Политические конфликты

Каждый  из них, как и принц Гамлет, может менять стереотипы своего  поведения

в конфликтной  ситуации, обучаться в  ходе  противоборства,  совершенствовать

свою  стратегию и выходить за рамки  изначально  усвоенных  этических  норм  и

установок.

    Отказ от этой презумпции влечет  за собой и уход от логики  исключенного

третьего, преодоление «асимметричного»  разделения  этических  представлений

на «первые - вторые», т. е. в конечном  счете  ведет к отказу  от  «черно-

белого»  видения   и   упрощенных   оценок   сторон   конфликта.   Участники

практической  политики и, конечно же, любых  конфликтов,  развертывающихся  в

этой  сфере, в  отличие  от  борцов  с  драконами  или  шахматных  фигур,  не

являются  ни только первыми, ни только вторыми, ни только черными, ни  только

белыми.  Сформулированная  логико-этическая   дилемма   недостаточно   полно

отражает  роль этики для политической практики, хотя и  помогает  уяснить  ее

значение. Понимая, что с этим можно и  не согласиться  и,  более  того,  зная

примеры  длительного  сосуществования  и  противоборства  «первой  и  второй

этических систем», обратимся к тому, как  политические конфликты  разрешаются

в реальной политической практике. 
 

Разрешение  политических конфликтов 
 

    Каждый, кто более или менее   внимательно  дочитал  учебник   до  данного

места, будет готов согласиться с  тем, что универсального, пригодного на  все

случаи  жизни, а тем более Самого Лучшего Способа  разрешения  конфликтов  не

было,  нет,  не  будет  и  быть  не  может.  Основанием  для   убеждения   в

правильности  столь категоричного утверждения  может быть простое  и логичное

рассуждение: если ни один конфликт  не  тождествен  другому,  то  и  способы

разрешения  каждого из них не могут не  отличаться.  Но  когда  речь  идет  о

политических  конфликтах, простота и логика  часто  оказываются  обманчивыми.

Вспомните  (а  если  нужно,  прочтите  еще  раз  первую  главу):   «Конфликт

сосредоточие  не только тайн, но и коварства...».

    Но как бы ни были коварны конфликты вообще и политические в частности,

ученые-политологи и  конфликтологи  стремятся на  основе  имеющегося  опыта

разрешения  разнообразных политических конфликтов  найти  если  не  пути,  то

подходы  к  выходу  из  конфликтных   ситуаций.   Сопоставляя   и   оценивая

результаты; которые получают те, кто пользуется  одним или несколькими из

этих  подходов, можно  придти  к  выводу  о  том,  что  стратегию  разрешения

конфликта  в  значительной  мере  определяют  результаты  осуществления  тех

установок, которые были приняты участниками  конфликта  ранее.  Но  стратегия

разрешения  конфликта  отнюдь  не  всегда   является   прямым   продолжением

стратегии поведения в конфликтной ситуации.

    Попробуем конкретизировать и,  если нужно, уточнить это   утверждение  на

примере хотя бы одной из рассмотренных выше стратегий.

    Обратимся к наиболее «простой».  «Простой» эта стратегия  представляется

потому,  что  участники  политических  конфликтов,   придерживающиеся   этой

стратегии, делают вид, что конфликта просто не существует, т.  е.  поступают

как  упоминавшийся  выше  страус.  Не  признавая  сам   факт   существования

конфликта, они надеются предотвратить его  развитие  и  вытекающие  из  него

последствия  умолчанием,  отрицанием,  приукрашиванием  или   любым   схожим

приемом «отмены» реальной политической ситуации.  Поскольку  эти  усилия  не

приводят  к желаемому результату, конфликт часто стремятся уже  не  отменить,

а подавить. «Страус» превращается даже не  в  «ястреба»,  а  в  нечто  вроде

дорожного катка.

    Подавление конфликта, как отмечают  копфликтологи, редко рекомендуется в

качестве способа решения политической проблемы. Тем не  менее,  вера  в то,

что «противоречие  может быть подавлено,  несомненно  является  очень старым

предположением  руководящих инстанций»20. Подавление -  неэффективный  способ

управления  конфликтом, поскольку, не  разрешая  конфликт  по  существу,  оно

ведет   к   откладыванию   решения,   энергия   противоборствующих    сторон

накапливается, и взрывное  проявление  предельно  обострившегося  конфликта,

доведенного  едва  ли  не  до  стадии   применения   вооруженного   насилия,

становится  лишь  вопросом  времени.  К  подавлению  политических  конфликтов

склонны тоталитарные режимы, которые, «устраняя» столкновения интересов  или

даже  «дурную», враждебную им сторону конфликтов, в принципе  оказываются  не

в состоянии  ликвидировать как их  основу,  так  и  источник  -  общественное

разделение  труда, товарно-денежные  отношения,  дифференциацию  общественных

интересов, социальную структуру общества и, в  конце концов,  саму  политику.

