Социологический анализ теории капитализма М. Вебера

Вильгельм Дильтей рассматривает понимание как эмпатию (вживание, переживание, сопереживание), как процесс совершаемого на интуитивном уровне проникновения во внутреннее пространство микрокосма души другого человека.

Макс Вебер был согласен с Вильгельмом Дильтеем в следующем: он разделял его антинатурализм и был убежден, что, изучая человеческую деятельность, нельзя исходить из тех же методологических принципов. Как и Вильгельм Дильтей, Макс Вебер считал, что абстрагироваться от того, что человек есть существо сознательное, не может ни историк, ни социолог, ни экономист. Но руководствоваться при изучении социальной жизни методом непосредственного вживания Макс Вебер отказывался, поскольку результат подобного способа изучения не обладает общезначимостью. Макс Вебер считал основной ошибкой Вильгельма Дильтея и его последователей - психологизм. Макс Вебер предлагает изучать логику образования тех понятий, которыми оперирует историк, потому что выражение в форме общезначимых понятий превращает субъективный мир представлений историка в объективный мир исторической науки [6].

В целом  можно заключить, что понимающая социология Макса Вебера в силу своей большей (и вместе с тем более тонкой) инструментальной оснащенности, в сравнении с понимающей психологией Вильгельма Дильтея, представляла собой несомненный шаг вперед по пути движения интерпретативной методологии к современному ее состоянию.

 Кантианский след, усматриваемый в смысло-содержательном контексте веберовского научно-теоретического наследия, является не просто значительным или глубоким, но едва ли не вездесущим. Не подлежит никакому сомнению тот факт, что кантовская философия наложила серьезнейший отпечаток на формирование взглядов Макса Вебера, причем не только как ученого, но и как мыслителя, и как человека. Мировоззрение Макса Вебера по ряду принципиальных параметров укладывается в общий интеллектуальный масштаб кантианской традиции мысли. Крупнейшими представителями названного течения являлись Вильгельм Виндельбанд и Генрих Риккерт.

Методологию Макса Вебера можно рассматривать даже как своего рода предметно специализированную и модифицированную производную от эпистемологии Риккерта, однако, здесь так же, как и в случае в Вильгельмом Дильтеем, Макс Вебер идет дальше, подчиняя эвристические потенции отвлеченных философских идей нуждам эмпирического научного знания[1, с. 223]. Основная идея, проводимая Риккертом во всех его трудах, посвященных вопросам теории познания, фактически сводится к следующему: обобщающие эмпирический опыт научные высказывания, имеющие своей конечной целью мыслительное конструирование законов, не являются единственно возможным способом научного суждения о вещах.

Вслед за Генрихом Риккертом Макс Вебер разграничивает два акта - отнесение к ценности и оценку. Благодаря «отнесению к ценности» удерживаются именно те моменты из необозримого многообразия эмпирических данных, которые имеют значение с точки зрения определенной ценности. Эти ценности имеют значимость для всех изучающих субъектов, то есть они объективны, имеют абсолютные значения в рамках определенной исторической эпохи. [4, с. 66].

Дух риккертовской  гносеологической концепции в целом, несомненно, должен был импонировать Максу Веберу. Генриха Риккерта и Макса Вебера сближают, прежде всего, принимаемые как первым, так и вторым базовые кантианские мыслительные установки.

Макс  Вебер, в отличие от Генриха Риккерта, не видит достаточных оснований для радикального противопоставления индивидуализирующих и генерализирующих наук. В свете веберовского видения данной проблемы указанное методологическое размежевание предстает не как дихотомия, но как континуум. Собственно социология в протяженном пространстве этого континуума занимает некое срединное положение. Ученый-социолог пытается описать и эксплицировать логику протекания событий при неких стандартизированных обстоятельствах. Для этой цели он конструирует в своем уме систему упрощенных каузальных соотношений, переменными которых становятся отдельные значимые атрибуты усредненных условий, воображаемых усредненных случаев, составляющих их причин и следствий.

Неокантианская  теория ценностей также довольно существенным образом модифицируется Максом Вебером, - причем модифицируется в специфически социологическом ключе [1, с. 226]. В концепции Макса Вебера риккертовский аксиологический априоризм преобразуется в социологизированный аксиологический релятивизм. Сама категория ценности наполняется в работах Макса Вебера именно социологическим, а не философским содержанием. Макса Вебера интересуют не столько ценности как таковые, не их инвариантные качества, не их метафизический статус; его интересует в первую очередь их способность выступать в роли реального мотиватора конкретных человеческих поступков.

