Основные психологические теории религии в России

       Потом постепенно его объективная психология трансформируется в рефлексологию: «Психорефлексология» (1910), «Общие основания рефлексологии» (1917), «Коллективная рефлексология» (1921) и др. Бехтерев был одним из первых крупных русских ученых, принявших советскую власть, которая, в свою очередь, также пошла навстречу Бехтереву. В конечном итоге рефлексология получила широкое распространение. Она разрабатывалась большим коллективом научных работников, учеников и сотрудников, Бехтерева в Государственной психоневрологической академии, где он являлся президентом, в Институте по изучению мозга, где он был директором, в ряде высших учебных заведений Ленинграда (Государственном институте медицинских знаний, Ленинградском медицинском институте, Институте педологии и дефектологии, и др.) (Петровский, 1967, с.95).

       При всей физиологичности и материалистичности мировоззрения Бехтерева, в его работах, тем не менее, не чувствуется оголтелой атеистической критики классических форм религии. Но часто предметом его критического религиозно-психологического анализа являются околорелигиозные явления. В работе «Гипноз, внушение и психотерапия и их лечебное значение» (СПб., 1911) он методом научной аргументации выступает против телепатии и медиумических явлений. Можно согласиться с проф. Г. Х. Шингаровым, пишущем в предисловии к современному переизданию этой и других однотемных работ Бехтерева: «Правдивое и подлинно научное слово об этих явлениях имеет неоценимое общественно-политическое, просветительское и медицинское значение. Знакомство с завещанным нам В. М. Бехтеревым богатством идей, фактов, наблюдений, советов и предупреждений в этой сложнейшей области медицины сейчас, как никогда, необходимо»⁴. В этой же работе можно найти интересную критику Бехтеревым психоанализа, к которому он относился с большим скепсисом. Для религиозно-психологического изучения психоанализа крайне интересно бехтеревское сопоставление его основной процедуры с христианской исповедью (там же, с.306). Есть в этой работе не только критика, но и предлагаемые им позитивные психотерапевтические методы: лечение перевоспитанием, лечение убеждением, лечение идеалами. Последнее заключается в том, чтобы «направить мысли больного на высшие проблемы и вызвать к жизни высшие философские, этические и эстетические идеалы...» (там же, с.304) (религиозные идеалы не упоминаются Бехтеревым, но они, безусловно, здесь также присутствуют).

       В теории психологической религии  большое внимание уделяет Бехтерев такому околорелигиозному явлению, как сектантство, которому посвящена  большая часть его работы «Внушение и его роль в общественной жизни» (СПб., 1903; СПб., 1908). Вот названия некоторых глав оттуда: «Внушение, как фактор в массовых самоистребительных актах русских сектантов», «Эпидемии колдовства и бесоодержимости», «Эпидемии кликушества и порчи», «Эпидемия малеванщины», «Психопатическая эпидемия иеговизма», «Психопатическая эпидемия среди русских духоборцев», «Эпидемическое распространение мистических учений».

       В 1905 г. в журнале «Вопросы философии и психологии» вышли работы психиатра проф. В. Ф. Чижа (1855-1936) «Психология фанатизма» (1905, кн. 1(76)–2(77)) и «Психология наших праведников» (1906, кн. 4(84)–5(85)); автор – сторонник прагматического подхода в психологии, сформировавшегося у него еще во время обучения в Германии – у Вундта; но его прагматизм не имеет явно выраженного атеистического уклона, и в этом стиле написаны и упомянутые работы;

       Яков  Дмитриевич Коблов (1876 г.), воспитанник Казанской духовной академии, свою магистерскую диссертацию посвятил теме: «Антропология Корана в сравнении с христианским учением о человеке» (Казань, 1905); при этом автор подробно сопоставляет мусульманские и христианские психологические воззрения: происхождение души, связь между душой и телом, единство души при разнообразии её способностей и др.

       В 1906 году академик Дмитрий Николаевич Овсянико-Куликовский (1853–1920), известный литературовед и языковед, кроме своей непосредственной специальности интересовался и религией и психологией. В его психологические интересы входили и психология творчества, и психология национальности, и психолингвистика. Его же религиоведение больше тяготело к Востоку: «К вопросу о «быке» в религиозных представлениях древнего Востока» (Одесса, 1885), «К истории культа огня у индусов в эпоху Вед» (Одесса, 1887) и др. Восточную ориентацию имеют и его работы по психологии религии: «Опыт изучения вакхических культов индоевропейской древности в связи с ролью экстаза на ранних ступенях развития общественности» (Ч. 1. Одесса, 1884), «Психология мифов и первобытных верований» (СПб., 1908). Последняя работа построена на религиозном материале индуизма, буддизма и зороастризма. Первая – посвящена изучению экстаза в древнеиндийском культе сомы.

