Система права и система законодательства

    По  классификации В.Н. Садовского в  начале 70-х годов XX в. был завершен первый этап в развитии системного движения (40 - 70-е годы), в ходе которого сформировалось несколько точек  зрения относительно статуса и направленности системных исследований, а также было достигнуто согласие по вопросу их предмета (к нему были отнесены равновесные сложные системы). К этому же периоду относится широкое применение достижений системного движения для изучения системы права советскими юристами: поднят вопрос о широком применении системного подхода как метода для исследования правовых явлений, в том числе системы права (Л.И. Каск, Л.С. Явич); в юридической литературе стало больше внимания уделяться различным видам связей системы права.

    Так, О.А. Красавчиков, выделяя предметные и функциональные связи, подробно рассмотрел их сущность и влияние на образование отраслей права как элементов системы права; Б.Л. Назаров исследовал как внутренние, так и внешние связи системы права и т.д. Нельзя не отметить новые подходы в отношении цели правового регулирования как к одному из оснований построения системы права. В отличие от авторов, ранее исследовавших категорию цели в праве, В.В. Лаптев и В.П. Шахматов подчеркивали создание системы права людьми для достижения определенных целей и активного воздействия государства посредством системы права на общественные отношения. Таким образом, система права рассматривалась как один из механизмов в рамках системы социального управления.

    В качестве примера, характеризующего достигнутый  уровень системных исследований права на тот момент, можно рассматривать работу В.К. Бабаева. В ней право охарактеризовано как социальная, логическая, сложная, аксиоматическая, полная и противоречивая система, первичным элементом которой является норма права¹⁴. Наряду с общесистемными признаками права (целостность, интегративность, множественность элементов, находящихся в различных связях и отношениях) ученый обращает внимание на специфические свойства системы права (например, формальную определенность, стабильность системы права). Системный подход рассматривается им как одно из важнейших методологических требований марксистско-ленинской диалектики, при помощи которого возможно определить функциональное назначение того или иного элемента правовой материи, характер, цели и задачи правового регулирования. Таким образом, В.К. Бабаевым осуществляется исследование системы права в свете основных законов диалектики. Например, закон единства и борьбы противоположностей проявляется в целостности системы права, наличии системообразующих связей (координационных и субординационных); при этом качественное развитие ее элементов приводит к возникновению противоречий как внутри самой системы права, так и по отношению к внешней среде. Внешнюю среду, по мнению ученого, составляет система общественных отношений. Противоречия проявляются при применении права равного масштаба к различным по своим индивидуальным свойствам людям, при отставании системы права от более динамичной системы общественных отношений и во многих других случаях. Однако роль источника развития и причины функционирования права В.К. Бабаев отводил именно двум вышеупомянутым материальными противоречиям, как имманентно присущим системе права. Важно отметить гносеологические позиции В.К. Бабаева в отношении понятия «система права», которую он понимал как научную абстракцию, определявшуюся в результате познавательной деятельности. Данный подход позволяет исследователю осознать, что он создает модель изучаемой им сущности и избежать, таким образом, категоричности и упрощений в суждениях.

    Среди других идей автора следует упомянуть  следующие: построение прогнозируемой системы права, определение критериев  ее стабильности, преемственность систем права.

    Таким образом, к моменту проведения третьей  научной дискуссии о системе  советского права (1982 г.) представителями юридических наук была осуществлена глубокая разработка понятия «система права»; существовавшие ранее подходы, в том числе «теория предмета и метода», подверглись критике и были переосмыслены (В.В. Лаптев, В.М. Чхиквадзе, Ц.А. Ямпольская и др.). Работа в методологическом направлении системного движения позволила советским правоведам активно исследовать систему права, в том числе в ее связи с иными общественными системами. В то же время некоторые юристы не смогли избежать многих распространенных в системном движении ошибок. Так, в ряде исследований за системной терминологией терялась специфика объекта, к которому применялись средства системного подхода.

