Политическая психология

По форме связи участников, группы подразделяются на первичные и опосредованные. Пример такого рода — любая партийная структура, включающая “первички” (первичные партгруппы) и формирующиеся на основе таких “первичек” сложные общности (региональные, межрегиональные и т. д. партгруппы). Для первичных групп характерна связь “лицом к лицу”, что обеспечивает возможность постоянных непосредственных личных контактов. Для опосредованных групп каналами общения являются сложные коммуникационные связи — в основном, средства массовой информации.

По значимости для участников, группы делятся на группы присутствия, а также референтные и негативно референтные группы. Группа присутствия, как следует из самого названия, это та конкретная группа, членом которой состоит человек. Однако, являясь членом какой-либо группы присутствия, человек не всегда этим полностью удовлетворен — в своих мечтах он может видеть себя членом иной группы. Она может существовать в реальности, но быть недоступной для человека — многие, например, мечтают принадлежать к политической элите, но не всем это удается. Бывают ситуации, когда такой группы просто нет в реальности, а человек создает ее в своем воображении, играя в принадлежность к некому “тайному обществу”. Референтная группа — это группа, по законам которой хочет жить человек, даже не принадлежа к ней. Это психологически привлекательная, желательная для человека группа, нормам и стандартам которой он хочет соответствовать. Для многих молодых людей, начинающих политическую деятельность в первичной партгруппе, например, часто характерно стремление выглядеть и вести себя в соответствии со стандартами, принятыми в “большой политике” — разумеется, так, как они ее понимают. Соответственно, негативно референтная группа — это такая реально или виртуально существующая группа, по законам и нормам которой не хочет жить человек.

По продолжительности существования группы делятся на краткосрочные и долгосрочные. Краткосрочные группы обычно возникают для достижения некоего отдельного конкретного результата — например, это может быть предвыборный штаб или команда сторонников кандидата в депутаты парламента в ходе конкретной избирательной кампании. После достижения и, особенно, после недостижения данной цели подобные группы обычно распадаются или переформируются. Соответственно, долгосрочные группы ориентированы на долгосрочные цели, требующие длительного времени. В соответствии со временем существования, в основе таких групп лежат разные цели и интересы участников.

По способу принятия решений различают авторитарные, демократические и охлократические группы. В политической практике существуют три основных способа принятия решения лидером и, соответственно, три основных способа навязывания этого решения ведомым. Рассмотрим ситуацию со стороны ведомых — значит, существуют и разные типы групп, различающиеся именно по тому, как принимаются в них решения. В авторитарной группе (простейший пример — единоначалие в армейском подразделении) группа практически никак не участвует в принятии решения. Ее задача состоит в том, чтобы исполнять решение лидера. В демократической группе ее члены достаточно активно участвуют в обсуждении вариантов решения, в их выработке. Однако ход обсуждения и, соответственно, направление поиска решения подсказывает лидер, как бы режиссируя ход группового обсуждения. Наконец, в охлократической группе решение принимают все и, одновременно, никто. Каждый свободен в принятии решения, вот почему целостного, группового, сколько-нибудь единого решения обычно так и не возникает. В подобных случаях принято говорить о попустительской (или, иногда, о гипер-либеральной) позиции лидера, основанной на известном принципе: “Делайте что хотите, только оставьте меня в покое!”.

По эффективности групповой деятельности различаются группы, ориентированные на:

1.                  достижение групповой цели;

2.                  поддержание групповой жизнеспособности;

3.                  достижение удовлетворенности участников;

4.                  достижения личностных изменений в членах группы под влиянием группы и пребывания в ней.

С рациональной точки зрения, группа в политике, ориентированная на достижение конкретной цели (овладение властью или оказание заметного влияния на нее в виде лоббирование некоего законопроекта, проведение своих кандидатов на требуемые посты, захват власти, наконец) выглядит значительно более эффективной, чем все остальные, Однако политика далеко не всегда носит рациональный характер — весьма значительную роль в ней до сих пор играют иррациональные компоненты.

Соответственно, даже не имея возможности достижения конкретной цели, даже не формулируя ее перед собой, группа может существовать в политике в расчете на будущее. В этом случае, ее эффективность будет определяться не внешними достижениями, а внутренней способностью к поддержанию собственной групповой жизнеспособности. К примеру, целый ряд мелких коммунистических партий, например, на территории бывшего СССР, ныне находятся в таком состоянии, и считают его достаточно эффективным.

В значительной степени эффективность существования группы в политике может определяться таким сугубо эмоциоально-воспитательным моментом, как личностный рост членов группы. Разного рода первичные организации детских или молодежных движений при политических партиях, безусловно, не имеют никаких четких рациональных целей в политике. Однако они воспитывают своих членов в определенных направлениях, готовя массовую базу для будущей политики.

