Классы и слои современной России

В постсоветской  России как реакция на долгое господство марксистско-ленинской концепции  классовой структуры сразу же восторжествовал градационный, т. е. стратификационный подход. Именно в этом русле выполнены почти все основные работы по социально-экономическому неравенству. Хотя в них и используется понятие класса, но - фактически как синоним «страты». Классовый же анализ оказался за бортом как «анахронизм» [12, с. 492].

В какой мере классовый  анализ актуален для постсоветской  России? Ответ на этот вопрос зависит  от двух групп факторов. Во-первых, классовый  анализ актуален для России в той  мере, в какой в ней сформировалось капиталистическое общество, экономика  которого опирается на рынок и  частную собственность на средства производства. Во-вторых, классовый  анализ актуален лишь для исследователей, которые считают, что распределение  капитала в обществе оказывает мощное воздействие на формирование его  социальной структуры. Если таковую  связь не видеть или не хотеть видеть, то, естественно, классовый анализ можно  забыть как интеллектуальный анахронизм [12, 495].

Капитал, трансформирующийся в элементы социальной структуры, размешен в обществе очень неравномерно. С  одной стороны, здесь есть участки, наделенные капиталом и лишенные его. С другой стороны, первые различаются  по характеру имеющегося там капитала.

Соответственно, социально-классовое  пространство делится минимум на 4 основных поля.

1. Социальное поле  рабочего класса. Оно состоит  из статусных позиций, которые  занимаются простой наемной рабочей  силой, продающейся и покупающейся  как товар. Идеальный тип рабочего - неквалифицированный работник, продающий  свою рабочую силу, основным содержанием  которой является данный ему  от природы потенциал. В пространстве позиций рабочего класса выделяется зона относительно квалифицированного труда, удельный вес которой колеблется от страны к стране и зависит от технологической оснащенности производства, организации труда.) [12, 496].

В XX веке заметным явлением стало формирование конторского  пролетариата - группы наемных работников, занятых простым умственным трудом. Если рассматривать капитал в  качестве ключевого фактора классообразования, то принципиальной разницы в классовой позиции работников физического труда и конторских пролетариев нет [12, 497].

2. Социальное поле  буржуазии. Здесь статусные позиции  требуют внешних по отношению  к индивидам видов капитала (денег,  средств производства, землю). Формой материального вознаграждения являются дивиденды на капитал. Идеальный тип буржуа - рантье, акционер. При исследовании классовой структуры современного корпоративного капитализма, который формируется и в России, феномен буржуазии создает серьезные методологические и методические проблемы. На смену индивидуальному хозяину пришло акционерное общество с запутанной многоступенчатой структурой собственности. Методологические проблемы изучения этого феномена можно уменьшить, если отказаться от архаической фигуры индивида-капиталиста как единицы этого класса [12, 497].

3. Социальное поле  традиционного среднего класса. Оно состоит из статусных позиций,  требующих соединения в одном  лице рабочей силы и организационного  капитала, а часто и средств производства. Типичная статусная позиция этого поля - работник, непосредственно выходящий на рынок товаров или услуг. Эта позиция часто дополняется средствами производства и денежным капиталом (фермеры, ремесленники, мелкие торговцы и т. д.), однако нередко она может обходиться и без них (адвокат, иногда врач, консультант, художник и т. п. имеют обычно только культурный и организационный капитал). Формой материального вознаграждения является доход, включающий и заработную плату, и разного вида дивиденды. Здесь также различаются классовые позиции и люди, занимающие их. При таком подходе совмещение одним человеком позиций мелкого собственника и рабочего или служащего не создает для исследователя тупиковой ситуации.

4. Социальное поле  нового среднего класса. Идеальный  тип члена этого класса наемный  работник, обладающий большим объемом  культурного капитала, дивиденды  на который и дают ему основной  доход. Типичными представителями  этого класса являются менеджеры,  разного рода эксперты, работающие  в фирмах. Однако характер труда  совершенно не важен. Представитель  нового среднего класса описывается  с помощью метафоры компьютера, загруженного ценными и дорогими  программами. Денежный доход наемного  работника в позиции нового  среднего класса состоит из  двух основных частей: 1) заработная  плата, равная стоимости рабочей  силы, которая одинакова и у  генерального директора, и у  грузчика; 2) дивиденды на культурный  капитал [12, с. 497-498].

