Методика «7 Радикалов»

Главным свойством эмотива (носителя эмотивной тенденции) является способность чувствовать гармонию и приводить ей в соответствие самого себя и все, что находится в окружающем пространстве.

Эмотив чутко реагирует на любое отклонение от этого равновесия и стремится его восстановить. Поэтому эмотив, будь он самим Квазимодо, найдет способ элегантно завуалировать недостатки собственной внешности. Что-то он задрапирует тканью, что-то спрячет или, напротив, выделит цветом, что-то загримирует умело наложенной косметикой… словом, у него получится.

В отличие от истероида, эмотив не намерен во что бы то ни стало привлекать к себе внимание других людей, но, тем не менее, не останется незамеченным. Его внешность будет яркой в такой степени, чтобы, с одной стороны, не слиться с фоном, а с другой – не мозолить глаза окружающим. Ни больше ни меньше.

Все в эмотиве соразмерно и адекватно внешним и внутренним условиям – цвет и форма волос, глаз, губ, одежды, лака на ногтях, одежды, количество и разнообразие украшений… Таким образом, чувство стиля, вкус – вот особенности оформления внешности, присущие эмотивному радикалу.

Эмотивы не любят острых углов. В том числе – в одежде. Они охотно носят трикотаж. Мягкие, свободного покроя свитера, пуловеры, платья, шейные платки. При этом избегают тесной, давящей одежды, аксессуаров (галстуков, перчаток, обтягивающих джинсов и т.д.).

Мимика  и жесты

Эмотивы часто пребывают в элегическом настроении («утро туманное, утро седое»), которое отражается в их мимике. Эмотива выдают печальные глаза, задумчивые, слегка подернутые влагой, мягкий, добрый взгляд («у тебя глаза добрые»). Жестикуляция сдержанная (не размашистая), но экспрессивная, точно и емко выражающая искренние переживания, свойственные этому радикалу.

Позы  эмотивов свободные, при этом – не стесняющие окружающих. Действительно, при взгляде на эмотива всегда кажется, что он выбрал оптимальную позу – удобную, изящную без наигранности, выигрышную без напряженности, красивую без претенциозности.

Оформление  пространства

Индивидуальное  пространство эмотива оформлено со вкусом и не менее гармонично, чем его внешность. В нем обязательно присутствуют произведения изобразительного искусства, художественной литературы (прежде всего, романтическая проза, стихи), музыкальные инструменты. Эмотив не только искушенный и жаждущий новых эмоциогенных воздействий зритель (читатель, слушатель), он нередко сам рисует, пишет стихи, музыку, поет. Все эти занятия и увлечения накладывают своеобразный отпечаток на пространство, обустроенное эмотивом, овеществляются в нем.

Особенности поведения

Эмотив – эстет, он тонко чувствует красоту и глубоко переживает малейшие отклонения от ее канонов. Он страдает, глядя на аляповатую мазню вместо живописи или на грубую эклектику, выдаваемую за новое слово в искусстве, слушая фальшивое пение или резонерство глупца, объявляемое вершиной мудрости (при этом он способен и в эклектике, и в гротеске уловить гармонию… разумеется, если она там есть).

Это человек истинных, а не наигранных эмоций, сочувствующий, сопереживающий другим. Он всегда готов предоставить плачущему свою жилетку. По отношению к человечеству эмотив – антипод эпилептоиду. Он альтруист, человеколюбец, он воспринимает боль ближнего острее, чем свою собственную. В отличие от параноика, он ценит нужды, чаяния индивида значительно выше, чем «благо общества». Во взаимоотношениях с окружающими эмотив тактичен, очень внимателен, чуток к происходящему, хорошо улавливает малейшие оттенки настроения собеседника.

Он  не может причинить не только физического, но и психологического ущерба. Он не станет говорить «в доме повешенного  о веревке», он скажет только то, что  на самом деле будет уместно и  поможет разрядить обстановку, и  только тогда, когда наступит подходящее для этого время.

Эмотив щепетилен в вопросах морали, наделен «нравственным чувством», совестлив. Он не разделяет субъективно мораль и нравственность, стараются достичь идеала в повседневных отношениях между людьми, стремятся к торжеству добра, милосердия.

Ответственность, добросовестность – качества, которые  эмотив проявляет в деятельности. Как часто мы, давая положительную характеристику сослуживцам, через запятую перечисляем слова «исполнительный», «добросовестный», хотя это совсем не однокоренные свойства характера. Если исполнительность замешана скорее на тревоге, на боязни не сделать что-то вовремя и как следует, то в основе добросовестности лежит стремление не подвести товарищей, не уронить честь коллектива, глубокое чувство ответственности за порученное дело.

