Психологические особенности дружбы и любви в юношеском возрасте

     Дружба  между бывшими влюбленными маловероятна именно потому, что в них продолжает жить мечта о потерянном рае и обида на человека, который не смог когда-то осуществить эту мечту и не способен воскресить ее теперь. Дружба может возникнуть только после того, как все признаки эти рассеются. Обычно это происходит тогда, когда каждый из бывших влюбленных влюбляются снова. Только новая любовь сглаживает обиду. Дружба не является продолжением любви.

     Дружба  существовала во времена Конфуция и  продолжает существовать и поныне. У нас нет никаких оснований  думать, что в будущем она исчезнет. Просто у дружбы такая идеальная модель, которой обязательно нужно следовать. И в зависимости от того, насколько мы будем следовать этой модели, мир будет наполняться для нас друзьями, которые всегда будут дарить нам радость. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

     I.2 Психологическая характеристика любви

     Любовь – более сложное явление, чем привязанность, а значит и более трудное для определения и изучения. Люди жаждут любви, живут ради нее, умирают из-за нее, и тем не менее только в последние несколько лет любовь стала серьезной исследовательской темой в социальной психологии.

     Любовь  представляет собой активное проникновение  в другого человека, проникновение, в котором желание познания удовлетворяется  благодаря единению. Любовь – единственный путь познания, который в акте единения отвечает на вопрос человека.

     Над всеобщей жизненной потребностью в  единстве возвышается более специфическая, биологическая потребность: желание  единства мужского и женского полов. Половая поляризация заставляет человека искать единства особым путем, как единства с человеком другого пола. Полярность между мужским и женским началом существует также внутри каждого мужчины и каждой женщины. Как физиологически каждые мужчина и женщина имеют противоположные половые гормоны, также двуполы они и в психологическом отношении. Они несут в самих себе начала, заставляющие получать и проникать вглубь, начала материи и духа. Мужчина и женщина обретают внутреннее единство только в единстве своей мужской и женской полярности. Эта полярность составляет основу всякого созидания.

     Женско-мужская  полярность также является основой  для межличностного созидания. Это  очевидно проявляется в биологическом  отношении, где единство спермы в  яйцеклетке дает основу ля рождения ребенка. Но и в чисто психической сфере  дело обстоит не иначе; в любви между мужчиной и женщиной каждый из них рождается заново [17].

     Любовь  это не обязательно отношение  к определенному человеку; это  установка, ориентация характера, которая  задает отношение человека к миру вообще, а не только к одному «объекту» любви. Если человек любит только какого-то одного человека и безразличен к остальным ближним, его любовь это не любовь, а симбиотическая зависимость или преувеличенный эгоизм. Большинство людей все же уверены, что любовь зависит от объекта, а не способности. Они даже уверены, что это доказывает силу их любви, раз они не любят никого, кроме «любимого» человека.

     Мысль, что любовь – это ориентация, которая направлена на все, а не на что-то одно, не основана, однако, на идее, что не существует различия между разными типами любви, зависимыми от видов любимого объекта.

     Эрих  Фром [15] выделяет пять типов любви:

