Формирование территории Казахстана и Китая с 1881 по 1917 гг

      В ноябре 1878 г., находясь в Петербурге, посланник России в Китае Бюцов представил правительству записку по Кульджинскому вопросу, изложив аргументы «за» и «против» возв-ращения этого края Китаю. Анализируя позиции противников возвращения края Цинской империи, прежде всего военных - К.П. Кауфмана, А.Н. Куропаткина, Г.А. Колпаковского и др., он соглашался с тем, что «Кульджинский край, ограниченный со всех сторон горными хребтами, с весьма немногими удобными перевалами через них, представляет чрезвычайно выгодную стратегическую позицию: Оставив за собой богатую и плодородную долину Верхнего Или, мы заменим совершенно открытую, пересекающую степь границу, естественным рубежом, оборона которого возможна с очень незначительными силами»¹⁵. Отдав край китайцам, Россия уронить свой престиж в глазах мусульман региона, а также нанесет им ущерб, поскольку китайцы не будут щадить бывших повстанцев.

      Указывая  на всю важность и значимость этих и других аргументов противников  возвращения Кульджи Китаю, Бюцов, тем не менее, считал, что Илийский край необходимо возвратить Цинской империи. Интересы развития торговли с Китаем, необходимость обеспечения спокойствия на огромном протяжении границ обеих империй перевешивают, по его мнению, все доводы оппонентов.

      Российский  дипломат пришел к выводу, что если китайская сторона на предстоящих переговорах согласится на удовлетворение ряда требований российского правительства, особенно на расширении торговли и гарантии безопасности «отдача Кульджи не будет бесплодной жертвой», потеря выгодной стратегической позиции будет вознаграждена возможностью развивать взаимовыгодную торговлю с Поднебесной¹⁶. Таким образом в Кульджинском вопросе четко обозначились два подхода, которые можно с некоторой долей условности охарактеризовать как общегосударственный и региональный. Региональный подход особо поддерживала местная администрация, предлагавшая если и отдать Илийский край китайцам, так не полностью, а лишь часть.

      Это обосновывалось еще и тем, что  значительная часть населения спорной  территории высказала желание переселиться в Россию. Достаточного количества годных земель для них не было. В связи с этим и в соответствии с международным правом, признающим неотъемлемое право каждого народа на ту территорию, на которой он проживает, русские дипломаты поставили перед китайским представителем вопрос о присоединении к Семиреченской области западной части Илийского края, для расселения тех его жителей, которые примут российское подданство (по данным В.А. Моисеева из Илийского края в пределы России в результате переселилось свыше 107 тыс. человек¹⁷). Поэтому в проекте русско-китайского договора предусматривался отход к России примерно 3/10 территории Кульджинского края.

      20 сентября 1879 г. был подписан договор,  получивший по месту его заключения  название Ливадийского. Вот вкратце его содержание: русское правительство соглашалось на восстановление в Илийском крае власти Китая, но западная часть края и долина р. Текес с перевалом Музарт отходили к России, что составляло 390, 7 из 1302,36 кв. миль территории, оккупированной русскими в 1871 г.¹⁸ Граница между Россией и Цинской империей должна быть проведена по р. Хоргос, горному хребту Ак-Бурташ, оставляя во владениях России долину р. Текес и Музартский проход. Были внесены изменения и в прохождение линии границы в бассейне Черного Иртыша, а также на границе между Кашгарией и бывшим Кокандским ханством – Ферганской областью.

      Ливадийский договор был исключительно выгоден  для России. Однако русские руководители, ведшие переговоры с Чун-хоу, сами не очень-то верили в то, что этот договор будет ратифицирован правительством в Пекине¹⁹. Эти сомнения основывались на трезвом учете политической обстановки на мировой арене.

      Соотношение сил в конце 1870-х годов было явно не в пользу России, против которой на Берлинском конгрессе сложилась внушительная коалиция держав. Кроме того, сам цинский Китай в это время был на гребне военно-политического успеха. Может быть, впервые за весь XIX в. войска империи быстрыми темпами достигли столь внушительных успехов в подавлении восстания и усмирении территорий, заселенных некитайским населением. Это вело к росту националистических настроений в стране, для которой ряд предшествовавших десятилетий был периодом унижений со стороны колониальных держав.

      В результате цинское правительство не только не ратифицировало договор, но и приговорило подписавшего договор Чун Хоу к смертной казни. В сложившихся условиях, отмечал А.Д. Воскресенский, Чун Хоу сыграл роль «козла отпущения»²⁰.

