Классы и слои современной России

В 1992 году за официальной  чертой бедности, установленной Министерством  труда, т.е. фактически - абсолютной, насчитывалось  свыше 50 млн. человек. В 1993 - 1994 гг. наметилась тенденция к некоторому сокращению числа россиян с доходами ниже установленного минимума, но в 1995 году оно вновь возросло - до 45 млн. человек. В 1996 - 1997 годах численность россиян за чертой бедности сокращалась уже с меньшими колебаниями, но оставалась на высоком уровне. Во втором полугодии 1997 года насчитывалось около 30 млн. россиян за официальной чертой бедности, а в сентябре 1998 г. - 44 млн.

Уровень бедности в  России в период 1992 - 1998 гг. претерпевал  существенные колебания: от 21% в IV квартале 1994 года и в I квартале 1997 года до 35% в I квартале 1993 года. Исходя из действующей в этот период методики в 1991 году уровень бедности в России составлял всего 4%.

По мере сокращения или смягчения действия конъюнктурных  факторов начала переходного периода (резкое падение реальных доходов, скачкообразная дифференциация доходов) уровень бедности в 1996-1997 гг. снижался. Однако финансовый кризис 1998 г., сохранение и даже углубление разрыва между ценой труда  и его стоимостью, отсутствие реальных социальных гарантий при росте безработицы, вынужденных неоплаченных отпусков, задержек выплат заработной платы привело к резкому ухудшению уровня жизни подавляющей части населения. Кроме того, сохраняется значительная доля населения с доходами, приближающимися к официальному прожиточному минимуму.

По новой методике, разработанной Центром уровня жизни, за порогом нищеты в сентябре 1998 г. насчитывалось 79 млн. россиян. Но и  эта усовершенствованная методика расчета прожиточного минимума занижает стоимость минимально необходимой  потребительской корзины, по крайней  мере на 50%.

Субъективная оценка бедности обычно выше. Даже в начале 1997 года, когда, по официальным заявлениям, численность россиян за чертой бедности сократилась на 10 млн. человек, Всероссийский  центр изучения общественного мнения провел очередной опрос жителей  страны. 54% опрошенных оценили свое положение как «очень плохое и  плохое». В конце 1998 г. таким образом оценивали свое положение свыше 70% опрошенных, в то время как в 1996 г. - 51% опрошенных, а в 1995 году - 48%. При этом, согласно данным социологических опросов, около 70% опрошенных считают, что они не имеют возможности повысить свой жизненный уровень.

Особенностью распространения  бедности в условиях переходного  периода является резкое изменение  ее структуры. За чертой бедности оказалось  не только возросшее число традиционно  уязвимых категорий населения (пенсионеры, инвалиды, многодетные и неполные семьи), но и «новые бедные» - безработные, малооплачиваемые работники и их иждивенцы, беженцы, вынужденные переселенцы, лица без определенного места  жительства. В последние годы появились и «новейшие бедные», в том числе те, кого затронули массовые задержки выплаты заработной платы, социальных пособий, пенсий; те, кто уже успел потерпеть неудачу в сфере предпринимательства, самозанятости, операций с собственностью и не имеет устойчивого текущего дохода выше установленного минимума; трудоспособные граждане, ставшие неконкурентоспособными в результате изменившихся требований и структуры спроса на рынке труда; пострадавшие в результате более рискованных форм и видов занятости в неофициальном секторе экономики.

Кроме того, возросло число лиц без определенного  места жительства, доход которых, как правило, если он имеется, не превышает  черты бедности.

В отличие от стран  Запада, а также от России дореформенного периода, основной контингент российской бедноты переходного периода - трудоспособные граждане, в том числе работающие. До августа 1998 г. из 65,5 млн. человек, занятых  в российской экономике, 17 млн. работников имели доходы ниже прожиточного минимума, т.е. почти каждый четвертый работающий россиянин не мог обеспечить прожиточный  минимум себе, не говоря уж об иждивенцах. К 1999 г. отношение среднемесячной заработной платы к прожиточному минимуму возросло, но - за счет фактического замораживания  стоимости потребительского набора.

Еще более негативные последствия для сохранения качества рабочей силы и даже для ее воспроизводства  имеет динамика соотношения средней  заработной платы и прожиточного минимума.

Отечественная модель переходной экономики не только зафиксировала, но и воспроизводит резкую диспропорцию между ценой труда и уровнем  цен на другие виды ресурсов. Если в 1990 г. работник, получающий среднюю  заработную плату (включая выплаты  социального характера), был в  состоянии обеспечить на уровне чуть выше прожиточного минимума себя и  еще трех иждивенцев, то в начале 1997 года он не мог обеспечить даже одного иждивенца на уровне бедности.

