Исследования жизнедеятельности воинов афгана и ликвидаторов ЧАС

 

 

§ 2. Исследование психологических особенностей военнослужащих

с ПТСР и ликвидаторов  на чернобыльской АС.

 

Исследование проводилось  на базе городской поликлинике УВД в 2008 г. с бывшими военнослужащими (прошедшие афганскую войну) – 20 человек, ликвидаторы на чернобыльской АС – 20 человек. У всех обследованных отмечается посттравматическое стрессовое расстройством.

     Выборку составило 40 человек. Условно её можно разделить на две группы:

первая группа - военнослужащих участвующие в афганской  войне – 20 человек (50%) в возрасте от 43 до 55 лет;

вторая группа ликвидаторов  на чернобыльской АС – 20 человек (50%) в возрасте от 39 до 54 лет.

Перед обследованием  с каждым испытуемым была проведена индивидуальная беседа (предварительная) с целью получения  дополнительных данных о личности обследуемого, а также установления доверительных отношений.

По данным предварительной  беседы был сделан вывод о негативном психологическом состоянии военнослужащих:

- ощущение  нежелательного субъективного самочувствия;

- трудности  в личной и семейно жизни;

- наличие конфликтной  ситуации, принимающей форму   психотравмирующей;

- злоупотребление психоактивными веществами вследствие неустойчивости к стрессорам.

Кроме того, практически  все опрошенные осознают наличие у себя проблем, связанных теми временами (афганская война, авария на ЧАС), однако не у всех отмечается установка на лечение.

В результате обследования исытуемых по методике рисуночной фрустрации С. Розенцвейга был выявлен ряд людей с различными особенностями поведения, обусловленными нахождением человека во фрустрационной ситуации (ситуации «препятствия», ситуации «обвинения»).

Данные, полученные с  помощью методики рисуночной фрустрации С. Розенцвейга, представлены в таблице (см. Приложение 1).

Одним из важных показателей методики является GCR, а именно «степень социальной адаптации» больных. Изучение этого важного показателя составляет первый этап интерпретации данных.

Степень социальной адаптации испытуемых по методике С. Розенцвейга может быть как высоким, так и низким. Однако мы выделили ещё промежуточный показатель GCR. Это во многом связано с тем, что в ходе исследования наркологических больных, ни у одного из них не было выявлено высокого процента GCR.

В целом, как по выборке, так и при анализе степени  социальной адаптации у больных  алкоголизмом и наркоманией доминирует низкий процент GCR. (см. Гистограмма 1, 2).

 

Низкий процент степени социальной адаптации у исследуемых может свидетельствовать о наличии конфликтных ситуаций (разного типа) с окружающими их лицами, что говорит о недостаточной адаптации к своему социальному окружению. В принципе, средний показатель мало, чем отличается от низкого, также возможны конфликты, можно лишь предположить, что пациенты со средним показателем GCR более - социально приспособлены.

Конфликтные ситуации могут  быть рассмотрены нами как проявления фрустрационного реагирования или  же, как причина такого поведения (фрустратор).

Однако степень социальной адаптации может быть, на наш взгляд, также показателем изменения  личности испытуемого в результате длительного действия факторов экстремальных  ситуаций.

Изучение оценок шести  факторов, а именно направления реакции  – экстрапунитивные (Е), интропунитивные (I), импунитивные (М), и типы реакций – «с фиксацией на препятствии» (ОD), «с фиксацией на самозащите» (ЕD), «с фиксацией на удовлетворение потребностей» (NP), представляется весьма интересным, поскольку их анализ позволяет определить доминирующие категории реакции (агрессивные, неагрессивные).

Были получены следующие  результаты (см. Гистограмма 2).

 

 

 

55% (22 человека) испытуемых  во фрустрационной ситуации склонны  отвечать в импунитивной манере (фрустрирующая ситуация рассматривается как малозначащая – минусы фрустрирующей ситуации субъектом не замечаются, вплоть до отрицания её существования; как отсутствие чье-либо вины или как нечто такое, что может быть исправлено само собой, стоит только подождать и подумать) (см. Приложение 2).