Характерное для послевоенных десятилетий советского  периода отечественной

истории стремление властей обеспечить «монолитное  единство» народа,  союзных

стран или мирового коммунистического  движения  -  пример  скорее  неудачного

подавления, нежели разрешения конфликтов взаимодействующих  социальных общно-

стей.

    Регулирование конфликта - в узком  значении  этого  термина  -  означает

один  из  способов  управления  конфликтом.  Регулирование  предполагает  не

прекращение, не ликвидацию конфликтов, а кон-

    троль за их интенсивностью, проявлением энергии сталкивающихся  сторон,

минимизацию грозящих им издержек и потерь. В  данном случае цель  состоит  не

в том, чтобы устранить или предотвратить  конфликт, а  в  том  чтобы сделать

его плодотворным21.

    Для регулирования конфликтов  мало признать их неизбежность.  Необходимо

осознать  их роль, выявить функции ч условия  их проявления, их характер  (см.

главу V). Поскольку конфликты  имманентны  политике,  неотделимы  от  нее  в

принципе, то при таком подходе главное усилие сосредоточивается на  формах,

«сценариях», различных вариантах протекания и развития данного конфликта.

    В частности, большое внимание  уделяется легитимизации и институализации

конфликта. Это выражается не только в признании  неизбежности,  нормальности,

а значит, и правомерности конфликта, но и  в применении к нему неких  правил,

норм, законов, выработанных или принятых всеми  сторонами  конфликта.  Такими

«правилами»  могут  быть  типовые  международные  соглашения  и   конвенции,

конституции, уставы и регламенты,  договора  и  т.  д.  Их  эффективность  и

пригодность для регулирования и разрешения  данного  конфликта  определяется

тем, насколько  они признаются всеми его участниками, не отдают  предпочтения

одной из его сторон в ущерб другой, с  самого  начала  гарантируют  хотя  бы

формальное  равенство их применения.

    Конкретное содержание и формы  этих правил столь же многообразны,  сколь

многообразна  действительность, сама  политическая  жизнь.  Отличны  друг  от

друга   не   только   требования   к   «хорошей»   конституции,   «хорошему»

международному  договору или «хорошему» уставу  политических  объединений.  В

разные  периоды, в разных обществах и  государствах, в различных  политических

системах и при различных политических режимах эти требования  не  только  не

тождественны, но и пересматриваются по мере  изменения  содержания  и  формы

проявления  общественных потребностей.

    Можно   сказать,   что   правила   и   нормы   участия   в    конфликте

институциолизируются,  если   они   составляют   систему   так   или   иначе

зафиксированных и закрепленных вариантов  сознательного,  организованного  и

регулируемого    поведения.    Примером     едва     ли     не     полностью

институциолизированного конфликта является дуэль.

    Как известно, порядок противоборства  ее  участников,  средства,  время,

дистанция, а также поведение свидетелей, секундантов и участников дуэли  до,

по время  и после нее было регламентировано своего рода кодексом.

    В основе институционализации  политического конфликта лежит  совокупность

социально, а часто еще и юридически легити-мизированных средств и санкций,

конституционализированный  порядок выполнения  тех   или   иных   действий,

поведенческих  актов  и  поступков.  Из  множества  институциональных   форм

разрешения   политического   конфликта   -   от   международного   суда   до

«всенародного голосования» в микрорайоне  -  выделим  одну  из  его  форм  -

посредничество.   Оно   представляет   собой   участие   в   конфликте,   по

предварительному  соглашению противоборствующих  сторон,  «третьей  стороны»,

т. е. участие  людей, инстанций,  организаций,  до  этого  не  вовлеченных  в

конфликт.

    Посредничество  может  применяться   участниками  конфликта  в   мягкой,

необязательной  форме,  например,  использование  посредника   для   зондажа

позиций и  намерений  противника,  для  получения  советов,  рекомендаций  и

предложений по разрешению конфликта, помощь в выработке  условий  временного

или полного  прекращения  противоборства.  Примерами  такого  посредничества