Исследования новосибирской экономико-социологической школы

     Сегодня концептуальное значение этого этапа  видится в том, что он подготовил следующий крупный научный прорыв, показав ограниченность социально-экономической  перспективы и необходимость  разработки принципиально новой экономико-социологической парадигмы.

     На  следующем - парадигмальном - этапе  теоретикам НЭСШ удалось заложить основы отсутствовавшего в СССР важного  научного направления - экономической  социологии. Стремясь выявить реальные закономерности развития и функционирования советской экономической системы они обнаружили, что традиционная (официально допускаемая политэкономическая) парадигма не позволяет этого сделать. В результате была разработана и предложена концепция «социального механизма развития социалистической экономики» (СМРЭ). Категория СМРЭ стала центральной в авторской интерпретации экономической социологии. С этого момента ученики и последователи Т.И.Заславской и Р.В. Рывкиной начинают работу над реализацией конкретных проекций СМРЭ на примере аграрного сектора общества и отдельных сфер городского хозяйства. Влияние экономико-социологического направления исследований на работу отдела на этом этапе постоянно усиливалось, захватывая и другие направления. Развиваясь в принципе за пределами методологии СМРЭ, они, тем не менее, по своему содержанию становились все более экономико-социологическими [24;97].

     Таким образом, по мере становления школы  усиливалась тенденция к переходу от преимущественно социально- экономической  ориентации к социолого-экономической. В результате сформировалась новая парадигма, центром которой стала концепция СМРЭ. Вокруг нее объединялось около трети всех сотрудников отдела. В основном это были ученики Т.И.Заславской и Р.В. Рывкиной, но не только они. Поскольку эта концепция разрабатывалась и реализовывалась на примере аграрного сектора общества, то последователями и соратниками основных авторов концепции с самого начала стали д.с.н. Калугина З.И. (аграрная социология) и д.э.н. Смирнов В.Д. (разработка и внедрение новых форм хозяйствования на селе) [25;304].

     Наряду  с этим магистральным направлением в рамках НЭСШ развивались и другие направления, лидеры которых также  составили своего рода ядро Школы: д.ф.н. Артемов В.А. (исследования времени  населения), д.э.н. Антосенков Е.Г. и к.э.н. Куприянова З.В. (движение кадров в промышленности и строительстве), д.с.н. Герчиков В.И. ( индустриальная социология), к.э.н. Калмык В.А. (трудовые ресурсы, отношение к труду, уровень жизни), к.э.н.Хахулина Л.А., Тапилина В.С. ( уровень и качество жизни), д.э.н. Бородкин Ф.М., д.э.н. Соболева С.В. (моделирование социально-демографических процессов), к.ф.-м.н. Миркин Б.Г., к.ф.-м.н. Трофимов В.А., к.ф.-м.н. П.С.Ростовцев ( математические методы обработки и анализа социологических данных) [5].

     Однако, несмотря на сложившуюся многоядерность школы, она представляла собой, на наш  взгляд, глубоко интегрированное  научное сообщество. Становление  НЭСШ прошло путь от первоначально  разрозненных научных коллективов, соединенных в рамках отдела чисто формально, до высоко консолидированного коллектива, сплотившегося на базе общей теоретической ориентации вокруг руководителя отдела как своего формального и неформального лидера. Научное влияние Т.И. Заславской в отделе было необычайно велико и, конечно, выходило за рамки сектора, которым она непосредственно руководила. Во всяком случае, во внешней среде весь отдел, как правило, ассоциировался с ее Школой [33,106].

     Консолидация  коллектива осуществлялась по нескольким каналам. Главный из них – научно-методологический: формирование общей теоретической платформы исследования, единой системы используемых понятий, общего языка. Традицией было коллективное обсуждение замыслов и результатов частных исследований на общеотдельских методологических семинарах и научных советах, «мозговые атаки», взаимное консультирование, рецензирование, взаимопомощь, дискуссии. Интенсивные научные контакты вносили элементы «методологического общего» в каждое теоретическое направление и постепенно все в большей и большей мере способствовали слиянию исследований в единое русло.