Многочисленные исследования процессов формирования политических групп позволяют выделить пять основных этапов (именно они выделяются подавляющим большинством инструкций по строительству партийных групп в партиях самых разных стран и различных ориентации).

1. Этап “номинальной группы”

Как правило, это случайно собравшееся (не имеет значения, добровольно или добровольно-принудительно) некоторое количество людей, желающих (или просто согласных) заниматься политической или околополитической деятельностью. Пока еще они не представляют собой группу как некую целостность в силу хотя бы просто недостаточного знания друг друга и отсутствия понимания тех общих признаков, которые могут превратить их в такую группу. Основная функция данного этапа— знакомство, “обнюхивание”, выяснение того, “кто есть кто”. Часто это сочинение манифестов, дискуссии на общеполитические темы подписание разного рода обращений, меморандумов и т.д.

2. Этап “ассоциативной группы”

Это этап, на котором уже возникают некоторые первичные связи, ассоциации между членами группы и той деятельностью, которой они собираются заниматься. Здесь появляются первые признаки организации (как правило, исключительно формальные — создавая новую первичную организацию, представитель организации вышестоящей рекомендует кого-то на роль председателя, секретаря и т. п.}. Так возникает формально организованная группа, члены которой имеют вроде бы идентичные цели, хотя обычно плохо представляют их себе в реальности.

3. Этап “кооперативной группы”

Этап “кооперативной группы” отличается уже большей общностью между ее членами. Он характеризуется появлением уже определенного единства целей, интересов и действий, а также появлением первичного опыта совместной групповой деятельности и первичных общих групповых переживаний (связанных, например, с проведением некоторых политических акций, участием в демонстрациях, контактов с другими политическими группами). На данном этапе, в дополнение к формальным связям и распределению ролей, в процессе совместной политической деятельности уже развиваются неформальные взаимоотношения между членами группы.

4. Этап “корпоративной группы”

На этом этапе группа отличается наличием уже достаточно устойчивой общности интересов, целей, действий, групповых переживаний, формальным и неформальным, организационным и психологическим (включая интеллектуальное, эмоциональное и волевое) единством группы в целом, однако часто еще характеризуется проявлениями группового эгоизма и индивидуализма, подчас включая и антисоциальные ориентации. Такие группы могут противопоставлять себя другим группам, даже внутри вроде бы родственной, общей политической структуры.

Такие группы носят самодостаточный (по их представлению) характер. Примеров таких групп немало: от легальных оппозиционных партийных или парламентских фракций до групп заговорщиков и политических террористов. Известны случаи, когда такие корпоративные группы захватывали власть над всей породившей их организацией или обществом в целом, заставляя их служить своим целям.

5. Этап “коллектива”

Мы специально берем этот термин в кавычки, чтобы показать его несоответствие столь привычному в литературе советского периода “коллективу” как, прежде всего, производственному объединению людей. В формировании политической группы коллектив — это стадия развития группы. Она характеризуется не просто устойчивой общностью интересов, целей, действий и групповых переживаний; организационным и психологическим (включая интеллектуальное, эмоциональное и волевое) единством — это свойственно и этапу “корпоративной группы”. Этап коллектива отличается высшим уровнем осознанности всех этих моментов и максимальной консолидированностью действий членов группы. Кардинальное отличие коллектива в политико-психологическом смысле от корпоративной группы — в доминировании просоциальных целей. Коллектив не бывает самодостаточным, его члены рассматривают себя и свою группу как инструмент общественного развития.

Обратим внимание на то, что именно это различие направленности — на достижение собственных, групповых, или общественных целей — и есть единственное существенное политико-психологическое различие между двумя последними группами. Все остальное у них — общее: максимальное единство интересов, целей и действий, формальных и неформальных, организационных и психологических связей и отношений. Коллектив и корпоративная группа — одинаково высшие стадии развития группы как субъекта политики. Все предшествующие стадии — лишь промежуточные этапы.

Следует отметить, что описанные этапы совсем не обязательно выступают как последовательные, причем обязательно сменяющие друг друга. Группа может остановиться в своем развитии на любом из описанных этапов, начиная с первого и, даже, распасться, перестав существовать как группа. Однако миновать тот или иной этап в своем развитии, перескочить через него практически невозможно. Хотя сроки прохождения каждого из этапов, разумеется, сильно варьируют в зависимости от зрелости и опыта членов группы, активности лидера и других факторов.

2.                  Политическая психология больших групп.

Традиционно в XX веке во все мире выделялись три основные большие социальные группы: буржуазия, рабочий класс и крестьянство. Внутри них и между ними выделялись страты и прослойки крупной, мелкой и средней буржуазии, индустриальных, транспортных и др. рабочих, фермеров и коллективизированного крестьянства, интеллигенции (“интеллектуалов”) и т.д. Рассмотрим некоторые основные черты политической психологии этих больших социальных групп в исторической динамике.

