Жизнестроительное начало в романе Шолохова " Поднятая целина"

 М.А. Шолохов показал,  сколь сложным оказывается само  понятие «народ»: добрый, доверчивый, мудрый и в то же время  легковерный, подверженный стихии  — достаточно вспомнить «бабий  бунт», убои скота, готовность  к восстанию и отказ от него.

 Изображая открытых  врагов коллективизации Половцева и Лятьевского, М.А. Шолохов сумел показать таких крестьян, как Островнов, которые силой обстоятельств попадали в трагическую ситуацию и невольно становились на сторону открытых врагов советской власти, в конечном счёте теряя всё.

Принимая коллективизацию  и видя её издержки, писатель надеялся, что со временем всё образуется, хотя сомнения не оставили его и  тогда, когда он работал над романом  уже после Великой Отечественной  войны.

Вторая часть романа закончена  в 1959 году, когда многое с колхозами  прояснилось: страна победила фашизм благодаря  коллективному хозяйствованию, ценою  непомерных жертв крестьянства. Но государство взвалило на земледельцев и восстановление разрушенного войной хозяйства, обрекая их на новые жертвы. И хотя много хорошего увидел писатель в крестьянской среде, второй том романа оказался более печальным. Отпели соловьи дорогим его сердцу Давыдову и Нагульнову. «Но поднята ли целина?». Михаил Шолохов осознавал, что это не так просто, что на такие глобальные изменения в сознании людей необходимы, может быть, не десятки лет, а целые столетия. А пока в его романе торжествует сама жизнь, с её весной, всходами, запахами земли, вишнёвых садов.

Сознание крестьян не могло  измениться за такой короткий срок, но оно менялось на глазах — и  это показал Шолохов: люди обретали уверенность, достоинство, стали добрее друг к другу, доверчивее — вспомним собрание, когда в партию принимали  новых членов. Как радовались Кондрату Майданникову, Ипполиту Шалому, как единодушно решили содержать за счёт колхоза семью Вари Харламовой и дать ей возможность доучиться.

Новое прочтение романа предполагает отказ от одностороннего толкования самого факта коллективизации как  явления однозначно положительного с точки зрения экономической  и принятие этого процесса как  психологически сложного и драматического. Роман прежде всего произведение художественное, а не публицистическое.

.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

3. Жизнеутверждающая концепция  романа М. А. Шолохова «Поднятая  целина»

3. 1. Идейно-художественное  содержание романа «Поднятая  целина»

Первая книга романа «Поднятая  целина» вышла в 1932г., вторая была закончена в конце 1959г. Почти 30 лет  разделяют их и определяют некоторые  различия в проблематике и способах изображения действительности. Тем  не менее, обе книги связаны единством  концепции, единством характеров и  судеб и представляяют собой цельное художественное произведение. Шолохова влечет судьба донского казачества, особые черты его духовного облика, его драматическая судьба. Писатель застает своих героев в момент крутого перелома, когда в их судьбы властно вторгаются новые начала, рушаться прежние условия их существования. Уже само заглавие - «Поднятая целина» - говорит о переменах. Эти перемены связаны с появлением в казачьей среде новых социалистических идей. Что несут они в жизнь? - вот проблема, которую ставит Шолохов.

Большую идейно-эстетическую нагрузку несет в романе образ  повествователя. Фигура повествователя - самостоятельный и важный элемент  композиции. Он вытупает в роли комментатора - сочувствоющего, осуждающего, добродушно насмехающегося. Его экскурсы в прошлое, то, как подробно он описывает обстоятельства народной жизни и казачьи судьбы - все это обнаруживает в повествователе человека, кровно заинтересованного в судьбе народа.

В романе Шолохов сталкивает три группы персонажей: коммунистов - несущих в деревню новые идеи, их врагов - защитников старого правопорядка, и массы казачества.

Враги в «Поднятой целине» - представители разных социальных слоев. Среди них офицер Половцев, отпрыск старой дворянской фамилии  Летьевский, крепкий хозяин-кулак Островнов, бандит Тимофей Рваный и др. Это люди, которые стремятся помешать переменам и вернуть жизнь в прежнее русло. Шолохов не удовлетворяется внешними изображениями вражеского стана. Он обращается и к средствам внутренней психологической характеристике. Писателю важно показать, что разрушительный характер деятельности накладывает отпечаток на души, на нравственность людей, уродует естественные человеческие чувства.

