Лекции по "Архитектуре"

В мифах говорится о том, что спустя поколения после рождения богов, на Крите появилось много героев, самыми прославленными из них были Минос, Радамант и Сарпедон. Они являлись сыновьями Зевса и Европы, которая прибыла на Крит верхом на быке (образы 71–72). Старший, Минос, стал царем острова, создал могучий флот, с помощью которого подчинил множество островов. Брат его, Радамант, вершил справедливый суд. Сарпедон же отправился с войском в Азию – в Ликию, где стал правителем.

Последним, упоминаемым  в сказаниях царем Кносса, был внук Миноса Идоменей, который присоединил 80 критских судов к флотилии ахейцев, отправившейся к стенам Трои. После Троянской войны Крит опустел, а в последующем на его плодородных землях расселились дорийцы.

Верховным божеством Крита была «Владычица» – Диктина. Это имя встречается в таких сочетании: «Владычица лабиринта», «Владычица хлебов». Супругом ее являлся бог-бык (Минотавр), в честь которого совершались ритуальные игры девушек и юношей, изображенные на фресках дворца, которые, возможно, отражали легенды о прибытии родоначальницы правителей Кносса на остров. Сохранились фрески и с изображением «Владычицы», и тех, кто поклонялся ей. Верховным жрецом являлся представитель рода Миноса.

В «новых» дворцах  Крита во время раскопок обнаружены глиняные таблички с линейным письмом «А», которое не дешифровано, поэтому многие детали жизни населения острова, характер связей правителей дворцов, из взаимоотношения друг с другом, как и с островным миром Эгеиды, остаются гипотетичными. Но А. Эвансу удалось доказать, что критяне обладали мощным флотом, имели торговые связи с Сирией, Финикией, Египтом.

Последующие раскопки показали, что во время существования раннего дворца (XXI–XX вв. до н. э.) непосредственно к нему примыкали жилища. Около середины XVI в. до н. э. начинает развиваться новая топография Кносса. В центре поселения (на прежнем месте) возведен «новый» дворец, окруженный многоэтажными домами с обширными подвалами и световыми колодцами, стены которых, сложенные из камня на глиняном растворе и покрыты красной штукатуркой (в отдельных зданиях она стала основой для фресковой росписи). Небольшие одноэтажные дома располагались на окраине Кносса.

Кроме дворцовых комплексов изучены и  рядовые поселения в приморской части (Гурия, Пале Кастро), обитатели которых занимались земледелием, скотоводством, рыболовством и морской торговлей. Все они расположены на невысоких холмах, у основания которых имелись более крупные постройки. Археологические находки свидетельствуют о торговых контактах жителей поселений с Египтом (где критяне известны под именем кефтиу), Малой Азией и Месопотамией.

______________________________

¹ Завершением периода новых дворцов до последнего времени считалось извержение вулкана на о. Фера в 1450 г. до н. э. (или 1480 г. до н. э.). Современные методы датировки позволили установить, что катастрофа на Фере произошла около 1620 г. до н. э.

² Периодизация А. Эванса имеет отличия: раннеминойский (3000–2200 гг. до н. э.), среднеминойский (2200–1600 гг. до н. э.), позднеминойский (1600–1200 гг. до н. э.). Она встречается и в настоящее время в ряде работ, посвященных истории Крита.

³ Обобщая итоги исследований «островного мира» Эгейской культуры Ю. В. Андреев отмечает, что многие вопросы остаются дискуссионными, в том числе и вопрос о талласократии Крита, подчинении ему правителей островов. Элементы влияния минойской культуры прослеживаются на островах, но возникшие на Кикладах протогорода имели специфические черты, независимое от внешних влияний развитие; критские гарнизоны или администрация на них отсутствовала, кроме того поселение Акротири, об открытии которого речь пойдет ниже имело оборонительные стены (см.: Андреев Ю. В. Островные поселения Эгейского мира в эпоху бронзы. Л., 1989. С. 218).

