Автор: Пользователь скрыл имя, 22 Января 2013 в 12:52, реферат
Психология не принадлежит к числу тех дисциплин, которые систематически, как политическая экономия, разрабатывались Марксом. Мы не найдем, как известно, в собрании сочинений Маркса специально психологических трактатов. Но в различных его работах, как бы попутно, этим гениальным умом разбросан ряд замечаний по различным вопросам психологии. Стоит вдуматься в эти внешне разрозненные замечания, и становится очевидным, что, внешне не систематизированные, они представляют из себя внутренне единую систему идей. По мере того как раскрывается их содержание, замечания эти смыкаются друг с другом и оказываются одним монолитным целым, проникнутым единством миросозерцания Маркса, исходящим из его основ.
Проблемы психологии в трудах Карла Маркса
Из истории советской психологии
От редакции журнала «Вопросы
психологии»: Впервые статья была опубликована
50 лет назад в журнале «Советская
психотехника» в 1934 г. (т. VII, № 1; статья
была получена для опубликования 31
мая 1933 г.). В этой статье на основе теоретических
положений К. Маркса разработаны
наиболее общие методологические принципы
психологии. В силу своей большой
общности и философской
Психология не принадлежит
к числу тех дисциплин, которые
систематически, как политическая экономия,
разрабатывались Марксом. Мы не найдем,
как известно, в собрании сочинений
Маркса специально психологических
трактатов. Но в различных его
работах, как бы попутно, этим гениальным
умом разбросан ряд замечаний
по различным вопросам психологии.
Стоит вдуматься в эти внешне
разрозненные замечания, и становится
очевидным, что, внешне не систематизированные,
они представляют из себя внутренне
единую систему идей. По мере того как
раскрывается их содержание, замечания
эти смыкаются друг с другом и
оказываются одним монолитным целым,
проникнутым единством
Поэтому и в области
психологии Маркса можно и нужно
сейчас трактовать не как великого
представителя прошлого, подлежащего
историческому изучению и филологическому
комментированию. К нему надлежит нам
подойти как к современнейшему
из наших современников, поставить
перед ним самые актуальные проблемы,
над которыми бьется современная
психологическая мысль, с тем
чтобы уяснить в первую очередь,
какие ответы на самые узловые
вопросы психологии заключаются
в высказываниях Маркса, взятых в
свете общих основ марксистско-
Современная зарубежная психология,
как известно, переживает кризис. Этот
кризис, совпавший с периодом значительного
развития экспериментального исследования,
является, как и кризис современной
физики, о котором писал Ленин
в «Материализме и
Не принимая того решения
основной проблематики современного кризиса
психологии, которое попытался дать
Бюлер в своей работе «Кризис
психологии» («Die Krise der Psychologie»), можно,
пожалуй, с ним согласиться в
том, что узловой является та проблема,
которая особенно заострилась в
конфликте между
Господствующая концепция психики, установленная традиционной интроспективной психологией, отождествляет психику с явлениями сознания; задача психологии, согласно этой концепции, заключается в том, чтобы изучать явления сознания в пределах того индивидуального сознания, которому они непосредственно даны; бытие психики исчерпывается ее данностью, переживаемой в сознании. В отличие от всех других наук, которые в изучаемых ими явлениях раскрывают их сущность, психология, с этой точки зрения, оказывается в силу самого существа своего предмета обреченной на то, чтобы принципиально всегда оставаться на махистской позиции чистого феноменализма. Явления в ней якобы совпадают с сущностью (Э. Гуссерль). Маркс указывал на то, что если бы внутренняя сущность вещей и внешняя форма их проявления непосредственно совпадали, то всякая наука была бы излишней. Психология в этой концепции оказывается такой излишней наукой, ставящей себе задачу вскрывать то, что и так непосредственно дано.
Если проанализировать эту концепцию, то в основе ее, как определяющее ее положение, мы найдем принцип непосредственной данности психического. Задача интроспекции как метода в том и заключается, чтобы вычленить психическое из всех объективных опосредствовании. Это, по существу, радикально идеалистический тезис: все материальное, внешнее, физическое опосредствование через сознание, через психику; психика же есть первичная, непосредственная данность. В своей непосредственности она замыкается во внутреннем мире и превращается в сугубо личностное достояние. Каждому субъекту даны только явления его сознания, и явления его сознания даны только ему. Они принципиально недоступны другому наблюдателю. Возможность объективного познания чужой психики, которое могло бы быть лишь опосредствованным, неизбежно отпадает. Но вместе с тем — и в этом корень вопроса — невозможным становится объективное познание психики и со стороны переживающего ее субъекта. Крайние и, в сущности, единственно последовательные интроспекционисты утверждали, что данные интроспекции абсолютно достоверны.
