ПЛАН 
 

ВВЕДЕНИЕ

      Актуальность

      Территория  любого государства – важный элемент его суверенитета. Центрально-Азиатский регион разделен множеством границ – межгосударственных, межэтнических, межкультурных. Существуют и физические границы, определяемые как географическими рубежами, так и целым комплексом искусственных причин. Отношение к культурным и физическим границам оказывает большое влияние на характер новых центрально-азиатских государств и на общее состояние безопасности в регионе.

      Вопросы, связанные с формирование территории двух ближайших соседей России, и  в частности, Алтайского края, обладают и сегодня большой актуальностью. Казахстан является в определенной степени «буфером» между Россией и мусульманским и китайским Востоком.

      Пограничные территориальные проблемы Казахстана, не исчерпанные по сей день, обусловлены  историей казахов. У казахов не было единого государственного образования до советского времени, что объясняется их жузово-родовой раздробленностью, при которой не было (да и не могло быть) общенационального аппарата и военной организации, способных обеспечить независимость тех или иных казахских земель. Вторая причина – у исконных казахских территорий не было четко установленных границ с другими государствами вследствие, как уже отмечалось выше, отсутствия самого государства.

      Поэтому вопрос о формировании территорий Казахстана и Китая в центральной Азии в конце XIX – начале XX вв. затрагивает напрямую другую очень важную и актуальную для нашей страны проблему – а именно, генезис русско-китайских отношений в этом регионе.

      Русско-китайские  отношения в этом регионе Азии возникают и развиваются со второй половины ХVIII столетия, когда Цинская  империя, сокрушив в почти вековой борьбе государство западных монголов-ойратов – Джунгарское ханство и захватив Восточный Туркестан, вышла на рубежи Южной Сибири, Казахстана, Киргизии. Территориальные рамки этих контактов по мере продвижения России на юг и присоединения Южной Сибири, Казахстана и Средней Азии постепенно расширялись, становились все более интенсивными.

      В настоящее время Казахстан переживает переломный период своей истории. Образовалось независимое государство, которое  ищет свое место в мировом сообществе, строит концепцию национального развития. Можно смело утверждать, что казахстано-китайские отношения на современном этапе требуют пристального внимания как в ретроспективном так и в перспективном плане. С самого начала установления дипломатических отношений (3 января 1992), китайская сторона активно муссировала пограничный вопрос.

      Следует сразу отметить, казахстано-китайские  отношения полны различных подводных  камней и противоречий. Противоречия эти возникли давно, носят объективно трудноустранимый характер и имеют геополитичекую, геостратегическую и экономическую природу. Под первой подразумевается вековое стремление Китая и китайской цивилизации к освоению жизненного пространства необходимого перманентно расширяющемуся ханьскому этносу. Под второй – важное стратегическое положение Казахстана – «моста» (президент Назарбаев очень любит это сравнение) из Европы в Азию. Под третьей – значительные сырьевые ресурсы Казахстана, в плане огромных запасов плодородных и пустующих земель, а также сырья – нефти, меди, урана, редкоземельных металлов и т.д. Именно данная «триада» целевых установок «двигает» Китай в постсоветскую Центральную Азию.

      Объект работы – история стран Центральной Азии

      Предмет работы – формирование территорий Казахстана и Китая в Центральной Азии в 1881-1917 гг.

      Территориально исследование ограничено частью территории Центральной Азии, которую в настоящее время занимают Республика Казахстан и Синьцзян-Уйгурский Автономный район КНР.

      Хронологические рамки работы – 1881-1917 гг. – обусловлены временем заключения Петербургского договора, определившего размежевание границ Казахстана и Китая на последующий период, вплоть до настоящего времени, с одной стороны, и гибелью Российской империи в 1917 г., с другой стороны. Этот период был насыщен важными событиями, на многие десятилетия и даже века определившими исторические судьбы коренных народов этого региона, повлиявших на характер взаимоотношений России и Китая, итоги территориального размежевания между ними.

      Цель настоящей работы – освещение процесса формирования территории Казахстана и Китая в Центрально-Азиатском регионе. Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

      - рассмотреть юридическое оформление  казахстано-китайской границы в  1881-1917 гг.

      - проанализировать факторы, влиявшие на формирование  территорий Казахстана и Китая в центральной Азии в конце XIX – начале XX вв.

      Методы  исследования

     Мы основывались на принципе историзма, который предполагает использование конкретных методов исторического исследования: 1) историко-типологического, позволяющего определить наиболее значимые факторы, влиявшие на формирование территорий Казахстана и Китая в центральной Азии в конце XIX – начале XX вв.; 2) историко-сравнительного, (анализ сходства и различия основных направлений во внешней политике России и Китая); 3) историко-генетического, дающего возможность изучить эволюцию процесса формирования территорий Казахстана и Китая в центральной Азии в конце XIX – начале XX вв. и юридического оформления границы.