Партийный коллектив - содружество  людей, стремящихся к переустройству мира. Cвое представление о смысле, цели и средствах преображения Шолохов воплощает,в первую очередь, в образе Давыдова. Давыдов - человек новый в казачьем хуторе. Но он тоже представитель народа, хотя и другой его грани - пролетарской. Заводской человек, рабочий-двадцатипятитысячник, посланный партией для коллективизации деревни, поставленный в необычные, исключительные для него условия крестьянской жизни,-такой подход позволяет провести серьезные испытания характера, показать, как сила коммунистической убежденности способна сделать простого слесаря сознательным творцом истории, помочь ему повернуть жизнь в Гремячем Логу. Гуманистические замыслы Давыдова Шолохов проверяет практикой, его отношением к народу. Развитие действия показывает, что всю свою жизнь он подчиняет интересам колхоза, интересам доверившихся ему людей. Образ Давыдова воплощает представление Шолохова о величайшем бескорыстии, самоотверженности, действенном гуманизме коммунистов. В образе Нагульнова, верного соратника и товарища Давыдова, Шолохов выразил противоречие между высокой гуманистической целью и необузданным темпераментом, прямолинейностью, негибкостью личности, воодушевленной этим идеалом. Автор сочувствует герою, восхищается его бескорыстием, его самоотречением. Он нарочито зостряет масштабы нагульновских замыслов (мечты о мировой революции), чтобы подчеркнуть свойственное герою непонимание реальных возможностей своего времен1и. Шолохов настойчиво сопоставляет служение Нагульнова делу колхозного строительства с его отношением к нуждам казаков, к сегодняшнему состоянию их умов. Одновременно он восхищается человеком, который, забывая о себе во имя высоких целей, стремится ускорить течение жизни. Но писатель утверждает, что это ускорение должно свершаться в соответствии с реальным состоянием действительности и во имя этой действительности. Шолохов сочувствует страстной вере в коммунизм и отрицает фанатическую одержимость, слепоту, невнимание к конкретной личности. Фигура Разметнова подчеркивает эту мысль. В его личности автор обнаруживает природную чуткость, нравственную глубину, способность, несмотря на суровые испытания, сохранить человечность. Личные свойства Разметнова оттеняют гуманистический смысл политики партии. Деятельность коммунистов, как показывает Шолохов, ускоряет темп народной жизни, освобождает ее от тяжелого наследия прошлого, дает раскрыться подлинным нравственным ценностям, которые заключены в душах тружеников. Она направлена на объективно возвышенные цели. Коммунисты осознают их как свое личное дело. Этих целей им приходится добиваться, преодолевая сопротивление врагов, предрассудки масс, свои собственные недостатки. Финал романа трагедийный: погибают Давыдов и Нагульнов. Но схватка с врагами завершается победой коммунистов. Победой коммунистов завершается и мирная битва за народ с той косной силой, которая заключена была в старом укладе жизни.

«Поднятая целина» - классическое произведение советской литературы. Она приобрела ни с чем не сравнимую популярность. Эту книгу читали вслух на полевых станах. Спустя десятилетия, когда эпоха коллективизации повторилась в других социалистических странах, «Поднятая целина» пережила второе рождение, ею зачитывались, в ней находили практическое руководство по колхозному строительству.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

3. 2. Специфика мира народной  жизни в романе Шолохова «Поднятая  целина»

Михаил Шолохов принадлежит  к числу пи­сателей, героем которого стал человек земли. В цент­ре шолоховского мира всегда человек земли, уви­денный не как собственник, но как работник, чувствующий глубинную, очень личностную связь с пашней, лесом, лугом по одному тому, что отданы они ему для деятельного преобразо­вания. И потому в теме, столь традиционной для русской литературы, мы обнаруживаем принци­пиальный, неожиданный поворот, который, не противопоставляя М. Шолохова русской тради­ции, его существенно с ней разводит. А между тем М. Шолохов редко рассматривается как ху­дожник-новатор, предлагающий новые прочте­ния старых сюжетов. Исключение, вероятно, представляет уклончивое утверждение Г. Ермо­лаева, что автор «Тихого Дона» «в большей сте­пени новатор, чем традиционалист»1.