    В связи с вышеизложенным вряд ли можно  согласиться с утверждением, что  в юридическом сообществе отсутствовал интерес к вопросу о единстве системы права¹⁵. В дальнейших работах были предприняты попытки не просто исследовать право как систему, но и учитывать его специфику как социальной системы, что позволило исключить заимствование чуждых праву понятий и категорий, разработанных и применимых для характеристики систем иного типа (механических, биологических и т.п.). Вместе с тем данные попытки были во многом затруднены отсутствием результатов общенаучных исследований специфики социальных систем. В связи с чем продолжилась разработка уже существующих идей.

    Были  критически проанализированы положения  онтологического направления системного движение в области правовых наук. Так, Л.Б. Тиунова подвергла критике  положение о целостности системы  права, поскольку нормотворческая деятельность государства по выполнению задачи целостного регулирования системы общественных отношений «оказывается скорее хаотичной, нежели планомерной или системной, поскольку преследует непосредственные задачи, выражая волю прежде всего конкретных субъектов правотворчества»¹⁶; следовательно, системность норм права относительна. В условиях существенного влияния на право других систем можно говорить лишь об общей тенденции формирования целостной системы правовых норм. Таким образом, целенаправленное формирование системы права во многом затруднено вследствие воздействия внешней среды.

    Внутренние  дефекты права, рассогласовывающие, препятствующие развитию и функционированию его системы, были подробно рассмотрены  Н.А. Власенко. Среди таких дефектов – пробелы в праве, логическое несовершенство правовых конструкций, нерациональная расположенность и неоправданное дублирование правовых норм, а также их антиномия, последняя была названа наиболее серьезной деформацией права как подрывающая системность права¹⁷.

    Стоит отметить важность сделанных учеными  выводов: по сути, были заданы предпосылки  для применения синергетического подхода  в исследованиях системы права. Л.Б. Тиунова также отметила безуспешность попыток вывести единый критерий отраслевого деления норм права и указала на необоснованность сведения системы права к такой дифференциации. Отрасли и институты права, по мнению автора, являются не элементами системы права, а обособленной группой норм и сопутствующих им отношений. Однако развернутой дискуссии по этой проблематике не последовало.

    Практически прекратившиеся с распадом Советского Союза исследования системы права  ориентировочно были возобновлены лишь в конце 90-х годов. За это время  в ходе второго этапа системных  исследований (по классификации В.Н. Садовского – с 70 - 80-х годов по настоящее время) были более глубоко изучены сложные динамические системы, выявлена необходимость аксиологического подхода, сформулированы характеристики развития сложных систем и т.д. Видимого отставания системных исследований в юридических науках от общенаучных не наблюдается.

    Понятие «система права» изучается с учетом современных научных достижений, в том числе с использованием синергетического подхода, положений аутопоэтической теории¹⁸. Вместе с тем во многих современных работах система права рассматривается на уровне подходов, существовавших в 50 – 60-е годы XX в. Представляется, что такая ситуация сложилась в результате изучения истории разработки понятия «система права» преимущественно на основе материалов «трех дискуссий о системе советского права». Таким образом, в ряде случаев достижения советской юриспруденции в области системы права сводятся исключительно к поиску критериев разграничения отраслей советского права между собой¹⁹.

    На  сегодняшний день под системой права понимается определенная внутренняя его структура (строение, организация), которая складывается объективно как отражение реально существующих и развивающихся общественных отношений. Она не результат произвольного усмотрения законодателя, а своего рода слепок с действительности. Фактический социальный строй общества, государства определяет в конечном счете ту или иную систему права, его отрасли, институты, другие подразделения. Система права показывает, из каких частей, элементов состоит право и как они соотносятся между собой.

    Системность – общее свойство всех типов права, в то время как систематика или систематизация правовых норм не является таковой. Каждому историческому типу права присуща своя система, отражающая особенности этого типа и всей общественной формации. Структура права – это юридическое выражение структуры данного общества. В этом заключается объективная социальная обусловленность системы права, ее детерминация экономическими, культурными, национальными и иными факторами.

    Система права характеризуется такими чертами, как единство, различие, взаимодействие, способность к делению, объективность, согласованность, материальная обусловленность. Единство юридических норм, образующих право, определяется: во-первых, единством выраженной в них государственной воли; во-вторых, единством правовой системы, в рамках которой они существуют и действуют; в-третьих, единством механизма правового регулирования, его исходных принципов; в-четвертых, единством конечных целей и задач. В то же время нормы права различаются по своему конкретному содержанию, характеру предписаний, сферам действия, формам выражения, предмету и методам регулирования, санкциям и т.д. Поэтому они подразделяются на отдельные части – отрасли, институты. В основе такого обособления лежат указанные выше особенности, и прежде всего разнообразие, специфика самих общественных отношений.