      Историография

     В советской историографии тема нашего исследования затрагивалась во многих трудах. Конечно, классовый подход и господство марксистско-ленинской идеологии существенно снижает объективность работ того времени, но, тем не менее, база современного востоковедения была заложена, прежде всего, в эти годы.

     Вопросы, связанные с формированием территории Казахстана и Китая в Центральной  Азии рассматриваются в работах, посвященных русско-китайским отношениям. Например, в фундаментальном исследовании академика А.Л. Нарочницкого «Колониальная политика капиталистических держав на Дальнем Востоке. 1860-1895» (М., 1956) значительное внимание было уделено и русско-китайским отношениям в Центральной Азии.

     На  новый более высокий уровень  изучения взаимоотношений России и  Китая советская историография  выходит в 60-80-е гг. Успехи в развитии востоковедения, в том числе китаеведения, в Москве, Ленинграде, Владивостоке, в союзных республиках позволили ввести в научный оборот широкий круг разноязычных документальных и нарративных источников, опираясь на которые были реконструированы многие узловые вопросы русско-китайских отношений¹. Большая заслуга в изучении теории китайской дипломатии, истории русско-китайских отношений, формированию документальной базы этих отношений принадлежит известному китаеведу, академику В.С. Мясникову². В 1970 г. коллективом авторов был подготовлен серьезный труд «Формирование границы между Россией и цинским Китаем» (Т. I-V. М., 1970). Работа состоит из двух разделов, второй посвящен истории разграничения между Россией и Цинской империей в Центральной Азии. Четыре из пяти глав второго раздела были подготовлены Б.П. Гуревичем.

     Вопросы, связанные с политикой Цинской  империи в Синьцзяне и Казахстане нашли отражение в трудах исследователей Казахстана и республик Средней Азии: Сутеевой К.А. Хафизовой К.Ш.³

     В 90-е гг. ХХ в. после развала СССР, смены в России общественно-экономического строя, отказа многих ученых от марксистско-ленинской  методологии и перехода к плюрализму, среди исследований по русско-китайским  отношениям в Центральной Азии выделяются своей солидной источниковой базой на русском и китайском языках труды А.Е. Белова, А.Д. Воскресенского, Д.В. Дубровской⁴. Характерной чертой исследований современных российских востоковедов по истории взаимоотношений России и Китая является критический подход к оценке политики обоих государств, отказ от не всегда правильного понимания патриотизма в науке. Особое место в работах последних лет занимает капитальный труд талантливого российского китаеведа А.Д. Воскресенского «Россия и Китай: теория и история межгосударственных отношений» (М., 1999). На примере взаимоотношений двух крупнейших стран автор разработал и достаточно убедительно обосновал теорию «многофакторного равновесия» в межгосударственных отношениях.

     Очень много любопытных сведений и неожиданных оценок проблемы формирования территорий Казахстана и Китая в Центральной Азии содержится в монографии В. Хлюпина «Треугольник геополитического взрыва. Казахстан – Китай – Россия. Прошлое и настоящее пограничной проблемы» (М., 1999), выпущенной Международным евразийским институтом экономических и политических исследований. Основное внимание в ней уделено современным аспектам проблемы, но несколько глав посвящено истории вопроса.

     Образование на месте СССР новых независимых  государств и превращение административных границ в государственные обострило погранично-территориальные проблемы на пространстве бывшего Советского Союза и привлекло к ним внимание ученых, политиков, государственных деятелей России и других стран СНГ. В ряде работ, посвященных этой проблематике, авторы затрагивают и историю русско-китайского разграничения в Центральной Азии. К числу наиболее крупных работ можно отнести коллективную монографию «Прозрачные границы. Безопасность и международное сотрудничество в поясе новых границ России» (М., 2002).

     В 2001 году в Москве в серии «Памятники исторической мысли» под редакцией академика В.С. Мясникова и д.и.н. Е.Д. Степанова была издана коллективная работа российских ученых «Границы Китая: история формирования», содержащая главу по формированию русско-китайской границы в Центральной Азии.

      По  мнению некоторых специалистов, сегодня  одной из ведущих мировых востоковедных  школ является алтайская⁵. К основоположникам и лидерам этой школы с полной уверенностью можно причислить В.А. Моисеева. Его монография «Россия и Китай в Центральной Азии (вторая половина XIX в.-1917 г.)» (Барнаул, 2003) является одним из первых исследований, в котором проблемы отношений двух великих держав в Центральной Азии на данном историческом этапе проанализированы сталь глубоко и масштабно⁶. Другое ценное свойство работы – использование автором огромного количества малоизвестных, порой уникальных, документов из центральных российских архивов. В.А. Моисеев предложил для осмысления массу неизвестных исторических фактов и явлений и их интерпретаций российской и китайской дипломатией и военными. При этом он освещает «деликатные страницы» истории, связанные с мусульманскими национально-освободительными движениями в Синьцзяне и политическими комбинациями, выстраиваемыми Петербургом и Пекином вокруг них.

