Образование организации североатлантического договора (НАТО), ее цели и принципы

      1.2 НАТО после окончания  «Холодной войны»

     Распад  социалистического блока в конце 1990-х годов породил сомнения в  необходимости сохранения выполнившей  свою миссию Организации Североатлантического договора. Основанная на историческом опыте второй половины XX века логика реалистического подхода к военным союзам заставляла предполагать, что практически никакой из оборонных альянсов не мог пережить собственной победы над противником. Политики и эксперты в США и Западной Европе, эту логику принимавшие, придерживались мнения о том, что, дабы не противоречить силам истории, НАТО следовало бы распустить, либо, как минимум, ограничить в притязаниях. Например, Германия в лице министра иностранных дел Ганса-Дитриха Геншера, поддержанная Чехословакией, в течение второй половины 1990 г. (до Парижского саммита СБСЕ в ноябре 1990 г.) проводила активную линию на «более глубокую институционализацию» СБСЕ, предполагая преобразовать этот форум в краеугольный камень новой системы европейской безопасности. В Москве в начале 1990-х годов была более популярной идея «Европейского совета безопасности» из крупнейших держав Европы[6]

Функции и цели НАТО после второй мировой  войны были ориентированы на сдерживание  советского блока, однако, после его  распада возникла необходимость  пересмотра классических доктрин.

     Отметим, что на рубеже 1980-х - 1990-х годов  НАТО, выполнявшая на протяжении послевоенного  периода скорее сдерживающую, чем  военно-наступательную функцию, оказалась  перед необходимостью внешней адаптации  к новым международным условиям и тесно связанной с ней  внутренней структурной перестройки. В годы «холодной войны» НАТО, в соответствии со статьей 51 Устава ООН [7] и статьей 5 собственного Устава, представляла собой региональный пакт, целью которого было обеспечение «коллективной обороны» его членов. Однако после распада СССР и ОВД необходимость сохранения НАТО в том виде, в котором она просуществовала все послевоенные годы была «…поставлена под сомнение…» [8]. Таким образом, в начале 1990-х годов НАТО столкнулась с неизбежным кризисом собственной институциональной идентичности.

     Многие  основные проблемы, вызвавшие раскол Европы во время «холодной войны», были осложнены антагонизмом, существовавшим между Востоком и Западом в  идеологической, политической и военной  сферах. Перемены, приведшие к окончанию  «холодной войны», позволили НАТО выдвинуть ряд инициатив в  области укрепления безопасности и  стабильности и создать структуры  для диалога, укрепления доверия  и сотрудничества с бывшими противниками, а также с другими европейскими государствами и соседними странами всего Средиземноморского региона[9]. Одним из первых шагов в этом направлении стало создание в 1991 г. Совета североатлантического сотрудничества. Затем он был переименован в Совет евроатлантического партнерства и превратился в главный форум для консультаций и сотрудничества между НАТО и странами Евроатлантического региона, не входящими в НАТО [10] Важнейшим фактором пересмотра стратегических приоритетов НАТО стало изменение характера основных угроз международной безопасности.

     Степень конфликтности и политико-военной  нестабильности в Европе и мире не столько уменьшилась, сколько приобрела  качественно новое содержание. На первый план вышли проблемы регулирования  многочисленных очагов региональной напряженности, которое не только превратилось в  одно из ключевых направлений мировой  политики, но и приобрело резко  военизированный характер - все более  очевидным стало преобладание так  называемого силового умиротворения  над «традиционным миротворчеством» времен «холодной войны». Однако характер этих изменений вырисовывался не сразу - стратегическая концепция НАТО формировалась под влиянием внешней  ситуации.

     Первым  шагом к решению задачи превращения  НАТО из оборонительного союза в  организацию, нацеленную на обеспечение  «коллективной безопасности» ее членов, должна была стать одобренная в ноябре 1991г [11] Стратегическая концепция альянса. Ее еще отличал «…оптимизм по поводу возросших "возможностей успешного разрешения кризисов на ранних стадиях…» [12] и потенциала для развития панъевропейского диалога и сотрудничества в этой области, а также признание ведущей роли СБСЕ в регулировании конфликтов в Европе (при возможном участии ЕС, ЗЕС и ООН) [13].

