Гуманистическая психология

   Маслоу  считал, что следует отойти от практики изучения невротических личностей  и наконец, сосредоточить свое внимание на здоровом человеке, ибо нельзя понять психическое заболевание, не изучив психическое здоровье. Основной темой жизни человека является самоусовершенствование, которое невозможно выявить, исследуя только людей с психическими отклонениями.

   Человек по своей природе хорош или, по крайней мере, нейтрален. В каждом заложены потенциальные возможности для роста и совершенствования. Все люди ограждения обладают творческими потенциями, которые у большинства угасают в результате "окультуривания". Разрушительные силы в них является результатом неудовлетворенности базисных потребностей.

   Человек – это "желающее существо", которое редко и ненадолго достигает полного удовлетворения. Все его потребности врожденные, или инстинктоидные. У него не осталось мощных инстинктов в животном смысле этого слова, он имеет лишь их рудименты, остатки, которые легко гибнут под воздействием образования, культурных ограничений, страха, неодобрения.

   Иерархия  потребностей, по Маслоу, представляет собой следующую последовательность: потребности физиологические, т. е. в удовлетворении запросов тела; в  безопасности, надежности и защите; в сопричастности, т. е. принадлежности к семье, общине, кругу друзей, любимых; потребности в уважении, одобрении, достоинстве, самоуважении; в свободе, необходимой для полнейшего развития всех задатков и талантов, для реализации самости, самоактуализации. Человеку необходимо сначала удовлетворить низшие потребности, чтобы оказаться способным к удовлетворению потребностей следующего уровня.

   Удовлетворение  потребностей, расположенных в основании  иерархии, обеспечивает возможность  осознания потребностей более высоких ступеней и их участие в мотивации. Правда, отдельные творческие личности могут проявлять свой талант, несмотря на серьезные социальные проблемы, мешающие им удовлетворить потребности низших уровней. Некоторые люди, благодаря особенностям своей биографии, могут создавать собственную иерархию потребностей. В целом же чем ниже в иерархии расположена потребность, тем она сильнее и приоритетнее. Потребности никогда не могут быть удовлетворены по принципу "все или ничего", человеком обычно мотивируется потребностями нескольких уровней.

   Все мотивы человека можно поделить на две глобальные категории: дефицитарные (или Д-мотивы) и мотивы роста (или бытийные, Б-мотивы). Д-мотивы являются стойкими детерминантами поведения, способствуя удовлетворению дефицитарных состояний (голода, холода и т. п.). Их отсутствие вызывает болезнь. Д-мотивация нацелена на изменение неприятных, фрустрирующих, вызывающих напряжение условий.

   Мотивы  роста, называемые также метапотребностями, имеют отдаленные цели, связанные со стремлением личности актуализировать свой потенциал. Они обогащают жизненный опыт, расширяют кругозор, не уменьшая, как в случае с Д-мотивами, а увеличивая напряжение. Метапотребности, в отличие от дефицитарных, важны в равной степени и не располагаются в порядке приоритетов. Примерами метапотребностей является потребность в целостности, совершенстве, активности, красоте, доброте, истине, уникальности. Большинство людей не становятся метамотивированными, поскольку отрицают свои дефицитарные потребности, что подавляет личностный рост.

   Мотивационный статус здорового человека состоит, прежде всего, в стремлении к самоактуализации, понимаемой как свершение своей миссии, постижение призвания, судьбы. Самоактуализация предполагает выход глубинной природы человека на поверхность, примирение с внутренней самостью, сердцевиной личности, ее максимальное самовыражение, т. е. реализацию скрытых способностей и потенциальных возможностей, "идеальное функционирование".

   Самоактуализация  – чрезвычайно редкое явление. Ее достигают, по мнению Маслоу, менее одного процента людей, поскольку большинство просто не знает о собственном потенциале, сомневается в себе, боится своих способностей. Это явление получило название Ионы комплекса, характеризующегося страхом успеха, мешающим человеку стремиться к самосовершенствованию. Нередко людям недостает благотворного внешнего окружения. Препятствием для самоактуализации является также сильное негативное влияние потребности в безопасности. Процесс роста требует постоянной готовности рисковать, ошибаться, отказываться от удобных привычек. Реализация потребности в самоактуализации требует от человека мужества и открытости новому опыту.

