Философия нового времени (Немецкая классическая философия)

2. «Критическая  философия»  И. Канта

     Первая  формулировка принципов «критической»  философии, охватывавшая лишь сферу  гносеологии, содержится в диссертации  Канта «О форме и принципах  чувственно воспринимаемого и умопостигаемого мира» (1770). Замысел системы «критической» философии сложился у Канта в начале 1772 г., когда в письме к рецензенту диссертации он сообщил о намерении обстоятельно разработать ее принципы в отношении природы «и теоретического и практического познания», осветив это в сочинении под примерным названием «Границы чувственности и разума». В четырех частях названного сочинения, мыслившегося в целом как «критика чистого разума», Кант намеревался трактовать «феноменологию вообще», «метафизику, а именно о ее природе и методе», «общие принципы чувства, вкуса и чувственного желания», «первые основания нравственности». Кант полагал, что первый из названных разделов он сумеет опубликовать отдельной работой в течение ближайших трех месяцев, однако в действительности ему понадобилось еще около десяти лет напряженного труда, прежде чем он смог закончить сочинение (в существенно измененном виде), озаглавленное «Критика чистого разума» (1781). Работа над последующими разделами «критической» философии потребовала еще девяти с лишним лет, завершившись публикацией «Критики способности суждения» (1790).

     Следует отметить, что понятие «критика»  в системе «критической»  философии Канта весьма много философии Канта весьма многозначно, что определяется многообразием отвергаемых им философских воззрений, хотя и имеющих, по его мнению, общий знаменатель — «догматизм». Кант называл «догматизмом» притязания, так называемого чистого разума «продвигаться вперед при помощи одного только чистого познания из понятий (философских) согласно принципам, давно уже применяемым разумом, не осведомляясь о правах разума на эти принципы и о способе, каким он дошел до них». Более обобщенно, «догматизм» в понимании Канта «есть догматический метод чистого разума без предварительной критики способности самого чистого разума».

     Для Канта воплощением такого «догматизма» явилась односторонне рационалистическая «метафизика» XVII—XVIII вв. от Декарта до Лейбница (что было в значительной мере несправедливым, поскольку ее корифеи уделяли много внимания — по-своему критическому — обоснованию применяемой ими гносеологии и методологии). Одновременно своей «критикой» Кант намеревался «подрезать корни» материализма, атеизма, иррелигиозного свободомыслия, скептицизма (прежде всего юмовского) и идеализма (в основном субъективного идеализма Беркли), которые не только не грешили «догматизмом» в кантовском смысле этого слова, но и энергично критиковали его задолго до Канта.

     Явившись  в действительности лишь новой и  очень своеобразной формой критического исследования познавательных способностей человека, содержание которой определяется при конкретном рассмотрении каждой из трех кантовских «Критик», критицизм Канта имеет в целом также такие существенные мировоззренческие характеристики, как направленность против материализма, атеизма (именно в них многие последующие буржуазные философы стали неправомерно видеть средоточие догматизма) и некоторых разновидностей субъективного идеализма.

     Обратим внимание также на то, что в системе  кантовской философии не только критически ниспровергаются те или иные концепции, но и создаются взамен них концепции новые, представляемые как надежно обоснованные. Созидательные результаты «Критик», особенно двух последних, не менее значительны, нежели разрушительные. Если в первом из названных произведений притязания «чистого разума» сильно ограничены, то в «Критике практического разума» и в «Критике способности суждения» ему возвращается почти все ранее отобранное и сфера его эффективного функционирования очерчена весьма широко.

     Основная  черта критической философии  Канта – совмещение в ней материализма с идеалистическим учением о  непознаваемости «вещей в себе». Эта двойственность философии Канта отражала двойственность немецкой буржуазии, ее политическую дряблость, зависимость от феодалов, в силу чего она осмеливалась выдвигать свои требования лишь в сфере отвлеченной теории и к тому же в весьма туманной и завуалированной форме, сочетая эти требования с приверженностью к ряд пережитков феодализма (религиозности, монархизму и т.п.).