4. Выдающийся памятник Кикладской цивилизаций

(образы 1–140)

Открытие  комплекса зданий на Фере поставило вопрос об их характере и назначении. Жилые ли это помещения богатых торговцев и мореплавателей, как можно судить по покрывавшим их стены фрескам с изображением кораблей и людей, их встречающих, или святилища? Критерием для идентификации послужили не только фрески, имеющие, как это ныне установлено, религиозный характер, но и различные находки в помещениях, украшенных фресками: сосуды для возлияний (ритоны), столы для жертвоприношений и другие предметы религиозно-культового назначения. Вся совокупность этих данных позволила исследователям высказать предположение, что дома Акротири, украшенные фресками, являются святилищами.

А. И. Немировский [1]

Раскопки Г. Шлимана, стремившегося подтвердить реальность существования городов, упоминавшихся Гомером, стали первым шагом к познанию древнейшей культуры Средиземноморья. Критские археологические компании А. Эванса уже не сопровождались широким освещением результатов в прессе, но результаты их были весьма существенны, поскольку планомерное изучение Кносского дворца закладывало основы нового направления в исторической науке и появились первые исследования, посвященные языку минойцев.. К первой половине ХХ в. относится возвращение к изучению руин Илиона; предприняты раскопки Пилоса и стали известны многочисленные центры материковой Ахейской цивилизации; выявлены особенности развития островного мира (Кикладская цивилизация), хотя и в научных исследованиях продолжало существовать мнение А. Эванса о влиянии Минойского Крита на культуру региона, отразившееся в понятии Крито-Микнская культура. Планомерные раскопки уже не вызывали сенсационных откликов прессы. Исключением стали раскопки греческого археолога Спиридона Маринатоса в 1967–1970 гг. около деревни Акротири на о. Санторин протогорода, уничтоженного извержением вулкана. Памятник вошел в научную и популярную литературу как «Греческая Помпея» [1[. Некоторые из исследователей «увидели» в Акротири II тысячелетия до н. э. легендарную Атлантиду, описанную Платоном.

Фера (Тира, Санторин) является самым южным из островов Киклад. Извержение вулкана, расколовшего остров на две части, как полагал С. Маринатос, сопровождалось громадными волнами, которые могли докатиться до Крита. В течение длительного времени предполагалось, что природная катастрофа произошла в первой половине – средине XVI в. до н. э., но геологические исследования недавних лет относят это событие к 1620 г. до н. э. Правда, не все исследователи древнейших цивилизаций Средиземноморья принимают новую датировку. Следует также отметить, что руины «домов» на Фере были обнаружены еще в 1866 г. французским геологом Фуке: он видел и фрески на стенах некоторых из них, но именно С. Маринатос начал систематическое исследование Акротири; ему принадлежит и первая интерпретация памятников.

С. Маринатос в течение десятилетней археологической компании (он трагически погиб в 1976 г.) под слоем пепла и пемзы, толщиной от 5 до 20 м, выявил мощеные улицы, здания до 3 этажей высоты. Они имели кладовые, где стояли пифосы (образы 9, 10), украшенные росписью в виде спиралей, цветов. На одном кувшине сохранилось изображение ласточек и колосьев ячменя (образы 109, 110). С. Маринатос полагал, что он изготовлен на Крите. В некоторых сосудах обнаружены остатки бобов, сезама, виноградные косточки. Редкой находкой стала серия свинцовых гирь, весом от 15 до 737 г (образы 49, 50). Как и в Кносском дворце, в некоторых из наиболее крупных построек имелись ванная комната и водопровод. В одном из комплексов найдены каменные молотки и наковальня, в другом – остатки ткацкого станка. На стенах помещений сохранилась фресковая роспись – изображения растений, змей, ласточек, пальм, выполненные голубой краской обезьяны (образы 84–87, 126–138). По художественной выразительности они не уступают дворцовой живописи Кносса. На одной из фресок был изображен праздник, посвященный Богине-матери и священному быку: берег моря с барками, украшенными гирляндами; на берегу юноши с жертвенным животным, а в верхней части фрески расположен, вероятно, храм-? с фигурами на балконе, наблюдающими за происходящим (образ 137) [2]. Чрезвычайно выразительной является фреска «Два боксирующие подростка» (образ 139). Пифосы и амфоры украшали растительно-геометрический декор и рисунки ласточек (образы 33, 37, 123), дельфинов (образы 57–63, 111), лабриса (образы 66, 120). Встречались и бронзовые сосуды, кинжалы, фигурки идолов. Удивление у исследователей вызвало отсутствие останков людей, которые, как предполагается при приближении катастрофы покинули остров на имевшихся у них многочисленных кораблях.

