Политическая психология

Чем более сложный характер имеет человеческая деятельность (а политическая деятельность основана на весьма изощренной системе взаимоотношений многочисленных субъектов и объектов политических отношений), тем большее значение приобретает отражающее и анализирующее ее сознание.

Все политические движения и партии, организации и объеди­нения стремятся «достучаться» до граждан, формируя политичес­кие цели, ценности, нормы и установки. Правда, тактика их при этом может быть различной. Одна тактика основана на прагмати­ческой задаче обработки общественного мнения непосредственно перед принятием того или иного решения (голосование на выбо­рах, участие в референдуме и т.д.). Его сторонники из числа по­литиков полагают, что избиратель ведет себя так, как покупатель в магазине, где он останавливает выбор на товаре, который луч­ше разрекламирован. Эти политики признают, что подобное крат­косрочное воздействие, своего рода индокринация не формирует «идеального гражданина», да и не видят в этом для себя никакой пользы. Не видят они в ближайшем будущем и возможностей для создания долгосрочных программ по политическому просвеще­нию. Распространение в последние годы манипулятивных техно­логий для достижения одной цели — формирования краткосроч­ной электоральной установки — тому свидетельство.

Другие политики, партии и движения, напротив, полагают, что возможно и желательно постоянно заниматься формированием политического сознания в виде целостной идеологии, что позво­ляет воспитать компетентных граждан и обеспечить высокий уро­вень их. участия в политической деятельности. Правда, следует указать, что хотя эта цель ставилась многими политиками и тео­ретиками политики, в жизни она редко бывает достигнута. Более того, этот тезис также используется в целях манипуляции массо­вым политическим сознанием, что мы хорошо усвоили из опыта нашего недавнего прошлого.

Независимо от того, на каких позициях стоят современные по­литики-практики и политологи, их объединяет сегодня признание того, что политическое сознание является важным элементом по­литики и его необходимо исследовать для того, чтобы им управ­лять. При этом в исследовании политического сознания встречаются немалые трудности. Так, даже терминологически проблема формирования политического сознания в разных политических культурах ставится совершенно по-разному. Так, в эмпирических исследованиях западных политических психологов, категория «со­знания» встречается крайне редко. Чаще они пользуются катего­риями политических «убеждений», «веры», «установок», «мента­литета» и «идеологии». Последнее понятие также используется совсем в ином контексте, чем в нашем обществознании. В отече­ственной литературе, особенно советского периода, термин «со­знание» трактовался в духе марксистской традиции, причем в кон­тексте, предполагавшем апелляцию не просто к рациональным интересам того или иного класса, а именно к «сознательности», то есть в специфическом морально-политическом смысле, непе­реводимом ни на какие языки. В современной литературе предпоч­тение отдается терминам «массовая психология», «общественное мнение».

Сейчас никто не сомневается в актуальности изучения массо­вого политического сознания как особого феномена, выработан­ного всей массой членов общества, а не представителями только специализированных видов духовно-познавательной деятельнос­ти . В ходе трансформации российского общества ушла в прошлое единая официальная идеология. Политические взгляды людей, их настроения и чувства представляют собой все более сложную мозаику. Политическая социология, фиксируя изменения в конфи­гурации массового политического сознания, не углубляется в рас­смотрения его глубинных психологических закономерностей.

Исследования политического сознания средствами политической психологии характеризуется стремлением соединить анализ политического содержания с индивидуальными и групповыми механизмами его функционирования и формирования. Хотя такая задача и формулируется исследователями, но она пока далека от эффективного решения. В политико-психологических исследованиях для описания политического сознания широко применяются психологические категории (установки, стереотипы, ориентации, интересы, ценности и т.д.). Однако политической психологии еще предстоит выяснить, как эти отдельные составляющие политического сознания соотносятся с целостной личностью в процессе ее формирования, как общесоциальные и групповые механизмы сказываются на индивидуальном восприятии политических процессов. Не разработана пока еще и теоретическая модель становления политического сознания. Отсюда и многие упрощенные представления современных политологов. Так, для описания / характеристики политического сознания в эмпирических исследованиях используются одномерные показатели. Например, уровень развития политического сознания личности измеряют с помощью такого показателя, как информированность о политике без учета системы ценностей, норм и установок, доминирующего мировоззрения в целом. Не менее сложными для интерпретации являются и проблемы выделения факторов политической среды, групповой коммуникации, экономических условий и т.д., определяющих политические установки.