      1 февраля 1880 г. в Ташкенте была  получена срочная телеграмма  из МИДа, извещавшего о том,  что «завоеватель Синьцзяна» Цзо Цзунтан, не считаясь с подписанным между Россией и Китаем договором, подал императору Гуансюю меморандум с предложением не ратифицировать Ливадийский договор и разрешить ему силой захватить Илийский край. Кауфман приказал не распространять его объявление о возвращении края Китаю до прояснения обстановки.

      Цзо Цзунтан, назначенный во главе обороны  северо-запада страны, перенес свою резиденцию из Ланьчжоу в Хами, захватив с собой гроб, как символ решимости  бороться до конца, и деятельно готовился помериться силой с русскими. По полученным в Ташкенте сведениям, он предполагал двинуть к границам России с Западным Китаем 20-тысячный корпус, оснащенный скорострельными ружьями и обученный английскими инструкторами, численность которых составляла порядка 200 человек²¹. Семиреченская администрация получала тревожные сведения о подготовке Цзо Цзунтаном вторжения в Илийский край.

      Представители европейских держав активно интриговали  при китайском дворе против России и заранее отдавали победу богдыхану²².

      Однако в результате взаимных дипломатических усилий стороны решили возобновить переговоры и в Россию из Лондона был направлен опытный дипломат маркиз Цзэн Цзицзэ. В литературе существует мнение, что военные мероприятия Цинов имели своей целью оказать давление на Россию на переговорах и сделать ее более уступчивой²³. Мы согласны с В.А. Моисеевым, которому представляется, что это мнение не соответствует историческим фактам²⁴. Определенные группировки политической элиты Цинской империи настаивали на войне против России. 

      1.2. Петербургский договор 1881 г.

      По  прибытии в Санкт-Петербург чрезвычайный и полномочный посланник маньчжурского  императора Гуансюя Цзэн Цзицзэ, вел  себя в российской столице, по отзывам  современников, «крайне высокомерно». В самом начале переговоров цинский посланник заявил, что Китай «Великая держава и, в качестве таковой, не согласен на урезку части территории, не потому, что жалко данного участка, а в виду многих зол, связанных с урезкой земли и водворением магометан, и вследствии сего не может на это согласиться»²⁵.

      В итоге было решено объявить китайскому послу следующий проект: Россия возвращает Китаю долину р. Текес и Музартский перевал, с условием соответствующей  территориальной компенсации в  районе оз. Зайсан и Черного Иртыша, согласна вести переговоры о разграничении в Илийском крае на основе Чугучакского трактата. Не возражает, если граничная черта между Ферганской областью и Кашгарией останется без изменений и будет проходить по линии контролируемой на момент переговоров обеими сторонами, а определение и проведение новой граничной линии в бассейне Черного Иртыша предоставить специально назначенным комиссарам. Кроме того по-прежнему настаивает на оставлении за Россией небольшой западной части Кульджинского края для поселения на ней тех жителей края, которые пожелают принять российское подданство. В течение года после передачи края Китаю цинские власти не должны вводить туда свои войска. Кроме того, Китай должен возместить убытки русских купцов и расходы казны в сумме 9 млн. руб. Жители, которые изъявят желание переселиться в Россию, будут находиться исключительно в ведении российского комиссара, при котором в Кульдже в течение года должен находиться военный отряд²⁶. Россия должна иметь право на учреждение консульств помимо Кульджи, Чугучака, Урги и Кашгара в Турфане и Сучжеу (Цзяюйгуане), «В городах: Кобдо, Улясутае, Хами, Урумчи и Гучене российское правительство будет учреждать консульства по мере развития торговли и по соглашению с китайским правительством»²⁷.

      Долгие  и трудные переговоры увенчались подписанием 12 февраля 1881 г. нового русско-китайского трактата – Петербургского, ратифицированного богдыханом 3 мая, а 7 августа утвержденного русским императором²⁸.

      По  статье 1 договора, Россия «соглашается на восстановление власти китайского правительства в Илийском крае», но при этом «западная часть этого края, в пределах, обозначенных в VII статье настоящего договора, остается во владении России»²⁹. Согласно седьмой статье, эта западная часть предназначается для «поселения в оной тех жителей этого края, которые примут российское подданство»³⁰.

      В этой же статье давалось описание новой  граничной линии в Илийском крае: «Граница между владениями России и принадлежащею Китаю Илийскою областью будет следовать, начиная от гор Беджинтау, по течению реки Хоргос до впадения ее в реку Или и, пересекши последнюю, направится на юг к горам Узунтау, оставив к западу селение Кольджат. Оттуда она направится на юг, следуя по черте, определенной в протоколе, подписанном в Чугучаке в 1864 г.»³¹.