     События, происходящие в мире, намного опередили  ход стратегической мысли НАТО: параллельно  теории, а зачастую и обгоняя ее, развивалась практика все более активного участия альянса в операциях по поддержанию мира и силовому умиротворению. Именно непосредственный опыт практического участия в регулировании кризисов и конфликтов в Европе на протяжении 1990-х годов, а также новые оперативно-тактические концепции альянса в этой области, послужили основой для формирования современной антикризисной стратегии НАТО  [14].

     В стратегической концепции 1991 года была подчеркнута необходимость глобального  подхода к проблеме безопасности. Североатлантическим союзом был  взят курс на установление широких  контактов и активное развитие взаимодействия со странами, не входящими в НАТО:

     в 1991 году создан Совет Североатлантического сотрудничества (ССАС) -- консультативный форум, в состав которого, наряду с государствами НАТО, вошли бывшие социалистические страны, а затем и государства, возникшие на постсоветской территории;

     в 1994 году инициирована программа «Партнерство ради мира» (ПРМ), пригласившая все страны ОБСЕ к сотрудничеству с НАТО на основе индивидуальных проектов по таким  вопросам, как обеспечение транспарентности военного планирования и военных расходов; введение гражданского контроля над вооруженными силами; осуществление совместного планирования, обучение и боевая подготовка воинских формирований для проведения миротворческих, спасательных и гуманитарных операций; урегулирование кризисных ситуаций; ПВО, связь, материально-техническое обеспечение[15]. Инициатива разработки программы «Партнерство ради мира» принадлежала США и была одобрена странами НАТО. Основным ее направлением является укрепление влияния стран альянса в постсоциалистическом пространстве и контроль за дальнейшей «демократизацией» восточно-европейских государств и стран СНГ.

     В своей Стратегической концепции 1991 года лидеры НАТО признали, что «безопасность  Союза должна учитывать и глобальный контекст», а также что «интересы  Союза в области безопасности могут подвергаться воздействию  более масштабных угроз, включая  распространение оружия массового  уничтожения, нарушение потока жизненно важных ресурсов и акты терроризма и саботажа»[16]. НАТО утверждало, по существу, то же самое в Стратегической концепции 1999 года, причем на этот раз поставило «акты терроризма» на первое место в перечне «других угроз» Стратегическая Концепция Североатлантического союза, утвержденная главами государств и правительств, принимавшими участие во встрече Североатлантического совета в г. Вашингтоне, 23 и 24 апреля 1999 года [17].

     Рассматривая  процесс перестройки НАТО в мировом  пространства «после холодной войны» можно охарактеризовать следующим  образом:

Происходит  определенное снижение военной активности в рамках НАТО. Хотя традиционная задача организации коллективной обороны  в случае внешней агрессии и обеспечения  соответствующих военных возможностей сохраняется в качестве основной, масштабы военных приготовлений  после окончания холодной войны  сократились. Уменьшена численность  вооруженных сил, некоторая их часть  переведена на пониженный уровень боеготовности, снижена роль ядерного компонента в  военной стратегии. В рамках осуществляемой перестройки военного командования предусматривается сократить общее  число штабов различного уровня с 65 до 20.[18] .

     Сегодня прилагаются усилия для укрепления роли альянса как инструмента  стратегического вовлечения США  в Европу с одновременным обеспечением большей самостоятельности европейским  участникам союза. В 1994г. официально одобрен  курс на формирование «европейской идентичности в области безопасности и обороны» (European Security and Defence Identity - ESDI) в рамках НАТО [19] принято решение о том, что военные возможности альянса могут быть использованы для операций Западноевропейского союза (ЗЕС). Принята концепция «объединенных совместных оперативных группировок» (Combined Joint Task Force -CJTF), которые могут выделяться из состава НАТО в качестве «отделимых, но не отдельных сил» для операций, осуществляемых европейскими участниками альянса без участия США[20].

     Предусматривается более широкое использование  многонациональных формирований, образуемых участниками НАТО из числа европейских  стран.

В альянсе  взят курс на установление широких  контактов и активное развитие кооперативного взаимодействия со странами, не входящими  в НАТО. Создан Совет Североатлантического сотрудничества (ССАС), консультативный  форум, включивший в свой состав, наряду с государствами НАТО, бывшие социалистические страны, а затем и государства, возникшие на территории распавшегося СССР.

     Начиная с 1993 г. центральное место в дискуссиях относительно НАТО занял вопрос о  возможности расширения альянса  и вступлении в него бывших социалистических стран и стран Балтии. В 1997г. принято  официальное решение о предстоящем  присоединении к союзу Польши, Чехии и Венгрии, которые стали  полноправными членами НАТО в 1999г.