В конкретных исследованиях  социальной структуры особую роль имеет  выявление ее составных элементов, иерархии социальных групп, прежде всего, распределение собственности, власти, престижа и положения в обществе. Широко известно, что новое постперестроечное  время внесло принципиальные перемены в социальную структуру нашего общества. Происшедшая мирная революция, по сути, возродила уничтоженную в свое время Октябрем систему прежних капиталистических отношений и привела к сосуществованию частной собственности с государственной, которую было принято именовать социалистической. Результат этого - влияние происшедших перемен не только на классовую, но и на социально-профессиональную, социально-функциональную структуры общества [6, с. 29].

В новых условиях меняется былой статус социальных групп. В верхние элитные и субэлитные слои, помимо традиционных управленческих групп, включаются крупные собственники - новые капиталисты. Появляется средний слой - относительно материально обеспеченные и "устроенные" представители разных социально-профессиональных групп преимущественно из предпринимателей, менеджеров и части квалифицированных специалистов.

Основной, базовый, по определению Т.И. Заславской, социальный слой - самый многочисленный в России (60-65%). Он охватывает все социально-профессиональные группы населения с ограниченным имущественным достатком и социально-политическим влиянием - от массовой интеллигенции (учителя, медработники, техники, инженеры и т.п.) до многочисленных категорий людей физического труда. У основания этого конуса в "нижнем слое" до 12% населения, преимущественно представители неквалифицированного труда с самыми низкими доходами и затем на самом "дне" - люмпенизированные десоциальные группы (7-9%). Такой "слоевой срез" не исключает принятых классических систем общественных группировок - классовой, социально-профессиональной и социально-функциональной. Они настолько глубоки, что в свое время сказались не только на всем комплексе социально-культурных характеристик групп, но даже на некоторых антрополого-физиологических чертах [11, с. 33].

Социально-функциональная структура, в отличие от классовой, выделяет группы не по социально-экономическому положению, а по управленческому  статусу - власти-распоряжению или подчинению-исполнению. Чаще всего, у класса капиталистов владение сочетается с функциями власти-распоряжения, хотя такое прямое сочетание и  необязательно. Распорядительные функции  менеджеров могут и не сочетаться с функциями "владения", а лишь исполняться в интересах властвующих  элитарных групп подлинных собственников.

Права З.Т. Голенкова, которая считает, что постсоветская Россия ассоциируется с "пирамидой, где большинство населения "прижато к низу", тогда как до 5% богатых составляют ее вершину, а среднего класса как бы и вовсе нет". Таким образом привычная классовая структура, где представлены полярные группы нанимателей и нанимаемых, это не социальная фантазия и не прогностическая оценка, а факт.

Тенденция образования "среднего класса" не снимает воссоздания  в нашем обществе традиционной классовой  структуры при переплетении государственной  и капиталистической собственности  и чем дальше, тем со все более очевидным противостоянием труда и капитала, а одновременно глубокой социально-функциональной дифференциацией власти и труда.

Так или иначе, очевидно паразитическое утверждение частной  собственности на орудия и средства производства, способствовавшее подрыву  многих отраслей экономики страны и  за короткий срок разделившее народ  на противоположные, действительно  антагонистические классы - нанимателей  и нанимаемых, имущих и обездоленных.

Если в 1990 году в  частном секторе было занято не более 1/8 занятых в экономике, то в 1997 году здесь сосредоточилась уже половина рабочих и специалистов, в последующие  годы этот рост продолжался. В 2000 году в государственном секторе было занято 24,4 миллиона человек, в частном - 27,9 миллиона. Произошла весьма своеобразная социальная "революция". Обычно революция  претендует на то, чтобы "те, кто был  ничем, стал всем". В данном случае должностная номенклатура - наиболее удачливые из тех, кто был почти "всем", стали ими уже окончательно и безгранично.

