Государство и церковь

Пунктом 4 Положения 1995 г. устанавливалось  правило, по которому религиозные управления и центры, пригласившие в Беларусь иностранных служителей церкви, могли  направлять их в общины только своего религиозного объединения. Одновременно устанавливался запрет на ведение религиозной  деятельности иностранными священнослужителями  в населенных пунктах, не входящих в  район деятельности обслуживаемых  ими религиозных общин. Положением 1995 г. допускалась возможность перевода иностранного служителя церкви из одной  религиозной общины в другую, но лишь по согласованию с соответствующей  государственной структурой по делам  религий (п.5).

Положение 1995 г. допускало  возможность заниматься религиозной  деятельностью и тем иностранным  служителям церкви, которые находились в республике по приглашению юридических  или физических лиц для осуществления  нерелигиозной деятельности. Пунктом 7 устанавливались необходимые для  этого требования: обязательность регистрации  иностранных священнослужителей в  соответствующем государственном  органе по делам религий на основе ходатайства руководителя религиозной  конфессии, наличие у этих служителей виз Республики Беларусь и документов, подтверждающих их религиозное образование  и профессию.

Пункт 8 Положения 1995 г. предусматривал возможность аннулирования регистрации  иностранных священнослужителей в  случае нарушения ими законодательства Республики Беларусь. Соответствующие  государственные органы по делам  религий могли не только аннулировать регистрацию иностранных служителей церкви, но и обратиться в органы внутренних дел с предложениями  о сокращении этим служителям времени  нахождения на территории Беларуси. Положение 1995 г. предусматривало также возможность  на основании ст.25 Закона «О правовом положении иностранных граждан  и лиц без гражданства в  Республике Беларусь» выдворять  из страны тех иностранных священнослужителей, которые попытались бы заниматься религиозной  деятельностью на территории Республики Беларусь без специального разрешения.

Таким образом, к середине 90-х годов в Беларуси в целом  сложилась нормативная база, на основе которой государством осуществлялось регулирование деятельности религиозных  организаций, зарегистрированных в республике к этому времени. Однако наряду с законно существующими и действующими религиозными организациями появились неомистические, псевдорелигиозные секты, которые не прошли процедуру обязательной регистрации в соответствующих государственных органах по делам религий. Понятно, что их деятельность не могла не беспокоить представителей властей.

Но наибольшие нарекания  властных структур вызывала в это  время деятельность миссионеров  из различных стран мира, прибывавших  в республику по обычным туристическим  визам либо по частным приглашениям и пытавшихся заниматься миссионерской  деятельностью без специального разрешения. Это раздражение властей  автоматически переносилось с отдельных  групп на целые конфессии. А.Жильский, возглавлявший в то время Совет по делам религий и национальностей при Кабинете Министров Республики Беларусь, широко транслировал для печати явное раздражение главы государства действиями католиков и протестантов, озвученное во время пребывания в Минске патриарха Московского и всея Руси Алексия П. Это обобщение необоснованно бросало тень как на католическую, так и на все протестантские конфессии в Беларуси.

Создавшееся напряжение в  какой-то степени может быть объяснено  непониманием специфики благотворительной  деятельности зарубежной церкви. Благотворительной  деятельностью в иностранных  государствах занимаются различные  организации, но, главным образом, религиозные. В Белоруссию после Чернобыльской  катастрофы пошел поток гуманитарной помощи. Собирали и доставляли в  республику эти грузы преимущественно  верующие. По-человечески можно понять не только желание иностранцев-верующих оказать гуманитарную помощь нуждающимся  гражданам Беларуси, но и их стремление рассказать о религиозных мотивах  своей благотворительной деятельности. Здесь действительно могли возникать  конфликтные ситуации, связанные  с трудностью определения той  черты, за которой кончалась собственно благотворительная деятельность и  начиналась миссионерская.

Конечно, было бы сильным  преувеличением изображать всех без  исключения зарубежных миссионеров  этакими невинными агнцами. Среди  них, несомненно, были люди, которые  не только по незнанию могли нарушать установленный в Республике Беларусь порядок осуществления религиозной  деятельности. Но это не оправдывает  другую крайность - когда деятельность христианских миссионеров, говорящих  с иностранным акцентом, рассматривается как фактор подрыва национальной безопасности. Встречавшийся и ранее, такой подход в настоящее время стал, к сожалению, едва ли не основным сюжетом публикаций официальных СМИ.