     Интеграции  способствовало и то обстоятельство, что в центре внимания было многосторонее  изучение крупных социальных объектов (будь то села, города, регионы, предприятия  и пр.), одновременно исследовавшихся представителями разных «ядер» в ходе регулярных экспедиций коллектива по Сибири и Дальнему Востоку. Кроме того, постепенно расширялся и предмет исследования: от изучения отдельных актуальных процессов (например, миграции населения) коллектив перешел к комплексному исследованию социально-экономической жизни отдельных территориальных единиц. Это создавало устойчивую потребность во взаимодействии между разными элементами организационной структуры отдела (регион и система расселения, города и промышленность, село и АПК и др.), а также между его предметными «ядрами» (демография, труд, досуг, доходы, потребление, образ жизни, культура, социальная структура и социальные процессы).

     Формированию  единой методологии школы способствовала и внутриотдельская восходящая мобильность ее представителей: бывшие ученики лидеров школы становились руководителями отдельных «ядер», которые, в свою очередь, превращались из автономных, изолированных структур в самостоятельные проекции единого целого, своеобразные «ветви одного дерева» [27; 365].

     И, наконец, немаловажную роль в интеграции коллектива сыграла его социально-психологическая  консолидация на базе общего отношения  к науке как важной жизненной ценности, демократический стиль отношения в рамках научной иерархии, сочетание взаимной поддержки с научной требовательностью, морально-ценностный климат.

     Отличительной чертой развития НЭСШ являлась надежная институциональная база: постоянное воспроизводство коллектива за счет лучших выпускников социологической специализации экономического факультета НГУ и аспирантуры при Институте по специальности «прикладная социология». Основными Учителями, притягивавшими молодежь и уделявшими много времени и сил ее квалификационному росту, были Т.И. Заславская и Р.В. Рывкина. Так что к концу 80-х годов школа состояла, по крайней мере, из двух поколений учеников, уже имевших собственное имя в науке [14,5].

     Первое  поколение учеников Т.И. Заславской сформировалось в рамках двух разработанных ею концепций – «миграционной» и «механизменной»: к.э.н. Л.В.Корель (миграция населения), к.э.н. Л.А. Хахулина (трудовая мобильность), д.э.н. Соболева С.В. (социальная демография), к.э.н. Е.Е.Горяченко, к.э.н. В.И. Федосеев, д.с.н. Троцковский (социально-территориальная структура села, территориальная «проекция» СМРЭ), к.э.н. А.Н.Шапошников (социальный механизм распределительных отношений). Второе поколение учеников развивалось преимущественно в рамках экономической социологии вообще и методологии СМРЭ в частности: к.э.н. С.Г. Крапчан (социально-региональная структура), к.э.н. М.А.Шабанова (территориальное поведение в рамках СМРЭ, включая «шабашничество»), к.с.н. О.Э. Бессонова (социально – экономический механизм жилищных отношений). Более того, ученики первого поколения со временем сами становились научными руководителями приходящих в отдел молодых исследователей. Те же, в свою очередь, выросли в опытных преподавателей, а к.с.н. Т.Ю.Богомолова с 1998г. возглавляет кафедру общей социологии экономического факультета НГУ [26, 217].

     Ученики Р.В. Рывкиной под ее руководством получили оригинальные результаты в разработке другой «проекции» СМРЭ – социально-управленческого механизма развития экономики на примере аграрного сектора: к.э.н. Л.Я.Косалс (социальный механизм инновационных процессов), к.э.н. Е.В.Косалс (концепция социально-экономического механизма регуляции трудового поведения), к.э.н.С.Ю. Павленко (механизм регулирования управленческих взаимодействий), к.с.н. О.В.Шарнина ( ролевая дезорганизация производственной деятельности руководителей и специалистов), к.с.н. Л.Потехина ( роль специалистов сельского хозяйства в управлении производством), к.ф.-м.н. Суховский М.Л. ( кадровый механизм и социальные качества руководителей и специалистов) и др.

     Число молодых исследователей, желающих остаться в отделе, всегда было намного больше числа имеющихся мест. Поэтому  многие из учеников Т.И.Заславской и  Р.В. Рывкиной привносили традиции НЭСШ в другие научные коллективы. Сама же НЭСШ к концу 80-х годов имела многопоколенную возрастную структуру и регулярно пополнялась молодыми учеными, подготавливаемыми в рамках самой школы. Это не только позволяло сохранять преемственность научной традиции, но и привносило в нее новые элементы, стимулировало дальнейший научный поиск [3, 96].