     Обращаются  к пограничной проблематике и, следовательно, к истории русско-китайских отношений, ученые новых независимых государств Центральной Азии. Так, в последние  годы в Казахстане вышло несколько  работ по истории миграции казахов в Китай и истории казахско-китайских отношений⁷. Красной нитью через большинство работ казахских авторов проходит национальное тщеславие, стремление приукрасить историю своего народа, очернить политику России, идеализировать отношения с Китаем⁸, стремление доказать «исконность» принадлежности в прошлом всех входящих сегодня в состав республики территорий. Характерным примером подобного подхода является статья К. Хафизовой «Казахско-китайская граница в прошлом и сегодня»⁹. «Переосмысливая» историю, мирное и добровольное присоединение Младшего, Среднего и большей части Старшего жузов к России она называет «экспансией», продвижение казахов на восток на территорию разгромленного Цинской империей Джунгарского ханства характеризует «легитимным возвращением» якобы «исконных» казахских земель, ранее захваченных ойратами. В связи с этим нельзя не отметить, что территория, например, Восточного Казахстана в древности и средние века была этнической территорией алтайцев (урянхайцев), а затем западных монголов-ойратов, как то свидетельствует, например, известный русский ученый и путешественник П.П. Семенов-Тян-Шанский¹⁰. Договоры России с цинским Китаем К.Ш. Хафизова квалифицирует как «неравноправные».

     История русско-китайских отношений и  погранично-территориальных проблем, в том числе в Центральной Азии, давно уже является объектом пристального изучения китайских исследователей¹¹. Методологической базой и основой конкретных исследований остается разработанная китайскими историками в 40-е гг. ХХ в. теория «единого многонационального Китая» и издревле существовавшей «единой китайской нации» («чжунхуа миньцзу»)¹². Суть ее заключается в том, что будто бы уже в глубокой древности Китай представлял из себя многонациональную страну, которую создавали все населяющие ее народы. Народы Синьцзяна рассматриваются как куаго минъцзу – трансгосударственные (разделенные) народы либо куацзин минъцзу – трансграничные народы (народы, проживающие по обе стороны границы).¹³ Признавалась в Цинской империи и категория «приходяще-уходящих народов», которые вели сезонную хозяйственную деятельность также по обе стороны границы. Поэтому история запредельных народов изучается в рамках китайского государства. С идеологической стороны это подкреплялось идеей верховной власти китайского императора, «не разделяющего народы на своих и чужих и одинаково заботливо относящегося к тем и другим». Правители Центральной Азии и другие крупные чужеземные феодалы рассматриваются как вассалы китайского императора, а их стремление к самостоятельности или вооруженная борьба – как попытки нанести ущерб целостности китайского государства. Государственность народов Центральной Азии признается только в рамках зависимости разных уровней от китайского государства. Это привело к тому, что не проводится четкая грань между отношениями народов внутри китайского государства и межгосударственными, международными отношениями. В итоге государственные границы выглядят размытыми и весьма аморфными.

      Несмотря  на достаточно широкий круг исследований на различных языках по истории отдельных  аспектов формирования территории Казахстана и Китая в этом регионе, следует признать, что до сих пор в отечественной историографии нет обобщающей работы по этой теме.

      Структура работы построена по проблемно-хронологическому принципу.

ГЛАВА 1. ЮРИДИЧЕСКОЕ  ОФОРМЛЕНИЕ КАЗАХСТАНО-КИТАЙСКОЙ ГРАНИЦЫ В 1881-1917 ГГ.

      1.1. Илийский кризис

      Разгром цинскими войсками Джетышара и восстановление власти Цинов в Восточном Туркестане и Северной Джунгарии выдвинул на первый план в русско-китайских отношениях в Центральной Азии Илийский вопрос, т.е. вопрос о дальнейшей судьбе оккупированного русскими войсками Кульджинского края. Китайская сторона в конце 1877 г., в январе и марте 1878 г. ставила перед российским посланником в Пекине Е.К. Бюцовым вопрос о присылке комиссаров к Цзо Цзунтану для переговоров о возвращении Китаю Кульджи, однако отказывалась по существу обсуждать условия российского правительства. 4 августа 1778 г. МИД предписал А. Кояндеру «начать переговоры о сдаче Кульджи, в качестве уполномоченного, на основании протокола совещания 19 марта 76 года» и заявить цинскому правительству, что комиссара к Цзо Цзунтану посылать российская сторона не будет, а будет «ожидать на границе их комиссаров с особыми полномочиями»¹⁴. Принципиальное согласие правительства России приступить к переговорам поставило в повестку дня вопрос об условиях возвращения Китаю Илийского края. Мнения по этому вопросу в правительственных кругах России и пограничной туркестанской и сибирской администрации разошлись.