35% обследуемых (14 человек)  склонных агрессивно реагировать на тот или иной раздражитель (препятствие или обвинение). Такое реагирование во фрустрационной ситуации является, по словам автора, не эффективным. Такие реакции, как агрессия, враждебность, раздражение, порицание и другие проявления, характерные для данного направления, могут свидетельствовать о низком показателе фрустрационной толерантности (устойчивость у фрустраторам), в основе которой лежит способность человека к адекватной оценке проблемной ситуации  и предвидение выхода из неё.

У 10% обследуемых (4 человека) отмечается интропунитивное реагирование – реакция направлена субъектом на самого себя. Такое поведение также можно отнести к неадекватному, несмотря на то, что активность отвечающего сосредоточена на защите собственной личности (ЕD).

Проявлениями такого реагирования могут быть такие особенности, например, как: аутоагрессия, порицание, осуждение, чувство вины, чувство собственной неполноценности и другие.

Не менее интересным, на наш взгляд, является анализ типов  реакций у испытуемых. Тип реакции  можно рассмотреть как мотив.

В основном, доминирует комплекс реакции испытуемых самозащитного типа (ЕD) – 52,5% (21 человек) – активность отвечающего направлена на защиту собственной личности, которую можно охарактеризовать как слабую и уязвимую, независимо от направлений реакций испытуемого.

Комплекс реакций препятственно-доминантного типа (OD) преобладает у 7,5% испытуемых – идея препятствий доминирует более, чем нормально.

У 40%  (16 человек) комплекс реакций разрешающего типа – тип  реакции «с фиксацией на удовлетворение потребностей» (NP) превышает все остальные. В принципе для здоровых людей, данный тип реакции является, по сути, показателем той степени, в которой субъект может разрешить фрустрационные ситуации. В нашем исследовании, когда речь идёт о наркологических больных, тип реакции «с фиксацией на удовлетворение потребностей» можно интерпретировать в другом контексте.

Сравнительный анализ данных оценок шести факторов у обследуемых между первой и второй групп приводит нас к выводам (см. Гистограмма 3).

В основном, у исследуемых из обеих групп доминируют люди, склонные во фрустрационных ситуациях с повышенной частотой отвечать в импунитивной манере, далее в экстрапунитивной. Однако у воинов афгана, не отмечаются индивиды, предпочитающие интропунитивное реагирование, тогда как среди ликвидаторов ЧАС такое направление реакций встречается у 20% (4 человека) исследуемых.

 

Что касается типа реакции, то здесь иная картина. 50% войны афгана ориентированы на удовлетворение потребности, у 35% опрошенных доминирует реакция «с фиксацией на самозащите», лишь 15% исследуемых – определённо фрустрирует препятствие.

У ликвидаторов ЧАС последний тип реакции отсутствует на первом месте у них – защита своего «Я» - 70% (14 человек), 30% (6 человек) стремятся удовлетворить потребность

Сравнительный анализ данных можно представить в виде следующей  таблицы (см. Таблица 1):

 

Таблица 1. Факторный анализ данных,

полученных с помощью методики С.Розенцвейга.

 

Группа \  фактор		GCR	E	I	M	OD	ED	ND
Первая группа	M	17.3	35	15.4	43.2	25.7	33.7	35.1
	Σ	2.6	3.1	2.0	3.0	3.4	2.9	2.9
Вторая группа	M	20.2	33	20.9	37.3	16.2	41.7	35.6
	Σ	2.5	4.4	3.5	3.2	2.3	3.6	3.7
Критерии – t – Стьюдента		0.79	0.37	1.37	1.35	2.25	1.71	0.09

 

Прежде чем приступить к анализу результатов, полученных с помощью госпитальной шкалы  тревоги и депрессии Гамильтона, кратко рассмотрим эти состояния (тревога, депрессия) в аспекте стресса.

В настоящее время сравнительно хорошо изучена первая стадия развития стресса – стадия мобилизации  адаптационных резервов («тревога»), на протяжении которой, в основном, заканчивается формирование новой «функциональной системности», адекватной новым экстремальным требованиям среды.