     Внешнее признание новосибирского экономико-социологического коллектива как самостоятельной  научной школы пришло еще в  период разработки первых теоретико-методологических концепций. В частности, уже первая разработанная в Новосибирске социологическая концепция миграции населения позволила научному сообществу квалифицировать новосибирский коллектив как особую научную школу со всеми ее характерными чертами: системным подходом, широкомасштабностью исследований, фундаментальностью и универсальностью выводов, сочетанием статистических и социологических методов, добротностью разработки теоретических и методических вопросов, широким использованием математического моделирования [18,45].

     «С конца 60-х гг. началось формирование нескольких научных центров по изучению миграции населения, имеющих собственное лицо и достаточно определенную проблемную специализацию. В первую очередь необходимо отметить коллектив социологов, сложившийся под руководством Т.И.Заславской, благодаря чему принципиально изменился подход к изучению миграции.…В основе всех работ лежал системный подход;…параллельно шла активная разработка теоретико-методологических и методических вопросов социологической науки… Начиная с исследования школы Т.И. Заславской, миграция стала изучаться не только статистическими, но и социологическими методами – с позиции миграционного поведения… Добротность разработки теоретических и методических вопросов изучения миграционного поведения в сочетании с широким использованием математического моделирования позволили коллективу авторов добиться важных результатов не только в понимании движущих сил сельско-городской миграции, но и по широкому кругу смежных проблем.» [1; 46].

     Последующие концепции также получили высокую  оценку научной общественности и связывались с достижениями новосибирского коллектива как школы. «Новосибирская школа Т.И. Заславской получила интересные результаты в области системного анализа сельских регионов.» [2; 48]. Высокую оценку получили и стратификационные исследования НЭСШ. Так, авторы монографии «Социальная стратификация» относят труды новосибирской школы в этой области к числу наиболее фундаментальных подходов. [3]. Более того, методология СМРЭ, по признанию ведущих социологов, в конце 80-х – начале 90-х гг. способствовала формированию новой парадигмы в исследованиях социальной структуры и стратификации российского общества. «Разрабатывавшаяся с начала 80-х гг. новосибирскими социологами под рук. Т.И. Заславской экономическая социология диктовала изучение всего комплекса социальных регуляторов экономики, ее социального механизма. Речь шла о дифференциации « взаимодействия субъектов власти, взаимодействия в иерархии управления», позиции разных социальных групп в перестройке…» [5].

     Импульс, данный НЭСШ развитию экономической  социологии в России, способствовал количественному и качественному росту экономико-социологических исследований в 90-е годы. В это время НЭСШ становится общепризнанной «родиной» отечественной экономической социологии. [5]. В новом учебнике по экономической социологии (1997г) утверждается, что « первая серьезная попытка категоризации экономической социологии как таковой была предпринята в работах новосибирской школы. Она суммирована в книге Т.И. Заславской и Р.В. Рывкиной «Социология экономической жизни», вышедшей в 1991г.» [5]. Методологической основой построений автора этой книги, наряду с рядом научных направлений американской и западно-европейской социологической мысли, выступает и российская экономическая социология в понимании Т.И.Заславской и Р.В. Рывкиной.

     Научной общественностью признаются и структурные  особенности школы, в частности  ее «многоядерность». Так, отмечается, что «в новосибирской школе доминировали аграрная социология ( Т.И.Заславская), социальное планирование ( В.И. Герчиков), социология управления ( Р.В. Рывкина), социальный конфликт ( Ф.Бородкин)» [7; 88]. В последнее время появляются специальные работы обобщающего характера по исследованию Новосибирской экономико-социологической школы как целостного феномена, выполненные на средства зарубежных грантов [8; 105]. Эта тема привлекает студенческую молодежь и становится предметом дипломных проектов.

     Подытоживая, можно сказать, что каждый научный  прорыв Новосибирской экономико-социологической  школы получал высокую оценку российского научного сообщества, причем само возникновение и функционирование этой школы признано важной вехой в развитии российской социологической мысли.

2.2  НЭСШ как самобытный  феномен российской  науки

     До  сих пор анализировалось соответствие новосибирского экономико-социологического коллектива базовым критериям научной школы. Однако каждую школу отличает не только теоретическая направленность, но и особый «дух», своя атмосфера, свой методологический почерк. Не входя в число четырех выделенных критериев, в действительности они играют существенную роль в формировании неповторимого «лица» любой научной школы. НЭСШ - яркий тому пример.

     Отличительные особенности Новосибирской экономико-социологической  Школы особо ярко проявились прежде всего в личности лидера, в характере  взаимоотношений между учителями и учениками, между представителями ученых разных поколений, а также в научной культуре и методах исследовательской работы.