Это значит, что нет инстанции, способной их опровергнуть, что справедливо в той же мере, как и то, что нет инстанции, способной их подтвердить. Если психическое есть чистая непосредственность, не определяемая в собственном своем содержании объективными опосредствованиями, то нет вообще объективной инстанции для того, чтобы данные интроспекции проверить. Возможность проверки, отличающей знание от веры, в психологии, таким образом, отпадает; она для самого субъекта так же невозможна, как и для постороннего наблюдателя. Тем самым становится невозможной психология как объективное знание, как наука.
И тем не менее эта концепция психического определила все, в том числе и резко враждебные интроспективной психологии, психологические системы. В своей борьбе против сознания представители поведенчества — американского и российского — всегда исходили из того его понимания, которое установили интроспекционисты.
Вся их аргументация, обосновывающая
необходимость выключения сознания
из психологии и превращения поведения
в предмет психологической
Исходя именно из этой —
интроспективной, психологией созданной—
Первая операция, которую поведенческая психология в целях высвобождения ее от связи с изгнанным из психологии сознанием произвела над конкретной человеческой деятельностью, препарируя из нее предмет психологии, заключалась в том, что деятельность человека, понятая как совокупность внешних реакций на внешние раздражители среды, была отчленена от действующего субъекта как конкретной, сознательной исторической личности. Сознанию, оторванному от деятельности, поведенческая психология противопоставила деятельность — поведение, оторванное от сознания.
И вслед за этим неизбежно
над этой же деятельностью была произведена
и вторая операция. Взятая в зависимости
лишь от физиологических механизмов,
посредством которых она
Этой второй операцией
— отрывом деятельности от продуктов
или результатов этой деятельности,
в которых она реализуется
и благодаря которым она
Антипсихологизм руководящих
направлений идеалистической
Первый путь, который в
очень тонкой форме попытался
проложить на Западе К. Бюлер (и которым
в ином плане у нас пошел
К.Н. Корнилов в своей попытке
создать марксистскую психологию),
заключался попросту в том, чтобы
прийти к единой психологии в результате
синтеза различных психологии как
различных друг друга дополняющих
аспектов. Бюлер попытался объединить
подход к предмету психологии интроспективной,
психологии бихевиоризма и психологии
духа, рассматривая их как три аспекта
единого предмета психологии. Этот
путь заранее обречен был на неудачу.
Он приводит лишь к объединению субъективной
идеалистической концепции
Подлинная задача должна, очевидно, заключаться не в таком «синтезе», а в «борьбе на два фронта», не в том, чтобы принять все то, что признается в каждой из этих концепций, а в том, чтобы преодолеть те общие предпосылки, из которых исходят все эти враждующие теории и сама их вражда. Нужно не соединять концепцию сознания интроспективной психологии с поведенческой концепцией деятельности человека и т. д., а преодолеть эти концепции, преобразовав понимание как сознания, так и человеческой деятельности, установившееся в психологических концепциях, определивших кризис современной психологии. Ошибка интроспективной психологии заключалась не в том, что она хотела сделать сознание предметом психологического изучения, а в том, как она понимала сознание, психику человека. Не в том была ошибка поведенчества, что оно и в психологии хотело изучать человека в его деятельности, а прежде всего в том, как оно понимало эту деятельность. И заблуждение психологии духа заключается не в признании опосредованности сознания его отношением к культуре, к идеологии, а в том, как она трактует это отношение. Поэтому путь для преодоления кризиса не может заключаться в том, чтобы, исходя из ложного интроспекционистского понимания сознания, вовсе отвергнуть сознание и — как поведенчество — пытаться строить психологию без психики, или же, исходя из ложного — поведенческого — понимания деятельности человека, пытаться — как субъективная психология сознания — строить психологию, не учитывая деятельности человека, или же, наконец, попытаться исправить ошибку ложного понимания сознания присоединением к ней другой ошибки — ложного понимания деятельности человека, и т. д. Путь для разрешения кризиса, выражающегося в борьбе этих направлений, может быть только один: только радикальная перестройка самого понимания и сознания и деятельности человека, неразрывно связанная с новым пониманием их взаимоотношений, может привести к правильному раскрытию предмета психологии. Таков именно — это наше основное положение — тот путь, который с полной определенностью указан в психологических высказываниях Маркса. Они ясно намечают иную трактовку и сознания и деятельности человека, которая в корне преодолевает их разрыв и создает базу для построения марксистско-ленинском психологии как «действительно содержательной и реальной» [4; 123] науки.
Исходным пунктом этой
перестройки является марксовская
концепция человеческой деятельности.
В «Экономическо-философских
Информация о работе Проблемы психологии в трудах Карла Маркса