Тектология Богданова

     Но  дальнейшее исследование обнаруживает, что эти два акта: соединение и разделение – играют неравную роль в деятельности человека, занимают в ней неодинаковое место: один из них является первичным, другой – производным, один может быть непосредственным, другой всегда бывает только результатом. Предположим, что работнику надо разрезать кусок дерева на две части или хотя бы разломать его, вообще разделить так или иначе. Никакого прямого, непосредственного акта, которым это достигалось бы, не существует: работник непременно должен привести разделяемый предмет в соприкосновение либо с орудием, либо с органами своего тела – акт соединения и приложить к этой системе определенное усилие – другой акт соединения. Разрыв связи предмета совершится лишь как последствие этих сочетаний, как событие вторичного характера.

     Следовательно, первичный момент, порождающий изменение, возникновение, разрушение, развитие организационных  форм, или основа формирующего тектологического механизма, есть соединение комплексов. Надо отчетливо представлять себе всеобщность  этого понятия, чтобы тектологически им оперировать. Конъюгация – это и сотрудничество, и всякое иное общение, например, разговор, и соединение понятий в идеи, и встреча образов или стремлений и поле сознания, и сплавление металлов, и электрический разряд между двумя телами, и обмен предприятий товарами, и обмен лучистой энергии небесных тел; конъюгация связывает наш мозг с отдаленнейшей звездой, когда мы видим ее в телескоп, и с наименьшей бактерией, которую мы находим в поле зрения микроскопа. Конъюгация – усвоение организмом пищи, которая поддерживает его жизнь, и яда, который его разрушает, нежные объятия любящих и бешеные объятия врагов, конгресс работников одного дела и боевая схватка враждебных отрядов;

2. Цепная связь. Теперь мы рассмотрим, каковы в общем виде результаты конъюгации со стороны формы получающихся систем.

     Всякое  объединение посредством общих  звеньев мы будем для простоты обозначать термином «цепная связь». В наших примерах мы брали пары однородных комплексов или же целые  ряды их с одинаковыми соединительными  звеньями. Но опыт показывает, что цепная связь может неограниченно развертываться по самым различным направлениям и с постоянно меняющимися связующими элементами. Такова, например, прихотливая последовательность обычной ассоциации представлений: образ А влечет за собой в поле сознания образ В, потому что у них есть общая часть x; но В тотчас же вызывает С, потому что в том и другом есть совпадающий элемент y, совершенно иной, чем x; С приводит к D благодаря еще иной связи z и т. д. Капля воды напоминает о море, море -- о небе, небо -- об его светилах, об астрологии, затем о смерти людей о гибели вселенной, о законе энтропии, который некоторыми истолковывается как причина этой будущей гибели, о математической формуле этого закона и т. д., без конца, с иной для каждого случая основой сцепления образов. Аналогично развертывается обыденная связь людей в обществе: А с В соединяют общие вкусы, В с С – общие задачи, С с D – общие несчастья и прочее: цепь извивается, переплетается, спутывается с другой цепью, образует клубок, охватывая миллионы людей, из которых огромное большинство не знают даже о существовании друг друга.

     Цепная  связь может быть двух родов: однородная, или симметричная, и неоднородная, или асимметричная. В первом случае сами комплексы, находящиеся в связи, одинаковы, и отношение одного к другому такое же, как того к этому: цепь, составленная из круглых звеньев, шеренга рядовых солдат, сотрудничество работников, вместе выполняющих одинаковую для каждого работу, и т. п. Во втором случае комплексы неодинаковы, и отношение одного к другому иное;

3. Ингрессия. Положим, что у нас имеются всего два комплекса – человеческие личности и что нам надо сорганизовать воедино их усилия по отношению к определенным сопротивлениям. Из самой постановки задачи видно, что общего звена пока еще не имеется, т. е., конечно, именно такого, которое связывало бы их соответственно поставленной задаче: иные общие звенья могут быть налицо, но не такие, которые организуют в данном смысле, чтобы преодолевать данное сопротивление. Необходимым звеном здесь явится сознание общей цели, входящее в психику обеих личностей, и в достаточной мере совпадающее по содержанию. Каким путем совершится вхождение этого нового элемента, на данной стадии анализа для нас безразлично; но только оно дает ту организованность, какая требуется. Сущность дела сводится к изменению обоих организуемых комплексов -- обогащению двух психик новыми ассоциациями.