     Впоследствии  главное внимание стало уделяться  определению и обоснованию новых  миссий альянса, выходящих за пределы  тех функций, которые были очерчены Североатлантическим договором. При  этом особо подчеркивается необходимость  переориентации союза на решение  задач кризисного регулирования и миротворчества, с соответствующим изменением ведущихся военных приготовлений и обеспечением гибкости и мобильности вооруженных сил.

     В «Стратегической концепции» НАТО в  число возможных задач впервые  было включено «проведение операций по реагированию на кризисные ситуации, не подпадающие под статью 5 Вашингтонского договора» (т.е. не связанные с коллективной обороной от внешней агрессии). Первым практическим опытом использования  сил НАТО в этих целях стали  ракетно-бомбовые удары по Югославии, начавшиеся в марте 1999г. Официальной  целью это операции было объявлено  прекращение гуманитарной катастрофы в Косово. Военная кампания НАТО против Югославии показала, что альянс претендует на право применять силу за пределами территории стран-членов и без санкции Совета Безопасности ООН.

По словам В.В. Штоля «… После окончания «холодной войны» перед победителями встал вопрос о создании нового миропорядка, характер которого, возможно, на многие десятилетия предопределит судьбу человечества, всех стран и народов в еще складывающемся, во многом неустоявшемся геополитическом балансе интересов и сил…» [21]

     Таким образом,сделав выводы из вышепрочитанного я могу сказать ,что с окончанием «холодной войны» важнейшим фактором пересмотра стратегических приоритетов НАТО стало изменение характера основных угроз международной безопасности. Несмотря на то, что противостояние сверхдержав ушло в прошлое, степень конфликтности и политико-военной нестабильности в Европе и мире не столько уменьшилась, сколько приобрела качественно новое содержание. На первый план вышли проблемы регулирования многочисленных очагов региональной напряженности, которое не только превратилось в одно из ключевых направлений мировой политики, но и приобрело резко военизированный характер - все более очевидным стало преобладание так называемого силового умиротворения над «традиционным миротворчеством» времен «холодной войны». Однако характер этих изменений вырисовывался не сразу.

     Действия  Организации Североатлантического договора на протяжении последних полутора десятков лет свидетельствуют о  ее претензиях на некую ключевую роль в процессах, связанных с динамичной трансформацией всей системы международных  отношений, для которой характерно действие двух взаимоисключающих тенденций [22] .Важным аспектом является то, что НАТО de facto практически не способно воздействовать на процессы, происходящие в мире, и является проводником политики США, что наглядно продемонстрировали операции в Ираке и Югославии. В связи с этим, актуальным для России вопросом встает вопрос развития взаимоотношений РФ и Североатлантического альянса либо как противников, либо как союзников в борьбе с терроризмом. 
 

     2 Средиземноморский диалог 

      2.1 Средиземноморский диалог: исторические предпосылки и институциализация

      После окончания «холодной» войны в  деятельности Организации Североатлантического Договора произошли серьезные изменения, которые были просто немыслимы в  период блоковой конфронтации между  СССР и США. Началось ускорение модернизации НАТО, одним из элементов которой  стало сотрудничество альянса с  бывшими членами Варшавского  Договора и бывшими участниками  движения Неприсоединения. Это сотрудничество было воплощено в двух программах НАТО, появившихся в 90-е годы: «Партнерство ради мира» и «Средиземноморский диалог».

      Первой  по времени появления стала программа  Партнерства, которую следует рассматривать  как прелюдию к появлению второй инициативы. 10-11 января 1994 года главы  государств и правительств стран-членов НАТО на сессии Североатлантического совета в Брюсселе выступили с предложением учредить программы «Партнерство ради мира». Приглашение было направлено государствам, входящим в Совет Североатлантического сотрудничества, учрежденный в 1992 году, а также другим странам СБСЕ. В итоговом документе, принятом в 1994 году, имеется упоминание статьи 10 Вашингтонского договора о том, что «Североатлантический союз остается открытым для членства других европейских государств, способных отстаивать и развивать принципы этого договора и вносить вклад в обеспечение безопасности Североатлантического района» [23].

      Иными словами, данная программа рассматривалась  как своего рода подготовительный этап для стран-кандидатов на пути интеграции в блок НАТО. Кроме Вашингтонского договора руководство альянса подтвердило  свою приверженность основным принципам  международного права, в том числе  Уставу ООН, Всеобщей декларации прав человека и Заключительному акту СБСЕ.