Понятие политической элиты. Современные концепции элит

Политическая  корпоративность означает господство в политической системе совокупности лиц, объединившихся для достижения, реализации и удержания государственной власти. Взаимодействие политических корпораций позволяет им поделить рынок власти, не допуская к нему представителей широких слоев населения. Между корпорациями действует механизм «увязки» и согласования интересов. Корпорации могут строиться по социально-классовому, профессиональному, родственно-земляческому и иным признакам, но в их основе всегда лежит единство интересов. Политическая система современной России представляет собой пример взаимодействующих между собой корпораций. 

Политические  корпорации, чтобы быть действенными, должны обладать в определенной степени монополией на представительство интересов. Это необходимо с точки зрения влияния на принимаемые политические решения, поскольку государственная власть, формируя цели и задачи своей деятельности (особенно в переходный период, когда из множественности интересов оформляются ведущие их группы), неизбежно принимает в расчет лишь те группы интересов и корпорации, которые располагают соответствующими ресурсами, т.е. в состоянии мобилизовать и контролировать значительные группы населения. Тем самым складываются определенные корпоративистские представительства, а государство становится «корпоративистским государством». В основании его политики в этом случае лежит не «общественный интерес», а интерес той политической корпорации, чьи представители в данный момент находятся у руля государственной власти или обладают на нее наибольшим влиянием. 

Наиболее могущественными  корпорациями в современной России являются те, которые основываются на фундаменте финансово-промышленных групп, обладающих огромными финансовыми ресурсами, контролирующими самые важные предприятия и производства, монополизирующие постепенно рынок средств массовой информации и тем самым способные влиять на процесс принятия решений по правительственным и парламентским каналам. 

Особенность корпоративистской  системы в России состоит в  том, что она строится на основе взаимозависимости  наиболее влиятельных заинтересованных групп и государства и носит  договорный характер. Так, например, бывшее правительство В.Чер­номырдина, покровительствуя корпорации «Газпром», получало взамен возможность с его помощью решать проблемы в социальной политике. Государственная власть в России, побуждаемая необходимостью преодоления кризиса, предоставляла возможности для подобной монополизации интересов в обмен на политическую и финансовую поддержку. Поэтому корпорации следует рассматривать в качестве главной опоры политического режима в России в 1990-х гг. 

Т.И.Заславская отмечает, что «в результате «рыночного»  реформирования базовых институтов государство растворилось в частных политико-финансовых корпорациях… За каждой группой министерств, регионов, производственных комплексов России стоит определенный правящий клан».[24]  

В качестве одной  из разновидностей политической корпорации можно рассматривать окружение Б.Ельцина во время второго президентского срока, получившее название «Семья» (этот термин был впервые употреблен О.Крыштановской в 1996 г.). Ее появление явилось последствием регентства – формы временного правления, возникающего в случае длительного отсутствия или болезни монарха. Во время болезни президента (после президентских выборов 1996 г.) происходила борьба за доступ к первому лицу государства, чтобы можно было повлиять на государственные решения. В конечном итоге образовалась сплоченная коалиция, общий интерес которой сводился к сохранению у власти президента, дееспособность которого была под вопросом. В состав этой коалиции входили близкие родственника президента, банкиры, охранники, доверенные чиновники. Деятельность этой неформальной структуры дестабилизировала ситуацию в стране, пыталась заполнить вакуум власти своим привилегированным положением и сохранить статус-кво в то время, когда страна нуждалась в переменах. Как отмечал В.Никонов, «по многим вопросам такой внеинституциональный центр власти, как ближайшее окружение Ельцина, которое принято было называть «семьей», играло куда большую роль, чем все предусмотренные Конституцией институты вместе взятые».[25] 
 

В результате деятельности политических корпораций государственная власть может оказаться заложником группы политических и экономических монополистов и подвергаться целенаправленному давлению со стороны представителей частных интересов, что может привести к олигархизации политического режима и усилению социальной напряженности в стране. 