Вромане «Поднятая целина», как это было принято в советской литературе, господствует жесткий детерминизм, вписанность индивиду­альных судеб в историю, в цепь политических перемен. Разумеется, в романе о коллективиза­ции, опубликованном в 1932 году, внешний со­бытийный ряд мог быть только таким, как он представлен у М. Шолохова. И это было не толь­ко выполнением "социального заказа", но и от­ражением реальных событий в стране, пережи­вающей массовую коллективизацию.

«Колхозный» сюжет в романе внешне обо­значен двадцатипятитысячником Семеном Да­выдовым. Его появление в Гремячем Логу выз­вано обстоятельствами внеличностными, а дей­ствия и поведение продиктованы инструкция­ми, полученными в райкоме партии. Давыдов подчеркнуто безбытен, не укоренен в жизни Гремячего Лога, а потому достаточно далек от каза­ков. Да и задача, которая перед ним поставле­на, — организация колхоза — не должна бы спо­собствовать его естественному вхождению в жизнь хутора. Но Давыдов все-таки становится в хуторе своим, как бы ни оценивать "колхоз­ный" сюжет романа с позиций сегодняшнего дня.

Причина "снятия" ожидаемого противостояния питерского слесаря  и казаков—хлеборобов глуб­же, чем  можно было бы предположить, анализи­руя  только событийную канву романа: и  у Да­выдова, и у гремячениев оказывается общий предмет забот—зелия.

На собрании гремяченской бедноты, кото­рое обозначает социальную базу будущего кол­хоза, звучит мысль о необходимости продолже­ния революции "сверху", со стороны власти: "Дайте машины! <...> Я сам до колхозного пе­реворота думал Калинину письмо написать, чтобы помогли хлеборобам начинать какую-то новую жизню <...> Землю дозволили богатым в аренду сымать, работников дозволили нани­мать. Это так революция диктовата в восемнад­цатом году? "1.

Безусловно, М. Шолохов не мог обойти в рома­не о коллективизации  мысль о легитимности действий власти, какой бы ходульной она ни ка­залась сегодня. Процитированные требо­вания вчерашнего красного партизана Любишкина нельзя считать только конъюнктурными. Деревенская жизнь 1930-х годов во многом еще жила памятью революционных лет, верила в их пользу для себя (не случайна реплика Любишкина), а потому все то, что пережила Россия в первой трети XX века, невозможно представить без участия самого народа, в том числе и коллек­тивизацию, ко времени которой революционной энергии масс заметно поубавилось, но она и не была изжита до конца. Сбрасывать это обстоя­тельство со счетов нельзя, потому что только же­стокостью действий властей объяснить коллек­тивизацию трудно: мощный репрессивный ап­парат складывался, рекрутируя силы из крестьянской же среды. В конце первой части романа Яков Лукич Островнов сокрушенно думает об успехе колхозного дела: "Сила солому ломит, куда же против силы попрешь? А шло народ про­клятый, вредный пошел... Один про одного до­казывают да всякие доносы делают. Лишь бы ему, сукиному сыну, жить, а там хучь в поле и полын-травушка не расти. Скудные времена!"1.

Отмечает роман и другие случаи, характер­ные для обихода 1930-х годов, например, отступ­ничество детей от родителей, пусть и в ситуации несколько комической. В сцене собрания, пос­ледовавшего за "бабьим бунтом", легко отказы­вается от матери Мишка Игнатенок "из передних рядов":" — Я за свою матерю не ответчик! Она сама имеет голос гражданства, пущай она и отве­чает!"2. В целом вся ситуация переве­дена в разряд "нестрашных" нежеланием Давы­дова мстить "временно заблужденным" "качаю­щимся середнякам", но это не отменяет ее потенциального драматизма, апелляции к тем деформациям, какие произошли в человеке, вов­леченном в испытания исторического времени. Уходит от их анализа и шолоховский роман, под­менив проблемы нравственного выбора "произ­водственными". "Незлобивость" Давыдова объясняется интересами дела, которому он отда­ет все силы. Когда на следующий день Любишкин "предложил было оставить охрану около амбаров, <...> Давыдов усмехнулся: «Теперь, по-моему, не надо...»3.