   Среди ценных идей, высказанных Маслоу, следует  назвать и положение о роли т. н. пиковых переживаний в личностном росте, благодаря которым осуществляется трансцендирование, выход за собственные пределы и спонтанно переживается приближение к своей подлинной сущности. Восприятие может подниматься над Эго, становиться бескорыстным и неэгоцентричным, что для самореализующихся личностей – нормальное явление, а у среднего человека происходит периодически, во время пиковых переживаний. Такие переживания только положительны и желанны. Пиковое переживание чистой радости – одно из тех, ради которых стоит жить. Его принимают с благоговением, удивлением, восхищением и смирением, иногда с экзальтированным, едва ли не религиозным поклонением. В моменты пиковых переживаний индивид уподобляется Богу в своем любящем, неосуждающем, веселом восприятии мира и человеческие существа в их полноте и целостности.

   Нетрансцендирующие  и трансцендирующие самоактуализирующиеся  люди (или, можно сказать, "примеры  теории Y" и "примеры теории Z") обладают всеми характеристиками самоактуализации, но различаются наличием или отсутствием (или, скорее, большим или меньшим количеством и важностью) пиковых переживаний, опытов бытийного познания и того, что Ашрани назвал "плато-переживанием" (спокойное созерцательное бытийное познание в отличие от острого). 

   7.В  чём отличие идеографического подхода Г.Олпорта от господствовавшего в психодиагностике номотетического подхода.

   Номотетическая  психология

   Н. психология стремится к выявлению  научных, статистически достоверных  и допускающих обобщение законов  чел. поведения. Она исходит из нескольких основных допущений.

   - она ищет причинные объяснения соц. явлений. Она использует вариационно-аналитический язык, опирающийся на операционализацию переменных, и строгие причинно-следственные схемы вывода.

   - она стремится к количественной оценке психических и поведенческих процессов.

   - она исходит из того, что каузальные утверждения, сформулированные на основе тщательного изучения случайно отобранных испытуемых, могут быть распространены на необследованные популяции.

   - сторонники Н. подхода пытаются создать искусственные условия, в которых и собираются научные данные.

   - в случае использования Н. науками результатов, полученных с помощью И. методов, они нередко признаются полезными только для объяснительной, описательной или иллюстративной целей.

   - Н. теории являются дедуктивными, вероятностными, и предлагают фунционалистские объяснения явлений. И. психология и ее методы признаются полезными лишь в той мере, в какой они способствуют созданию научных теорий, соответствующих перечисленным выше критериям.

   Идеографическая психология

   В психологии XX в. научная деятельность Гордона Олпорта чаще всего связывается  с И. подходом, базирующимся на определенных допущениях и методах. По выражению  Олпорта, «психология станет более  научной, когда научится оценивать единичные тенденции во всей их подлинной сложности и когда она будет в состоянии сказать, что станет с коэффициентом интеллекта данного ребенка, если обстановка, в которой он находится, изменится определенным образом». Подход Олпорта требует глубокого и постоянного интереса к изучению и анализу единичного случая в течение длительного промежутка времени; лонгитюдные исследования становятся необходимостью.

   Психологи, стоящие на позициях И. подхода, изучают  частности, а не универсалии. Поскольку  признается, что каждый человек уникален, психолог должен пользоваться такой теорией и такими методами, которые сохраняют и выявляют индивидуальные различия. Кроме того, имеет место попытка предоставить каждому испытуемому возможность говорить на его собственном языке, сохранить смыслы, которые поддерживают жизнь конкретных людей в этом мире, и зафиксировать эти смыслы и субъективные переживания с помощью относительно неструктурированных, неформальных, проективных и интерпретативных методов. В сочетании с другими методами и подходами, в качестве незаметных и косвенных измерений личности используются также личные документы и биографии, что позволяет произвести своеобразную триангуляцию индивидуума. В И. психологии отдается предпочтение натуралистическим исследованиям, проводимым в повседневных ситуациях наблюдаемых людей.