В 2000-е гг. появилась  новая корпоративистская структура, связанная с принадлежностью  к спецслужбам. В этой структуре  существует корпоративный дух единения, присущий сотрудникам безопасности. Высказывание президента В.Путина: «бывших чекистов не бывает»[26] - является подтверждением корпоративного духа спецслужб, который цементирует власть. В такой элите главенствует солидарность. Как считает О.Крыштановская, несмотря на то, что «вся страна становится ареной оперативной работы», …«такая власть вдвойне устойчива, тем более, что она скреплена идеологией патриотизма, разбавленного, правда, либеральными экономическими идеями».[27] 

Российский ученый С.П.Перегудов, суммируя рассуждения  Ф.Шмиттера о корпоративизме, выделил несколько основных позиций, которые смогли бы сделать корпоративизм «новым», не подрывающим, а укрепляющим демократию и социальный мир. «Во-первых, это наличие самостоятельных, независимых от государства групп интересов и их нацеленность на взаимодействие с ним ради укрепления социального партнерства и повышения экономической эффективности. Во-вторых, это та или иная степень институционализации указанного взаимодействия и способность государства «навязывать» в ходе переговорного процесса приоритеты, диктуемые общенациональными интересами. И, наконец, в-третьих, это соблюдение всеми сторонами взятых на себя обязательств и соответствующая система контроля за их выполнением».[28] Данные принципы, переложенные на политическую сферу, могли бы предотвратить или ослабить негативные последствия политического корпоративизма.

6.7. Привилегии  как признак политической элиты 

Привилегии - это  узаконенные льготы, прежде всего, для  властных структур и должностных  лиц, необходимые им для полноценного выполнения своих полномочий.  

Привилегии являются одним из важнейших признаков  политической элиты. Исключительные права  и особые возможности тесно связаны  с элитой потому, что она включает в себя группы лиц, обладающих природной  одаренностью, яркими талантами, особенными идеологическими, социальными и политическими качествами, которые определяют особую роль людей, выполняющих важнейшие функции управления обществом. Политическая элита, активно участвуя в осуществлении государственной власти или в прямом воздействии на нее, затрачивает немало энергии, сил, ресурсов. Чтобы эффективнее управлять, элите необходимы соответствующие источники восполнения данной энергии. Поэтому положение элиты подкрепляется ее престижем, привилегиями, льготами, поэтому она пользуется значительными материальными и духовными благами. 

Следовательно, формирование политической элиты стимулируется  тем, что высокий статус управленческой деятельности сопряжен с возможностью получения различного рода материальных и моральных привилегий, преимуществ, почета, славы. 

Как пишет Р. Миллс, властвующая элита «состоит из людей, занимающих такие позиции, которые дают им возможности возвыситься  над средой обыкновенных людей и  принимать решения, имеющие крупные  последствия... Это обусловлено тем, что они командуют важнейшими иерархическими институтами и организациями современного общества... Они занимают в социальной системе стратегические командные пункты, в которых сосредоточены действенные средства, обеспечивающие власть, богатство и известность, которыми они пользуются».[29] 

Однако в силу ограниченности ресурсов власти (материальных и духовных благ, ценностей), представители  элиты в добровольном по­рядке, как  правило, не отказываются от привилегий. Элиты для того, чтобы победить в этой войне, вынуждены сплачиваться, группироваться. Само высокое положение политической элиты в обществе обусловливает необходимость ее сплоченности, групповой заинтересованности в сохранении своего привилегированного статуса. «Для элитистской парадигмы, — подчеркивает Г.К. Ашин, — характерно утверждение о том, что общество не может нормально функционировать без элиты, что она имеет право на привилегированное положение, более того, должна бдительно охранять свои привилегии от «посягательств» со стороны масс».[30]  

А.В.Малько отмечает еще один фактор, обусловливающий тесную связь элиты с привилегиями. Он состоит в том, что данная группа лиц олицетворяет собой власть, которая (в силу того, что сопряжена с распределением ценностей и ресурсов) открывает широкие возможности для реализации индивидуальных интересов элиты и ее окружения.[31] Следовательно, борьба за привилегии - это во многом борьба за власть, возможности, ресурсы, влияние.  