       Проблеме  экстаза в русских мистических  сектах посвящена психологическая теория религии Д. Коновалова «Психология сектантского экстаза» (Сергиев Посад, 1908), «Религиозный экстаз в русском мистическом сектантстве» (Сергиев Посад, 1908).

       Александр Федорович Лазурский (1874–1917) – известный  русский психолог, прошедший через  бехтеревскую лабораторию, по первому  образованию – врач. Практический подход к задачам психологии позволил ему увидеть возможность и необходимость нового психологического направления – индивидуальной психологии. Статья молодого тогда еще Лазурского в бехтеревском журнале «Обозрение психиатрии, неврологии и экспериментальной психологии» (1897, № 5) под названием «Современное состояние индивидуальной психологии» была одной из первых работ на эту тему. Идеи этого направления стали центральными и в других его работах: «Очерк науки о характерах» (СПб., 1906; 2 изд.: 1908; 3 изд.: Пг., 1917; М.: Наука, 1995), «Общая и экспериментальная психология» (СПб., 1912). В советское время его называли представителем естественнонаучного направления в психологии, поэтому, вдвойне интересно знать, как такой автор относится к религиозно-психологической тематике. Проиллюстрируем последнее на примере его «Общей психологии» (СПб., 1908). В определении самой психологии и ее предмета он придерживается эмпирического подхода: последний он видит в душевной деятельности (с.3), хотя при этом самонаблюдение остается для него основным методом психологии (с.15). Касается он и непосредственно психологии религиозного чувства: «психическими элементами, непременно входящими в состав каждого религиозного чувства, являются следующие – во-первых: вера в существование и сохранение известной ценности, причем эта ценность считается наиболее великой и наиболее значительной из всех существующих ценностей; во-вторых, вера в то, что каждый верующий человек постоянно находится в общении, во взаимодействии, или, во всяком случае, в известном отношении с этой ценностью» (с.273).

       Хотя  и научно-эзоповым языком, но автор вполне понятно говорит о вере, Боге и религиозном культе (кстати, Бог у него везде пишется с большой буквы). В его работе есть места, где он выражается и не настолько эзоповым языком: «Начиная с самых первобытных и кончая современными религиями, вера есть самый необходимый и важный элемент религиозного чувства. Без веры невозможно угодить Богу – вот один из самых основных догматов всех религий» (с.272). В целом в данной работе проявилось две тенденции: с одной стороны, автор пытается стремиться к «объективности», но с другой стороны, заметно, что это не всегда ему удается, ибо из-за непонимания религии в целом многие религиозные темы не попадают в его поле зрения.

       Николаю Бердяеву (1874–1948), известному русскому философу, всегда были близки и религиозные и психологические темы, которые в разных его произведениях то обособлены, то взаимодействуют друг с другом. Многие его и чисто религиозные работы, безусловно, интересны для психологии: «О характере русской религиозной мысли ХIХ века»⁵, «Наука о религии и христианская апологетика» (Путь. № 6, 1927, с.50-68), «Философия свободного духа (Проблематика и апология христианства)» (М.: Республика, 1994), «Проблема человека: К построению христианской антропологии» (Ступени. 1991, № 1, с.79-104; Путь. № 50, 1936).

       Непосредственно близки религиозно-психологической  тематике его работы: «Духовный кризис интеллигенции. Статьи по общественной и религиозной психологии» (СПб., 1910), «О расширении опыта» (Вопросы философии и психологии. 1910, кн. 3(103)), «Метафизическая проблема свободы» (Путь. № 9, 1928, янв.), «Русская религиозная психология и коммунистический атеизм» (Париж, 1931), «Учение о перевоплощении и проблема человека»⁶.

       В 1912 г. вышли работы духовного писателя и издателя «Религиозно-философской библиотеки» Михаила Александровича Новоселова (1864-1938), интересные с религиозно-психологической точки зрения: «Забытый путь опытного Богопознания» (М., 1912), «Догмат, этика и мистика в составе христианского вероучения» (М., 1912), «Психологическое оправдание христианства» (М., 1912);

       Последнюю тему, но по-своему, рассматривал и С.А. Песоцкий в своей работе «Внутренний религиозный опыт в деле исследования и апологии христианства» (Киев, 1912).

       В 1913 г. вышло несколько религиозно-психологических работ: иеромонаха Алексия (Кузнецова) «Юродство и столпничество. Религиозно-психологическое исследование» (М., 1913), священника Вениамина Васильевича Платонова «Психология молитвы» (СПб., 1913), священника Сергея Бежан «Психология буддизма» (Харьков, 1913). Заглавия этих работ соответствуют их содержанию и говорят сами за себя.

