Правовой нигилизм и пути его преодоления

В соответствии с  Конституцией все субъекты РФ равны, на деле же получается совсем другое —  наиболее агрессивно относятся к  федеральному центру национальные образования  — республики, которых в нашем  государстве 21. Руководство этих субъектов  все время пытается получить как  можно больше властных полномочий, сделав тем самым еще один шаг  на пути к суверенитету. Разумеется, что в такой ситуации так называемая «война законов» — федеральных и  региональных просто неизбежна. Во всех данных республиках действуют свои конституции, что, в общем-то, вполне законно, но большинство положений  данных Конституций существенно  противоречит статьям Конституции  РФ. Так, в Конституции республики Тыва закреплено право выхода из состава  России, Татарстан же вообще провозгласил в своем основном законе ассоциированное  членство в РФ (это что-то наподобие  союза России и Беларуси). Президент  Калмыкии Илюмжинов, грубо нарушив  нормы федерального законодательства, самовольно осуществив эмиссию, чем  нанес крупный ущерб финансовый системе государства. Госсовет Татарстана своим решением приостановил призыв своих юношей в ряды Вооруженных  Сил РФ, мотивируя это ситуацией  на Северном Кавказе. Почти ежедневно  из ради приемников и с экранов  телевизоров на население обрушиваются потоки информации об очередных «правовых  демаршах» национальных окраин России. Все это объясняется довольно просто — территория России примерно равна 17 млн. км2, на которых расположились 89 субъектов Федерации, неудивительно, что Кремль не может уследить за всем, вот и получается подобная неразбериха. О каком же верховенстве права можно вести речь, если большинство субъектов плюют на законы России (например в Ингушетии Р. аушев подписал указ о разрешении многоженства).

Таким образом, законы во многом несовершенны. Но дело не только в этом ведь даже идеальный с точки  зрения юридической техники закон  не будет работать без действенного, отлаженного механизма его реализации. Ведь еще Ш. Монтескье сказал: «когда я поеду в правовое государство, я спрошу не про то , какие там  есть законы, а про тоб как эти  законы работают и воплощаются в  жизнь». Отсутствие вот таких механизмов реализации правовых предписаний, причем механизмов действенных — едва ли не большая проблема, чем несовершенные  законы. Ведь написать идеалдьную правовую норму намного легче, чем воплотить  её в жизнь: моментально на пути её реализации возникнут сотни препятствий (в том числе и пресловутый  правовой нигилизм). Еще во времена  римского права было замечено, что  игнорирование законов есть страшное зло, в корне подрывающее всю  правовую систему государства. Не случайно Международная комиссия по законодательству оценила качество наших законов  на «4» (достаточно высокая оценка), а вот уровень их исполнения на «1» (ниже был только «0») — как  говорится, выводы напрашиваются сами собой.

Другой крупной  проблемой, вызывающей недоверие людей  к законам, является борьба внутри самой  власти, точнее борьбы между её ветвями. Когда две ветви единой государственной  власти вместо того, чтобы заниматься нормотворчеством в пределах своей  компетенции повышать уровень законности и правопорядка в стране, никак  не могут поделить свои полномочия, издают нормативные акты в пику друг друга, всячески блокируют исполнение решений «конкурентов», обвиняют перед  согражданами друг друга в предательстве  государственных интересов, а затем  перед всей страной и перед  мировым сообществом одна ветвь  власти расстреливает другую из танковых орудий, а затем диктует свою волю (как это было в октябре 1993 года), люди перестают верить в действие, каких бы то ни было, законов, наблюдая, как на высшем государственном уровне все проблемы и противоречия с  успехом разрешаются с помощью  самого убедительного действенного права — «права силы». 

Следующим по важности источником и причиной правового  нигилизма я считаю явные нарушения  закона, того несовершенного и противоречивого  закона, о котором уже говорилось выше. Я не буду говорить о тех  нарушениях, которые как бы и не нарушения — это просто «лазейки», которые вызваны пробелами в  праве и активно используются некоторыми юристами (недаром же известна фраза: «Закон, как столб, — влезть трудно, а обойти — запросто!»), я  хочу сказать именно о циничных, неприкрытых нарушениях, попраниях  права, то есть о преступлениях. Их совершение лежит на совести сформировавшегося  за последние годы особо злостного  криминала — это и одиночки и организованная преступность. По данным Генеральной прокуратуры  в 1996 году в России было совершенно более 2 млн. 625 тыс. преступлений — 60% относятся  к разряду особо тяжких, из них  было совершено более 30 тыс. — умышленные убийства (то есть в день от рук преступников погибало более 80 человек). И эти  страшные данные — лишь верхушка айсберга — по признанию Генерального прокарора  на каждое зарегестрированное преступление (на основе которых и делается статистика) приходится несколько незарегистрированных.

За последние годы произошел невиданный всплеск организованной преступности. Поделив сферы влияния, преступный мир стал рваться во власть, используя при этом коррумпированных чиновников (кстати, коррупция тоже возросла, став практически повсеместной проблемой). Происходит постепенное сращивание верхушки преступного мира и наиболее коррумпированной части государственного аппарата, что является явным признаком того, что за границей называют «мафией». Организованная преступность приобрела масштаба национального бедствия. Как объявил Президент РФ в своем третьем ежегодном послании Федеральному Собранию: «Преступный мир бросает вызов государству. Он пытается навязать нам свою волю и заставить нас жить по своим законам. Наша задача в этой ситуации — найти эффективные формы противодействия и борьбы, которые позволят нам постепенно уничтожить преступность.» Но пока это остается лишь словами, хотя несомненно шаги в нужном направлении были сделаны — был принят ряд нормативных актов об усилении борьбы с организованной преступностью, но их действие и введение в жизнь наталкиваются на множество различных препятствий. А между тем чуть ли не ежедневно из новостей страна узнает о новых криминальных разборках, причем погибают не только бизнесмены, как это было раньше, все чаще под пули киллеров попадают государственные чиновники, что может означать только одно — криминал уже проник во власть и теперь, видимо, закрепляет там свои позиции (здесь будут уместны такие данные, что в федеральном списке , в одной из партий на декабрьских выборах в ГосДуму почти 15 человек подозревались в совершении преступлений, а трое человек вообще находились в федеральном розыске). Все эти факты, а также прошедший период первоначального накопления капитала и то огромное количество правонарушений и преступлений, которые его сопровождали, нанесли также несомненно серьезный удар по вере людей в правовой порядок.

Теперь я предлагаю  перейти по цепочке причинно-следственных связей к деятельности правоохранительных органов, вернее к той деформации, которая в этих действиях присутствует. Эта деформация, по всей видимости, довольно серьезна — иначе как  можно объяснить все ухудшающуюся криминогенную обстановку, хотя число