Стилистика английского

Было бы неверно полагать, что дело сводится к необычнос­ти, что художественный язык есть искажение обычного и что эстетическое удовольствие читатель получает лишь потому, что сталкивается с чем-то необычным. Все эти фразы не только не­обычны, они чрезвычайно образны, выразительны, богаты со­держанием, компрессия информации достигает здесь большой силы.

§ 16. Текстовая импликация

Неполнота отображения является непременным свойством искусства и требует от читателя самостоятельного восполнения недоговоренного. Информация в тексте соответственно подраз­деляется на эксплицитную и имплицитную. По элементам об­разов, контрастов, аналогий, выраженным вербально, читатель восстанавливает подразумеваемое. Предложенная автором модель мира при этом неизбежно несколько видоизменяется в соответ­ствии с тезаурусом и личностью читателя, который синтезиру­ет то, что находит в тексте, со своим личным опытом.

Существуют несколько типов организации контекста с имп­лицитной информацией. Их объединяют общим термином «импликация». Этот термин изначально не лингвистический. Он идет из логики, где импликация определяется как логическая связка, отражаемая в языке союзом «если... то» и формализуе­мая как А -» Б, т.е. А влечет за собой Б. В тексте это может со­ответствовать выраженности обоих компонентов: антецедента А

и консеквента Б или только консеквента. Стилистика занима­ется вторым типом организации контекста с имплицитной ин­формацией. Импликация в широком смысле есть наличие в тек­сте вербально не выраженных, но угадываемых адресатом смыс­лов. Сюда относятся подтекст, эллипс, аллюзия, семантическое осложнение и собственно текстовая импликация.

Определим текстовую импликацию как дополнительный под­разумеваемый смысл, основанный на синтагматических связях соположенных элементов антецедента. Текстовая импликация передает не только предметно-логическую информацию, но и информацию второго рода, прагматическую, т.е. субъективно-оценочную, эмоциональную и эстетическую. Текстовая импли­кация ограничена рамками микроконтекста, что на композици­онном уровне обычно соответствует эпизоду. Восстанавливает­ся она вариативно, принадлежит конкретному тексту, а не язы­ку вообще и сигнализируется в пределах одного шага кванто­вания. Строго разграничить импликацию, подтекст, аллюзию и другие виды подразумевания довольно трудно, поскольку они постоянно сопутствуют друг другу. Но мы их все-таки сопоста­вим, для того чтобы выявить особенности каждого.

От эллипса импликация отличается тем, что имеет более широкие границы контекста, несет дополнительную информа­цию (в то время как эллипс дает только компрессию) и вос­станавливается вариативно. Так, эллиптическая реплика: Have you spoken to him? — Not yet может быть восстановлена только следующими словами: I have not yet spoken to him.

В приведенном ниже примере из пьесы Б. Шоу «Цезарь и Клеопатра» комментарии можно сформулировать по-разному. Импликация здесь возникает из взаимодействия метафоры в ав­торской ремарке, реплик персонажей и описываемой ситуации. Для того чтобы надеть на Цезаря шлем, Клеопатра сняла с него лавровый венок, обнаружила, что он лыс, и расхохоталась.

Caesar:       What are you laughing at?

Cleopatra:   You're bald (beginning with a big В and ending with a splutter).

Декодируя импликацию, можно сказать, что метафора в ав­торской ремарке подчеркивает экспрессивность в произнесении слова bald, а также то, что Клеопатра осмелела и ведет себя с Цезарем очень дерзко.

В эллипсе образность отсутствует, текстовая импликация, на­против, постоянно связана с разными тропами. При этом

содержанием шага квантования обычно оказывается основание сравнения или ассоциации. Следующий пример сочетает мето­нимию и гиперболу: Half Harley Street had examined her, and found nothing: she had never a serious illness in her life (J. Fowles). Харли Стрит — улица в Лондоне, на которой находятся приемные самых фешенебельных врачей. Импликация состоит в том, что, хотя Эрнестина совершенно здорова, мнительные родители не жалели никаких денег на самых дорогих докторов, и все равно им не верили и обращались ко все новым и новым специалистам. Суггестивность импликации требует в данном случае знания топонима. Она может опираться и на другие реа­лии: имена известных людей, разного рода аллюзии.

Как импликация, так и подтекст создают дополнительную глубину содержания, но в разных масштабах. Текстовая импли­кация имеет ситуативный характер и ограничивается рамками эпизода, отдельного коммуникативного акта или черты персо­нажа. В подтексте углубляется сюжет, более полно раскрывают­ся основные темы и идеи произведения. Антецеденты распола­гаются дистантно. Подтекст может складываться из отдельных дистантно расположенных импликаций. От эллипса и подтекст и импликация отличаются неоднозначностью восстановления, масштабом, созданием дополнительной прагматической инфор­мации.