     Учение  о «вещи в себе». Это учение составляет основу всех трех «Критик…». Познание начинается, по Канту с того, что «вещи в себе» воздействуют на органы наших внешних чувств и вызывают в нас ощущения. Это вызывание «вещами в себе» наших ощущений Кант называет «аффицированием». В этой предпосылке своего учения Кант – материалист. Однако как только Кант переходит к исследованию вопроса о формах и границах познания, он развивает идеалистическое учение. Идеализм этого состоит в утверждении, будто ни ощущения нашей чувственности, ни понятии и суждения нашего рассудка, ни идеи нашего разума не дают нам и не могут дать никакого теоретического знания о «вещах в себе». «Вещи в себе» непознаваемы. Однако это непознаваемость не исключает того, что, по Канту, объем наших эмпирических знаний о вещах непрерывно возрастает, и неограниченно будет возрастать и становиться все более глубоким. Но никакой прогресс эмпирического знания не приближает нас, ни на йоту к познанию «вещей в себе». Учение Канта о непознаваемости вещей в себе является идеалистическим, так как основывается на мысли о существовании таких форм сознания, которые будто бы предшествуют и не выводимы из опыта (априорны).

     Теоретико-познавательные (гносеологические) воззрения Канта  самым тесным образом связаны  с его воззрениями логическими.

     Логическое  учение. Кант излагал свои логические воззрения не только в лекциях по логике. Главное сочинение Канта – «Критика чистого разума» - есть не только гносеологический, но и своеобразный логический трактат. Особенность логического учения Канта – в различении двух типов логики – обычной (общей) и философской (трансцендентальной). Обычная, или общая, логика исследует формы понятия, суждения и умозаключения, полностью отвлекаясь от вопроса о предметном содержании того, что в этих формах мыслится. Трансцендентальная логика исследует в формах мышления то, что сообщает знанию априорный характер и обуславливает возможность всеобщих и необходимых истин. В отличие от обычной логики, трансцендентальная логика по-разному оценивает формы мышления и их компетенцию – в зависимости от того, на какой предмет эти формы направлены. Так, логическое мышление, направленное на явления опыта, дает (во всяком случае, может дать) достоверное и объективное, то есть, по Канту, всеобщее и необходимое, знание. Напротив, логическое мышление, направленное на запредельные опыту «вещи в себе», будто бы не может дать достоверного теоретического знания и - при попытке добыть такое знание – необходимо впадает в противоречия. Основными отношениями понятий, рассматриваемых в обычной логике, он считает отношения между ними по объему. В учения трансцендентальной логики  Кант признавал недостаточность взгляда на формы мышления, развиваемого формальной логикой, и соотносил деятельность форм мысли с особенностями предметов, которые посредством них мыслятся. При этом, исследуя связь между тремя категориями каждого из категориальных классов (количества, качества, отношения и модальности), Кант высказывал догадку, что внутри каждого класса третья категория есть синтез противоположностей двух предшествующих ей категорий того же самого класса. Например, внутри класса качества категория ограничения есть синтез противоположности категорий реальности  и отрицания и т.д. Однако мысль эта, плодотворная для последующего развития диалектики, самим Кантом разработана не была, и ее развили впоследствии, преодолевая метафизику Канта, его продолжатели – классики диалектического идеализма. Формалистический характер обычной логики Канта стал впоследствии теоретической основой для формализма, характеризующего многие учения логики 19-20 веков.

     В трансцендентальной логике Кант развил свое учение о знании. Знание, по Канту, всегда выражается в форме суждения, то есть в форме связи понятий. Кант различал аналитические суждения, которые, не давая нового знания, раскрывают в предикате знание, уже заключенное в его субъекте (например, «все тела протяженны»), и синтетические, в которых знание, заключенное в предикате, синтезируется со знанием, заключенным в субъекте (например, «некоторые тела тяжелы). В свою очередь синтетические суждения Кант делил на апостериорные, в которых связь предиката с субъектом основывается на опыте ( например, «некоторые лебеди черны»), и априорные, в которых связь субъекта и предиката мыслится как предшествующая опыту и независящая от опыта (например, «все, что случается, имеет причину»).

     Кант  строил свою систему на исследовании априорных синтетических суждений, так как только в них, по Канту, связь понятий может быть безусловно всеобщей и безусловно необходимой.

     Этическое учение. Метафизику – теоретическую философскую науку о душе, о мире и о боге Кант отвергал как невозможную. Но вместе с этим этика, а также постулат о бытии бога провозглашаются, безусловно, доступными для обоснования при помощи практического разума, рассмотрению которого посвящается группа этических сочинений Канта, а также его труд « Религия в пределах только разума».

