода приводили множество рабов. Приток богатства и рабочих рук способствовал развертыванию строительства во всех главных городах Египта, и в первую очередь в Фивах, ставших столицей одной из сильнейших мировых держав.

Все это выдвигало  новые задачи перед искусством, для  которого становится характерным стремление к пышности и декоративности в сочетании с изысканным изяществом. С другой стороны, расширение рынков, известное развитие обмена и товарно-денежных отношений, расцвет ремесла, значительное усиление роли средних слоев рабовладельцев, на которых опирались фараоны в своих попытках уменьшить могущество высшей знати и жречества, – все это привело к появлению новых течений в идеологии египетского общества. В процессе сближения Египта с культурами Сирии, Крита, Двуречья также расширились горизонты, изменились многие понятия, оживился весь темп общественной жизни. Естественно поэтому, что в различных сторонах творчества этого времени наблюдаются поиски новых образцов и новых художественных форм, в частности развитие реалистических стремлений в литературе и искусстве, что привело к новым решениям ряда художественных проблем.

Ведущую роль в  искусстве XVIII династии играли Фивы, где  были созданы лучшие произведения искусства  рассматриваемого периода, в том  числе и наиболее известные архитектурные  памятники. Такое' положение Фивы заняли не случайно. Слава необычайных побед фараонов-завоевателей придала их родине, Фивам, блестящий ореол столицы победоносной страны. Грандиозные храмы, пышные дворцы и дома быстро изменили облик Фив, превратив их в самый богатый и великолепный из египетских городов, слава которого сохранилась в течение многих веков, а спустя столетия Фивы были воспеты даже певцом чужой земли – Гомером:

«Фивы египтян, 
Град, где богатство без сметы в обителях граждан хранится, 
Град, в котором сто врат, а из оных из каждых по двести 
Ратных мужей в колесницах на быстрых конях выезжают».

До сих пор  стоят грандиозные колоннады  и пилоны храмов, поражая всех, кто  приезжает в Фивы. Огромное пространство, на котором некогда располагался город, все еще хранит следы его былой славы.

В искусстве  Фив, как обычно, видное место занимала архитектура. Храмы XVIII династии представляли собой в плане вытянутый прямоугольник. Фасад храма был обращен к  Нилу, с которым храм соединяла  дорога, обрамленная сфинксами. Вход имел вид пилона, к наружной стене которого прикреплялись высокие мачты с флагами. Перед пилоном располагались два обелиска и колоссальные статуи царя. За пилоном находились открытый двор с портиками и само здание храма, заключавшее в себе колонные залы, молельни, библиотеки, кладовые и др. Колонные залы обычно имели более высокий средний проход, через верхнюю часть которого в зал проникал свет. Такое построение залов, допускавшее их естественное освещение, получило в храмах Нового царства широкое применение наряду с усилением роли колоннад и скульптур.

К подобному  типу храма относятся оба прославленных  храма бога Амона в Фивах –  Карнакский и Луксорскии. Первый из них был главным храмом Амона  и верховным официальным святилищем страны (Рис. 29-1). Каждый царь стремился расширить и украсить Карнак, ставший ценнейшим свидетелем истории Египта, так как на его стенах высекались летописи, изображения битв, имена царей. На стенах Карнака сохранились великолепные рельефы, изображающие фараонов, повергающих врагов перед богом Амоном-Ра, а в написанных тут же гимнах прославляется мощь царя, причем объявляется, что все победы он совершает благодаря помощи его «отца» – Амона:

«Пришел я и  даю тебе поразить пределы всех земель, И вся вселенная зажата в горсти твоей!» – 

говорит Амон-Ра в одном из таких гимнов фараону Тутмесу III.

Лучшие зодчие и скульпторы работали над созданием  Карнака. Здесь стояло множество  статуй, которые жертвовались в храм.

Только в одной  кладовой Карнака было найдено 7779 каменных и свыше 17 тысяч бронзовых статуй и статуэток.

Первым крупным  этапом в строительстве Карнака  было сооружение в конце 16 века при  фараоне Тутмесе I большого храма, построенного знаменитым зодчим Инени. Фасад храма  был обращен к Нилу и имел вид  пилона (Рис. 29-8). Перед ним стояли два обелиска в 23 м высотой. За пилоном находился неглубокий, но широкий колонный зал, далее – следующий пилон (Рис. 29-9), а затем – двор, обнесенный портиками, между колонн которых стояли колоссальные статуи Тутмеса I. В глубине двора было древнее святилище времени Среднего царства. Таким образом, храм Инени имел уже все основные черты храмовой архитектуры Нового царства. Это был гармоничный памятник. Искусная декорировка, не перегруженная излишними деталями, соответствовала четкости плана, и весь храм был выдержан в характерном для начала XVIII династии строгом стиле. Недаром Инени пишет в своей автобиографии: «Я искал то, что было полезно... Это были работы, подобных которым не производилось со времени предков. То, что было мне суждено сотворить, было велико!».

Однако это  стилистическое единство было нарушено добавлениями и перестройками. Многочисленные залы, молельни, обелиски заполнили  двор; зал Инени был отяжелен добавлением  колонн и статуй; с восточной стороны  пристроили особый большой зал с  четырьмя рядами колонн.

