Методика «7 Радикалов»

В нервной системе, прежде всего в  головном мозге, эпилептоида складывается следующая модель. В подпорченных органическими изменениями участках коры головного мозга накапливается, застаивается возбуждение. Так в узких местах дороги скапливаются автомобили, образуя пробки. Возбуждение растет, захватывает соседние участки мозга и, не находя выхода, разрядки посредством мышечного или интеллектуального действия, перерастает в раздражение. В свою очередь, раздражение, достигая пика, прорывает заслону самоконтроля, резко вырывается наружу, проявляясь вспышкой физической или словесной агрессии.

Немотивированные  вспышки агрессии, управлять которыми эпилептоид не в состоянии, чем-то напоминают столь же немотивированные приступы мышечных судорог у больных эпилепсией, - отсюда и сходство в названиях.

Но  не одними «вспышками» жив эпилептоид. Постоянно присутствующее в его нервной системе напряжение рождает чувство тревоги.

Тревога – это переживание надвигающейся  опасности. Чего боится эпилептоид? Ничего конкретно. Просто тревога – неизменная спутница слабости, а его нервная система ослаблена. Существуют разные степени тревоги: волнение – беспокойство – собственно тревога – страх – ужас – панический ужас.

Следует заметить, что, выдержав испытание естественным отбором, в качестве эффективных  механизмов выживания закрепились  три основные формы реакции животного  на опасность: так называемая мнимая смерть, бегство и агрессия.

Агрессия, стремление подавить врага, напасть  на него первым, лишить его способности сопротивляться, подчинить себе и, таким образом, взять под контроль ситуацию – основная тенденция в поведении эпилептоида.

Легко себе представить, уважаемые читатели, какой взгляд на мир, на окружающих людей формируется у эпилептоида, постоянным фоном настроения которого становится тревога, раздражение, злоба, агрессия. Чувство глубокой неприязни к людям пропитывает всю его жизненную философию, предопределяет выбор профессии и т.д.

Особенности телосложения

Если  истероидный радикал, как вы узнали из предыдущей статьи, не накладывает отпечатка на телосложение его обладателя, то в случае с эпилептоидами дело обстоит иначе.

Телосложение  эпилептоида обладает рядом специфических черт – такое телосложение знаменитый немецкий психиатр Кречмер назвал атлетико-диспластическим. Это относительно большая мышечная масса, крепкий костяк, массивный торс, короткая шея. Словом, «неладно скроен, но крепко сшит». По наблюдениям автора, развитая от природы мускулатура, вне зависимости от того, пропорционально она распределена по телу или не очень, практически всегда указывает на наличие в характере эпилептоидного радикала. Телосложение эпилептоидов-женщин напоминает мужское: крутые плечи, относительно узкие бедра, мышцы…

У всех ли обладателей эпилептоидного радикала присутствуют названные выше особенности телосложения? Ответ: не всегда, но как правило. Скажем так: если у человека есть признаки атлетико-диспластического телосложения, то в его характере обязательно присутствуют качества эпилептоидного радикала. Но если указанных признаков не наблюдается, это еще не означает, что человек не может быть эпилептоидом.

Внешний вид

Функциональность - это характерное свойство эпилептоидов, в котором выражается их неистребимое стремление к порядку, везде и во всем. Одежда, считают они, должна обязательно соответствовать ситуации. Для работы существует рабочая одежда, для праздника – праздничная (к слову, эпилептоид – редкий участник увеселительных мероприятий). Эпилептоиды терпеть не могут людей, которые не разделяют этой точки зрения.

В свою очередь, рабочая одежда классифицируется ими по видам деятельности: для  офиса, для производства, для уборки помещений и т.п. По этому принципу формируется эпилептоидный гардероб. Иными словами, эпилептоид не столько одевается, сколько подбирает подходящую экипировку.

Эпилептоидам чужды украшения, прочие аксессуары. Они предпочитают одежду укороченную, незамысловатого кроя, без излишеств, без претензии на оригинальность. Их любимые стили - рабочий и спортивный. Женщины-эпилептоиды охотно носят одежду мужского типа, и она на них неплохо смотрится.

Опрятный, чистый, отутюженный – эти определения  также из поведенческого арсенала эпилептоидов. В оформлении внешности этот радикал, помимо функциональности, проявляется аккуратностью и чистоплотностью. Одежда эпилептоида всегда в полном порядке. Он не допустит прорех, оторванных пуговиц, пятен. Если прореха все же образовалась – она тут же будет аккуратно, незаметно для постороннего глаза заштопана. Если пуговица, не дай Бог, оторвалась – она будет незамедлительно пришита на место, и не первыми попавшимися под руку, а подходящими нитками.