Вышесказанное — не единственный источник напряженности во взаимоотношениях между структурами власти и верующими. Потенциально источник напряженности  может находиться в самом законодательстве, регулирующем религиозную деятельность. Сложившееся в Беларуси к середине 90-х годов законодательство о  религиях не было совершенным. В нем  оставалось немало пустот. Некоторые  положения Закона 1992 г. были сформулированы весьма неопределенно, что позволяло  допускать их различную трактовку.

Несомненно, требуется совершенствование  законодательства в плане поиска более точных определений отдельных  положений Закона 1992 г., а также  развития заложенных в нем позитивных элементов. Этому, однако, не способствует современная ситуация в Республике Беларусь, поскольку с середины 90-х  годов и по настоящее время  главным вектором трансформации  белорусского законодательства о свободе  вероисповеданий и религиозных  организациях становится усиление регулирующей роли государства и постепенный  отход от принципа равенства религий  и вероисповеданий.

Переломный момент

Переломным моментом трансформации  белорусского законодательства о свободе  вероисповеданий и религиозных  организациях стало принятие ряда изменений  и дополнений, внесенных в Конституцию  Республики Беларусь в 1996 г., которые  положили начало процессу редуцирования  религиозных прав и свобод, установленных  Законом 1992 г. и Конституцией 1994 г. Так, уже упоминавшаяся статья 31 Конституции 1994 г. была дополнена словами: «не запрещенных законом». Данное дополнение совершенно однозначно фиксировало переход функции определения допустимости исповедания того или иного культа от индивидуума к государству.

Следует особенно присмотреться  к изменению формулировки упомянутой статьи 16 Конституции 1994г. Вместо принципа равенства религий и вероисповеданий  Конституция в редакции 1996 г. установила новый принцип отношения государства  к религиозным организациям, согласно которому «взаимоотношения государства  и религиозных организаций регулируются законом с учетом их влияния на формирование духовных, культурных и государственных традиций белорусского народа».

У любого, кто хотя бы немного  знаком с историей Беларуси, такая  формулировка вызывает массу вопросов. Вопросы эти относятся, однако, не к самой возможности государства  что-либо ограничивать. В Республике Беларусь к этому многие давно  привыкли, более того, значительная часть населения воспринимает это  как должное. Известно, кроме того, немало зарубежных примеров защиты государством своих граждан от иноземного влияния, чуждого национальной культуре, традициям  и принципам общественного устройства. Во Франции устанавливались ограничительные  квоты на количество демонстрируемых  фильмов из Голливуда в соотношении  с французскими фильмами (защита национальной культуры и кинематографии). На украинском телевидении вводились и сохраняются  ограничения на использование русского языка и передач российских телеканалов (защита национального языка). В США  судьи Верховного суда, юристы, члены  попечительских советов частных  учебных заведений, активисты движения за полное отделение церкви от государства  спорят относительно сложившейся традиции публичного произнесения студентами молитв, приуроченных к важным событиям в  жизни этих учебных заведений. Суть спора сводится к определению  того, насколько совместима поправка к Конституции США «О свободе  совести» со сложившейся традицией  произнесения студентами молитв в учебных  заведениях.

Но в нашем случае однозначного отношения к тому, что вписывается  в понятие традиционного для  Беларуси, быть не может. Традиции возникают  и разрушаются. Ведь, скажем, закрепленная статьей 13 действующей ныне Конституции  частная собственность была неизвестна нескольким поколениям белорусских  граждан. Другими словами, институт частной собственности явно не вписывается в понятие традиционного для населения современной Беларуси. Также явно нетрадиционным можно считать для нашей республики и институт президентства. Что же рассматривать в качестве традиционного? То, что существовало до революции 1917 года? Но широко известно, что до данного исторического рубежа существенной чертой белорусского населения являлась веротерпимость. И это при том, что другой традиционной чертой государства, на территории которого проживали белорусы, являлось наличие государственной религии — православия. Это тоже своеобразная традиция, которая, однако, не коррелирует с положением Конституции Беларуси о равенстве религий и вероисповеданий.

Несомненно, впрочем, одно. Введение в Конституцию Беларуси расплывчатого  и юридически некорректного принципа учета влияния религиозных организаций  на формирование духовных, культурных и государственных традиций белорусского народа резервировало возможность  отхода в будущем от принципа равенства  религий и вероисповеданий, установленного в первые годы современной белорусской  государственности.