Таким образом, каждая из названных выше дисциплин имеет свой круг задач в изучении политического сознания, дополняя и обогащая представления о разных уровнях его проявления. В нашу задачу входит, прежде всего, психологический анализ этого феномена. Это означает, что даже изучение массовых форм политического сознания должно быть привязано к личностным механизмам его функционирования, а аналогии с общепсихологическими и социально-психологическими механизмами оправданы и правомерны.

Политическое сознание человека включено в сложную ткань его психической деятельности, функционирует в соответствии с ее законами. Общая психология определяет сознание вообще как «открывающуюся субъекту картину мира, в которую включен он сам, его действия и состояния». Политическое сознание представляет собой восприятие субъектом той части реальности, которая связана с политикой, с вопросами власти, подчинения и государства с его институтами.

При этом основные знания и представления человека о политике, его нормативные суждения о ней не являются продуктом лишь его индивидуальной практики. Они впитываются личностью из его социальной среды в ходе социализации. Полученные знания, ориентации, ценности и установки в совокупности образуют политический менталитет.

Понятие менталитета (ментальности) пришло из исторической психологии. Его ввели французские исследователи Леви-Брюль, А. Февр, М. Блох и оно означает «наличие у людей того или ино­го общества, принадлежащих к одной культуре, определенного об­щего «умственного инструментария», «психологической оснаст­ки», которая дает им возможность по-своему воспринимать и осоз­навать свое природное и социальное окружение и самих себя». Несомненно, что в политических культурах и субкультурах суще­ствует особый стиль мышления и чувствования, он оснащает при­надлежащих к ним людей политическими взглядами, настроени­ями и чувствованиями, позволяя им идентифицировать себя с оп­ределенными политическими ценностями.

Таким образом в политическом менталитете можно выделить два важных компонента. Во-первых, это содержательная сторо­на; взгляды, ценности, чувства и т.п., которые складываются в определенные системы, для обозначения которых используются идеологические «ярлыки». Так, когда о человеке говорят, что он «либерал», «красно-коричневый» или «демократ», то мы можем представить себе набор политических идей, соответствующих этим идеологическим стереотипам. Правда, в российской полити­ческой жизни последних лет эти понятия имеют не столь опре­деленные очертания, как в иных стабильных обществах. Взгляды некоторых наших «коммунистов», на деле ближе социал-демокра­там, в то время, как взгляды других — к националистам; совре­менные отечественные «либералы» признают необходимость го­сударственной опеки над малоимущими, а под понятие «демокра­та» для сторонника демократического строя вообще попадают просто все те, кто приятен избирателю. Создание же предвыбор­ных блоков вообще не поддается никакой политической логике: в одном блоке соединяются директора государственных предприя­тий и частные предприниматели, генералы и актеры, не говоря о наличии во многих объединениях представителей криминально­го мира.

Если же попытаться проследить динамику идейного содержа­ния различных политических партий и движений за 90-е годы, то почти невозможно найти такие организации и движения, где не произошла бы смена приоритетов.

Во-вторых, это стиль мышления (когнитивный стиль), харак­тер политических рассуждений, способ восприятия системы («психологический инструментарий»). Эту вторую сторону мен­талитета следует подчеркнуть особо, так как в конкретном поли­тическом анализе чаще принимается во внимание те или иные по­литические цели и ценности, декларируемые определенными по­литическими организациями, чем характер их сцепления в контексте личности лидера или идеологической позиции той или иной партии.

Когнитивный стиль проявляет себя и на уровне группового политического сознания, и на уровне личности. Так, российский психолог В.Ф. Петренко провел интересное исследование докумен­тов различных российских партий в постперестроечный период. В результате были составлены когнитивные карты, отражающие групповые политические представления правых и левых, радика­лов и консерваторов не по самоназванию, а по действительному способу их политического мышления.

Что касается политического менталитета личности, то сегод­ня в российских условиях наблюдается большое многообразие когнитивных стилей в политическом мышлении, что связано, как с ориентацией на разные политические партии, так и с возраст­ными, социальными и иными особенностями личности.