Буржуазия. Представляет собой весьма разнородную большую социальную группу. Однако для буржуа, к какому бы слою или страте внутри данной группы он не принадлежал (к крупной, средней или мелкой буржуазии, к компрадорской, бюрократической или торгово-посреднической буржуазии), главной потребностью и целью является стремление к прибыли, укрепление и расширение своего бизнеса. Этим объясняется рациональный образ мысли любого буржуа, рационализирование его образа жизни, его рациональная хозяйственная этика. Так отмечал еще М.Вебер, капиталистическому духу свойственны как умение рисковать в повседневных Аловых операциях, так и желание получать прибыль в рамках непрерывно действующего рационального хозяйства. Соответственно, этому и подчинено его возможное участие в политике — он постоянно реформирует и рационализирует ее в своих интересах.

Здесь необходимо оговориться, что в индустриально развитых западных странах прямое участие буржуазии в политике уже практически не встречается. Само развитие буржуазного государства способствовало формированию профессиональных политиков как особой социальной группы. Эта группа финансируется буржуазией и, соответственно, обслуживает ее политические интересы, хотя внешне старается держаться в стороне от буржуазии, особенно крупной. Соответственно, часть буржуазии постепенно оттесняется от реальной политики, и это выступает в качестве естественного “разделения труда”. “Гений делового мира зачастую не способен заткнуть рот какому-либо краснобаю в салоне или на политическом собрании. Зная за собой этот недостаток, он предпочитает устраниться и не связываться с политикой”.

В менее развитых странах встречаются и другие ситуации, в которых представители буржуазии непосредственно участвуют в политической деятельности. Анализ форм их политического участия как раз и позволяет дифференцировать слои и страты внутри этой большой группы.

Очевидно, например, что представитель крупной торговой буржуазии отличается по некоторым существенным особенностям своего психического склада от владельца среднего торгового предприятия. Крупный торговец в силу сравнительно большего размаха своей деятельности, более прочного положения на рынке способен к большей предприимчивости и маневренности, он лучше осознает свои не только ближайшие, текущие, но и перспективные, стратегические интересы. Соответственно, он более склонен к участию в политике. Финансовая поддержка партий, выражающих его интересы — минимальная форма политического участия. Очень часто возможно и личное участие в партийной деятельности, выдвижение своей кандидатуры в депутаты парламента или местной представительной власти.

Средний представитель торговой буржуазии зачастую психологически более консервативен, хуже ориентируется в политических проблемах, затрагивающих его социальную группу в целом, склонен выдвигать на первый план свои сиюминутные интересы. Для него проще вступить в коррупционные отношения с бюрократическими представителями власти, чем все-оьез включаться в политическую деятельность.

Наиболее сложным с точки зрения участия в политике является положение мелкой буржуазии. Для ее политико-психологического склада характерно сочетание часто противоречивых тенденций, отражающих ее положение как непосредственного труженика и собственника, мелкого предпринимателя. Если банкир, сидящий в офисе и распоряжающийся значительными финансовыми средствами, часто просто вынужден заниматься политикой ради защиты своих интересов, то мелкий лавочник, владелец небольшой торговой точки или уличный торговец просто лишен такой возможности. Его влечет то к буржуазии, то к наемным рабочим. Он ощущает себя то собственником, то подневольным трудягой. История показала, что этот тип трудно вовлекается в политическую деятельность. Однако такое вовлечение возможно при использовании заинтересованности мелкого буржуа в защите его мелкособственнических интересов от двух основных опасностей: от конкуренции со стороны как иностранного, так и крупного местного капитала. В свое время А. Гитлер пообещал немецким лавочникам защиту от этих двух опасностей — и они стали массовой политической опорой его режима.

Рабочий класс. В современном мире давно утратил черты того “пролетариата” времен промышленной революции, о котором писал основоположник марксизма. Даже советские исследователи уже были вынуждены признавать: “Нынешний уровень политического сознания пролетарской массы в целом отстает от уровня практической борьбы рабочего класса, развития его протеста против капиталистических отношений”. В развитых промышленных странах, безусловно, значительной части трудящихся присуще критически-оппозиционное отношение к буржуазной и социал-реформистской политике. Однако это отношение не ведет у большинства трудящихся к формированию или принятию активных политических позиций, соответствующих их оппозиционным настроениям. Наиболее явное и массовое выражение этих настроений — рост отчуждения от политики, недоверие к политическим партиям и государству уклонение от участия в выборах и тому подобные явления. Часто возникает впечатление, что, ощущая потребность в существенных политических переменах, многие трудящиеся просто не в состоянии найти удовлетворяющую их альтернативу курсу правящих в обществе сил. По этой причине их политические ориентации и поведение принимают в значительной мере инерционный характер, как бы подчиняясь привычным, унаследованным от прошлого стереотипам.