Особую тревогу  вызывает тот факт, что сформировались хронические очаги бедности как  на отраслевом, профессиональном уровне, так и на региональном. В 1996 г. в  легкой промышленности, сельском хозяйстве, сфере культуры и искусства 60 - 70 % работающих получали заработную плату на уровне или ниже прожиточного минимума. В здравоохранении, в сфере образования зарплату в таких размерах получали около половины занятых.

В течение, по крайней  мере, трех последних лет отношение  средней заработной платы и выплат социального характера к прожиточному минимуму трудоспособного населения  в Ивановской, Псковской, Рязанской, Тверской, Кировской, Астраханской, Пензенской, Саратовской, Курганской и ряде других областей находится в пределах 160% прожиточного минимума. Это означает, что в указанных регионах работающие родители могут обеспечить себя и  одного ребенка на уровне бедности только в том случае, если их заработная плата вместе с выплатами социального  характера не ниже средней по региону.

В 3 квартале положение  резко ухудшилось. В России насчитывалось 27 регионов, где средний доход не достигал прожиточного минимума. В их числе Читинская, Пензенская, Курганская, Ивановская, Псковская, Тверская, Рязанская, Астраханская области.

Принятие норматива  минимальной заработной платы, положенного  в основу действующей тарифной сетки, обещало стать важным шагом на пути упорядочения оплаты труда и  расчета социальных пособий в  новых условиях. Однако усеченный  изначально уровень минимальной  заработной платы (в ноябре 1992 года он составлял 42% стоимости минимального социального набора) и его несвоевременные  пересмотры привели к тому, что  соотношение минимальной заработной платы и прожиточного минимума в  отдельные периоды уменьшалось  до 10% (январь 1995 г.), в конце 1998 г. составляло менее 20%.

Оставаясь по форме  социальной гарантией, минимальная  заработная плата в условиях переходного  периода перестала быть таковой по сути. Рассчитанная на основе этого норматива зарплата подавляющего большинства бюджетников не дотягивает до прожиточного минимума.

По данным на январь 1999 года, заработная плата в бюджетной  сфере по 15 из 18 существующих разрядов тарифной сетки не обеспечивала прожиточный  минимум даже самому работнику (без  иждивенцев).

Освобождение от подоходного налога дохода в размере  минимальной заработной платы вполне соответствует международной практике как мера, стимулирующая трудовую мотивацию низкооплачиваемых работников. Но с учетом размеров минимальной  заработной платы в России и эта  мера лишена социально-экономического смысла.

Положение работающего  населения усугубляется хроническим  характером задолженности по выплате  зарплаты, что является грубейшим  нарушением прав на труд и социальное обеспечение и противоречит статье 12 Международной конвенции о защите заработной платы, принятой в 1949 году. В последние годы около 50% работающих россиян не получали заработную плату  вовремя. Наиболее сложная ситуация с выплатой заработной платы сложилась  на предприятиях строительства, сельского  хозяйства, науки и научного обслуживания, т.е. в тех отраслях, где заработная плата большинства работников и  без того едва достигает прожиточного минимума. Около 80% задолженности приходится на отрасли социальной сферы.

Риск ухудшения  экономической безопасности трудоспособных россиян возрастает по мере сокращения числа занятых всеми видами экономической  деятельности. К 1999 г. свыше 10% экономически активного населения России не имели  занятия, но активно его искали и, в соответствии с методологией Международной  организации труда, классифицировались как безработные.

Учитывая, что число  безработных, которым было назначено  пособие по безработице, значительно  ниже их общей численности, а выплаты  по безработице, также как и заработной платы, имеют тенденцию задерживаться, и в большинстве регионов они  далеки от прожиточного минимума, высока вероятность того, что значительная часть безработных останется  за чертой бедности.

Дополнительным риском снижения экономической безопасности работающих россиян стало расширение использования отпусков без сохранения или с частичным сохранением  заработной платы по инициативе администрации, а также распространение неполной занятости. В 1996-1998 гг. в режиме неполной занятости находилось свыше 25% среднесписочной  численности работников.

Сохранение высокого удельного веса работников, получающих вознаграждение, не достигающее прожиточного минимума, рост безработицы без адекватных социальных гарантий, а также перманентное использование по инициативе администрации  вынужденных неоплачиваемых отпусков, являющихся фактически одной из скрытых  форм безработицы, привели к тому, что, по меньшей мере, три четверти сегодняшних бедняков в России представляют экономически активное население.

По прогнозам Госкомстата, при дальнейшем сокращении общей  численности населения (со 147,8 млн. человек  в 1995 году до 145,7 млн. в 2000 году и 143,2 млн. человек в 2005 году) численность трудовых ресурсов России будет расти и  увеличится до 85,7 млн. человек в 2000 году и 87,6 млн. человек в 2005 году. Это может создать дополнительные трудности на рынке труда и, соответственно, в обеспечении трудовых источников дохода.

