Основные психологические теории религии в России

       Во-вторых, неправомерным является сведение корней религии только к социальным условиям. Если исходить из того, что человек может быть рассмотрен не только как «социальное существо», но и как «естественное существо», то, соответственно, необходимо анализировать не только социальные, но еще и естественные условия его бытия, которые могут порождать возникновение религиозных чувств. К их числу относятся: боязнь смерти, всякого рода болезни, опасность стихийных бедствий и природных катаклизмов, вплоть до столкновения с внеземными цивилизациями и т. д. Религия привлекала человека во все времена тем, что она дает ему надежду на преодоление конечности его кратного жизненного бытия, внушает мысль о существовании жизни вечной. Как писал А.Ф. Лосев, «религия единственная обеспечивает бытие человека в вечности».

       В-третьих, нельзя не согласиться с теми исследователями, включая и К.К. Платонова, которые видят корни религии в незнании человеком многих природных и социальных явлений в том числе, как земной, так и, тем более, космической природы. Между тем, человечество вряд ли в скором будущем сможет ответить на сакраментальный вопрос, давно стоящий на повестке дня в истории философии: откуда оно, кто оно и куда оно идет? Можно с большой долей вероятности предположить, что такое знание человечество получит не раньше, чем оно сможет преодолеть имеющиеся социальные неурядицы, решить конфликтные социальные проблемы, которые, как показывает социальная практика, не уменьшаются, а только возрастают и множатся.

       Наконец, в-четвертых, неправомерно также игнорировать ту реальную фасилицирующую и воспитательную роль, которую выполняет религия как важный социальный институт общества, поддерживая человека в трудные минуты его жизни, вооружая его общечеловеческими нормами и принципами жизнедеятельности, оказывая влияние на духовно-нравственное формирование личности.

       Существенный  интерес для дальнейших размышлений  по этой проблеме представляют некоторые  философские идеи, сформулированные в более поздний период, спустя почти 30 лет после выхода книги К.К. Платонова. Так, например, в статье, опубликованной в Энциклопедическом социологическом словаре (ЭСС,1995) Е.Д. Руткевич дает следующее определение веры: «Вера – 1) принятие воображаемых или реальных объектов за истину без достаточных теоретических или практических доказательств, которое не может претендовать на объективную значимость; 2) опирающаяся на факты и знания уверенность индивида в том, что определенная идея, гипотеза, теория и т.д. являются истинными. Вера возникает в случае сильной эмоциональной заинтересованности, личностной оценке и активного отношения индивида к предмету веры. Вера определяет отношение индивида к окружающему миру, его сознание и поведение, играет важную роль в структуре общественного и индивидуального сознания, формирования личности»²⁹.

       Автор специально выделяет понятие «вера религиозная». «Вера религиозная – основанная на божественном откровении, а не на логических принципах и доказательствах, вера в реальное существование сверхъестественных сил, свойств и отношений. Вера религиозная – основа любой религии, религиозного сознания и культа, определяет мировоззрение, переживания и поведение верующих»³⁰. В теологии вера религиозная считается либо неотъемлемым качеством человеческой природы, либо обретенным человеком благодаря божественной милости (благодати). Она рассматривается здесь в качестве высшего проявления человеческого сознания, высшей нравственной ценности и более высокой формы познания, чем разум.

       Как видно из сказанного, в современном понимании веры акцент ставится на связи сознания и поведения, отношении человека к окружающему миру. В отличие от рассмотренных выше представлений К.К. Платонова, вера трактуется более широко, не сводясь только к сфере религии. Это может быть вера ученого в какую-либо научную теорию, вера политика в разделяемую им идеологию, вера человека в силу судьбы, рока, астрологического прогноза или предсказания прорицателей, вера больного в возможность избавления от недуга и многое другое. В связи с этим психологически важным является утверждение, что вера возникает в тех случаях, когда человек в чем-то очень сильно заинтересован. Именно заинтересованность человека, глубокая личностная включенность в тот или иной аспект своей жизни составляет психологическую почву для возникновения веры. Религиозная вера рассматривается как один из частных случаев веры, основывающийся на признании существования сверхъестественного трансцендентного мира и установлении отношения с ним.