       Профессор, протоиерей Василий Васильевич Зеньковский (1881–1962) широко известен не только как  богослов, но и как философ: его  двухтомная «История русской философии» до сих пор является главным учебником по этой теме. Кроме того ему были близки педагогические и, особенно, религиозно-психологические темы: «Задачи религиозной психологии» (Христианская мысль. 1917, № 1), «Об иерархическом строе души»⁷, «Проблема бессмертия у Л. Н. Толстого» (Сборник второй. Религия Толстого. М., 1912, с.27-58), «Единство личности и проблема перевоплощения»⁸.

       Подводя итог, важно сказать, что религиозно-психологические  теории в России постоянно критиковали  проникающие с Запада и отечественные  материалистические тенденции, для этого, в первую очередь, они опирались на авторитет Православной церкви.  

        II. Анализ разнообразных психологических теорий религии в России 

       2.1. Психологическая теория религии Платонова К.К. 

       К.К. Платонов известен как ученый, оставивший значительный след в отечественной психологической науке ХХ столетия. Его отличали удивительная многогранность научных интересов и широта интересов. К.К. Платонов всегда был на передовом крае психологической науки, обладал способностью выявлять и разрабатывать наиболее актуальные, теоретически и практически значимые проблемы. Так было в 20 – 30-е годы, когда, откликаясь на запросы жизни, Платонов активно включился в разработку проблем психотехники и одним из первых приступил к исследованию авиационной психологии, в 60 – 70-е годы, когда он начал разрабатывать социально-психологическую проблематику. Характеризуя в целом творческий путь К.К. Платонова, необходимо отметить, что он внес вклад в разработку многих направлений психологии: общей психологии, военной и авиационной психологи, социальной психологии и психологии личности, психологии труда и медицинской психологии, методологии психологии. И это далеко не полный перечень направлений, которыми он интересовался, в которых выделил наиболее актуальные проблемы и предложил оригинальные подходы к их решению.

       Наряду  с перечисленными направлениями  исследований, Платонов большое внимание уделял психологии религии. Исследованию этого направления посвящена специальная работа ученого «Психология религии». Характеризуя ее значение, Д.М. Угринович писал: «Начиная с середины 60-х годов, советскими авторами был опубликован ряд книг, брошюр и статей по проблемам психологии религии. Однако эти публикации затрагивали, как правило, отдельные проблемы психологии религии. Если не считать популярной книги К.К. Платонова, до сих пор не было попыток систематического научного изложения основных проблем психологии религии с позиций марксистской методологии. Между тем потребность в этом давно назрела»⁹.

       Фактические впервые в отечественной психологии К.К. Платонов выдвинул и рассмотрел такие фундаментальные вопросы, как происхождение и истоки религии, ее психологическая природа, психология веры и молитвы, особенности религиозных переживаний, высказал предположения о будущем религии.

       В теоретическом плане представляет интерес утверждение К.К. Платонова о необходимости разграничения психологии религии и религиозной психологии.

       Психология религии определяется им как особая отрасль психологической науки, формирующаяся на стыке ряда наук и носящая междисциплинарный характер: «Психология религии – это раздел общественной (социальной) психологии, изучающей социально-психологические явления, относящиеся к области религии. Иными словами, психология религии есть отрасль науки, лежащая на стыке психологии с социологией, этнографией и историей религии»¹⁰.

       Под религиозной психологией он понимал  «социально-психологические явления, относящиеся к области религии, которые являются объектом изучения отрасли науки – психологии религии» (там же).

       Отсюда вытекало определение Платоновым задач психологии религии, главной из которых он считал «изучение тех особенностей психики человека, которые лежат в основе гносеологических корней религии и создают саму возможность возникновения религиозной психологии как “фантастического отражения”»¹¹.

       К психологической феноменологии, изучаемой в русле психологии религии, согласно Платонову, относится широкий класс эмоциональных состояний – «душевное освобождение, молитва, благодать духа, откровение, религиозный экстаз» – выступающих как различные проявления религиозного чувства: от слабо выраженного настроения до аффекта с помрачением сознания¹².

       Существенное  место в работе Платонова уделено  анализу психологических корней религии. Многие религиозные деятели  считают, что религиозное чувство у человека является врожденным. Полемизируя с этой точкой зрения, на большом фактологическом материале, используя многочисленные примеры, К.К. Платонов убедительно показывает, что религиозное чувство у человека не носит врожденного характера. Например, человеческие детеныши, которые воспитывались в среде животных и вскармливались ими, по существу, не были людьми и у них отсутствовали религиозные чувства. В работе приводится известный факт об истории двух девочек, которые воспитывались в волчьем логове. Старшая из девочек Камала «прожила до десяти лет; она ходила на четвереньках, пила, лакая воду, а мясо ела только с пола. Днем она спала, сидя на корточках в углу, лицом к стенке. Одежду с себя срывала и даже в холод сбрасывала одеяло. Никакого следа религиозной психологии доктор Стинг у Камалы не обнаружил»¹³.