Вторым крупным  этапом в истории строительства  Карнака явились работы, произведенные  здесь при Аменхотепе III, когда  зодчим Аменхотепом, сыном Хапу, был  построен перед храмом новый огромный пилон (стр. 29-7), от которого к Нилу вела аллея .сфинксов. Все святилище было обнесено массивной стеной. В результате получился как бы новый храм небывалых еще в Фивах масштабов. Одновременно изменился облик и других святилищ Карнака, из которых особенно примечательно было новое здание храма богини Мут, расположенное к югу от храма Амона и окруженное с трех сторон подковообразным озером. В портиках, обрамлявших храм, стояли монументальные статуи богини Мут в виде женщины с головой львицы (одна из них, привезенная А. С. Норовым, находится ныне в Эрмитаже). Одинаковые заливы озера, которые, точно крылья, охватывали храм с боков, удачно сочетались с общей симметричностью его планировки. Строгость плана особо подчеркивалась тем, что центральная колоннада первого зала продолжалась вдоль всего двора до пилона. Такая колоннада была важным нововведением. Как бы определяя путь торжественных процессий, она сливалась с начинавшейся от ворот храма аллеей сфинксов и служила прекрасным воплощением столь характерной для египетского зодчества идеи бесконечной линии храмовой дороги, благодаря которой так выигрывало завершавшее ее здание храма. Сооружение подобной колоннады было тем более удачно, что она как бы продолжала линию дороги и внутрь храма, где пространство было теперь построено на постепенной смене этапов пути через залы вглубь, к молельне со статуей божества.

Второе по размерам и значению фиванское святилище  Амона – Луксорский храм, построенный  при фараоне Аменхотепе III на месте  древнего святилища, считается по праву  одним из основных египетских архитектурных  памятников. Планировка храма отличается исключительной четкостью, помещения расположены почти симметрично.

Искусство времени Эхнатона и его приемников (Амарнское  искусство) 
(первая половина 14 века до н.э.)

Последние десятилетия  правления XVIII династии были полны бурных событий. Грабительские войны непомерно обогатили высшую знать и жречество, особенно жрецов главного святилища Египта – храма Амона в Фивах. Это укрепило положение владетельной рабовладельческой верхушки и жречества и противопоставило их царской власти. Обострение отношений привело к открытому конфликту при Аменхотепе IV, который, опираясь на средние слои рядовых свободных, попытался провести крупные социально-экономические реформы под видом реформы религиозной.

Стремясь подорвать  авторитет жречества, опиравшийся на культы древних богов, фараон выдвинул новое учение, объявив единым истинным божеством солнечный диск под именем бога Атона. Храмы старых богов были закрыты, их изображения уничтожены, храмовое имущество конфисковано. Фараон построил себе новую столицу в Среднем Египте, на равнине, окруженной полукруглой горной цепью, в горах которой были вырублены гробницы для царя, его семьи и придворных.

В настоящее  время здесь находятся три  деревни; от названия одной из них  часто весь период правления Аменхотепа IV называется в египтологии «амарнским».

Раскопки новой  столицы пролили яркий свет на всю историю периода и, что  особенно важно, дали нам непревзойденные  шедевры египетского искусства.

Новый город  был назван Ахетатоном, что означает «Небосклон Атона». Фараон также принял новое имя – Эхнатон – «Дух Атона». Царь всячески старался подчеркнуть свой разрыв с традициями прошлого, соблюдение которых всегда являлось в руках господствующей верхушки мощным средством воздействия на народные массы. Так, Эхнатон приказал и официальные надписи, и художественную литературу, и даже гимны новому богу писать разговорным языком, а не устаревшим книжным, которым пользовались до этого времени.

Решительный перелом  произошел и в искусстве, столь  тесно связанном в Египте с религией. Уже памятники, созданные в начале правления Эхнатона, резко отличаются от всего предшествующего сознательным отказом от ряда канонических форм и традиционного идеализированного образа царя. Таковы рельефы и скульптуры фиванского храма Атона, построенного еще до перенесения столицы в Ахетатон, равно как датированные шестым годом правления Эхнатона рельефы на пограничных плитах новой столицы и ранние рельефы ее храмов (Рис. 47). Фараон изображен здесь с некрасивыми чертами лица и формами болезненного тела. Необычны и сами позы царя и царицы на рельефах: они изображены в полном профиле, без необходимого по канону условного фасного разворота плеч.

Своеобразие памятников времени Эхнатона явилось закономерным следствием его реформы и было тесно связано с новым, более реалистическим по своему существу мировоззрением, в частности с запрещением культа Амона, которое сопутствовало разрыву фараона со знатью и жречеством. Как известно, в Египте изображения богов всегда совпадали с образом правящего фараона, что должно было наглядно показать божественное происхождение последнего. Поэтому, если бы и теперь царя продолжали изображать согласно традиции, то его образ совпал бы тем самым с образами тех богов, культы которых он преследовал. Этого нельзя было допустить. С этого времени фигуры царя, царицы и их детей и в скульптуре и на рельефах должны были иметь новый облик, лишенный иконографического сходства с изображениями древних богов.