Человек, как предмет естественно-научного познания. Этапы эволюции человека

     Человек делал открытия и создавал орудия труда, а эти орудия изменяли самого человека, оказывали решающее влияние на его эволюцию. Например, использование огня позволило коренным образом «облегчить» череп человека, уменьшить его вес. Приготовленная на огне пища в отличие от сырой не требовала таких мощных мышц для её пережёвывания, а более слабым мышцам для закрепления на черепе уже не требовался теменной гребень. Племена, изготовлявшие лучшие орудия (как позднее более развитые цивилизации), побеждали отстающие в своём развитии племена и вытесняли их в бесплодную местность. Изготовление более совершенных орудий усложняло внутренние взаимоотношения в племени, требовало большего развития и объёма мозга.

     Галечные  орудия «человека умелого» постепенно сменились ручными рубилами (камни, оббитые с двух сторон), а затем скребками и наконечниками. Другая ветвь эволюции рода Ноmо, стоящая, по оценкам биологов, выше «человека умелого», — человек выпрямленный (Ноmo erectus), живший 500 тысяч лет назад). К этому виду относят питекантропа (по– латыни — «обезьяночеловека»), синантропа («китайского человека» — его останки были найдены в Китае) и некоторые другие подвиды. Их часто называют обезьянолюдьми. «Человек выпрямленный» уже не бежал в панике от огня, как все остальные звери, а сам разводил его (впрочем, есть предположение, что и «человек умелый» уже поддерживал огонь в тлеющих пнях и термитниках); не только раскалывал, но и обтёсывал камни, в качестве посуды использовал обработанные черепа антилоп. Одеждой «человеку умелому», видимо, служили шкуры убитых зверей.

     В самых нижних слоях пещерных отложений  Европы, Азии и Африки были обнаружены целые костяки взрослых и детей неандертальцев (по имени места первой находки в 1856 году – долины реки Неандер в Германии).

     Неандертальцы или древние люди жили 300 – 400 тысячи лет назад. Были небольшого роста, но при своём сравнительно небольшом росте (155 – 165 см.) они обладали чрезвычайно мощно развитой мускулатурой. Линия развития неандертальцев побеждала в борьбе за существование не путём усиления физического развития, а через развитие внутригрупповых связей во время охоты, защиты от врагов, от неблагоприятных условий, т.е. через объединение сил отдельных особей. Этот эволюционный путь 40 – 50 тыс. лет назад привёл к появлению вида человек разумный (Ноmo sapiens). Homo sapiens в момент своего появления был просто представителем одной из нескольких конкурирующих линий. То, что именно он достигнет успеха на арене эволюции, не было предопределено. Высыпая ведро песка, мы не можем предсказать, какая из песчинок окажется сверху. Однако ясно, что какая – нибудь из них займет место наверху, чуть – чуть выше других. То же происходит и в процессе эволюции: один из близких видов оказывается чуть– чуть успешнее, чем другие, но какой именно – заранее предсказать нельзя. Первое время неандертальцы и кроманьонцы сосуществовали, но затем примерно 28 тыс. лет назад неандертальцы были окончательно вытеснены кроманьонцами ( 40 –10 тысяч лет назад).

     Кроманьонцы владели членораздельной речью, о чём свидетельствует хорошо развитый подбородочный выступ. Они жили в землянках, пещерах с разрисованными стенами. Орудия из рога, кости, кремния были очень разнообразны. Кроманьонцы одевались в сшитые ими из шкур одежды, которые сшивались костяными и кремниевыми иглами. Человек умел шлифовать, сверлить, знал гончарное дело. Он начал приручать животных и делал первые шаги в области земледелия. Кроманьонцы стали жить родовым обществом. Так, поднявшись от животного мира, наши предки в результате долгого процесса становления человека превратились в людей современного вида. Ведущими и определяющими стали социальные факторы и законы. В этом качественное своеобразие эволюции человека по сравнению с эволюцией животных. Для этапа эволюции современного человека характерно резкое снижение роли биологических факторов, и приобретение ведущего значения социальных факторов.

     Однако  жизнедеятельность каждого человека всё равно подчинена биологическим законам. Сохраняет своё значение и мутационный процесс как источник генотипической изменчивости. В известной мере действует стабилизирующая форма естественного отбора, устраняя резко выраженные отклонения от средней нормы. В процессе же социальной эволюции создаются всё более благоприятные возможности для раскрытия индивидуальности каждого человека. Общественный характер труда позволил человеку выделиться из природы и создать искусственную среду обитания.  
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

3. Факторы формирования современного человека 

      Каковы же движущие силы, те факторы, которые вызвали перестройку морфологии питекантропа именно в этом, а не в каком либо другом направлении, создали предпосылки для вытеснения питекантропа человеком современным и определили успех этого процесса? С тех пор как антропологи задумались над этим процессом, а произошло это сравнительно недавно, назывались самые разнообразные  причины изменения морфологии питекантропа и приближении ее к морфологии современного человека.