Для эмотива на самом деле существуют такие понятия, как самопожертвование, патриотизм, гражданственность и т.п. Почему? Да потому, что эти понятия не имеют рационального объяснения. «Ради чего я должен жертвовать своим здоровьем, жизнью, благополучием, достатком?» – так рассуждают многие и находят это логичным. А вот человеку, живущему эмоциями, логика не обязательна. Он и без нее – на интуитивном уровне – осознает, когда и во имя чего нужно «броситься на амбразуру». В таких ситуациях он реализует характерные для эмотивного радикала эмоционально насыщенные, «возвышенные» стереотипы поведения.

Привлекательные качества характера сопряжены с  этим радикалом, кто спорит! В каких  же случаях человеколюбие, сострадательность, жертвенность, тактичность эмотива оборачиваются во вред ему и окружающим? Как ни парадоксально, таких случаев немало.

Когда жизненно необходимо покарать зло (не абстрактное, а вполне конкретное, персонифицированное), защититься от обидчика, приструнить  разболтавшийся коллектив, наладить дисциплину, без которой рухнет организация, человеколюбие превращается в слюнтяйство, а сострадательность – в попустительство. Добро, как известно, должно быть с кулаками, а эмотивность – добро без кулаков, непротивление злу насилием. Это, с одной стороны, открывает перспективу (весьма отдаленную, судя по всему) торжества нравственности, но, с другой, часто ставит палки в колеса реальному развитию событий.

Посильные задачи

Где могут найти применение преимущества эмотивного радикала? В работе с людьми. Эмотиву не нужно напоминать о том, что его коллеги, друзья, близкие, просто – окружающие, нуждаются в помощи, в доброжелательном внимании, в моральной поддержке. Что они – обыкновенные смертные, которым свойственно ошибаться, заблуждаться, нервничать по пустякам, болеть, страдать… Эмотив будет переживать внутренний дискомфорт, если его лишить возможности посочувствовать ближнему.

Эмотивы – хорошие воспитатели (главным образом там, где нужно смягчить от природы крутой нрав воспитанника), сиделки, домашние (семейные) или курортные врачи, психологи, социальные работники. Из них получаются неплохие официанты, служащие гостиниц, продавцы.

Следует при этом учитывать, что ничего, кроме  сострадания, жалости, внимания, тактичности  эмотив подарить другим не может. И там, где требуется во благо человека проявить решительность, жесткость, эмотивный радикал только мешает. Лучший хирург, например, получится не из эмотива, а из эпилептоида, поскольку человека, нуждающегося в экстренной помощи, нужно оперировать как можно скорее и со знанием дела, а не поливать горючими слезами.

Другая  группа профессионально важных качеств, которыми обладает эмотивный радикал, связана с его способностью тонко чувствовать гармонию, красоту. Эмотив не выносит даже намека на пошлость, грубость, дисгармонию (точно так же, как эпилептоид не терпит нечистоты), и это делает его незаменимым редактором – в широком смысле этого слова – любого продукта творческой деятельности.

Они – прекрасные оформители, декораторы. Без эмотивного радикала в характере немыслим художник, музыкант, архитектор, артист…

Чего  нельзя поручать эмотивам? Того, что следует вверять эпилептоидам: охрану, расправу, оборону, разведку, контроль.

Эмотив, несмотря на всю свою добросовестность, на этих и подобных им участках работы даст слабину, распустит нюни, развесит уши. Он пропустит на режимный объект без пропуска «милого человека, который устал ждать снаружи, замерз», он даст неоправданную отсрочку необязательному должнику, он не позволит себе обвести вокруг пальца человека, с которым живет под одной крышей. Он скорее выстрелит в воздух, чем в заклятого врага.

Особенности построения коммуникации

На  первый взгляд, никакие рекомендации по улучшению взаимоотношений с  обладателями этого радикала просто не нужны. Эмотив сам выберет оптимальный способ общения, извинит неловкость, смирится с бестактностью, будет стараться найти в собеседнике что-то доброе, светлое, хорошее. Да, это так. Но, прощая многое, эмотив испытывает наиболее сильный, стойкий дискомфорт от одного лишь недостатка – от неискренности.

Не  пытайтесь его обмануть. Не наигрывайте  дружелюбия, дружеского расположения, интереса к его персоне. Он сразу  же почувствует ложь и очень огорчится. Нет, он не затаит на вас злобу (как  это сделал бы эпилептоид). Он станет думать, что его общество вам в тягость, и постарается отойти на предложенную вами (так ему будет казаться) дистанцию. Доверительности, возможной и желательной между вами, будет нанесен ущерб. Лучше уж прямо открыто скажите ему о своем настроении (пусть не самом радужном), о своих претензиях.

