Экономика и война

Таковы наши думы о генеральном штабе и  экономике государства в подготовке к войне. Они не оригинальны, они  могут быть и ошибочны — мы не претендуем на их непреложность, ибо "более  могучие головы" их разрешают, чем наши.

Чтобы покончить  с промышленной мобилизацией, мы остановим  внимание на ее оперативном прикрытии  от ударов противника. Должны быть приняты  меры: 1) к отнесению вглубь территории страны фабрик и заводов, которые  будут работать на оборону, не говоря уже о чисто военных заводах; 2) приняты особые меры по прикрытию индустрии и предприятий добывающей промышленности, если таковые находятся вблизи границы нами отмечалось, что Мольтке (младшему) пришлось пойти на изменение идеи плана Шлиффена, учитывая возможность вторжения французов в промышленные районы Германии; 3) должны быть приняты меры к защите таких центров от воздушных налетов противника, меры химической обороны и меры внутреннего охранения. Все это должно быть продумано генеральным штабом, даны руководящие основания и необходимая постоянная ориентировка в действительном осуществлении принятых мер.

Сильный Рим  имел сильные легионы, — так повествует нам начальник австрийского генерального штаба, но как он, так и полководцы германской школы для войны считали прежде всего необходимым готовить сильную и боеспособную армию. В этом до мировой войны нигде двух мнений не было. Всюду старались армию наилучшим образом вооружить, снабдить и подготовить необходимые для нее запасы.

"Независимо  от плана экономической мобилизации, плана, разрабатываемого в общегосударственном масштабе, военное ведомство должно иметь на случай войны свой план разрешения задач по снабжению вооруженных сил", — справедливо говорит в "Стратегии" А. Свечин.

Упрекнуть генеральный  штаб в том, что он не принимал деятельного участия в составлении и проведении военного плана снабжения, безусловно нельзя. Каждый генеральный штаб отдавал себе отчет, что современная армия должна быть хорошо материально обеспечена на случай войны, и по своему вооружению и техническим средствам не только не отставать, но даже, по возможности, превосходить своих вероятных противников.

Перед нами прошла деятельность в этой области начальника австрийского генерального штаба, которая  исчерпывающе подтверждает сказанное.

Во всех армиях непосредственные заботы о материальном обеспечении армии как в мирное время, так и во время войны  сосредоточивались в военном  министерстве, а в Австро-Венгрии  даже в трех (общеимперском и двух ландверов).

Генеральный штаб, однако, решительно выступал с теми или иными предложениями как в области вооружения, так и вообще снабжения армии. Мы знаем, какие непрерывные бои на этом фронте приходилось выдерживать начальнику австро-венгерского генерального штаба. Прав ли был генеральный штаб, затевая эти бои?

Прямой обязанностью генерального штаба является подготовка армии к победам на театре военных  действий. Думаем, ныне ясно, что, как  говорит Энгельс, победа в большинстве  случаев останется за производителем лучшего, усовершенствованного оружия. Поэтому генеральный штаб не мог безучастно относиться к вопросам вооружении армии.

Стремления Конрада  перевооружить пехоту более современным  ружьем, его хлопоты о развитии артиллерии, о создании тяжелой артиллерии, могущей сразу дать успех в  начале мировой войны армиям серединных государств, — говорят о правильном его подходе к разрешению столь важных вопросов вооружения. Правда, в развитии артиллерии начальник австрийского штаба шел по пути, указанному немцами, но в то же время и перегонял их. Ныне хорошо известно, что 30 с/м. австрийские гаубицы по своим боевым качествам оказались гораздо лучше чем 42 с/м. гаубицы германской армии.

В вопросе перевооружения пехоты Конрад правильно изыскивал  новый, лучший образец винтовки, но наталкивался на громадную важность этого вопроса в каждой армии вообще, как требующего крупных затрат. Нами приводились те цифры, которые намечал для этой операции начальник австрийского генерального штаба, и они с очевидностью говорят о том, что Австро-Венгрия не могла осилить замыслы шефа генерального штаба. О целесообразности увеличения пулеметов в пехоте и коннице, о чем хлопотал Конрад, много говорить не приходится.

Мы слышали, как  в артиллерийской программе Конрад натыкался на нежелание военного министерства ориентировать его  в ходе ее выполнения, возможностях усиления программы, на косность взглядов бюрократов в артиллерийском мундире, на канцелярскую волокиту. Все это было свойственно не одной Австрии. То же было и в остальных странах. Начальнику генерального штаба Австрии приходилось беседовать непосредственно с самим директором завода Шкода, всюду хлопотать, подталкивать вперед выполнение намеченной артиллерийской программы.