1. братскую – наиболее фундаментальный вид любви, составляющий основу всех типов любви. Этот тип подразумевает заботу, уважение, знание какого-либо другого человеческого существа, желание продлить его жизнь. Это любовь ко всем человеческим существам4 ее характеризует полное отсутствие предпочтения. В братской любви наличествует переживание единства со всеми людьми, человеческой солидарности, человеческого единения.
2. материнскую – это безусловное утверждение в жизни ребенка и его потребностей. Материнская любовь на этой второй ступени заставляет ребенка почувствовать, как хорошо родиться на свет; она внушает ребенку любовь к жизни, а не только желание оставаться жизнеспособным. Сущность материнской любви – забота о росте ребенка – предлагает желание, чтобы ребенок отделился от матери. В материнской любви два человека, которые были едины, становятся отдельными друг от друга. Мать должна не просто терпеть, а именно хотеть и поддерживать отдаление ребенка. Материнская любовь к растущему ребенку, любовь, которая ничего не желает для себя, это возможно, наиболее трудная форма любви из всех достижимых, и наиболее обманчивая из-за легкости, с которой мать может любить своего младенца.
3. эротическую – она жаждет полного слияния, единства с единственным человеком. Она по самой своей природе исключительна, а не всеобща; к тому же, вероятно, это самая обманчивая форма любви. Прежде  всего ее часто пугают с бурным переживанием «влюбленности»,, внезапного крушения барьеров, существовавших до этого момента между двумя чужими людьми. Но, как было отмечено ранее, этого переживание внезапной близости по самой своей природе кратковременно. После того, как чужой станет близким, нет больше барьеров для преодоления, нет больше неожиданного сближения. Половое желание требует слияния, но физическое влечение основывается не только на желании избавления от болезненного напряжения. Половое желание может быть внушено не только любовью, но также и тревогой и одиночеством, жаждой покорять и быть покоренным, тщеславием, потребностью причинять боль и даже унижать. Эротическая любовь исключает любовь к другим только в смысле эротического слияния, полного соединения во всех аспектах жизни – но не в смысле глубокой братской любви. Эротическая любовь, как любовь, имеет одну предпосылку.
4. любовь к себе – Хотя не вызывает возражения применение понятия любви к различным объектам, широко распространено мнение, что любить людей – добродетельно, а любить себя – грешно. Если добродетельно любить своего ближнего, как человеческое существо, должно быть добродетельно – а не пороком – любить и себя.
5. любовь к Богу имеет так же много различных свойств и аспектов, как и любовь к человеку, и в значительной мере мы находим здесь те же самые различия. Во всех теистических религиях, будь то политические или монотеистические религии, Бог означает высшую добродетель, самое желанное благо. Следовательно, специфическое значение Бога зависит от того, что составляет наиболее желанное благо для человека. Бог – это истина, Бог – это справедливость. В этом развитии Бог перестает быть личным существом, отцом. Он стал символом принципа единства в разнообразии явлений, воображаемом образе цветка, который вырастает из духовного семени в человеке. Бог не может иметь имени. В современной религии мы находим все стадии, от самого раннего и примитивного развития до высшей стадии. Слово Бог обозначает как племенного вождя, так и «абсолютное ничто».

    Любовь  не является результатом адекватного  сексуального удовлетворения, сексуальное счастье – даже знание так называемой сексуальной техники – это результат любви.

    Любовь  возможна, только если два человека связаны друг с другом центрами существования, а значит каждый из них воспринимает себя из глубины своего существования. Только в таком «центральном переживании» состоит человеческая реальность, только здесь жизненность, только здесь основа любви. Любовь, так переживаемая, это постоянный риск, это состояние не отдыха, а движения, роста, работы сообща; наличие гармонии или конфликта, радости или печали является вторичным по отношению к основному факту, что два человека чувствуют полноту своего существования, а единстве друг с другом каждый из них обретает себя, а не теряет. Есть только одно доказательство наличия любви: глубина отношений, жизненность и сила каждого из любящих: это плод, по которому узнается любовь [13] .

    Потребности в зависимости и любви по Маслоу: Когда физиологические потребности  и потребности в безопасности удовлетворены, основное место занимают потребности в любви, привязанности и зависимости. Теперь, когда вышеизложенные потребности удовлетворены, человек будет нуждаться в эмоциональных отношениях с людьми, в занятии достойного места в своей группе, и он будет интенсивно добиваться достижения этой цели. Он будет желать этого больше всего на свете и может даже забыть, что, когда был голоден, смеялся на любовью как чем-то нереальным, необязательным или неважным (Маслоу).

    Любовь, как понимает ее Маслоу, не должна смешиваться  с сексуальным влечением, которое может рассматриваться как чисто физиологическая потребность.

    Отсутствие  любви подавляет личностный рост и развитие потенциала индивида. Исследования психологов и психотерапевтов в  области перенанальной психологии, доказали, что младенец требует любви и что любовный голод младенца окажет влияние на его психологическое развитие в дальнейшем. Многие исследователи в области психопатологии рассматривают неудовлетворенную жажду любви как главную причину плохой приспособленности.

    Т. Кемпер – один из немногих, кто попытался интерпретировать чувство любви через какие-либо формализации с последующей «объективной» интерпретацией. Кемпер же попытался, в рамках разрабатываемой им социально-интерактивной теории эмоций в явном виде задать выделение вариантов любви используя «проверяемые», с точки зрения теории, факторы.

    Модель  Т. Кемпера основывается на двух независимых  факторах, которые присутствуют в  любых взаимоотношениях (не только межличностных, но и тех, субъектами которых выступают целые социальные системы, например государства). Таковыми по Кемперу являются: власть, т.е. способность силой заставить партнера сделать то, чего ты хочешь, и статус – желание партнера идти навстречу требованиям субъекта. Искомый результат во втором случае достигается, таким образом, не силой, а благодаря положительному отношению партнера.