После Февральской  и Октябрьской революций 1917 г. произошла  массовая отмена феодальных несправедливых, во многом уже отжив­ших привилегий, произошла смена политических элит. Кроме этого, законные преимущества, исключительные права для органов и должностных лиц советского государства стали в законодательстве обозначать в большей мере посредством понятия «льготы». Развернувшаяся борьба против классовых и сословных привилегий, несовместимых с идеалами равенства и справедливости, с принципами социалистического строительства, привела к тому, что термин «привилегия» стал восприниматься как сугубо отражающий противоправные преимущества. В связи с чем и был практически вычеркнут из правотворческого оборота. 

Однако, вопреки  марксистскому учению в советском  обществе с самого начала наметилось расслоение населения на классы, занимаю­щие  различное положение в социальной структуре и, соответственно, обладающие различными возможностями в распределении жизненных благ. Неравенство в этом отношении было не каким-то уклонением от неких правильных норм, предписанных классиками марксизма, а проявлением объективных законов социального бытия. К концу брежневского периода классовое расслоение советского общества достигло высокого уровня. Стала очевидной тенденция к снижению вертикальной динамики населения, т.е. сокращались возможности перехода из одних слоев в слои более высокого уровня. Представители высших эшелонов власти редко опускались в низшие, так как имели разнообразные привилегии и возможности приобретать жизненные блага благодаря своему положению в обществе.  

Подобные привилегии, получаемые, прежде всего, номенклатурой, не были закреплены в нормах права либо были установлены в закры­тых решениях. К таким преимуществам относились следующие: распределение жилья, дачных участков, путевок в санатории и престижные дома отдыха, дефицитных товаров и т.п. 

Новая политическая элита, возглавляемая Б.Н.Ельциным, несмотря на то, что пришла к власти в том числе на волне борьбы с привилегиями, не только не отказалась от имеющихся привилегий, но и увеличила их. 

Система привилегий, как пишет С.В. Поленина, получила, к сожалению, «широкое распространение не только в годы застоя и деформации социализма, но и в еще большей степени в нынешний, демократический период. Речь идет о льготах, с помощью которых создаются условия повышенной комфортности жизни для избранного круга «наиболее ответственных» лиц, вычлененного по признаку их принадлежности либо приближенности к власть предержащим. В этом случае льготы не базируются на объективных основаниях и превращаются в обычные привилегии, существование которых противоречит идее формирования правового государства и подрывает как принцип равноправия граждан, так и принцип социальной справедливости, под лозунгом которой они обычно устанавливаются».[32] 

Значительная  часть правящей современной российской элиты, не обладая высокими управленческими  и нравственными качествами, получив громадные привилегии в результате номенклатурной приватизации значительной части государственной собственности, оказалась неспособной достойно управлять страной и во многом виновно в кризисе, охватившем общество в 1990-х гг.  

В подлинно демократической стране незаконные и чрезмерные привилегии должны быть отменены. Необходимо инкорпорировать по тематическому принципу нормативные акты, посвященные льготам для высших должностных лиц, включая Президента Российской Фе­дерации, а затем и опубликовать для всеобщего сведения и контроля за их соблюдением. Кроме того, все чаще встает вопрос о тщательном контроле за имеющейся и формирующейся политической элитой (через институт выборов, референдумов, отчетов депутатов перед избирателями, средств массовой информации, опросов общественного мнения и т.п.), чтобы она не превращалась в замкнутую господствующую привилегированную касту, а работала на благо общества, большинства граждан России. 

По-настоящему «демократической может считаться политсистема, которая реализует верховенство народа, влияние которого на политику является решающим, тогда как влияние элиты - ограниченным, лимитированным законом, политсистема, в которой элита подконтрольна народу. Следовательно, если мы не можем игнорировать тезис о том, что наличие элиты - это реальная или потенциальная угроза демократии, то выход, условие сохранения демократии — в постоянном контроле народа над элитой, ограничение привилегий элиты лишь теми, которые функционально необходимы для осуществления ее полномочий, максимальная гласность, возможность неогра­ниченной критики элиты, разделение властей и относительная автономия политической, экономической, культурной и иных элит, наличие оппозиции, борьба и соревнование элит, арбитром которой (причем не только во время выборов) выступает народ, иначе говоря, все то, что в своей совокупности и составляет современный демократический процесс».[33]