Заслужив кличку "фантазера", Конрад усиленно добивался  развития воздушною флота Австро-Венгрии. Правда, отсутствие промышленной базы в стране делали его планы "прожектерскими", но в желании дать армии новое боевое техническое средство и в правильном учете его значения в будущем генеральному штабу монархии отказать нельзя.

Чтобы характеризовать  препоны развитию в армии техники, достаточно вспомнить, как приходилось доказывать преимущества автомобиля самому Францу-Иосифу, приручая его к этому новому средству передвижения и тяги. Мы слышали, как Конраду все же удалось обеспечить армию как военными машинами, так и создать добровольный автомобильный корпус.

Не можем не отметить, что генеральный штаб в  мирное время усиленно заботился  о бесперебойном питании армии, в случае войны, патронами и снарядами. Мы не будем здесь снова повторять  того, что было нами сказано об этом выше. Должны только отметить, что все генеральные штабы ошиблись в расчетах необходимых норм боевых запасов, но австро-венгерский генеральный штаб был ближе к действительности, чем другие.

Снарядный и  патронный голод являет собою  яркий пример того, как необходимо правильное определение характера будущей войны и, в зависимости от него, установление нормы нужных боевых запасов и порядка их пополнения. Мировая война с очевидностью показала, что удовлетворить потребности армии в патронах и снарядах одной военной промышленностью невозможно, необходима мобилизация гражданской промышленности. Что касается мобилизационных запасов, то они должны быть рассчитаны в таком размере, чтобы обеспечить армию до того времени, когда мобилизованная гражданская и военная промышленность заработает полным ходом, давая армии регулярный приток боевых запасов. Мы не вправе дальше останавливаться на этом вопросе. Наш вывод прост: в деле материального обеспечения армии генеральный штаб должен проявлять инициативу, входить в установление общих основ этого обеспечения и вообще быть всегда в курсе военного снабжения, являясь по прежнему в этом "мозгом армии". Слов нет, что нельзя здесь строить "карточные домики", нельзя задаваться неосуществимыми идеями, — все они должны быть подчинены закону развития экономической силы страны, строго сообразны действительности и быть "реальными". Думается, что не нужно доказывать всю полезность создания "реальных" родов войск, "реальных" запасов и проведения в военном деле реформ, имеющих под собой материальную базу.

Бывший русский  генеральный штаб особенно в этом грешил, да и не он один. Мы слышали  проекты австрийского генерального штаба, — хорошие проекты, но неосуществимые по причинам экономической отсталости страны, а, между тем, Конрад считал возможным и необходимым предъявлять требования к денежным жертвам со стороны населения, исходя из довольно ложного положения: во всех государствах население несет деньги на алтарь бога войны, а поэтому Австрия отставать не может. А. Свечин в "Стратегии" справедливо говорит: "Важность плана снабжения заставляет требовать составления его при участии руководящих составлением плана операций лиц; с его особенностями-возможностями и необходимостями — должно быть хорошо ознакомлено высшее командование и его ответственные сотрудники. В составлении плана снабжения они должны играть не пассивную, а весьма активную роль".

Жизнь каждого  государства должна протекать по известному плану и каждая из отраслей этой жизни также требует плановости, в особенности та из них, которая связана с хозяйственной стороной.

"Отображение  в цифрах" жизнь государства  находит в его бюджете, в  котором представлена в таком  же "виде" жизнь отдельных ведомств  государственной машины управления, их планы. 

Одним из таких  планов является военный, имеющий "выражающийся" в военном бюджете государства.

Военный бюджет до мировой войны понимался, как  план строительства государством военной  системы, как известная подготовка к войне — как "финансовое выражение" плана войны государства, и те или иные его размеры в отношении к общему бюджету знаменовали собой степень интенсивности подготовки к войне государства.

Ныне в один военный бюджет мы не можем включить все представление о плане  войны государства, так как план войны должен охватывать подготовку к ней всего государства в целом, и нам мыслится, что каждое из ведомств государственного аппарата в своем бюджете должно иметь известные параграфы и статьи, предназначенные для подготовки к войне, В наши дни военный бюджет есть "выражает" лишь подготовку вооруженных сил к войне, и с этой точки зрения считаем необходимым ныне подходить к военному бюджету.