    Базируясь на этих двух факторах, Т. Кемпер выделяет семь типов любовных отношений в  паре:

1. романтическая любовь, в которой оба члена пары обладают и статусом, и, поскольку каждый из них может «наказать» другого, лишив его проявлений своей любви, властью по отношению к партнеру;
2. братская любовь, основывающаяся на взаимном высоком статусе и характеризующаяся низкой властью – отсутствием возможности к принуждению;
3. харизматическая любовь, в которой один партнер обладает и статусом и властью, другой – только статусом. Примером таких отношений в ряде случаев могут быть отношения в паре учитель – ученик;
4. «измена», - один партнер обладает и властью и статусом, другой – только властью. Примером таких отношений, давшим название этому типу, может быть ситуация супружеской измены, когда для партнера, вступившего в новые отношения, супруг сохраняет власть, но уже не вызывает желания идти ему навстречу, т.е. теряет статус;
5. влюбленность, - один из партнеров обладает и власть и статусом, другой – не пользуется ни тем, ни другим. Иллюстрацией таких взаимоотношений может быть односторонняя, или «безответная» любовь;
6. «поклонение», один партнер обладает статусом, не обладая властью, другой не обладает ни статусом, ни властью. Такая ситуация возникает при отсутствии реального взаимодействия между членами пары, например, при влюбленности в литературного героя или в актера, знакомого лишь по фильмам;
7. любовь между родителем и маленьким ребенком. Один партнер здесь обладает высоким статусом, так как любовь к нему еще не сформировалась, но высоким уровнем власти.

    Говорить  о любви – это не «проповедь»  по той простой причине, что это  значит говорить о высшей и истинной потребности каждого человеческого  существа. То, что эта потребность скрыта, не означает, что ее не существует. Способность любви зависит от способности освободиться от нарциссизма, от привязанности к матери и клану; она зависит от нашей способности расти, развивать созидательную ориентацию в наших отношениях к миру и к самим себе. Этот процесс освобождения, рождения, пробуждения требует одного качества, являющегося необходимым условием: веры. Анализ природы любви раскрывает ее общее отсутствие сегодня и ведет к критике социальных условий, ответственных за это отсутствие. Вера в возможность любви как социального, а не только исключительно индивидуального явления, это разумная вера, основанная на способности понимания самой природы человека [15]. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

  Глава II. Психологические особенности юношеского возраста

  II.1 Характеристика юношеского возраста 

     Юношеский возраст – период жизни человека между подростковым возрастом и взрослостью. В схеме возрастной периодизации онтогенеза, принятой специалистами по проблемам возрастной морфологии, физиологии и биохимии, юношеский возраст был определен как 17–21 г. - для юношей и 16–20 лет – для девушек. Психологи расходятся в определении возрастных границ юности. В западной психологии вообще преобладает традиция объединения подросткового возраста и юности в единый возрастной период, называемый периодом взросления этот термин часто переводят как «отрочество» или в зависимости от контекста и внимательности переводчика– «подростковый возраст», либо – «юность», содержанием которого и является переход от детства к взрослости, а границы могут простираться от 12–14 до 25 лет. В отечественной науке принято рассматривать юношеский возраст как самостоятельный период развития человека, его личности и индивидуальности. И. С. Кон определяет юность в границах 14–18 лет. Чаще их сужают до 15–17 лет, и тогда в юношеском возрасте оказывается фактически совпадающим со старшим школьным возрастом, с периодом обучения в старших классах общеобразовательной школы [14].

     В юношеском  возрасте в основном завершается физическое развитие организма, заканчивается половое созревание, замедляется темп роста тела, заметно нарастает мышечная сила и работоспособность, заканчивается формирование и функциональное развитие тканей и органов.

     Юношеский возраст – исторически наиболее поздно сформировавшийся период в череде предшествующих взрослости возрастов; его необходимость диктуется усложнением, в частности технологическим, социальной жизни и тех требований, которые современные развитые общества предъявляют к уровню профессионального образования и

     личностной  зрелости своих взрослых членов. Вследствие этого юношеский возраст не является полностью устоявшимся, люди 15–17 лет даже в одной стране могут оказаться в различных социальных ситуациях развития. Если учесть к тому же, что процессы соматического, психического и социального «созревания» протекают неравномерно и разновременно у разных людей и соответствующие различия с возрастом увеличиваются, то становятся понятными трудности изучения и описания этого важного этапа развития человека [10].

     Психологическое изучение юношеского возраста началось в конце XIX века с описания юности выходцев из высших слоев общества. В результате в конце XIX — начала XX в. господствовала романтическая модель юности как периода внутреннего кризиса, пробуждения чувств, как эпоха «бури и натиска». Начиная с 1920-х гг. ситуация резко изменилась: после работ        М. Мид [10], Л. С. Выготского [10], а позднее Б. Заззо [10] и многих других становится невозможен анализ юношеского возраста без учета этнокультурных и социокультурных различий.