Проблемы становления и развития постиндустриального общества

Концепции постиндустриального общества разнообразны, характеризуются различными подходами, принципами и методиками. Выделим характерные черты, присущие постиндустриальному обществу.

В постиндустриальном обществе основными ресурсами становятся знания и труд, и экономические отношения определяются способностями вырабатывать и использовать новые знания. Отсюда огромное внимание к производству знаний (науке) и носителям этих знаний (высокообразованной, творческой и физически здоровой рабочей силе). Интеллектуальное развитие общества становится важной предпосылкой хозяйственной жизни, а сама эта жизнь во многом определяется постоянными нововведениями (инновациями). Повышенная роль знаний, информации привело к тому, что постиндустриальное общество называют также информационным обществом.

Высокий образовательный ценз – главный критерий, по которому осуществляется доступ к власти. И причина этого – в самой природе постиндустриального общества и условиях оправления власти. Знания и образование являются в настоящее время не просто необходимыми компонентами процесса принятия решения, но несущей конструкцией этого решения.

Выделяются следующие черты информационной экономики – «информационализма»[8]:

– информация является основным ресурсом (сырьем) экономики;

– информационная технология оказывает большое влияние на общество и человека;

– информационная технология обеспечивает такой уровень обработки информации, при котором логика сетей может применяться к экономическим процессам и организациям;

– информационная технология и сетевая логика позволяют добиться чрезвычайной гибкости, в результате чего процессы, организации и институты могут легко изменяться при постоянном возникновении новых форм;

– индивидуальные технологии сливаются в одну интегрированную систему.

Глобальным катализатором трансформации становится «сеть». Возникает организованная сеть информационно-ориентированных локальных социокультурных комплексов, локальных уже не в территориально-географическом, а в социальном пространстве. Сетевая социальная организация состоит из фрагментов локальных социальных организмов. Сеть и локальные сети – такие организмы взаимодополняют друг друга как компоненты системы, но и взаимоотрицают друг друга как части разных, разнородных (пока еще) отдельных социальных организмов[9]. На смену локальным обществам, «национальным государствам», «обществам – государствам – нациям» приходит не единое (единственное) глобальное общество, а множество сетевых социумов, образующих новую конфигурацию целостной социальной системы.

Постиндустриальное общество оценивается как постмодерн, что обозначает качественно новое состояние, предположительно достигнутое современными передовыми индустриальными обществами[10]. В постмодерновых обществах социальные классы уже не имеют столь важного значения, как в модерных. Социальная структура является более фрагментированной и сложной при целом ряде источников дифференциации, включающих не только класс, но и гендер, этничность и возраст.

В целом, теории потмодерна отводят главенствующую роль культурным факторам, а именно: увеличению значения культуры индустрий; эстетизации повседневной жизни, при которой жизнь индивида начинает во все большей степени рассматриваться как эстетический или культурный проект; конструированию идентичности на основании индивидуального выбора, а не традиционной аскрипции; фрагментации индивидуальной идентичности, изменяющейся в ходе жизни и от одного социального окружения к другому; различному опыту временно-пространственных континуумов.

Постмодерные общества характеризуются следующими тенденциями: в них поддерживается ценность самостоятельности, конкурентоспособности, рынка и частного предпринимательства. В результате демонтируются многие компоненты государства всеобщего благоденствия, пособия и услуги предоставляются лишь наиболее нуждающимся, а остальные обеспечивают себя частным образом. Правительство все более неохотно несёт ответственность за управление всеми аспектами экономики. Возрастает роль «мирового правительства».

В постмодерных обществах экономическая система является постфордистской – в ее рамках используются методы специализированного производства продукции ограниченными партиями, предполагающего широкую квалификацию рабочих. Рынки сегментированы и состоят из ниш, когда никто не испытывает потребности в одном и том же. Фирмы отличаются меньшими размерами и гораздо больше используют субдоговоры. В сфере менеджмента используются методы «школы человеческих отношений», а профсоюзы либо вообще не играют никакой роли, либо функционируют только на заводском уровне. Одно из следствий постфордистской организации экономики заключается в том, что конкурентные отношения на рынке заменяются бюрократическими формами организации.

Принципиальная разница между постиндустриальной цивилизацией и индустриальной заключается в очевидном различии между материальным и идеальным. В индустриальном обществе затраты на развитие личности выступают как непроизводительные, потребительские расходы, поскольку человек является лишь придатком к машине. Постиндустриализм меняет ситуацию: то, что в индустриальном обществе является потреблением, в информационном становится производством. В постиндустриальном обществе затраты на развитие собственной личности превращается в выгодные инвестиции в интеллектуальный капитал.