Необходимо отметить, что стрессогенные воздействия  быстрее, чем у здоровых, вызывают асоциальные поступки у лиц с  психическими аномалиями, поскольку  их адаптационные возможности ниже. Кроме того, данные воздействия, особенно длительные, способствуют развитию психических расстройств, тем самым нарушая и поведение [5, c. 77].

Следовательно, постоянно  возникающие стрессогенные ситуации в местах вооружённых конфликтов и не только, могут приводить к  аномальному поведению.

Стресс, как правило, препятствует нормальной организации поведения, его разумности. Аффекты способны оставлять сильные и устойчивые следы в долговременной памяти. «Эмоциональная напряжённость, накапливаемая в результате возникновения аффектогенных ситуаций, может суммироваться и рано или поздно, если ей вовремя не дать выхода, привести к сильной и бурной эмоциональной разрядке, которая, снимая напряжение, часто влечёт за собой ощущение усталости, подавленности, депрессии» [30, c.71].

Тревога и депрессия  не являются специфическими явлениями, присущими только некоторым синдромам. Они носят более или менее общий характер (т.е. наблюдаются в рамках большинства психиатрических синдромов). «Это позволяет предположить, что данные явления могут рассматриваться в качестве общей синдромальной характеристики большинства психических болезней и аномалий. Небезосновательна поэтому гипотеза, что подобная их значимость связана с тем, что нарушения психики порождают ощущения субъективной дезадаптированности, повышенные, значительно более острые по сравнению со здоровыми переживания страха, неуверенности, беспомощности, уязвимости» [5, c.78]. Это иногда вызывает уход в себя или из общества, от людей («биологический» - самоубийство, «социальный» - систематическое бродяжничество) либо активную защиту в виде агрессии, злоупотребления психоактивными веществами.

Говоря о последнем, следует подчеркнуть, что алкоголизация, наблюдаемая у большинства наших  испытуемых, во всех её многообразных  проявлениях, в основном, представляет собой способ адаптации, пусть и  ненадлежащий, обретения своего «Я», преодоления тревожности, неуверенности, социальной неопределённости и даже самоутверждения, а в целом, реакцией на неблагоприятные ситуации.

Возвращаясь непосредственно  к нашему исследованию, необходимо отметить, анализ данных, полученные с помощью методики HADS даёт некоторое представление об уровне тревожно-депрессивных  переживаний исследуемых нами лиц (см. Приложение 2).

При первом исследовании уровня тревожно-депрессивных переживаний  у военнослужащих с ПТСР были зарегистрированы следующие данные (см. Гистограмма 4).

 

В целом, можно отметить достаточно выраженный (высокий процент) уровень как тревоги, так и  депрессии. То есть, анализ процентного  отношения демонстрирует, что субклинически  выраженный уровень тревоги и депрессии у военнослужащих составляет наибольший процент.

Во второй группе (после лечения) были зарегистрированы не менее интересные данные (см. Гистограмма 5).

 

Сравнительный анализ исследуемых групп показывает значительное снижение интересующих нас параметров.

Для выявления значимых различий – анализ динамики психоэмоционального  состояния военнослужащих, как и  при сравнительном анализе данных, полученных с помощью проективного теста «Дом-Дерево-Человек», мы применили метод Фишера – метод углового преобразования. Интересующий нас эффект был зарегистрирован в следующих реакциях (см. Таблица 2).

Следует подчеркнуть, что  до лечения уровень тревожно-депрессивных переживаний в пределах нормы  отмечался у 10% военнослужащих, у ликвидаторов ЧАС - 35% испытуемых.

 

 

 

 

 

Таблица 2. Различия, зарегистрированные

с помощью метода Фишера.

 

		Sa	Sn	P
тревога	в пределах нормы	10	45	0,009
	субклинически выраженный  уровень	85	55	0,036
депрессия	в пределах нормы	55	85	0,036
	субклинически выраженный  уровень	45	15	0,009

 

где:      Sa – показатели первой группы (в процентах),

             Sn- показатели второй группы (в процентах),