С. Маринатос полагал, что он открыл большой город, в котором обитало до 30 тыс. (цифра дискуссионна); планировка его складывалась стихийно, начиная с раннекикладского периода, а расцвет пришелся на 1550–1500 гг. до н. э. Раскопками С. Маринатоса и его коллег выявлено несколько блоков жилых комплексов, разделенных узкими улочками – один из них состоял из 24 помещений. Все дома, по мнению исследователей Акротири, «отличает высокий жизненный стандарт и степень художественного вкуса, которые обычно встречаются в богатых и культурных обществах» [1]. Но на чем особенно настаивал С. Маринатос, в Акротири не было дворца, а помещения с фресковой росписью являлись святилищами. Оппоненты исследователя полагают, что фрески с сакральными сюжетами единичны; помещения с фресками могли являться парадными, при этом не исключено, что они использовались и для совершения религиозных ритуалов. Раскопки Акротири позволили получить одну из самых масштабных коллекций артефактов, особенно для Среднекикладского периода островной цивилизации, получившей наименовании по южному архипелагу Эгейского моря. Периодизация ее близка к периодизации ранней истории Крита: Раннекикладский период (2700–2200 гг. до н. э.), Среднекикладский (2300–1550 гг. до н. э.), Позднекикладский (1550–1100 гг. до н. э.). Для последнего периода на островах прослежено сильное влияние Минойской культуры, предполагается, что некоторые из них были колонизованы Критом. Однако к этому времени поселение на Фере, раскопки которого породили множество вопросов, которые еще предстоит решить, уже не существовало.

Работы различных экспедиций на Крите, Кипре, островах Кикладского и Спорадского архипелагов, на территории материковой Греции позволили выявить некоторые реалии истории древнейшего периода Восточного Средиземноморья. Они привели к рождению многочисленных дискуссий и одна из них связана с Фестским диском, который найден вместе с табличками, относящимися к 1700 г. до н. э. Фестский диск и находки табличек свидетельствуют о существовании во II тыс. до н. э. письменности. Что это за письменность и почему она исчезла – это уже следующий сюжет истории Эгеиды.

________________________________

¹ Подробнее об открытиях С. Маринатоса и его коллег см.: Андреев Ю. В. Островные поселения Эгейского мира в эпоху бронзы. Л., 1989. С. 207–218.

² Немировский А. И. Древнее Гомера (вместо послесловия) // Бартонек А. Златообильные Микены. М., 1991. С. 306. 

³ Трактовка сюжета принадлежит дочери первооткрывателя Акротири Н. Маринатос. В литературе существует иная интерпретация сюжета: торжественная встреча кораблей, возвращающихся из Ливии. Некорректность такого мнения отметил А. И. Немировский (см.: Немировский А. И. История Древнего мира: Античность. М., 2007. С. 60).

5. Ранняя письменность

(образы 1–12)

Прочтение надписей на глиняных табличках из Кносса выбило почву из-под ног фантазеров и открыло путь к подлинно научному пониманию целого исторического периода в истории древнейшей Европы. Это великое открытие было осуществлено английским ученым Майклом Вентрисом, и с этого времени берет начало та наука, которую принято называть микенологией (А. И. Немировский [1]).