Заботясь об образе руководителя колхоза, близкого и понятного гремяченцам, Давыдов успешно выполняет поставленную перед ним задачу. Таким образом поляризованы противобор­ствующие стороны конфликта по нравственно­му принципу: "вредитель" Яков Лукич сомне­вается в человеке, Давыдов, напротив, строит свою работу на вере в него. Может показаться, что М. Шолохов в изображении конфликта словно бы подменяет социальные мотивировки нрав­ственными, бытовое— бытийным. "Громовой, облегчающий хохот"1, как и нередко в драматических сценах "Тихого Дона", завер­шает, казалось бы, неразрешимую ситуацию, выводя ее из политической злободневности в бытийность народной жизни. Время сева, про­диктованное землей, объединяет Давыдова и гремяченцев, вернемся к этому важному для нас мотиву, зафиксированному романным сюжетом: «... Поволынили, граждане, и будет! Зябь пере­стаивается, время уходит, надо работать, а не ва­лять дурака, факт!" Чей-то "теплый и веселый басок" завершитсцену хуторского собрания пос­ле "бабьего бунта" важными словами согласия, обращенными к Давыдову: "... нам вместе жить…»2.

Коллективизация в "Поднятой целине" вос­принята как неизбежность, как были восприня­ты война и революция в "Тихом Доне", как то испытание, которое надо перенести и выжить. Главная шолоховская идея, сохраняющая роман как художественное целое, реализована в сквоз­ном сюжете писателя — в сюжете земли.

Роман открывается лирическим пассажем, в котором главное —  возрождающаяся к жизни земля, ее неиссякающая даже в зимние холода творящая сила. "В конце января, овеянные пер­вой оттепелью, хорошо пахнут вишневые сады. В полдень где-нибудь в затишке (если пригрева­ет солнце) грустный, чуть внятный запах виш­невой коры поднимается с пресной сыростью та­лого снега, с могучим и древним духом прогля­нувшей из-под снега, из-под мертвой листвы земли"3.

Изысканность поэтического языка, свой­ственная шолоховским описаниям природы, неизменно точным и детализированным («грустный, чуть внятный запах", "тонкий многоцвет­ный аромат", "тончайшее дыхание опаленной морозами полыни" и др.), апеллирует к бунинской образности, вызывает в сознании читателя глубинную память о неостановимом жизненном ритме, о пробуждающейся земле, о ее животво­рящей силе и красоте. Жизнь земли, ее законо­мерная неотвратимость создает истинный фон того, что происходит в Гремячем Логу, совершенно счастливым образом изолированном от внеш­ней властной суеты, от Москвы, даже от района, какие бы их посланцы ни появлялись в собы­тийном пространстве романа.

Начало действия первой книги  — конец ян­варя 1930 года, ее конец  — начало мая того же года, внешне дающее первые эпизоды колхоз­ной жизни, но по внутреннему смыслу сосредо­точенное на главном в крестьянской жизни  — на подготовке к весеннему севу. Именно земля и ее жизнетворящие ритмы определяют жизнь каж­дого из гремяченцев, даже нацеленного на миро­вую революцию Макара Нагульнова. Для дока­зательства сравним стилистику и мотивировку поведения героя в эпизоде, важном и для разви­тия "колхозного" сюжета, и судьбы героя. Ис­ключение из партии, сцена в райкоме пережита героем бурно, экстатически, не без начета книж­ности: "Лицо Макара было неподвижно, одни лишь губы вздрагивали и шевелились, но при последних словах из остановившихся глаз, впер­вые за всю взрослую жизнь, ручьями хлынули слезы. Они текли, обильно омывая щеки, задер­живаясь в жесткой поросли давно не бритой бо­роды, черными крапинами узор я рубаху на гру­ди"1.

Не менее театрально и  его решение, приня­тое по дороге в Гремячий Лог: "Приеду домой, попрощаюсь с Андреем и Давыдовым, надену шинель, в какой пришел с польского фронта, и застрелюсь. Больше мне нету в жизни привязы! А революция от этого не пострадает"1.

Несовершенно иначе переданы чувства Ма­кара, на Смертном кургане  естественно приняв­шего необходимое решение жить. Глубоки и внятныдля М. Шолохова чувства хлебороба, со­страдающего пашням, которые "немо простира­ли к небу свои дымящиеся паром, необсемененные ланы...".