     Главное этическое произведение Канта –  «Критика практического разума». Исходной предпосылкой этики Канта является сложившееся у него под влиянием Руссо убеждение в том, что  всякая личность – самоцель и ни в коем случае не должна рассматриваться  как средство для осуществления  каких бы то ни было задач, хотя бы это были задачи всеобщего блага. Это учение Ката об абсолютном достоинстве и ценности каждой личности соответствует декларациям идеологов французской буржуазной революции о всеобщих и неотъемлемых правах человека и гражданина.

     В основе этики Ката лежит утверждение, будто моральный закон может  быть только формальным. Если бы в формулировку нравственного закона входило указание на содержание моральных действий, то, по Канту, закон этот никогда  не мог бы получать безусловного необходимого значения: предписание такого закона было бы всего лишь условным, гипотетическим, в то время как он должен дать безусловное предписание – «категорический  императив». Этот закон требует, чтобы каждый индивид – независимо от содержания его действий – поступал так, чтобы правило его личного поведения могло стать правилом поведения для всех. При этом Кант стремился строго отделить сознание нравственного долга от чувств, эмпирической склонности к выполнению нравственного закона: если к поступкам, совпадающим с велением нравственного закона, человека влечет естественная склонность, то такое поведение может быть, по Канту, названо только легальным, но еще не моральным. Поступок будет моральным только в случае, если он совершается единственно из уважения к нравственному закону. Это различие между легальным и моральным поведением выступает, по Канту, особенно резко там, где возникает конфликт между действием, к которому человека влечет чувствительная склонность, и действием, совершаемым из уважения к нравственному закону. В таких случаях Кант требует безусловного подчинения нравственному долгу.

     В высоком уважении к нравственному долгу и в отрыве от эмпирии также следует видеть своеобразное выражение немецкой теории французской буржуазной революции.

     В разрез с господствовавшими учениями протестантских и католических богословов об отношении религии к нравственности Кант, развивая идеи Бейля и Юма, утверждал, что не нравственность основывается на религии, а религия должна основываться на нравственности. Опыт показывает, что  между моральным (или, напротив, аморальным) поведением человека и его счастьем (или несчастьем) в эмпирической жизни не существует соответствия. Хотя этика не должна строиться на принципе эвдемонии (блаженства), то есть в расчете на эмпирическое счастье, тем не менее, противоречие между моральным поведением человека и результатами этого поведения в эмпирической жизни не мирятся с голосом нравственного сознания.  Последнее требует справедливого соответствия.  Не находя его в мире явления, нравственное сознание вынуждено утверждать, будто соответствие это осуществляется в мире надэмпирическом, умопостигаемом. Допущением умопостигаемого мира объясняется, по Канту, как возможны свобода, бессмертие и бог. Существование их не есть истина, доказуемая теоретически, но есть необходимый постулат, или требование практического разума.

     На  этике Канта лежит резкая печать субъективного идеализма и метафизического абсолютизирования нравственного закона.  Предпосылка этики Канта – метафизический постулат безусловного нравственного достоинства и ценности каждой отдельной личности. Противоречия нравственного поведения и сознания, отражающие реальные противоречия в общественных отношениях, переносятся Кантом в область субъективного нравственного сознания и только в этой области получают свое призрачное разрешение. Безусловный характер нравственного закона (категорический императив) подчеркивает неустранимость разрыва между сущим и должным, между субъективным стремлением и объективным состоянием общества. Кант в качестве немецкого теоретика французской буржуазной революции отделил в своей этике теоретические мысли и идеи буржуазии от ее материальных интересов.

     Эстетическое  учение и учение об организмах природы. Противоречия своей системы – «вещей в себе» и явлений, природы и свободы, разума теоретического и разума практического – Кант пытался разрешить в завершающем сочинении критического периода – «Критике способности суждения». По мысли Канта, дуализм природы и свободы, раскрывшийся в двух предшествующих «Критиках», имеет не безусловный характер. Правда, посредством одного лишь теоретического познания невозможен никакой переход из области чувственно постигаемого мира природы в область умопостигаемого мира свободы. Однако в нашем разуме существует, по Канту, необходимая потребность мыслить природу так,  как если бы в ней было возможно осуществление целей по законам свободы. Мы мыслим необходимость осуществления в чувственно эмпирическом мире целей, имеющих основу в мире сверхчувственном, умопостигаемом. Такая необходимость не есть необходимость теоретического познания. Это лишь необходимость особой – рефлектирующей, по терминологии Канта, - способности суждения.