   Между этими двумя подходами  существует непримиримое противоречие. Научные обобщения принято считать Н., или имеющими форму законов. Однако для того, чтобы эти законы имели прогностическое значение,  они должны быть приложимы к конкретным случаям, а единичные случаи  могут не подчиняться общим законам. И. наука  строится на тщательном анализе единичных фактов, формулируя интерпретативные утверждения, приложимые только к данному конкретному случаю или к классу феноменов, которые представлены этим случаем. И. интерпретации основываются на особенностях каждого данного случая. Их притязания на обоснованность опираются на мощность описаний, создаваемых конкретным исследователем. В этих описаниях стремятся зафиксировать различные ракурсы изученных фактов. Предполагается, что различные интерпретации, по-видимому, имеют смысл  и значимость в различных реальностях. Любая интерпретация  складывается под влиянием местной специфики и взаимодействий между исследователем и исследуемым объектом. Н. подход опирается на утверждение, что научные законы могут формулироваться только статистически, путем изучения и анализа большого числа случаев, отобранных методом рандомизации. Предполагается, что Н. обобщения не связаны ни со временем, ни с контекстом. Они также не зависят от специфики данного конкретного контекста или случая. Противоречия между И. и Н. моделями науки стали предметом дискуссий в общественных науках и психологии лишь в начале XX в., хотя их истоки восходят к XVIII-XIX вв., т. е. ко времени возникновения наук о человеке. Дискуссия между сторонниками И. и Н. подходов затрагивает фундаментальные допущения, касающиеся природы исследований, философии науки и целей общественных и психол. дисциплин. Аргументы ученых, стоящих на феминистских позициях, вместе с аргументами представителей национальных меньшинств в науке, еще больше обострили ее. Такие ученые считают, что методы Н. науки нередко использовались как инструмент притеснения, порождая искаженное знание,  отражающее господство мужчин в сфере научной деятельности. Постпозитивисты и постмодернисты тоже критиковали Н. науку и ее допущение  о том, что знание свободно от пристрастности, личных ценностей и политических взглядов, и утверждали, что Н. наука нередко используется как форма  политического контроля. Формулируя проблему максимально кратко, можно сказать, что спор вращается вокруг того, быть ли психологии наукой, изучающей причинно-следственные связи и формулирующей общие законы человеческого поведения, или же интерпретационной, практической дисциплиной, стремящейся ко все более глубокому пониманию соц. и психологических процессов. Сторонники Н. метода отвергают И. интерпретации, называя их ненаучными или журналистскими. Приверженцы И. подхода, в свою очередь, утверждают, что ценность  Н. исследований невелика, поскольку все интерпретации, с их точки зрения, должны быть контекстуальными и специфическими для конкретных случаев.  

   8.Дайте  характеристику феноменологическому  подходу Р.Мэя.

   Не  выходя за рамки гуманистического течения  в психологии в целом, Ролло Мэй  отмежевался от эклектизма своих  коллег. Он полагал, что в познании онтологических характеристик человеческого существования позитивистские методы играют незначительную роль.

   Люди  обращаются к психологии, писал Мэй, в поисках решения самых жгучих своих проблем: любви, надежды, отчаяния и тревоги, связанных со смыслом  их жизни. Психологи, тем не менее, избегают столкновений с этими сугубо человеческими дилеммами. Они объясняют любовь как сексуальное влечение; обращают тревогу в физический стресс; утверждают, что наша надежда всего лишь иллюзия; отождествляют отчаяние с депрессией; сводят страсть к удовлетворению биологических потребностей и делают из приятной релаксации простую разрядку напряженности. Когда, наконец, в полном отчаянии люди смело и страстно действуют, влияя на свою судьбу, они называют это не более чем реакцией на стимул.

   Современная психология, подчеркивал Мэй, не только замалчивает, но и упрощает сущностные аспекты собственно человеческого переживания. Прикрываясь евангелием той или иной методической процедуры, она избегает встречи с существенными сторонами человеческого бытия, которые, так или иначе «срезаются» редукционистскими тенденциями объективного измерения. Если психология не может иметь дело со всем диапазоном непосредственного опыта, человека и его дилеммами, заявлял Мэй, тогда представления о ней как о науке ошибочны.

   В собственной программе гуманистической психологии Мэй утверждает, что психологам следовало бы отказаться от всех претензий на управление поведением и его предсказание и перестать игнорировать человеческую субъективность уже потому, что она не имеет аналогов в животном мире. Наука, уклоняющаяся от данных, которые не соответствуют ее методам, - обороняющаяся наука. Любое психологическое исследование, предметом которого является человек, должно сосредоточиваться на целостной личности со всеми ее жизненными проблемами, а не только на животных, машинах, поведении или диагностических категориях. Наука о природе человека должна следовать гуманистическим принципам.

   Тем не менее, в то время, когда большинство  американских психологов понимали природу  человека как простую ответную реакцию  на воздействие стимулов среды, преклонялись перед эксперементализмом или строили  модели личности на клиническом материале, Олпорт, Маслоу отстаивали гуманистическую психологию, изучавшую субъективные стороны становления личности и помещавшую в сердцевину своих интересов уникальность каждого человека. Такая позиция была редким, если не уникальным случаем прояснения и синкретизма экспериментальной и феноменологической парадигм в истории психологии. Их взгляды на наиболее адекватные психологические методы познания природы человека явились для Америки новым словом в  науке и стали главным оплотом гуманистического течения в психологии.