Перемены отразились на социально-профессиональной структуре  населения. Число рабочих, занятых  в производственных отраслях, заметно  уменьшилось, что отразилось на поколенческой структуре. В новом поколении вырос удельный вес руководителей, которые были часто связаны с капиталом, и группа обслуживающего персонала, зафиксированного в категориях умственного труда невысокой квалификации. У подавляющей части населения доходы по сравнению с доперестроечным временем, существенно сократились; у новых, особенно удачливых хозяев-предпринимателей, они, напротив, неимоверно выросли. То, что подавляющее большинство всех групп населения, кроме руководителей и предпринимателей, были очень недовольны своим материальным положением, возможно, связано не столько с обеднением людей, сколько с окончательным крахом их социальных ожиданий

В России в целом "многократно усилилась социальная и культурная поляризация "верхов" и "низов": "Зона бедности" с  конца 80-х годов расширилась с 18% до 40-50%. Особенно страдали от низких заработков люди, работающие в сфере  культуры, образования, науки, которые  оставались только на государственном  обеспечении [6, с. 33].

2.3 Проблема бедности

Бедность -- многомерное явление, заключающее в себе неспособность удовлетворять базовые потребности, отсутствие контроля над ресурсами, отсутствие образования и плохое здоровье. В сущности бедность может вызывать отчуждение и напряжение, но особую озабоченность вызывает ее прямое и косвенное влияние на развитие и поддержание эмоциональных, поведенческих и психических расстройств.

Одним из наиболее острых проявлений проблемы социальных неравенств выступает поляризация бедности и богатства, превращение бедности в норму жизни значительной части  наших сограждан.

Около четверти мирового населения живут сегодня ниже официальной черты бедности.Количество бедных в России, по подсчетам Центра уровня жизни, составляет 40-45 млн., или треть всего населения.

В России постановка вопроса о проблеме бедности очень  актуальна. Специфика, длительность и  распространенность бедности населения  на территории бывшего Союза после  семидесятилетнего молчания придают  этой проблеме своеобразный оттенок, который  нельзя рассматривать без особенностей сложившейся социально-политической системы. Проблема неравенства и  бедности носит не только экономический, но и общественно-политический характер, так как социальная политика в  обществе формировалась по идеологическому  принципу социальной однородности, препятствующему  росту и дифференциации уровня доходов, что часто вело к подрыву стимулов трудовой активности.

Бедность - это не только минимальный доход, но особый образ и стиль жизни, передающиеся из поколения в поколение нормы  поведения, стереотипы восприятия и  психология. Поэтому социологи говорят  о бедности как особой субкультуре.

Демократические преобразования, осуществляемые в России, открывают  новые перспективы для повышения  благосостояния населения, но на первоначальном этапе сопровождаются резко возросшим  риском оказаться за чертой бедности и на ее грани. Бедность в условиях переходного периода в России приобрела характер массового явления. Однако было бы неверно полностью  относить ее распространение к издержкам  проводимых преобразований.

Рост уровня бедности в 90-е годы был предопределен уравнительным  административным распределением и  перераспределением благ и услуг  при низком уровне их развития еще  в дореформенный период. Несмотря на то что явление бедности в условиях командно-административной экономики отрицалось, фактически оно существовало в виде «малообеспеченности».

В 1975 году при введении пособий на детей в малообеспеченных семьях был впервые установлен официальный  порог малообеспеченности в размере 50 рублей в месяц на одного члена семьи. Исходя из этого критерия, доля семей рабочих и служащих за чертой «малообеспеченности» составила 16%. В 1985 году, когда порогом «малообеспеченности» был признан доход, равный 75 рублям в месяц, этот показатель остался примерно на том же уровне.

В условиях переходного  периода долговременные факторы  распространения бедности, связанные с замедлением экономического роста, низким административно регулируемым жизненным стандартом, сложившимся в дореформенный период, дополнились резким падением реальных доходов и нестабильностью их получения, падением покупательной способности, в том числе по товарам и услугам первой необходимости, безработицей и вынужденными неоплаченными отпусками, хроническими задержками выплат заработной платы, пенсий, пособий, что привело к беспрецедентному росту бедности.