      Исследователь синантропа Ф. Вайнденрайх считал наиболее показательным отличием современного человека от питекантропа совершенный по своей структуре мозг – с более развитыми полушариями, увеличенный в высоту, с редуцированным затылочным отделом. В целом правильность такого взгляда Ф. Вайденрайха не вызывает сомнений. Но от этой правильной констатации он не мог перейти к вскрытию ее причины и ответить на вопрос: почему же сам мозг усовершенствуется, изменяя свою структуру?

      Наиболее  характерная черта современного человека – совершенная кисть, способная  к самым разнообразным трудовым операциям. Все другие особенности морфологии современного человека развились в связи с преобразованием кисти. Можно думать, хотя это и не излагалось сторонниками этой теории, что мозг совершенствовался под влиянием многочисленных раздражений, идущих от кисти, а количество этих раздражений постоянно увеличивалось в процессе труда и овладения новыми трудовыми операциями. Но  эта гипотеза встречает возражения как фактического, так и теоретического характера. Если рассматривать перестройку мозга только как следствие эволюции руки в процессе приспособления к трудовым операциям, то она должна была отразиться в основном на развитии двигательных областей коры головного мозга, а не возрастании лобных долей – центров ассоциативного мышления. Да и морфологические отличия человека разумного от питекантропа заключается не только в строении мозга. Неясно, например, как связаны с перестройкой кисти  изменение  пропорций тела современного человека по сравнению с неандертальцем. Таким образом, гипотеза, связывающая своеобразие Homo sapiens в первую очередь с развитием кисти в процессе овладения трудовыми операциями, тоже не может быть принята, как и изложенная выше гипотеза, видящая основную причину этого своеобразия  в развитии и усовершенствовании мозга.  

      Более приемлема гипотеза  факторов формирования человека современного вида, разработанная Я.Я. Рогинским. Он использовал многочисленные и широко известные в клинике нервных болезней наблюдения над субъектами, у которых повреждены лобные доли мозга; у таких субъектов резко тормозятся или совсем пропадают социальные инстинкты, буйный нрав делает их опасными для окружающих. Таким образом, лобные доли мозга – сосредоточение не только высших мыслительных но и социальных функций. Этот вывод был сопоставлен с  фактором разрастания лобных долей мозга у современного человека по сравнению с питекантропом и, в свою очередь, привел к заключению, что не развитие мозга или развитие кисти, а разрастание лобных долей мозга было той основной морфологической особенностью, которая отличала людей современного типа от поздних неандертальцев. Питекантроп в силу своей морфологии был недостаточно социален, недостаточно приспособлен к жизни в обществе, чтобы дать возможность развиваться этому обществу дальше: он не умел в полной мере подавлять своих индивидуалистических антиобщественных инстинктов, как, впрочем, это бывает у животных, а вооруженность его была намного выше. Дальнейшее развитие общества ставило перед питекантропом задачи, которые он не мог выполнить в силу своих ограниченных морфологических возможностей, поэтому естественный отбор стал работать в направлении выделения и сохранения более социальных особей.

          Я.Я. Рогинский  указал на огромную общественную силу и жизнеспособность тех коллективов, в которых число социальных особей было наибольшим. Разрастание лобных костей расширяло сферу областей ассоциативного мышления, а с ним способствовало уложению общественной жизни, разнообразию трудовой деятельности, вызвало дальнейшую эволюцию строения тела, физиологических функций, моторных навыков.

      Достаточно  сложная трудовая деятельность неандертальцев и истоки многих социальных институтов и идеологических явлений в среднем палеолите заставляют с сомнением отнестись к идее внутренней конфликтности неандертальского стада. Увеличение объема мозга, развитие речевой функции и языка, усложнение трудовой деятельности и хозяйственного быта – это общие тенденции эволюции гоминид, особенно гоминид в социально – культурной сфере. Они были бы не возможны при отсутствии  социальных связей и направленного группового поведения. Истоки социального поведения уходят в животный мир, и поэтому, трактуя проблему факторов формирования Homo sapiens , целесообразнее говорить об усилении уже существовавших на предыдущих стадиях антропогенеза общественных связях, а не о замене ими конфликтного поведения.