Никто лучше эпилепетоидов не разбирается в марках стиральных порошков и моющих средств.

В завершение отметим, что эпилептоиды постоянно рвутся стричь все и вся – волосы, ногти, траву, вековые деревья… Поэтому характерными для эпилептоидов являются короткие стрижки, они не терпят бород, усов, удлиненные ногти их раздражают.

Оформление  пространства

Для эпилептоидов очень важно наведение порядка и чистоты. В их пространстве нет бесполезных вещей. Каждый предмет либо уже используется, либо тщательно подготовлен к использованию. Причем, используется точно по назначению.

Запустите эпилептоида в помещение, захламленное, запущенное до крайности (забегая вперед, скажем – шизоид постарался), и вскоре вы его не узнаете. Все будет вымыто с мылом, вычищено, аккуратно разложено по полочкам, отполировано и натерто до блеска.

Все вещи до единой будут расклассифицированы  и размещены рядом с себе подобными: книги – к книгам, посуда –  к посуде, платье – к платью, инструменты  – к инструментам… Следующим шагом эпилептоида станет разделение получившихся групп предметов на подгруппы. Затем эти подгруппы будут разбиты им на еще более мелкие, и так до тех пор, пока буквально каждый винтик и шпунтик не обретут своего законного места.

На  рабочем месте эпилептоида в офисе всегда есть полный набор канцелярских принадлежностей, и все они находятся в состоянии полной боеготовности. Различные маркеры, ластики разной мягкости, остро отточенные карандаши, ручки, которые прекрасно пишут…

Все это для того, чтобы замедленность  психических процессов компенсировать рациональностью технологий обработки  информации.

Как вы помните, определяемый эпилептоидным радикалом стиль поведения - это стремление активно подавить источник потенциальной угрозы, взять под тотальный контроль все окружающее пространство, всех, кто в нем находится, и тем самым избавить себя от тягостного переживания тревоги.

Таким образом, наведение эпилептоидом формального порядка есть ни что иное, как средство подавления других людей, желание лишить их самостоятельности, возможности действовать по своему усмотрению.

Эпилептоидов выводят из себя неаккуратные люди, а чтобы соответствовать их представлениям об аккуратности, надо самому быть эпилептоидом.

Мимика  и жесты

В отношении мимики и жестикуляции эпилептоидов следует отметить, что, как правило, такие люди медлительны и сдержанны в движениях.

Сказывается их постоянный внутренний самоконтроль. Крупные мимические мышцы редко  задействованы. Широкоразмашистые, с большой амплитудой жесты для них нехарактерны. Мы не увидим эпилептоида покатывающимся от хохота, ликующим или посыпающим голову пеплом.

Особенности поведения

Эпилептоид ведет себя в обществе, в группе людей, как животное в стае. Оказавшись в новом для себя социальном окружении, он начинает «прощупывать» каждого, испытывать на прочность, выясняя, на какое место во внутригрупповой иерархии он сам может претендовать. При этом он классифицирует людей. Он делит всех на «сильных» – тех, кто не позволил ему помыкать собой, отбил его экспансивные притязания на чужую территорию (в широком поведенческом смысле), и на «слабых» – тех, кто уступил, поддался, струсил, спасовал перед ним.

Чем ниже социокультурный уровень группы, тем больше эпилептоидное поведение напоминает аналогичное поведение животных. Скажем, в местах заключения, где царствует «беспредел», соперничество за место в иерархии часто приобретает форму драки – злобной, звериной, без правил и пощады.

В цивилизованном обществе эпилептоидные провокации выглядят внешне куда более безобидно. Все начинается, как правило, с попыток нарушить суверенитет другого человека (например, сослуживца), вторгнуться в его индивидуальное пространство – физическое и психологическое. Это делается осторожно, поэтапно.

Представьте себе, что к вашему рабочему столу  подходит некий сотрудник и, как  бы между делом, берет (без спроса!) ваш карандаш, ручку или журнал, который вы вознамерились полистать  – не важно. Вы, думаете, что он таким  способом выказывает вам свое расположение, симпатию? Нет. Прочь иллюзии! Он, чтоб вы знали, завладевает не карандашом, а вашим правом использовать этот карандаш по своему усмотрению. Уступите, промолчите – завтра, придя на работу, вы застанете его уже сидящим  в вашем кресле. Ждите тогда, переминаясь  с ноги на ногу, когда он соизволит  подпустить вас к вашему же столу. Но знайте: если вы не отобьете его атаку  и на этот раз, то, в следу­ющий раз он, не вставая с места, попросит вас сбегать за пивом.