     В области познания, там, где прямое обобщение не удается, ближайший  способ, как и в практике, заключается  в повышении пластичности комплексов. Для этого основное средство – «анализ»: мышление, разлагая комплексы на их элементы, т. е. разрывая мысленно связи этих элементов, придает им «относительную подвижность». Например, между человеком и обезьяной оно вводит образ их общего предка, между пространственно удаленными, но взаимно зависимыми телами -- эфир с различными натяжениями и колебаниями в нем и т. п. Путем ингрессии возможно связывать даже такие комплексы, которые при непосредственном соединении взаимно разрушались бы.

4. Кризисы. Разрыв тектологической границы между двумя комплексами есть вообще начало их конъюгации, момент, с которого они перестают быть тем, чем они были, тектологическими отдельностями и образуют какую-то новую систему, с дальнейшими преобразованиями, возникновением связок, дезингрессий частичных или полных, словом, это организационный кризис данных комплексов. Образование тектологической границы, создавая из данной системы новые отдельности, также делает ее в организационном смысле не тем, чем она была; это также ее кризис, только другого типа. Все кризисы, наблюдаемые в жизни и природе, все «перевороты», «революции», «катастрофы» и проч. принадлежат к этим двум типам. Например, революции в обществе обычно представляют разрыв социальной границы между разными классами; кипение воды – разрыв физической границы между жидкостью и атмосферой; размножение живой клетки – образование жизненной границы между ее частями, приобретающими самостоятельность; смерть – разрыв жизненной связи организма и т. д.

     Ради  краткости кризисы первого типа мы обозначим как «кризисы С», второго – как «кризисы D». На основании предыдущего очевидно, что из них первичными являются кризисы С: всякое разделение обусловливается предшествующими конъюгациями. Так, распадение клетки-матери на дочерние клетки есть результат ее роста, ее питания, т. е. конъюгационного включения в нее элементов из внешней среды; смерть – результат вступления в организм внешних активностей: быстрого и необычного – при насильственной смерти или острой инфекции, постепенного и последовательного – при смерти от старости или от болезней обмена веществ и т. п.

     К механизму регулирующему относится:

     1. Консервативный подбор

     Все что возникает, имеет свою судьбу. Ее первое, простейшее выражение сводится к дилемме: сохранение или уничтожение. То и другое совершается закономерно, так что нередко удается даже предвидеть судьбу форм. Закономерное сохранение или уничтожение – это есть первая схема универсального регулирующего механизма. Обозначать его всего лучше тем именем, которое он давно получил в биологии,«отбор» или «подбор». Определение же «естественный» мы отбросим, так как для тектологии различие «естественных» и «искусственных» процессов не является принципиальным.

     В обществе, в отдельном его классе, во всяком коллективе из числа вновь  возникающих человеческих группировок, отношений, идей удерживаются и сохраняются  те, которые соответствуют постоянным и общим условиям его жизни; распадаются  и исчезают те, которые в противоречии с ними: подбор социальных комплексов.

     Универсальность же схемы подбора такова, что она  очевидным образом применима  ко всякому комплексу и ко всякой его части во всякий момент, ибо  это в сущности просто определенная точка зрения, с которой можно  подходить к любому факту.

     Для тектологических исследований механизм подбора надо отчетливо представлять и в его целом, и в его  частях. Он разлагается на три элемента:

     1) объект подбора – то, что ему подвергается, как живые организмы в схеме Ч. Дарвина, здания и постройки в примере с землетрясением, перемещения предметов в примерах с колосом и коробкой сахара, связи и соотношения вещей в техническом трудовом подборе, связи и соотношения людей в подборе социальной борьбы и т. д.;

     2) деятель, или фактор подбора – то, что действует на объект, сохраняя или разрушая его, как жизненная обстановка в схеме Ч. Дарвина, механические сопротивления ткани в примере с колосом, аналогичные сопротивления плюс земное тяготение в примере с коробкой, деятельность людей при производственном подборе и проч.;

     3) основа, или базис подбора –  та сторона объекта, от которой зависит его сохранение или устранение, т. е. полезные приспособления или черты неприспособленности в «естественном» подборе, направление перемещений в примерах с колосом и коробкой, соответствие потребности человека при техническом подборе, соответствие структуре общества в социальном подборе и т. д.