2. Структура политического менталитета

Чтобы разобраться в сложных элементах политического созна­ния и понять, на основе каких закономерностей они действуют в личностном и в групповом уровнях, попробуем рассмотреть их структуру. В политической психологии, как и в психологической науке в целом, при анализе сознания принято выделять два блока элементов: мотивационные и познавательные. К мотивационным относятся потребности, ценности, установки, чувства. К познава­тельным — знания о политике, информированность, интерес, убеждения. Разделение это во многом условно, так как в жизни оба эти блока элементов тесно переплетены. Рассмотрим некото­рые из наиболее важных элементов.

Рассмотрим мотивационные компоненты политического созна­ния на примере одного - установки. Установка - это специфи­ческое состояние субъекта, которое характеризует его готовность к совершению действия, направленного на удовлетворение данной потребности в данной ситуации. Установка предшествует дей­ствию, являясь его начальным этапом, настроем на действие. Один из основоположников психологической теории установки, грузин­ский психолог Д.Н. Узнадзе подчеркивал тесную связь установки с ситуацией, с одной стороны, и с потребностью — с другой.

Это положение основано на понимании установки как той про­межуточной переменной, которая опосредует внешние стимулы, идущие от ситуации, и внутренние стимулы, определяемые потреб­ностями личности. Установка включена в мотивационные механиз­мы поведения и сознания человека в силу того, что она во-первых, служит для настройки деятельности на определенный объект, а, во-вторых, обеспечивает относительно устойчивую форму потреб­ностей и мотивов. Благодаря установкам, как считает Г.Г. Дилигенский, субъекту не нужно постоянно определять, в чем состо­ят его потребности и способы их удовлетворения: они уже зафик­сированы в установках.

В политической деятельности установка является регулятором поведения человека или группы, формирующим позитивное или негативное отношение их к власти, государству. Обычно исследо­вателей и их заказчиков интересуют вполне конкретные установ­ки: на политическую систему в целом, на режим, на конкретные политические институты, на политических лидеров и даже на те или иные политические решения или события.

Если политологу необходимо представить себе возможные дей­ствия той или иной группы населения, предположим, на выборах, то накануне этих выборов он будет изучать соответствующие по­литические установки. В основе такой процедуры лежит гипотеза, согласно которой любое политическое действие возможно лишь тогда, когда человек настроен на него, имеет предварительную готовность к действию, то есть у него сложилась определенная (позитивная или негативная) установка.

В психологических исследованиях принято выделять в струк­туре установки три компонента: когнитивный, эмоциональный и поведенческий, каждый из которых образует «относительно само­стоятельные подсистемы регуляции активности субъекта».

Когнитивный элемент установки предполагает наличие у лич­ности предварительных знаний, интереса к политике. Наличие этого компонента объясняет тот отбор информации, который лич­ность имеет о партиях, политиках, процессах, о которых она уже осведомлена и к которым приковано ее внимание. Эмоциональ­ное отношение к политическому объекту (нравится — не правит­ся, приятно — не приятно, доверяет — не доверяет), как правило, предшествует критическому осмыслению информации о полити­ке. Без этого компонента не получили бы столь большого значе­ния политические предрассудки, расовые стереотипы, проявления религиозной и национальной нетерпимости. И, наконец, поведен­ческий компонент установки представляет собой собственно го­товность к действию: будь то голосование, участие в митинге или шествии, вступление в партию или террористический акт.

Политическое сознание граждан имеет весьма противоречивый характер. Во-первых, их представления нередко не стыкуются между собой. Этот феномен нередко и наблюдается в стабильных обществах. Но в ситуациях политического кризиса того масшта­ба, какой сейчас переживает Россия, противоречивость политичес­кого сознания на личностном уровне достигает высоких значений, гранича с раздвоением личности. В нашем исследовании мы на­блюдали не только мучительное сосуществование прежних авто­ритарных и новых демократических взглядов, но и несоответствие между рациональным одобрением одних ориентаций или лидеров и эмоциональной симпатией к противоположным. Отсюда и казу­сы — когда один из опрошенных, назвавший себя аполитичным, идет с автоматом защищать Моссовет в октябре 1993 г., а другая женщина — идейная коммунистка — сообщает, что голосует за демократов Гайдара и Козырева.