Религия

и жизнь обрел  в нем! 

Я спрошу у него о жизни и смерти!" 

Человек-скорпион уста открыл и молвит,  

вещает он Гильгамешу: 

"Никогда, Гильгамеш, не бывало дороги, 

Не ходил никто  еще ходом горным: 

На двенадцать поприщ простирается внутрь он: 

Темнота густа, не видно света - 

При восходе Солнца закрывают ворота, 

При заходе Солнца открывают ворота, 

При заходе Солнца опять закрывают ворота. 

Выводят оттуда только Шамаша боги, 

Опаляет живущих  он сияньем,- 

Ты же - как ты сможешь пройти тем ходом? 

Ты войдешь и  больше оттуда не выйдешь!" 

Гильгамеш ему  вещает, человеку-скорпиону: 

"В тоске моей  плоти, в печали сердца, 

И в жар и  в стужу, в темноте и во мраке,  

Во вздохах и  плаче, - вперед пойду я!  

Теперь открой мне ворота в горы!"  

Человек-скорпион уста открыл и молвит, вещает он Гильгамешу: 

"Иди, Гильгамеш,  путем своим трудным,  

Горы Машу ты да минуешь, 

Леса и горы да пройдешь отважно, 

Да вернешься  обратно благополучно!  

Ворота гор для  тебя открыты".  

Гильгамеш, когда  услышал это,  

Человеку-скорпиону  был послушен, 

По дороге Шамаша стопы он направил.  

Первое поприще  уже прошел он -  

Темнота густа, не видно света, 

Ни вперед, ни назад нельзя ему видеть.  

Второе поприще  уже прошел он - 

Темнота густа, не видно света, 

Ни вперед, ни назад  нельзя ему видеть. 

Третье поприще  пройдя, он вспять обратился. 

С духом собрался, вперед зашагал он. 

Четвертое поприще  уже прошел он - 

Темнота густа, не видно света, 

Ни вперед, ни назад  нельзя ему видеть. 

Пятое поприще  уже прошел он - 

Темнота густа, не видно света, 

Ни вперед, ни назад  нельзя ему видеть. 

Шестое поприще  уже прошел он - 

Темнота густа, не видно света, 

Ни вперед, ни назад  нельзя ему видеть, 

Седьмое поприще  пройдя - он прислушался к мраку: 

Темнота густа, не видно света, 

Ни вперед, ни назад  нельзя ему видеть. 

Восьмое поприще  пройдя,- в темноту он крикнул: 

Темнота густа, не видно света, 

Ни вперед, ни назад  нельзя ему видеть. 

На девятом поприще  холодок он почуял,- 

Дыхание ветра  его лица коснулось,- 

Темнота густа, не видно света, 

Ни вперед, ни назад  нельзя ему видеть, 

На десятом поприще  стал выход близок,- 

Но, как десять поприщ, поприще это. 

На одиннадцатом поприще пред рассветом брезжит, 

На двенадцатом  поприще свет появился, 

Поспешил он, рощу из каменьев увидев: 

Сердолик плоды  приносит, 

Гроздьями увешан, на вид приятен. 

Лазурит растет листвою - 

Плодоносит тоже, на вид забавен. 

Гильгамеш, проходя  по саду каменьев, 

Очи поднял на это  чудо. 
 

1.Утнапишти - буквальный перевод с шумерского: "Нашедший далекую жизнь" - древний царь города Шуриппака, к северу от Урука; по верованиям вавилонян, единственный из людей, принятый в собрание богов и тем самым приобретший божественное существование для себя и своей жены.  

2. "Он слыхал о горах, чье имя Машу..." По представлениям вавилонян, земля окаймлена круговым хребтом гор - Плотиной небес; на ней покоятся металлические небесные своды (три, пять или семь), а позади нее находится Мировой Океан, мыслившийся то пресноводной рекой, то водами смерти. Земля плавает на поверхности Океана или прикрывает его как крышка. В Океане - острова блаженных. В той же Плотине Небес имеются горы- близнецы - Машу, и между ними медные ворота, охраняемые людьми-скорпионами. Через них Солнце- Шамаш ежедневно проходит из преисподней на небеса и обратно уходит с небес длинным ходом, поперек пересекающим гору Плотины Небес и выходящим к Мировому Океану, по-видимому, сообщающемуся с преисподней. 
 
 
 

ТАБЛИЦА 10 

Сидури - хозяйка  богов, что живет на обрыве у моря, 

Живет она и  брагой их угощает: 

Ей дали кувшин, ей дали золотую чашу,- 

Покрывалом покрыта, незрима людям. 

Гильгамеш приближается к ее жилищу, 

Шкурой одетый, покрытый прахом, 

Плоть богов таится в его теле, 

Тоска в утробе его обитает, 

Идущему дальним  путем он лицом подобен. 