       Таким образом, в центре внимания психологической теории религии К.К. Платонова – теоретические и методологические вопросы психологии религии. Заслуга К.К. Платонова состоит в том, что он первым в отечественной психологии обратился к изучению феномена веры в психологии. И хотя ряд высказанных им идей сегодня воспринимаются не однозначно, требуют уточнения и развития, но бесспорным является его вклад как «пионера» в изучение чрезвычайно сложной области религиозных чувств человека. 

       2.2. Психолого-религиозная теория антропологии Ананьева Б.Г. 

       Психологическая антропология, сравнительно молодое психологическое направление, но оно особенно важно для психологии религии, для которой необходимо изучение и сравнение антропологических концепций, лежащих в основании разных религиозных направлений, да и самой академической психологии, если она претендует на статус научного направления, полезно рефлексировать свои антропологические основания (что не всегда просто, но всегда весьма поучительно).

       Христианство является откровением не только о Боге, но и о человеке, христианская антропология сохранила свою целостность и практическую направленность, что было бы просто неоценимо для современной антропологии и психологии (если они по-настоящему захотят обратиться к злободневным проблемам современности).

       Не  только христианская психология, но и психология академическая, невозможна без ее связи с базовым антропологическим знанием.

       Доказательству  и разъяснению этого важнейшего положения посвятил свои труды, и можно сказать всю свою жизнь, Борис Герасимович Ананьев (1907–1972), основатель факультета психологии Ленинградского университета и самой ленинградской психологической школы.

       В своей психолого-религиозной теории антропологии Ананьева Б.Г., ратуя за комплексный и антропологический подход в психологии, Борис фактически пытался восстановить должное отношение между психологией и антропологией по принципу соответствующего отношения психологического и антропологического знания внутри христианства.

       По идеологическим причинам в советское время об этом нельзя было говорить. 

       2.3. Проблемы религиозности человека и новые религиозные движения в психологических теориях религии в России 

       В современных психологических теориях  религии в России большое внимание уделяется проблемам религиозности  человека и новым религиозным  движениям.

       Спорной является проблема отношения, «методология восприятия» новых религиозных объединений, которая фактически разделила мнения ученых, теологов, всего общества на два направления и определила специфику подхода к новым религиям.

       Одна  позиция, озвученная А. Дворкиным, раскрывается уже на уровне терминологии и подчеркивает его отношение к НРД как ярого противника новых религий. Использование термина «тоталитарная секта», который можно считать отечественным «ноу-хау», по мнению И.Я. Кантерова, следует искать не в очевидности самого термина, а в его способности противодействовать распространению религиозных новообразований. Заимствованный из политологического и пропагандистского обихода этот термин вызывает ассоциации с несвободой, лагерями, охраной, колючей проволокой, принудительным трудом, скудной пищей и переносит зловещий, пугающий смысл термина «тоталитарный» на область религии, делая его более эффективным в борьбе с инакомыслящими. И.Я. Кантеров, профессор МГУ, заместитель председателя Экспертного совета для проведения государственной религиоведческой экспертизы при Министерстве юстиции РФ подчеркивает, что нельзя говорить о признании буквально всеми подобной терминологии, наоборот, значительная часть представителей отечественного научного религиоведения не пользуется терминами «тоталитарная секта» и «деструктивный культ».

       С позиции Кантерова употребление этого термина становится фактически социальным оружием в руках заинтересованных людей и формирует определенное отношение со стороны общества к НРД.

       А.Л. Дворкин, руководимый подобными  мотивами, подводит под понятие «тоталитарная секта» все без исключения новые религиозные образования и объединения и дает следующую характеристику их «новизне»: «невиданные ранее синкретизм и эклектизм их доктрин, вызванные глобализацией распространения религиозных идей и их опошлением и профанацией в современной высокотехнологичной постмодернистской цивилизации. Но приспособленность тоталитарных сект к массовой популярной культуре, агрессивное их распространение через профессионально отточенные методы маркетинга и рекламы, а также мастерское использование ими слабостей демократических систем современных государств. И, наконец, новым является тоталитаризм современных сект, их сращенность с международным бизнесом, СМИ, а зачастую с организованной преступностью, терроризмом и даже со спецслужбами».