     2. Подвижное равновесие

     Тектология  имеет дело только с активностями, а активности характеризуются всегда тем, что они производят изменения. С этой точки зрения не может быть речи о простом и чистом «сохранении» форм, таком, которое было бы настоящим  отсутствием изменений. Сохранение является всегда лишь результатом того, что каждое из возникающих изменений  уравновешивается тут же другим, ему противоположным, оно есть подвижное равновесие изменений.

     Тектология  всякое сохранение форм должна рассматривать  как подвижное их равновесие и  всякое подвижное равновесие, как практически относительное равенство двух процессов – ассимиляции – дезассимиляции.

     3. Прогрессивный подбор

     Итак, точного сохранения не существует, а сохранение приблизительное означает лишь практически малые изменения в сторону ли перевеса ассимиляции над дезассимиляцией или наоборот. Уже это делает схему консервативного подбора научно недостаточной. Но не одно это. В нее трудно вообще уложить те случаи, когда форма изменяется, прогрессивно развиваясь; назвать это просто «сохранением» неточно, а разрушением, конечно, нельзя. Так, нам известно, что младенец не просто сохраняется, а развивается и без этого не мог бы выжить под усложняющимися воздействиями среды. Если рост ребенка прекращается, мы не видим ничего хорошего в том, что дитя сохраняется таким, как есть, а, напротив, полагаем, что его жизнеспособность понизилась, что ему угрожает упадок. И легко вообще доказать, что действительное сохранение форм в природе возможно только путем прогрессивного их развития; а без него «сохранение» неминуемо сводится к разрушению, хотя бы и незаметному по своей медленности для обычных способов восприятия и исследования. И большинство «сохраняющихся» комплексов нашей среды находится именно в таком положении: они медленно, неуловимо для нас разрушаются. 

     3.2 Устойчивость и  организованность  форм

     1. Количественная и  структурная устойчивость

     Если  воздух не насыщен паром, капля подвергается испарению, теряет свои элементы в окружающую среду. За некоторый промежуток времени  она при этих условиях должна совсем исчезнуть: кризис разрушения данного  комплекса. Предполагая, что степень  влажности атмосферы и ее температура  не меняются, продолжительность существования  капли зависит от ее величины: большая  капля сохранится дольше, чем маленькая. Комплекс, охватывающий более значительную сумму элементов, тем самым характеризуется  как более устойчивый по отношению  к среде, но, очевидно, только в прямом количественном смысле, т. е. как обладающий большей сум-мой активностей-сопротивлений, противостоящих этой среде.

     Положительный подбор, очевидно, ведет к возрастанию  этой «количественной устойчивости», отрицательный – к ее уменьшению; или даже, точнее, положительный подбор тождествен с ее увеличением, отрицательный – с ее убыванием, потому что первый определяется как перевес ассимиляции над дезассимиляцией, т.е. как возрастание суммы элементов комплекса, второй – противоположно этому.

     Структурная устойчивость сама представляет величину, и всегда может быть выражена количественно.

    2. Закон относительных  сопротивлений (закон  наименьших)

    Суммарная устойчивость комплекса по отношению  к данной его среде – сложный результат частичных устойчивостей разных частей этого комплекса по отношению к направленным на них воздействиям. Надо поэтому исследовать, какова именно связь между устойчивостью отдельных частей и того целого, которое из них образовано.

     Пусть имеется цепь, состоящая из звеньев  неодинаковой прочности. На этой цепи подвешиваются тяжести. Большинство  звеньев способны, не разрываясь, выдержать  вес до 1000 кг, некоторые – до 1500, а одно звено – только до 500 кг. Спрашивается, какой наибольший вес может выдержать цепь как целое? Очевидно, только 500 кг; при большей тяжести она разорвется в наименее прочном звене. Структурная устойчивость целого определяется наименьшей его частичной устойчивостью. Эта схема относится не только к механическим системам, но решительно ко всяким: физическим, психическим, социальным. Если организации людей, например армии, приходится преодолевать разрушительные воздействия, то и ее устойчивость зависит от наименьшей из частичных; и точно так же логическая цепь доказательств рушится, если одно из ее звеньев не выдерживает ударов критики.