Хозяйка издали его  увидала, 

Своему она сердцу, помыслив, вещает, 

Сама с собою  совет она держит: 

"Наверное, это  - убийца буйный, 

Кого хорошего тут увидишь?" 

Увидав его, хозяйка  затворила двери, 

Затворила двери, засов заложила. 

А он, Гильгамеш, тот  стук услышал, 

Поднял лицо и  к ней обратился. 

 

Гильгамеш ей вещает, хозяйке: 

"Хозяйка, ты  что увидала, зачем затворила  двери, 

Затворила двери, засов заложила?  

Ударю я в дверь, разломаю затворы!" 

... 

Сидури-хозяйка  крикнула Гильгамешу,  

Потомку богов  вещает слово: 

"Почему идешь  ты путем далеким,  

Какою дорогой  меня достиг ты, 

Реки переплыл, где трудна переправа?  

Зачем ты пришел, хочу узнать я, 

Куда путь твой лежит, хочу узнать я!" 

Гильгамеш ей вещает, хозяйке Сидури: 

"Я - Гильгамеш,  убивший стража леса,  

В кедровом лесу погубивший Хумбабу,  

Сразивший Быка, что  спустился с неба,  

Перебивший львов  на перевалах горных".  

Хозяйка ему вещает, Гильгамешу: 

"Если ты - Гильгамеш,  убивший стража леса, 

В кедровом лесу погубивший Хумбабу, 

Сразивший Быка, что  спустился с неба, 

Перебивший львов  на перевалах горных,- 

Почему твои щеки впали, голова поникла, 

Печально сердце, лицо увяло, 

Тоска в утробе твоей обитает, 

Идущему дальним  путем ты лицом подобен, 

Жара и стужи  лицо спалили, 

И марева ищешь, бежишь по пустыне?" 

 

Гильгамеш ей вещает, хозяйке: 

"Как не впасть  моим щекам, голове не поникнуть,  

Не быть сердцу печальным, лицу не увянуть,  

Тоске в утробу мою не проникнуть, 

Идущему дальним  путем мне не быть подобным,  

Жаре и стуже  не спалить чело мне? 

Младший мой брат, гонитель онагров в степи, 

пантер на просторах, 

Энкиду,  

младший мой брат, гонитель онагров в степи,  

пантер на просторах, 

С кем мы, встретившись вместе, поднимались в горы, 

Вместе схвативши, Быка убили, 

В кедровом лесу погубили Хумбабу, 

Друг мой, которого так любил я, 

С которым мы все  труды делили, 

Энкиду, друг мой, которого так любил я, 

С которым мы все труды делили,- 

Его постигла судьба человека! 

Шесть дней, семь ночей  над ним я плакал, 

Не предавая его  могиле,- 

Не встанет ли друг мой в ответ на мой голос? 

Пока в его  нос не проникли черви! 

Устрашился я  смерти, не найти мне жизни! 

Словно разбойник, брожу в пустыне: 

Слово героя не дает мне покоя - 

Дальней дорогой  бегу в пустыне: 

Слово Энкиду, героя, не дает мне покоя - 

Дальним путем  скитаюсь в пустыне: 

Как же смолчу я, как  успокоюсь? 

Друг мой любимый  стал землею! 

Энкиду, друг мой  любимый, стал землею! 

Так же, как он, и я не лягу ль, 

Чтоб не встать во веки веков? 

Теперь же, хозяйка, тебя я встретил, - 

Смерти, что страшусь я, пусть не увижу!" 

Хозяйка ему вещает, Гильгамешу: 

"Гильгамеш!  Куда ты стремишься? 

Жизни, что ищешь, не найдешь ты! 

Боги, когда создавали  человека, - 

Смерть они определили человеку, 

Жизнь в своих  руках удержали. 

Ты же, Гильгамеш, насыщай желудок, 

Днем и ночью  да будешь ты весел, 

Праздник справляй ежедневно, 

Днем и ночью  играй и пляши ты! 

Светлы да будут  твои одежды, 

Волосы чисты, водой  омывайся, 

Гляди, как дитя твою руку держит, 

Своими объятьями  радуй подругу - 

Только в этом дело человека!" 

 

Гильгамеш ей вещает, хозяйке: 

"Теперь, хозяйка, - где путь к Утнапишти? 

Каков его признак,- дай его мне ты, 

Дай же ты мне пути того признак: 

Если возможно - переправлюсь морем, 

Если нельзя - побегу пустыней!" 

Хозяйка ему вещает, Гильгамешу: 

"Никогда, Гильгамеш,  не бывало переправы, 

И не мог переправиться  морем никто, здесь бывавший издревле,- 

Шамаш-герой переправится морем,- 

Кроме Шамаша, кто  это может? 

Трудна переправа, тяжела дорога, 

Глубоки воды смерти, что ее преграждают. 

А что, Гильгамеш, переправившись морем,- 

Вод смерти достигнув,- ты будешь делать? 

Есть, Гильгамеш, Уршанаби, корабельщик Утнапишти,