Особым видом текстовой импликации являются аллюзия и цитация, подключающие к передаче смысла другие семиотичес­кие системы, например живопись, историю, мифы и т.д.

В главе о лексической стилистике мы рассмотрим суггестив­ность импликационала, а в синтаксической стилистике — апо-зиопезиса и некоторых других фигур.

В заключение параграфа отметим, что в любом тексте дей­ствуют две противоположные, но взаимосвязанные тенденции. Это тенденция к усилению эксплицитное™, например, к по­втору, облегчающему восприятие и запоминание, и тенденция к компрессии информации и суггестивности, увеличивающая активность сотворчества читателя и также способная увеличить экспрессивность и эстетическое воздействие.

ЛЕКСИЧЕСКАЯ СТИЛИСТИКА

§ 1. Слово и его значение

Принцип целостного восприятия художественного произве­дения не исключает необходимости самого пристального вни­мания к составляющим его элементам. Поскольку материалом всякого литературного произведения является язык, а основная единица языка — слово, необходимо остановиться на том, что такое слово и его значение.

В дальнейшем изложении под словом понимается основная единица языка, которая является формой существования по­нятия и выражением эмоции и отношения. Слово, как писал А. Мейе, «является результатом связи определенного значения с определенным комплексом звуков, допускающих определен­ное грамматическое употребление»1.

Слово в языке, как правило, полисемантично, т.е. представ­ляет собой множество лексико-семантических вариантов2. На этом основании акад. В.В. Виноградов рассматривает слово в язы­ке как систему (единство) форм и значений3.

Лексико-семантическим вариантом (Л С В) мы будем называть слово в одном из его значений, т.е. такой двусторонний языко-

вой знак, который является единством звучания и значения, со­храняя тождество лексического значения в пределах присущей ему парадигмы и синтаксических функций. Следует подчеркнуть, что, поскольку в языке не может быть формально не выражен­ных значений, всякое изменение лексического значения слова, т.е. каждый отдельный вариант его, находит себе выражение либо в особенностях его парадигмы, либо в особой синтакси­ческой или лексической валентности.

Под лексическим значением слова в дальнейшем понимает­ся реализация понятия, эмоции или отношения средствами язы­ковой системы. Поскольку в понятии отражается реальная действительность, значение слова соотнесено с внеязыковой ре­альностью, вместе с тем понятие не тождественно значению, поскольку последнее имеет лингвистическую природу и вклю­чает неконцептуальные компоненты: экспрессивные, эмоцио­нальные и другие коннотации.

Представляется весьма существенным разграничивать в языке структурное множество лексико-семантических вариантов сло­ва, которое можно также назвать семантической структурой слова, и отдельный лексико-семантический вариант, как он выражен в тексте в виде единства контекстуального лексичес­кого значения и той или иной грамматической формы.

Для того чтобы уяснить это, полезно показать различие меж­ду множеством и единством. Оно состоит прежде всего в раз­личном направлений абстракции. Действительно, в тексте мы наблюдаем лексико-семантический вариант. Значение его реа­лизуется не только составом и последовательностью морфем в слове, но и лексическими и грамматическими условиями кон­текста. Если мы обобщим свои наблюдения над словами в раз­ных контекстах применительно к общности звуковой формы, морфемного состава, принадлежности к одной и той же части речи и по наличию общих компонентов в значении, мы позна­ем целое исходя из наблюдений над элементами. Так мы полу­чим (абстрактное) структурное множество, элементы которого существуют в речевой действительности. С другой стороны, если в результате наблюдений реально существующих лексико-семантических вариантов мы выделим в них путем анализа со­ставляющие их элементы, направление абстракции идет от це­лого к части — реально существует и наблюдается целое как единство элементов. Итак, в случае множества реально наблю­даются элементы, и их объединение синтезирует целое, т.е. мно-

жество; в случае единства, наоборот, наблюдается целое, а пу­тем анализа находят его элементы.

Предложенное понимание слова далеко не является един­ственно возможным. Проблема определения слова и его харак­теристики считается одной из труднейших в современной на­уке. Сложность этой проблемы возникает из-за сложности са­мой природы слова, трудности разграничения слова и морфе­мы, с одной стороны, и слова и словосочетания, с другой, трудности разграничения омонимии и полисемии и т.д. Посколь­ку слово является единицей языка на всех уровнях, очень трудно дать такое определение слова, которое соответствовало бы од­новременно задачам фонетического, морфологического, лекси­ческого и синтаксического описания языка да к тому же под­ходило бы для языков разного строя.