Традиционно высокой  остается доля лиц за чертой бедности в семьях с высокой иждивенческой  нагрузкой, в неполных семьях. Динамика уровня бедности среди них свидетельствует  о том, что способность адаптации  семей к новым условиям жизнедеятельности  тесно связана с их демографической  структурой: числом членов, составом по полу, возрасту.

Риск бедности возрастает при отсутствии второго заработка  в семье, низких доходах в связи  с высоким уровнем иждивения  и т.п. Согласно данным обследования уровня жизни семей с детьми, появление  первого ребенка увеличивает  вероятность бедности в среднем  на 9 процентных пунктов, второго - еще  на 12, а третьего и последующих - на 16 процентных пунктов.

По данным мониторингового  обследования уровня жизни семей  в краях и областях РФ от 60 до 90% семей за чертой бедности составляли семьи с детьми до 18 лет.

В ряде областей доля находящихся за чертой бедности достигала:

в Астраханской области - 96% среди семей с тремя и  более детьми, 80% - среди неполных семей;

в Красноярском крае - 72% среди семей с тремя и  более детьми и 63% - среди неполных семей;

в Московской области - 64% среди указанных видов семей.

В действующем законодательстве России закреплена система защиты населения  от риска потери трудоспособности, болезни, инвалидности, безработицы  и др. Введена единая государственная  система пособий на детей, льготы и компенсации группам населения, пострадавшим в результате чрезвычайных ситуаций, межнациональных конфликтов. Но по существу основные принципы предоставления пособий, в частности на детей, - всеобщность, уравнительность при мизерных размерах - сохранились с дореформенного периода.

Необоснованность  размеров социальных пособий и произвольный по времени и масштабам характер пересмотра способствовали девальвации  их значения для нуждающихся: в отдельные  периоды, например, размеры пособия  на ребенка составляли менее 10% прожиточного минимума, рассчитанного для детей. В то же время такая политика привела к распылению и без того крайне ограниченных средств на эти цели.

Создание условий, позволяющих работающему населению  зарабатывать достаточно для того, чтобы семья не пребывала в  состоянии бедности.

2.4 Пути преодоления  бедности.

Стратегия содействия сокращению бедности будет эффективна только в том случае, если ее основу составят следующие три направления:

- Создание эффективной системы поддержки социально уязвимых групп населения (престарелые, инвалиды, семьи с высокой иждивенческой нагрузкой, семьи в экстремальной ситуации, беженцы и т.п.). 

- Противостояние дискриминации бедных при доступе к бесплатным или дотируемым социальным услугам.

-Важнейшим средством преодоление бедности является повышение заработной платы и пенсии. Осуществление жилищной реформы, а также безальтернативный рост платных услуг населению, в том числе в сфере образования и здравоохранения актуализируют эту проблему.

Сейчас стало очевидно, что доля услуг в расходах самых  бедных семей немного выше, чем  у самых богатых, но здесь важны  детали. А они состоят в том, что, например, расходы на коммунальные услуги и транспорт у 10% бедных имеют  в их бюджете вес почти в 3 раза больше, чем эти же расходы в  бюджете 10% богатых. В то же время  расходы на образование и медицинские  услуги в 2 и 4,5 раза (соответственно) меньше в бюджете бедных, чем у богатых. Очевидно, что платные образовательные  и медицинские услуги - более современные, эффективные, чем бесплатные, и пользование  ими улучшает качество жизни, социальные ресурсы человека. Невозможность  для бедного населения пользоваться качественными медицинскими и образовательными услугами влечет за собой одно очень  печальное следствие - очень мало шансов преодолеть бедность им и их детям. Наследуемая бедность становится опасной тенденцией в современной России, поскольку шансы на экономический успех и социальное восхождение не выравниваются, а наоборот все более дифференцируются, и это еще один аспект углубления материального неравенства .

Требуется большая  социальная защищенность государством слабых социальных групп, не имеющих  возможностей обеспечить себе самостоятельно материальное благополучие. Пора отказаться от оценки бедности по нормативному показателю «величина прожиточного минимума», который занижен и социально  ущербен, поскольку не отражает тенденций  изменения структуры расходов населения  и складывающихся в обществе социальных стандартов. Его использование искажает представления о действительном положении с бедностью в России. Необходим национальный стандарт качества жизни - комплекс социально приемлемых параметров существования семьи, дающий возможность большинству населения  достойно жить в своей стране, и  сделать его нормативным показателем, в соответствии с которым и  оценивать работу органов власти. Неотъемлемой частью национального  стандарта должны стать показатели обеспеченности населения благоустроенным  и комфортабельным жильем.