    Однако  объективная природа системы  права не означает, что законодатель не может на нее повлиять. Он может  вносить в систему права известные  коррективы, изменения, но в принципе система права от него не зависит, нельзя ее заново создать, отменить, «перестроить».

    Обособить можно только то, что объективно обособляется. Иными словами, государство, власть могут в известных пределах влиять на сложившуюся систему права, способствовать ее совершенствованию, развитию, но не более того. Они не могут по своему «хотению» учредить, ввести декретом нужную, желаемую систему права. Объективность – важнейшее свойство системы права в отличие от систематизации права, которая носит субъективный характер, т.е. зависимый от государственной воли. Там, где есть право, всегда есть и определенная его система, в то время как систематизации может и не быть. Систематизация – это всего лишь сознательно проводимое упорядочение действующих правовых норм в целях удобства пользования ими на практике. Но любое право имеет свою систему, даже если оно не систематизировано. Система показывает, из каких частей, элементов состоит право и как они соотносятся между собой.

1.2 Частное и публичное право

    Родоначальником деления права на публичное и  частное считается древнеримский  юрист Ульпиан, понимавший под первым из названных образований положения, относимые к интересам (пользе) государства, а под вторым – положения, способствующие реализации заинтересованностей и потребностей отдельных лиц (индивидов). Таким образом, изначально в качестве показателя разграничения составляющих дуалистической конструкции был предложен превалирующий интерес субъектов правового общения. Данный показатель ввиду своего относительного характера не раз подвергался самой разнообразной критике. Вместе с тем именно он сохраняет ведущее значение вплоть до настоящего времени.

    Впоследствии  появились довольно оригинальные вариации восприятия частного и публичного права. В частности, заслуживающей особого рассмотрения представляется позиция М.П. Каревой. Главная ее особенность состоит в том, что ученый исключала вопрос о дуализме правового строения из тематики системы, структурного строения права. По ее идее, деление права на публичное и частное относится не к систематике и не к систематизации, а к сущности права. По мнению М.П. Каревой, сама суть права такова, что оно всегда сочетает в себе общественные и индивидуальные (личностные) интересы. В зависимости от преобладания регламентируемой заинтересованности правовые предписания могут быть подразделены на два блока, которые и именуются публичным и частным правом. Таким образом, вопрос о дуализме права должен быть вынесен за рамки обсуждений системы права (ибо предметом последних является разграничение норм позитивного права). При этом именно интересы, согласно пояснениям М.П. Каревой, являются критерием, определяющим сущность правового поведенческого правила. Все остальные показатели – формально-юридический, мотивационный, и иные – являются лишь производными и носят обосновывающий, но не объясняющий характер. Их выделение во многом предопределено стремлением представителей цивилистического направления правовой науки уяснить и доказать специфику корреспондирующей области юриспруденции. Само же учение о дуализме права направлено на изучение противоречий интересов между субъектами права. «Эти противоречия являются основой деления права на публичное и частное, но отнюдь не системы действующего... права»²⁰. К выявлению внутреннего строения позитивного права дуалистическая платформа не имеет отношения.

    Разграничение права на публичное и частное действительно нацелено на выявление не столько критериев построения нормативного правового материала, сколько содержательных основ юридических положений. В указании и обосновании этого состоит значимость идеи М.П. Каревой. Вместе с тем при классификации нормативного правового материала нельзя не учитывать его сущностное предназначение.

    В период первой отечественной дискуссии  о системе права (в отличие  от двух последующих) к вопросу о дуализме структурного строения в своих научных изысканиях обращалась не только М.П. Карева, но и многие другие ученые (А.Я. Вышинский, И.П. Трайнин, М.М. Агарков, С.Н. Братусь, Я.Ф. Миколенко, С.М. Потапов, М.О. Рейхель). Более того, многие из них так или иначе отражали в своих рассуждениях именно идеи о секторной двойственности строевого ряда права.