Многочисленные существующие в литературе определения выработаны разными авторами применительно к тем конкрет­ным задачам, которые они себе ставили, и к тем языкам, над которыми они работали, и к той общей теории языка, которой они придерживались1.

Мы поступаем так же и из возможных толкований выбира­ем то, что соответствует задачам стилистического анализа тек­ста. Трудная задача определения границ слова для нас решает­ся так же, как в работах по машинному переводу. Поскольку при стилистическом анализе и обучении внимательному чтению читатель всегда имеет перед собой текст, то словом удобно счи­тать отрезок текста от пробела до пробела.

Как уже было сказано выше, каждый отдельный вариант находит себе выражение благодаря специфике своей лексичес­кой и грамматической валентности.

Под лексической валентностью понимается потенциальная сочетаемость с другими словами, лексическими группами или классами слов. Под морфологической валентностью — потенци­альная сочетаемость с морфемами словообразования и слово­изменения. Под синтаксической валентностью — способность за­нимать определенные позиции в тех или иных синтаксических структурах и вступать в синтаксические связи с теми или ины­ми классами слов. Реально в речи валентность проявляется в условиях контекста. Как правило, слово в речи, нередко даже в

художественной речи, употребляется только в одном из возмож­ных для него значений, и указания, которые исходят из кон­текста (лексического, синтаксического, а чаще всего комбини­рованного), позволяют понять, в каком именно. Если одно­временно реализуется не один вариант, а больше, то и в этом случае необходима ориентация на контекстуальные указания, поскольку все возможные варианты реализуются сравнительно редко.

В сознании носителей языка разные варианты одного слова связаны множеством ассоциаций, в художественной литерату­ре это богатство ассоциаций придает слову особую выразитель­ность и суггестивность.

§2. Денотативное и коннотативное

значение. Эмоциональная, оценочная, экспрессивная и стилистическая составляющие коннотации

Лексическое значение каждого отдельного лексико-семанти-ческого варианта слова представляет сложное единство. Состав его компонентов удобно рассматривать с помощью изложенного выше принципа деления речевой информации на информацию, составляющую предмет сообщения, но не связанную с актом коммуникации, и информацию, связанную с условиями и уча­стниками коммуникации. Тогда первой части информации со­ответствует денотативное значение слова, называющее понятие. Через понятие, которое, как известно из теории отражения, от­ражает действительность, денотативное значение соотносится с внеязыковой действительностью. Второй части сообщения, свя­занной с условиями и участниками общения, соответствует кон­нотация, куда входят эмоциональный, оценочный, экспрессив­ный и стилистический компоненты значения. Первая часть яв­ляется обязательной, вторая — коннотация — факультативной. Все четыре компонента коннотации могут выступать вместе или в разных комбинациях или вообще отсутствовать.

Предметно-логическая часть лексического значения оказы­вается, в свою очередь, сложной, отражая сложность выражен­ного в слове понятия. Так, в основном значении слова \уотап мы различаем, по крайней мере, три компонента: человечес­кое существо, лицо женского пола, взрослое. Поскольку ком-

понентный анализ имеет немалое значение для прикладной лингвистики им много занимаются, и на эту тему существует довольно много литературы.

Коннотация лексико-семантического варианта и его пред­метно-логическое значение связаны между собой, но характер этой связи у разных компонентов коннотации различен. Ниже специфика этой связи прослеживается в процессе рассмотрения каждого из компонентов в отдельности.

Эмоциональный компонент значения может быть узуальным или окказиональным. Слово или его вариант обладает эмоцио­нальным компонентом значения, если выражает какую-нибудь эмоцию или чувство. Эмоцией называется относительно крат­ковременное переживание: радость, огорчение, удовольствие, тревога, гнев, удивление, а чувством — более устойчивое от­ношение: любовь, ненависть, уважение и т.п. Эмоциональный компонент возникает на базе предметно-логического, но, раз возникнув, характеризуется тенденцией вытеснять предметно-логическое значение или значительно его модифицировать. Меж­ду медом и домашней птицей уткой довольно мало общего, од­нако в переносном смысле эти ласкательные слова honey и duck являются очень близкими синонимами.

Чистыми знаками эмоций являются междометия. Эти слова составляют совершенно особый слой лексики, поскольку у них нет предметно-логического значения. В междометиях сосредото­чены все типические черты, отличающие эмоциональную лек­сику: синтаксическая факультативность, т.е. возможность опу­щения без нарушения отмеченности фразы; отсутствие синтак­сических связей с другими частями предложения; семантичес­кая иррадиация, которая состоит в том, что присутствие хотя бы одного эмоционального слова придает эмоциональность все­му высказыванию.