Таким образом, важнейшим критерием перехода к постиндустриальному обществу является роль и место личности в общественном поле. В центре постмодерна стоит массовая личность как духовная субстанция, тогда как еще совсем недавно человек массы реализовал себя как природное и социальное существо. Личность обладает абсолютной свободой в приятии и неприятии культуры и цивилизации, она плюралистична в своих действиях и в своем сознании, она – субъект истории и как таковой обладает творческим потенциалом, свободно осваивающим все достижения культуры.

ГЛАВА II. ПРОБЛЕМЫ СТАНОВЛЕНИЯ И РАЗВИТИЯ ПОСТИНДУСТРИАЛЬНОГО ОБЩЕСТВА

Вступление человечества в новую эпоху существования сопровождается появлением острейших проблем. Рассмотрим некоторые из них.

Когда проблема голода была решена, когда наступило изобилие продовольствия, товаров, услуг, во всей мировой экономике стала развиваться острейшая конкуренция. Поэтому за короткое время в мире начали происходить огромные деформации – политические, экономические, общественные, культурные и т.д. Одним из признаков новой эпохи стали нестабильность, динамизм политических, экономических, общественных, правовых, технологических и других ситуаций. Всё начало непрерывно и стремительно изменяться. Нестабильность становится атрибутом времени.

В экономике динамизм проявляется в стремительном создании новых фирм, предприятий, производств, технологий и таком же стремительном их умирании. Из-за этого происходят быстрые изменения условий жизни и труда людей, порождается боязнь потерять работу, неуверенность в завтрашнем дне, идет нарастание стрессовых ситуаций.

Индивидуальная свобода личности имеет оборотную сторону – одиночество как личностное состояние и фундаментальную характеристику современных постмодерных обществ. Э. Фромм ещё в 30-е годы XX века сделал печальный вывод: люди не способны ценить свободу и распоряжаться ею, т.к. обычно она приносит одиночество и чувство отчужденности от других[11]. В мегаполисах развитых стран проблема одиночества, отчужденности принимает все более острую форму. Здесь сочетается множество различных форм и видов: страхи и амбиции, боязнь неудачи и неуспешности, низкая самооценка и невротизм. Наращивание количества социальных контактов, увеличение членства в различных «клубах» зачастую сопровождаются глубокими личностными проблемами человека, живущего в постмодерном обществе.

Постиндустриальная экономика может порой удивлять своими явными противоречиями. Новое явление – снижение темпов роста производительности труда при ускорении темпов научно-технического прогресса никак не укладывается в каноны индустриальной экономики, все характеристики которой ориентировались на масштаб удовлетворения общественных потребностей. Постиндустриальная экономика – это экономика качества жизни, и, по всей вероятности, производительность труда вряд ли может выступать здесь критерием эффективности. Хотя и существует прямая связь между темпами роста производительности труда и ростом заработной платы, она скорее относится не ко всему обществу, а лишь к малоимущим слоям. В поддержании их уровня жизни должна проявиться социальная роль государства.

Постиндустриальная экономика заставляет включить в число необходимых факторов производства и интеллектуальный капитал, а это уже коренным образом меняет расклад общественных сил.

Важная особенность интеллектуального капитала – его вездесущность и всеобщность. Интеллектуальный капитал проникает и в материальный, и в финансовый, и в трудовой капитал любого предприятия. Чем глубже это проникновение, тем важнее роль субъектов интеллектуального капитала для бизнеса. Сегодня их называют по-разному – интеллектуальные работники (knowledge workers), высококвалифицированные специалисты, ученые или научные работники, «золотые воротнички». Но, как бы их ни называли, очевидно то, что они уже не просто сотрудники предприятий, а вместе с этим и предприниматели, и инвесторы. Высокий профессионализм и знания позволяют этой категории работников сочетать профессиональную деятельность в производственном процессе с участием в управлении и владении предприятием.

Особенностью постиндустриального бизнеса становится то, что продукты все больше становятся похожими на услуги, которые должны быть вскоре оказаны, а оказание услуг все больше выглядит как потребление продуктов. Ясно одно – сегодня теряет всякий смысл различение бизнеса в сфере производства и реализации продуктов и бизнеса в сфере оказания услуг. Чистый продукт, равно как и чистая услуга, уже не может удовлетворить современные потребности людей.