В отношениях с эмотивом добрая ссора лучше, чем худой мир. Минутная потеря самоконтроля лучше, чем постоянное ношение непробиваемого панциря, футляра.

 

ШИЗОИДНЫЙ РАДИКАЛ, ИЛИ НОВЫЙ ВЗГЛЯД НА ВЕЩИ

Общая характеристика

Проведем  эксперимент. Вашему вниманию, дорогие читатели, предлагаются пять предметов, из которых вам предстоит, основываясь на их главных, с вашей точки зрения, свойствах, исключить один – лишний в этом смысловом ряду.

Будьте  предельно внимательны. Начали: «гнездо», «нора», «муравейник», «курятник», «берлога». Автор замер в ожидании ответа. Назовите лишнее.

Гнездо? Пожалуйста, аргументируйте вашу позицию. Вы говорите, что гнездо, в отличие  от всего прочего, расположено высоко, на дереве, и в нем живут птицы? Прекрасно. А как же куры, они-то живут  в курятнике? Курица – не птица? Хорошо. Принимается. Кто следующий?

Нора? Почему? Глубоко в земле? Ее нужно  рыть, прилагая усилия, в то время  как берлога – просто удобная  для лежбища яма, которую находит  медведь? Логично. У кого другое мнение?

Муравейник? В нем живут насекомые, а это  – особый мир? Мир почти внеземных  существ? Тем более – муравьи, которых некоторые исследователи  вообще считают обладателями формы  разума, альтернативной человеческому? Да, уж. Серьезная заявка на победу в нашей маленькой викторине. И, тем не менее, какой же ответ – правильный?

Курятник. Конечно, курятник. Безусловно, курятник. Ведь это – сельскохозяйственная постройка. Ее сооружают люди, а не куры. Курятник следовало бы расположить  в одном ряду не с гнездом и  норой, а с коровником, овчарней, конюшней…

В чем же ошиблись те из вас, кто дал  другие ответы? И ошиблись ли они?

Да, с точки зрения ортодоксального  мышления – ошиблись. С точки  зрения шизоидного мышления – нет.

Шизоиды отличаются от всех остальных (нешизоидов, людей с ортодоксальным мышлением) тем, что понятия о предметах (явлениях) окружающего мира у них формируются на основе не только главных, но и второ-, третье- и десятистепенных по значимости качеств. Шизоиды легко создают понятия даже на основе вымышленных, предполагаемых свойств, подчас игнорируя при этом очевидные, реальные.

И главные, и малозначительные, и реальные, и иллюзорные качества предметов (явлений) могут с одинаковой вероятностью занять в сознании шизоида место основного, принципиально важного, без которого этот предмет (явление) существовать не может.

У шизоида для каждого предмета припасено несколько равновеликих по значению понятий. Не верите? Автору, представьте, удалось это доказать экспериментально.

Как-то раз, за чашечкой кофе, автор стал объяснять  происхождение шизоидности своим приятелям, один из которых обладал выраженным шизоидным радикалом, второй был человеком, мыслящим гораздо более ортодоксально.

Какое из перечисленных свойств является основным, принципиально важным для этого предмета?

Два ответа прозвучали молниеносно и  одновременно, как выстрелы на дуэли.

«Форма, емкость», – сказал ортодокс. Шизоид ответил… Внимание! «Смотря… для чего… использовать».

Каково?! «Смотря для чего использовать». Для чего же еще, возникает закономерный вопрос, можно использовать кофейную чашку, как не для того, чтобы пить из нее кофе?

Все люди, дорогие друзья, делятся –  в зависимости от того, какой ответ  они дают на подобный простой вопрос – на две неравные части: на шизоидов и на всех остальных.

На что бы ни смотрел шизоид, о чем бы он ни размышлял, в его сознании складывается не один образ, не одно понятие воспринимаемого предмета (явления), а несколько (целый спектр!) – равновеликих по значению, равновероятных по возникновению и по дальнейшему использованию в поведении.

На  некое своеобразное «ядро», представленное шизоидным радикалом, как бы наслаивается – в муках! – социально-ориентированная  «оболочка», состоящая из усвоенных  стереотипов ортодоксального поведения - часто формально и с некоторым  искажением оригиналов. Чем больше «ядро», т.е. чем более выражена в  реальном характере шизоидная тенденция, тем тоньше и ненадежнее «оболочка».