В 1908 г. итальянская экспедиция, возглавляемая Л. Пернье, обнаружила небольшой глиняный кружок (толщина 2,0 см, диаметр 15,0 см). Рядом с ним лежала табличка, которая относилась к 1700 г. до н. э. (или к 1600 г. до н. э.). На обе стороны диска были нанесены с помощью специальных штампов рисунчатые знаки, расположенные по спирали – древнейшая для Эгеиды пиктографическая надпись. Друг от друга знаки отделялись вертикальными штрихами и изображали кошек, рыб, птиц, баранов, головы людей в уборе из перьев, имелись также рисунки судов, оружия, растений и сосудов. Всего было выделено 242 штампа – 45 повторяющихся знаков. «Надпись» не походила на другие иероглифические системы. А. Эванс предположил, что диск происходил из Анатолии. Позднее С. Маринатос во время раскопок пещерного святилища на о. Фера (в Аркелохории) нашел двойной бронзовый топор, на рукояти которого (в три вертикальные колонки) были нанесены знаки, часть которых напоминала знаки Фестского диска. Позднее в Фесте встретились печати из слоновой кости и блюдо со спиралевидно расположенными изображениями. Находки были датированы второй половиной III тыс. до н. э. Они стали основой для гипотезы А. Эванса, полагавшего, что появление иероглифической системы следует отнести к XXI в. до н. э. В XVIII в. до н. э. возникло линейное письмо А, переходное от иероглифики к силлабографическому (слоговому). Следует отметить, что уверенной дешифровки этого письма не существует, выделено около 80 слоговых знаков и примерно столько же рисунчатых – идеограмм. Считается, что критское линейное письмо «А» не является греческим. А. Эванс начал исследования табличек, в 90-е гг. XIX в. еще немногочисленных, но он смог выделить среди надписей две линейные системы. К Среднеминойскому периоду было отнесено 140 иероглифов (по датировке А. Эванса– это 1700–1500 гг. до н. э.).

Итак, в слоях около середины III тыс. до н. э. найдены печати с рисунчатыми символами. Позднее возникают композиции из двух-трех знаков (пиктограмм). На более поздних печатях встречаются иероглифы, передающие слова или части слов. Затем развивается слоговое письмо. Некоторые таблички относятся к XIX в. до н. э. В течение двух столетий иероглифы сосуществовали с линейным письмом А. На его основе возникло линейное письмо Б. В середине II тыс. до н. э. ахейцы, как полагают некоторые историки, заимствовали его у критян. В настоящее время установлено, что иероглифическое письмо существовало около XX–XVII вв. до н. э., с XVIII в. началось использование линейного письма А, в XVII–XII (XI) вв. до н. э. распространяется линейное письмо Б.

Дешифровка линейного письма Б является одним из выдающихся открытий XX в. Среди тех, кто обращался к раскрытию тайн древнейшей письменности Эгеиды, следует назвать имя болгарского историка Владимира Георгиева, полагавшего, что линейное письмо А и Б некоторое время сосуществовали; в надписях критского линейного письма А, развившегося под влиянием лувийцев, отражен этеокритский язык; По мнению исследователя, таблички содержат вотивные и религиозные тексты, некоторые из них являются регистрами дворцовых поступлений, как и пилосские и микенские надписи. Монография В. Георгиева была издана в 1963 г., уже после дешифровки линейного письма Б, но начало исследований относится к 1949 г.

Заслуга дешифровки линейного письма Б принадлежит молодому архитектору Майклу Вентрису (1922–1956), юношей услышавшему доклад о критских раскопках А. Эванса, увлекшего его тайнами Минойского дворца. Предшественники М. Вентриса при дешифровке табличек использовали математические методы (комбинаторный анализ), искали разгадку письма, основываясь на знаниях других древних языков (например, хеттского). М. Вентрис предположил, что язык, на котором писали обитатели дворцов, был родственен греческому, и таблички «заговорили». Совместные усилия М. Вентриса и Дж. Чедуика завершились изданием фундаментальной работы (1956), посвященной документам из архивов Кносса, Пилоса и Микен. Наиболее крупный архив был обнаружен во время раскопок К. Блегена во дворце Пилоса в 1939 г. – около 400 табличек. Благодаря раскопкам С. Маринатоса к ним прибавилось еще 39 надписей. К концу ХХ в. число их превышает 3 тыс. и это не только таблички из архивов дворцов, но и граффити на различных предметах из островных и материковых центров.

К числу наиболее изученных относится  архив Пилоса. Его писцы (и других центров) использовали три вида знаков: слоговые (фонетические), которых в настоящее время насчитывается 90; вторым видом являлись идеографические (рисунчатые), обозначавшие различные предметы, людей и животных; идеографически обозначались как числительные, так и меры веса [2].