Говоря о трансформации  законодательства Беларуси о свободе  вероисповеданий и религиозных  организациях, нельзя не отметить, что  оно базируется на достаточно ограниченном количестве нормативных документов. В первую очередь это Конституция  Республики Беларусь, Закон 1992 г., новая  редакция Положения 1995 г., утвержденная постановлением Совета Министров Республики Беларусь 23.02.1999 № 280 (с изменениями  и дополнениями, внесенными постановлениями  Совета Министров Республики Беларусь 04.04.2000, № 463; 18.08.2000, № 1313). Впрочем, в  последние годы оно пополнялось  и правовыми актами, первоначально  не предназначенными для регулирования  отношений в данной области. Достаточно характерным примером является в  этом смысле Декрет Президента Республики Беларусь от 9 сентября 1999 г. № 36 «О некоторых  мерах по предупреждению чрезвычайных происшествий при проведении массовых мероприятий».

Указанным Декретом действие Закона Республики Беларусь «О собраниях, митингах, уличных шествиях, демонстрациях  и пикетировании» распространено не только на спортивные, культурно-массовые и иные зрелищные, но и на религиозные  мероприятия. Невольное недоумение вызывает то обстоятельство, что религиозные  мероприятия указаны в этом перечне  первыми. И это при том, что  поводом для издания Декрета  № 36 послужила гибель молодых людей  на станции метро «Немига» в г. Минске, произошедшая отнюдь не в связи  с каким-либо религиозным событием или действием.

Как уже отмечалось, центральное  место в современном белорусском  законодательстве о свободе вероисповеданий  и религиозных организациях занимает Закон 1992 г. На протяжении почти десяти лет его действия в него вносились  определенные изменения и дополнения, направленные на усиление регулирующей роли государства. Так, например, первая редакции статьи 11 закона предусматривала, что отношения государства с  зарубежными религиозными центрами, не урегулированные законом, разрешаются в соответствии с договоренностями между ними и уполномоченными на это государственными органами Республики Беларусь. Принятыми в 1995 г. изменениями данный механизм договоренностей с зарубежными религиозными центрами был ликвидирован. Решение не урегулированных законом отношений передавалось в ведение государственных органов, обеспечивающих исполнение законодательства о свободе вероисповеданий и религиозных организациях. При всем при этом изменения и дополнения, которые вносились в Закон 1992 г., в целом не меняли его концепцию.

Законопроект 2002 г.

По-иному обстоит дело с Законопроектом 2002 г., уже получившим одобрение Палаты представителей парламента. В случае одобрения его депутатами Совета Республики он получит силу закона, а это привнесет в сложившуюся  систему религиозных отношений  в Республике Беларусь значительные изменения, включая фактический  отход от принципа равенства конфессий  перед законом. Сопоставление Закона 1992 г. и Законопроекта 2002 г. позволяет  обнаружить целый ряд существенных различий, которые дают представление  о возможном векторе, по которому может происходить в ближайшее  время трансформация белорусского законодательства о свободе вероисповеданий  и религиозных организациях.

Среди некоторых немногочисленных позитивных новаций Законопроекта 2002 г. можно отметить статью 3, в которой  дается определение используемых в  нем основных терминов и понятий. В ней, например, дается определение  термина «граждане». По Законопроекту 2002 г. это не только граждане Республики Беларусь, но также и иностранные  граждане и лица без гражданства, постоянно проживающие на территории Республики Беларусь, что является реализацией конституционного принципа национального режима, предоставляемого в республике иностранным гражданам  и лицам без гражданства.

Как уже отмечалось, отсутствие точного определения некоторых  понятий в действующем Законе 1992 г. создавало и продолжает создавать  почву для возникновения споров между представителями государственных  органов и религиозными организациями. В первую очередь это относится к определению религиозной деятельности. В Законопроекте 2002 г. религиозной считается такая деятельность, которая направлена на удовлетворение религиозных потребностей верующих, распространение религий, религиозное воспитание, проведение богослужений, молитвенных собраний, чтение проповедей, обучение священнослужителей. Статья 3 фиксирует также, что под религиозной деятельностью понимается «иная деятельность, направленная на организационное и материальное обеспечение культовой практики религиозной организации (издание и распространение религиозной литературы, изготовление и распространение предметов культа, производство облачений для священнослужителей и другая деятельность)».