В конце концов в его психическом пространстве будет вы­строена искомая иерархия от самого сильного (наверху) до самого слабого (внизу). Тех, кто слабее (в его представлении), эпилептоид будет стремиться объединить и возглавить. В этой создаваемой подгруппе он будет чувствовать себя вожаком. Он потребует от «подданных» полного подчинения, лишит их самостоятельности, но, вместе с тем, станет их самоотверженно защищать от нападок враждебных внешних сил. Не из любви к ближнему будет он это делать, а из ненависти к сопернику, посягнувшему на его – эпилептоида – сферу компетенции. По отношению к членам «своей стаи» эпилептоиды авторитарны, деспотичны, требовательны, придирчивы и в то же время покровительственны.

Из  сказанного однако не следует, что эпилептоид – хороший руководитель, полноценный лидер. Ему недостает самого главного – целеустремленности. В его поведенческом сценарии после слов «навести порядок, построить всех по ранжиру, наладить дисциплину» стоит жирная точка. Дальше сценарий не прописан. Что, собственно, делать с этой вышколенной им командой, на достижение какого результата ее направить – он не знает.

Как у истероида хватает сил лишь на то, чтобы обустроить яркий, иллюзорный фасад собственной личности, так эпилептоид не способен продвинуться дальше наведения внешнего, формального порядка. Содержательная сторона жизни и ее реальное преобразование остаются за рамками возможностей и того, и другого. Выше головы не прыгнешь...

Эпилептоиды чаще мрачноваты, несловоохотливы. По-настоящему они раскрываются в ситуациях, насыщенных агрессией, угрозой для жизни и здоровья (силовое противоборство, экстремальный спорт, сражение). Создается впечатление, что именно тогда они живут по-настоящему, в полную силу.

Эпилептоиды крайне внимательны к мелочам, к деталям. Это свойство делает их прекрасными ремесленниками, но несносными собеседниками.

Широко  известно эпилептоидное ханжество. Обусловленные их глубинной мизантропией подозрительность, недоверчивость, склонность во всем (даже в самых возвышенных поступках) видеть корысть, неверие в человеческую порядочность, с одной стороны, полностью девальвируют в их глазах понятия нравственности, морали, а с другой – развязывают им руки в плане использования моральных норм для устрашения окружающих… Эпилептоиды любят и порождать, и выслушивать сплетни, не гнушаются и клеветой.

К качествам эпилептоидов, связанным с накоплением и застоем возбуждения в их нервной системе, относятся также азартность, склонность к запойному пьянству и к садомазохизму в сексуальных отношениях.

Посильные задачи

Эпилептоиды хорошо справляются с рутинной, неспешной работой, требующей аккуратности и точности, внимания к мелким деталям: они замечательные часовщики, токари, слесари, парикмахеры, краснодеревщики и ювелиры (если в характере присутствует еще и эмотивный радикал), хирурги, технологи вообще, мастера-ремесленники.

Хорошие хирурги, как правило, наделены выраженным эпилептоидным радикалом. Они придирчивы и требовательны к своим помощникам, грубоваты, резки во взаимоотношениях, не любят «пускать слюни», избегают подолгу беседовать с больными. Зато они точны в движениях, чистоплотны и уж наверняка не забудут свой инструмент в теле пациента.

Заметьте, все это он сделает не из милосердия, а из… брезгливости к нечистоте, к недисциплинированности. Кроме того, эпилептоид, беря под свою опеку существо очевидно слабое, неспособное конкурировать с ним за место под солнцем, инстинктивно начинает защищать его…

Эпилептоиды – воины, бесстрашные и самоотверженные. Не инфантильный восторг прекраснодушного патриота найдете вы там, а мрачную темную злобу, ненависть ко всему живому, и прежде всего - к агрессору, покусившемуся на святое – на собственность эпилептоида.

Эпилептоиды – контролеры. Лучшие вахтеры, налоговые инспекторы, таможенные досмотрщики и т.п. всех времен и народов – эпилептоиды.

Что нельзя поручать эпилептоидам? Эпилептоиду, с его подозрительностью и жестокостью, грубостью и придирчивостью, нельзя полностью доверять решение задач воспитания, обучения, управления. Если эпилептоида не остановить, он просто задушит общество, группу, подчиненного своим сугубо формальным порядком. Задушит свободу во всех ее проявлениях, задушит дело. Он не воспитатель, он - дрессировщик.