      Россия  сделала важные уступки Китаю по сравнению с Ливадийским договором. За это она была частично компенсирована тем, что Цзэн Цзицзэ согласился на исправление русско-китайской границы в районе оз. Зайсан, что, впрочем, также предусматривалось Ливадийским договором. Статья 8 Петербургского договора гласит: «Ввиду обнаруживавшихся недостатков известной части граничной черты, определенной в протоколе, подписанном в Чугучаке в 1864 г., оба правительства назначат комиссаров, которые по взаимному соглашению изменят прежнее направление границы таким образом, чтобы указанные недостатки были устранены и чтобы между киргизскими родами, подвластными обеим империям, было произведено надлежащее разграничение. Новой граничной черте дано будет, по возможности, направление среднее между прежнею границею и прямою линиею, пересекающею Черный Иртыш по направлению от гор Куйтун к хребту Саур»³².

      Оценки  договора были порой взаимоисключающими. Большинство военных, общественных деятелей и ученых России того времени  – среди них военный министр  Милютин, Куропаткин, Пржевальский, китаевед академик В.П. Васильев и многие другие оценивали Петербургский договор как неоправданную уступку Китаю. От Ливадийского договора, по мнению военного министра Милютина, не осталось «почти ни одного клочка». Российские дипломаты уступили китайским «по всем пунктам»³³. Не случайно известный американский исследователь Э. Сю оценивал Петербургский договор как «первую победу китайской дипломатии в ХIХ веке»³⁴ Таким образом российская дипломатия пошла на значительные уступки Китаю в том числе в финансовом и территориальном отношении³⁵, чтобы мирным путем урегулировать напряженную ситуацию в Центральной Азии. Нужно также иметь ввиду, что эта акция «существенно улучшила отношения между двумя странами и заложила основу последующих внешнеполитических акций в Китае в конце XIX - начале ХХ вв.»³⁶

      В целом следует признать, что Петербургский договор (особенно после Ливадийского) выглядел как несомненный успех китайской политики и дипломатии. Россия, оказавшись в международной изоляции после Берлинского конгресса 1878 г. и испытывавшая ряд внешне и внутриполитических трудностей, сознательно пошла на многие уступки, дабы не доводить отношения с Китаем до конфликта. Именно так, т.е. как триумф Китая, было воспринято соглашение и в Пекине. Более того, по словам Сю, чрезмерная гордость, излишняя уверенность в своих силах и националистический угар, воцарившиеся в стране после этого дипломатического успеха, дорого обошлись империи: в середине 1880-х годов она потерпела жестокое поражение во франко-китайской войне за Индокитай³⁷.

      Петербургский договор был важным дипломатическим  и юридическим документом, который  определял русско-китайскую границу. Фактически этот договор способствовал  урегулированию тех сложных проблем, которые десятилетиями, даже веками препятствовали налаживанию нормальной торговли и удовлетворительных международных отношений в этом районе Азии. Следствием договора было решение и некоторых национальных проблем. Правда, полного решения этих проблем достичь было невозможно, ибо этому мешали сложившиеся политические пределы двух держав: часть казахов и киргизов так и осталась в пределах Синьцзяна, где их потомки проживают и поныне. Однако большая часть этих народов окончательно вошла в состав России. То же относится и к дунганам. 

      1.3. Процесс передачи Илийского края Китаю и протоколы к Петербургскому договору 1881 г.

     Реализация  указаний Петербургского договора происходила  довольно быстрыми темпами. Уже в феврале-марте 1882 г. были завершены работы по передаче Илийского края под управление цинской администрации и подписан соответствующий протокол. В марте того же года были назначены обоими правительствами полномочные комиссары, которым надлежало провести работы по уточнению и демаркации границы в соответствии с решениями Петербургского договора. Русским комиссаром, которому надлежало, согласно «высочайшему полномочию», провести граничную линию от Нарыгола к востоку был назначен генерал А. Фриде³⁸, китайским – амбань Чан. Оба комиссара сравнительно быстро и без особых конфликтов выполнили это поручение. 16 октября 1882 г. ими был подписан первый протокол – «Об установлении границы между Россией и Китаем от ущелья Нарин-Халга в горах Тянь-Шань до перевала Кара-дабан в хребте Алатау»³⁹. Как следует из текста этого протокола, граничная линия от ущелья Нарин-Халга в юго-западной части Илийского края была направлена в сторону р. Текес, далее через ряд хребтов к р. Или и оттуда через хребет Беджинтау к хребту Алатау в северо-восточной части Илийского края –всего вдоль этой линии было поставлено 33 пограничных знака⁴⁰.