Вторая метаморфоза происходит с главными участниками бизнес-системы. Стирается грань между продавцом и покупателем результатов бизнеса. Любой продавец становится одновременно и покупателем, а покупатель, соответственно, – продавцом.

Третья метаморфоза бизнеса в постиндустриальном обществе касается капитала, привлекаемого коммерческим предприятием. Главным достоинством, или конкурентным преимуществом, капитала для постиндустриального бизнеса становится его способность создавать новую стоимость, а отнюдь не его размер. До сих пор же именно наращивание производственных мощностей, т. е. увеличение размера капитала, считалось средством экономического роста. Однако, когда в обществе концентрация производственных мощностей достигает критической точки, первостепенное значение приобретает ответ на вопрос, как их использовать, а не где их взять[12].

Среди экономических преимуществ постиндустриального общества можно выделить, по меньшей мере, два преимущества. Во-первых, удельный вес сектора услуг указывает на сравнительную значимость трансакционного сектора[13]. Это означает больший объем усилий, затрачиваемых на определение и защиту прав собственности, т.е. на улучшение институциональной структуры, что облегчает работу рынка и прочих организационных механизмов и, соответственно, способствует углублению общественного разделения труда и, через это, – интенсивному экономическому росту[14]. Во-вторых, сектор услуг – это отрасли, связанные с инновациями. Инновации же – продуктовые и технологические вкупе с организационными – обеспечивают их создателям открытые монополии, т.е. связанные с появлением нового продукта или удешевлением уже известного блага. Открытая монополия является временной – существует до тех пор, пока другие не освоят новый продукт или вновь внедренную технологию.

Однако при систематическом характере инноваций агенты, которые их создают и внедряют, получают возможность пользоваться выгодами открытой монополии постоянно, поскольку ко времени освоения их инноваций другими они воплощают в жизнь очередные инновации. Следует отметить, что последнее экономическое преимущество постиндустриализации, по существу, эквивалентно преимуществу, которое в свое время получали страны, раньше других становившиеся индустриальными. Индустриализация позволяла производить неизвестные ранее блага, а также удешевляла производство уже известной продукции.

Основным политическим преимуществом постиндустриализации, опять-таки, как и в случае имевшей место в прошлом индустриализации, является то, что она сегодня является главным фактором, определяющим военный потенциал. Страны, где доминируют услуги и, соответственно, инновационный сектор, будут располагать гораздо большими возможностями быть всегда впереди потенциальных противников в плане своей военной техники. Косвенным подтверждением этой мысли является тот факт, что именно те страны – страны Западного мира, – которые первыми начали индустриализацию, а ныне стали постиндустриальными, определяли в прошлом и определяют сейчас мировую политику.

Очевидно, что в центре современной мировой экономики, если ее рассматривать как иерархию национальных экономик, располагаются США. К ней непосредственно примыкает полупериферия стран Западной Европы и Японии. Если эти страны располагаются в центре, то естественным было бы предположить, что именно в этих странах в первую очередь должна происходить постиндустриализация, причем и здесь – в порядке иерархии, т.е. сначала центр, затем полупериферия. Именно это и наблюдается в последние десятилетия. В США опережающими темпами растет сектор услуг, на что косвенно указывает американское лидерство в области шоу бизнеса, программного обеспечения и других отраслей, связанных с инновациями и интеллектуальной продукцией. Страны Западной Европы и Япония постепенно перемещают свою обрабатывающую промышленность в третьи и переходные страны. Обычно это объясняют разницей в оплате труда между западными и третьими/переходными странами. Но в долгосрочной перспективе такое перемещение может быть выгодно западным странам, только если они будут создавать у себя вместо своей обрабатывающей промышленности что-то другое, и этим другим, по-видимому, и должно быть постиндустриальное общество. Следующий концентрический круг – это (прежде всего новые) индустриальные страны, куда центр перемещает свое производство. Поскольку в наше время военный потенциал зависит уже не столько от наличия производства как такового, сколько от инноваций, производство перестало быть ключом к военному превосходству и его можно без того риска, что прежде, перемещать в другие страны. Помимо успешных стран Юго-Восточной Азии к этим странам можно отнести также некоторые страны Восточной Европы и Латинской Америки. Наконец, следующие концентрические круги – это добывающие экономики, в частности, арабские страны, и следующие за ними аграрные экономики, например, африканские страны, не начинавшие индустриализацию.