          Изложенный подход наиболее близок к старым взглядам В.М.Бехтерева, специально выделившего социальную форму отбора и понимавшего под ней такой отбор, при котором отбирались индивидуумы с поведением полезным не самому индивидууму, а для группы, к которой он принадлежит. Строго говоря, на всех этапах эволюции гоминид такая форма отбора была, очевидно, решающей; и роль ее, возможно, только еще усилилась при формировании человека разумного.

          Таким образом, социальность – наибольшее приспособление к жизни в коллективе, создающийся при этом наиболее благоприятный для нее морфофизиологический и психологический тип, что в совокупности обусловило наиболее резкое отличие человека от других представителей животного мира, определило и следующий этап эволюции человека – выделение человека современного вида как наиболее совершенного организма с точки зрения требований социальной организации. По аналогии с трудовой теорией антропогенеза эту гипотезу можно назвать социальной, или общественной, подчеркивая этим ведущую роль коллективной общественной жизни именно в формировании современного вида внутри рода Homo.

      Причиной  вымирания более поздних неандертальцев могла быть  слишком высокая специализация – неандертальцы были приспособлены к жизни в условиях ледниковой Европы. При изменении условий такая специализация обернулась для них бедой. Долгие годы обсуждался вопрос, где место неандертальцев на эволюционном древе и могло ли происходить скрещивание между ними и Homo sapiens в период их сосуществования на протяжении десятков тысячелетий. Если скрещивание было возможно, то современные европейцы могли бы иметь некоторые гены неандертальцев. Ответ – хотя и не окончательный – получен совсем недавно при исследовании ДНК неандертальца. Генетик Сванте Пэбо  экстрагировал ДНК из останков неандертальца, имеющих возраст несколько десятков тысяч лет. Несмотря на то, что ДНК была сильно фрагментирована, ученым удалось с помощью самого современного метода анализа ДНК установить нуклеотидную последовательность небольшого участка митохондриальной ДНК. Митохондриальная ДНК была выбрана для исследования потому, что в клетках ее молярная концентрация в сотни раз превышает концентрацию ядерной ДНК.

      Получив набор коротких фрагментов, ученые восстановили по ним исходную нуклеотидную последовательность митохондриальной ДНК. Сравнение ее с ДНК современного человека показало, что они значительно отличаются. Полученные данные позволяют предположить, что неандертальцы составляли отдельный, хотя и родственный человеку вид.

      Скорее  всего, скрещивание этих двух видов  было невозможно – слишком велики генетические различия между ними. Следовательно, в генофонде человека нет генов, полученных от неандертальцев. По последовательности ДНК было оценено время расхождения ветвей неандертальца и современного человека, которое составило 550–690 тыс. лет. Однако полученные данные можно считать предварительными, т.к. это результаты исследования только одного индивида.

4. Методы исследования

      История эволюции человека записана в наших генах. Профессор Стэндфордского университета (США) Лука Кавалли – Сфорца составил карты распределения частот нескольких сотен генов в европейских популяциях (он назвал эти карты «генетическими ландшафтами») и по генетическим дистанциям между популяциями вычислил даты их разделения.

      Ему удалось реконструировать несколько  волн миграций людей. Первая, оставившая наиболее заметный генетический след (частота встречаемости комплекса из 95 генов плавно понижается от районов Среднего Востока к месту обитания басков), соответствует экспансии неолитических земледельческих народов из мест зарождения земледелия (район Месопотамии) на север и запад Европы. Ее датировка на основе генетических дистанций совпадает с археологическими датировками (6–9 тыс. лет назад). Баски – популяция, уникальная по генетическим характеристикам, – являются, видимо, единственными современными представителями древнейших жителей Европы – кроманьонцев. Вероятно, они сохранили свою генетическую уникальность, т.к. жили в дальней точке миграционного пути, по которому в Европу были привнесены гены, земледельческая культура и индоевропейские языки ранненеолитическими племенами с Ближнего Востока. Выводы генетиков подтверждаются и данными лингвистов об уникальности языка басков.

      Частота встречаемости другого комплекса генов наиболее высока на юге России и снижается как в направлении к северу, так и к югу от этой области. Этот след оставили миграции скотоводов– кочевников 4–6 тыс. лет назад. 

      Не  только миграции приводят к изменениям концентрации генов в популяциях. Например, частота встречаемости генов, связанных с адаптацией к холоду, плавно уменьшается с севера на юг.