   Риккертовское учение о понятиях как средствах преодоления интенсивного и экстенсивного многообразия эмпирической действительности своеобразно преломилось у Макса Вебера в категории «идеального типа». Понятие «идеальный тип» является средством обобщения многообразия эмпирической действительности. Идеальный тип, по Максу Веберу, не просто извлекается из эмпирической реальности, а конструируется как теоретическая схема, а только потом соотносится с эмпирической реальностью [11, с. 187]. По его мнению, такие понятия, как экономический обмен, капитализм, христианство, ремесло и т. д.

   Макс Вебер был одним из наиболее крупных историков и социологов, попытавшихся сознательно применить неокантианский инструментарий понятий в практике эмпирического исследования. Макс Вебер стремился к объективности и общезначимости.

   По собственному признанию Макса Вебера, большое значение в формировании его мышления имели работы Карла Маркса, побудившие его к исследованию проблем возникновения и развития капитализма. Макс Вебер относил Карла Маркса к тем мыслителям, которые наиболее сильно воздействовали на социально-историческую мысль XIX - XX веков.

Вклад Карла Маркса в развитие социальной теории Макс Вебер оценивал очень высоко. В основании концепции материалистического понимания истории, по мнению Макса Вебера, лежит исключительно ценная научная гипотеза, обладающая мощнейшим объяснительным потенциалом. Но главный недостаток данного подхода заключается в присущей ему естественной тенденции к монокаузальности.

Довольно  распространенная в западногерманской  науке тенденция использовать марксизм, признавать правомерность и обоснованность марксистского, также имела определенную аналогию в сложном отношении Макса Вебера к методологии марксизма. Стремление найти черты, сближающие методологию Макса Вебера с методологией Карла Маркса, позволяет отыскать «широкое поле, на котором могут сосуществовать марксистская и так называемая "буржуазная" историография». Этим и определяется актуальность проблемы отношения Макса Вебера к марксизму.

Западногерманские историки подчеркивали, что Макс Вебер  расширил учение Карла Маркса, «методологически и тематически продолжил его мысли». Для доказательства они приводили неоднократно высказывавшиеся Максом Вебером положительные оценки марксизма [14, с.172]. Незадолго до смерти он говорил своим студентам: «Честность сегодняшнего ученого, и прежде всего сегодняшнего философа, можно измерить тем, как оценивает он себя по отношению к Ницше и Марксу. Кто не признает, что не смог бы достичь важнейших результатов собственной работы без уже проделанного ими, тот обманывает себя и других».

    Марксистская теория исторического познания вовсе не настаивает на тождестве объективности исторической реальности и субъективности человеческого познания, прямого и непосредственного соответствия абстрактных логических понятий конкретным историческим феноменам. Критика, приписывающая марксизму такие представления, направлена против не диалектического, а метафизического материализма, который как раз предполагал, что объективность научных понятий заключена в их эмпирической выводимости. Неверно, однако, не видеть различия между марксизмом и Максом Вебером по этому вопросу. Из правильного понимания нетождественности объективного и субъективного Макс Вебер сделал вывод, что коль скоро теоретические положения нельзя вывести непосредственно из эмпирических наблюдений, то любая теория социального познания, в том числе и теория идеальных типов, неизбежно должна принципиально отдалиться от исторической реальности. Идеальный тип может быть логическим средством познания какого-либо отдельного исторического явления или процесса. Но он не может выступать их отражением на уровне сущности [14, с.177-178].

Влияние Карла Маркса сказалось и на формировании одного из важнейших понятий социологии Макса Вебера - понятия рациональности. Макс Вебер ведет полемику с марксизмом, стремясь показать, что формальная рациональность как принцип современной экономики не есть результат капиталистического производства, а возникает из констелляции в определенный исторический момент целого ряда разнородных факторов. Макс Вебер считал формальную рациональность судьбой Европы и всего человечества, которой невозможно избежать. Учение Карла Маркса о преодолении капитализма и о возможности создания нового типа общества - общества социалистического – Макс Вебер считает утопией; он не склонен идеализировать буржуазный мир, но не видит ему никакой альтернативы [11, с. 230].