       А.Л. Дворкин предлагает использовать термин «секта» для определения НРД, раскрывая его таким образом, что «секта – это закрытая религиозная группа, противопоставляющая себя основной культурообразующей религиозной общине (или основным общинам) страны или региона».

       За  этим термином скрыто глубокое предубеждение  автора, и мы считаем, что оно не может быть рассмотрено как научное и объективное, это очень важно подчеркнуть. Появление новых религиозных групп совпало с ростом значения и влияния православия в России, что исторически и культурно более чем естественно. Для многих православие становится не только личным путем спасения, но и единственным путем национального спасения. В последнем случае все иные религии, особенно новые, могут представляться чуждыми для страны, если не просто предательством. Таким образом, подобная позиция, является своего рода социальным оружием против тех, кто добровольно вступил в ту или нетрадиционную религиозную группу.

       Возможно  поэтому, для Дворкина, представителя  православной церкви, является важным обоснование конфликтного, деструктивного характера новых религий. Он рисует картину превращения всех НРД в особые тоталитарные организации, лидеры которых, стремясь к полной власти над своими последователями, эксплуатируют их религиозность, скрывают свои истинные намерения и цели под религиозными, политикорелигиозными, культурологическими, оздоровительными, психотерапевтическими, образовательными, научно-познавательными и иными масками.

       Широко  пользуются обманом и высокотехнологичной  пропагандой для привлечения новых членов, различными способами контроля над личностью, психологическим давлением т.д. Таким образом, фактически нарушая права человека на свободный информированный выбор мировоззрения, форм поведения, отношений с окружающим социумом и образа жизни³¹.

       В статье «Ватикан опасается новых религиозных движений» профессор Кантеров отмечает, что католическая церковь тоже обеспокоена «религиями Новой Эры». С этой целью постоянно «усовершенствуются формы и способы противодействия католицизма новым религиозным движениям».

       Но  из практики противодействия Римско-католической Церкви НРД, отмечает Кантеров, можно извлечь два поучительных урока. Во-первых, Римско-католическая Церковь рассчитывает главным образом на свои силы: ответственность и сознательность верующих, клира, теологов, светский апостолат. Она не прибегает к помощи светских властей, не призывает их ограничить или вовсе запретить неорелигиозные объединения. Во-вторых, при критической оценке природы своих оппонентов используются взгляды теологов, религиоведов, философов самых различных школ и направлений.

       И Ватикан не заносит в списки «сектозащитников» всех, кто не согласен с его мнением о новых религиозных движениях³².

       В оценке Дворкина, отмечает Кантеров, обращает на себя внимание абстрактность, размытость, неопределенность характерных признаков религиозных объединений тоталитарного типа. Во-первых, эти признаки не являются устойчивыми, присущими всем типам религиозных объединений, относимых к тоталитарным. В большинстве своем они носят оценочный характер и могут применяться избирательно. Так, чаще называются такие тоталитарные признаки, как жесткая авторитарная структура и обожествление лидера группы, но жесткие структуры и божественный статус имеются, например, в католицизме. Другими, пугающими признаками «тоталитарности», называются контролирование сознания и жесткая регламентация всех сторон жизни последователей НРД. Кантеров подчеркивает, что и эти признаки, в первую очередь имеют оценочный характер, являются «плавающими» и при желании ими можно «наградить» любое религиозное объединение ³³.

       Отечественные исследователи выделяют ряд общих  характеристик «новых религий»³⁴, которые можно свести в единую систему:

       1. Наличие лидера, гуру, «гуруизм». Все мировые религии существуют для того, чтобы помочь человеку установить связь с Богом. «Представления о боге варьируются в зависимости от типов религий и культур, от стадий развития сознания, хотя во всех религиях Бог наделяется «необыкновенной силой», «могуществом», «чем-то высшим», считается «управителем», от которого зависит ход событий, «жертвователем блага», «праотцом» и т.д.»³⁵.