"Военный план" или "военный бюджет", являясь  показателем военного напряжения  страны, покоится на так называемой  бюджетной численности армии,  т.е. той армии, которую государство содержит в мирное время. Известное соотношение между численностью вооруженных сил и стоимостью их содержания составляет определенную закономерность, и обычно по стоимости одного солдата определяют тяжесть налога крови. Конечно, здесь нельзя понимать именно только те расходы, кои падают непосредственно на содержание одного солдата, в смысле его пропитания и обмундирования. В бюджетную стоимость солдата, если так можно выразиться, включаются расходы на выполнение всей программы по подготовке армии к войне: содержание армии, накопление мобилизационных запасов и т. д.

Поскольку в  мирное время вооруженные силы государства  готовятся к войне, постольку  военный бюджет должен содержать  в себе часть расходов по самой  войне, входить составной данной в "стоимость войны".

"Достоинство  военного хозяйства заключается  не в том, чтобы содержать  войска, но в том, чтобы сообщить  государству способность иметь  в тяжелый момент все средства (материальные и финансовые) для  войны", — говорил Штейн. 

А. Свечин справедливо отмечает, что "военный бюджет должен являться не только средством подготовить могущественную армию, но и понизить издержки будущей войны".

Зависимость между  военным бюджетом и стоимостью войны  — большая. Чем богаче военный  бюджет, тем дешевле будет стоить и война. Большой военный бюджет дает возможность накопить мобилизационные запасы, и А. Свечин предлагает даже "характеризовать" его "процентом, обращенным на заготовку мобилизационных запасов и на капитальное оборудование". Действительно, по тому проценту бюджета, который предназначается и реализуется на накоплении мобилизационных запасов и на подготовку театра войны, можно судить в какой мере и с какой напряженностью государство готовит свои вооруженные силы к войне. Бюджет, который идет только для того, чтобы содержать войска в мирное время — непроизводительная трата государственных денег и народного достояния.

Таким образом, мы выставили требование крупного военного бюджета, в особенности если учесть, что современные войны, по широкому применению в них техники, стоят несравненно дороже. Нам смело могут сказать, что с такими же требованиями увеличения военного бюджета выступали до мировой войны все генеральные штабы, и государства задыхались под тяжестью тех налогов крови, которые взваливались на них взаимной конкуренцией генеральных штабов.

Мы вполне учитываем  это и становимся на сторону тех  министров и политиков Австро-Венгрии, которые указывали Конраду, что  военный бюджет, помимо его удовлетворения военным данным, нужно всегда сочетать с условиями экономической жизни страны и ее развитием. Если войну проигрывают из-за перенапряжения экономической мощи страны, то такой проигрыш может начаться уже до начала войны с высокого военного бюджета, тяжесть которого не соответствует платежеспособности населения, и военный бюджет не идет нога в ногу с хозяйственным развитием государства.

Выше приведены  доказательства сказанному, и мы цифрами  показывали, что Австро-Венгрия была близка к пределу своей финансовой упругости, а поэтому взваливать на се плечи те "большие программы", которые предлагал начальник генерального штаба, было нельзя, о6ъяснения таким планам Конрада мы давали не раз и здесь только напомним их: начальник генерального штаба не знал, не желал знать и не считал себя обязанным входить в оценку экономического положения государства; мотивы его требований сводились, с одной стороны, к военной необходимости, а с другой, к примеру других государств, население которых несло тяжесть увеличивающихся военных бюджетов. Правы были политики Дунайской монархии, прав был старый Габсбург, которые в таких случаях указывали Конраду, что необходимо учитывать финансовую мощь монархии, что у других государств она более крепка, чем на берегах Дуная. Режим соответствия военного бюджета хозяйственному развитию государства решительно необходим, и это должно быть хорошо усвоено современным генеральным штабом. Нам приходилось слышать остроумное сравнение "оператора", т.е. генерального штаба, с "ростовщиком" — человеком, который, блюдя свои выгоды, предъявляет тяжелые требования. Думается, что "разумный" ростовщик прежде, чем давать деньги взаймы, всегда наведет справки о кредитоспособности того, кому они даются и с кого впоследствии потребуются, а затем и самый % должен быть соразмерен с платежеспособностью получившего заем. В противном случае должник может оказаться несостоятельным, объявить себя банкротом. Мы бы не рекомендовали современному генеральному штабу быть "ростовщиком-рвачом", предъявляющим своему государству требования сверх его экономической возможности. Если стратегия по Клаузевицу есть "банкирский дом", то в наши дни, чтобы быть хорошим банкиром, прежде всего нужно хорошо познать экономику.