Рационализация, по Максу Веберу, есть результат соединения целого ряда исторических факторов, предопределивших направление развития Европы. Свое дальнейшее развитие в средние века, рациональный способ ведения хозяйства, возникший благодаря отделению рабочей силы от средств производства и, стало быть, на почве того, что Карл Маркс назвал в свое время «абстрактным трудом» - трудом, доступным количественному измерению. Фактором, позволившим как бы синтезировать все эти элементы, оказался, согласно Максу Веберу, протестантизм, создавший мировоззренческие предпосылки для осуществления рационального способа ведения хозяйства. В своем учении о формальной рациональности и об отличии именно в этом отношении современного типа общества от традиционных обществ Макс Вебер не оригинален: то, что он обозначил как формальную рациональность, было в свое время открыто Карлом Марксом и выступало у него в качестве понятия «абстрактного труда». Человек и его потребности, как показал Карл Маркс, становятся при этом только средством, моментом, необходимым для нормальной жизни производства. Учение о формальной рациональности - это по существу, теория капитализма Макса Вебера.

Предметом исследования принципа рациональности становится связь между религиозно-этическими принципами и формами экономической деятельности, причем критика Макса Вебера направлена здесь против марксистского понимания религии как продукта экономических отношений. Однако эта критика, по существу, имела своим объектом не марксистское, а грубо экономическое обоснование религии, поскольку марксизм признавал обратное влияние духовных факторов на экономическую структуру общества [3].

Макс  Вебер предлагает нам иное решение проблемы генезиса капитализма, нежели Карл Маркс, вместе с тем принципиально настаивая на том, что ни одно из подобных решений не может претендовать на право считаться единственно верным, исчерпывающим, абсолютно логически и эмпирически удовлетворительным [1, с. 228].

В концепциях Макса Вебера содержатся многочисленные элементы, о которых невозможно с уверенностью сказать, заимствованы они у Карла Маркса или нет. Во всяком случае, они очень близки к марксизму, если не по разрешению, то по постановке проблем. Не учитывая этого, нельзя правильно понять многих аспектов концепции Макса Вебера о рационализации или его теории социального познания. Макс Вебер никогда не отрицал научного характера марксистской методологии, хотя ему были неизвестны опубликованные позднее важные произведения Карла Маркса и Фридриха Энгельса [14, с. 181].

   С одной стороны, Макс Вебер признает в Карле Марксе выдающегося ученого, положившего начало изучению капитализма и увидевшего в капитализме могучий фактор прогрессивного развития по сравнению с феодальным типом экономики. Но, с другой стороны, Макс Вебер считает утопическими выводы, сделанные Карлом Марксом из анализа капитализма; он не приемлет тот путь революционного преобразования капитализма, который был предложен Карлом Марксом.

Таким образом, Макс Вебер испытал на себе влияние ряда мыслителей, определивших во многом, как его методологические установки, так и основы его мировоззрения. Методологические принципы социологии тесно Макса Вебера связаны с теоретической ситуацией, характерной для обществознания конца XIX века.

Макс Вебер испытал на себе два различных  влияния, а именно с одной стороны философии, Иммануила Канта в юности, а с другой, почти в тот же период, он находился под влиянием и был большим почитателем Никколо Макиавелли, Томаса Гоббса и Фридрих Ницше.

Также определенное влияние на Макса Вебера оказал идеолог учения наук о культуре Вильгельм Дильтей (1833-1911 гг.) - автор концепции «понимающей психологии». Вильгельм Дильтей в качестве исходного пункта своих рассуждений постулирует факт принципиального несходства наук о природе и наук о духе.

Методологию Макса Вебера можно рассматривать даже как своего рода предметно специализированную и модифицированную производную от эпистемологии Генриха Риккерта немецкого философа, одного из основателей баденской школы неокантианства.

По собственному признанию  Макса Вебера, большое значение в формировании его мышления имели работы Карла Маркса, побудившие его к исследованию проблем возникновения и развития капитализма. Макс Вебер относил Карла Маркса к тем мыслителям, которые наиболее сильно воздействовали на социально-историческую мысль XIX - XX веков.

Макс Вебер испытал на себе влияние  ряда философов, социологов, определивших во многом, как его методологические установки, так и его мировоззрение к ним относятся     И. Кант, Н. Макиавелли, Т. Гоббс, Ницше, В. Дильтей, Г.  Риккерт, В. Виндельбанд,            К. Маркс.