Роль имен собственных в пьесах А.Н. Островского

Фамилии у женщин не указываются, они легко определяются из контекста. Женщина обычно несамостоятельна, ее положение в обществе зависит  от ее отца или мужа. Разница в  обозначении героинь пьес «Гроза» и «Бесприданница» (Катерина, Варвара, Лариса Дмитриевна) может быть объяснена разницей их социального положения: Катерина и Варвара – из купеческой среды, Лариса – дворянка. И обращаются к ним по-разному: Ларису по имени называет только мать, пять раз Вожеватов и Паратов, в разговоре о ней. Герои привыкли так ее называть: у Паратова был роман с Ларисой, а Вожеватов знаком с ней с детства. Но сейчас отношения у Вожеватова с Ларисой другие, поэтому он старается даже в разговорах с другими называть ее по имени-отчеству. Лариса же не изменяет форму обращения к Вожеватову, продолжая называть его Васей, даже после того, как Карандышев делает ей за это замечание. Человеческие отношения, воспоминания о детстве для нее важнее условностей. Паратов один раз обращается к Ларисе просто по имени. Это обусловлено ситуацией общения. Приехав к девушке после разлуки, Паратов ведет с ней задушевный разговор. Это обращение вполне уместно, тем более что оно воспринимается как знак прошлых отношений между героями: Лариса может подумать, что у Паратова до сих пор сохранились нежные чувства к ней (она для него все еще просто Лариса), ведь он утверждает, что ему будет больно, если она полюбит другого.

Катерину же все персонажи называют только по имени, по имени-отчеству один раз называет Борис, когда она приходит к нему на свидание. Обращение также обусловлено ситуацией общения: Борис удивлен тем, что Катерина сама назначила свидание, боится подойти к ней, начать разговор.

Вдовы, как правило, независимо от социального статуса имеют  трехчленные антропонимы: это самостоятельные  женщины, которым приходится растить  детей, устраивать их судьбы. В анализируемых  пьесах у обеих вдов еще и высокое  социальное положение. Показательно, что Тихон, женатый сын Кабанихи, обозначен как ее сын: он так и не смог освободиться от власти матери, стать по-настоящему самостоятельным.

Слуги, приказчики в драматургии  Островского названы, как правило, только по имени: Гаврило, Иван («Бесприданница»), нередко используется уменьшительная форма имени: Глаша («Гроза»). Мещане часто названы по фамилии: Кулигин, Шапкин («Гроза»). Странницу Феклушу все называют по имени, используют народную уменьшительно-ласкательную форму, что отражает реальное употребление имен в речи (вспомним, например, странницу Федосьюшку в романе Л.Н. Толстого «Война и мир»).

Выразительны топонимы в  пьесах Островского. В «Грозе» действие происходит в городе Калинове. Существуют два города Калинова, возможно, во времена Островского это были поселки. Калина часто упоминается в пословицах и поговорках, а в народных песнях является устойчивым параллелизмом к девушке. Бряхимов (место действия в «Бесприданнице») – город на земле волжских болгар, упоминается в летописи под 1164 г. Местонахождение его неизвестно. Таким образом, города можно считать вымышленными, но национальный, местный колорит подчеркнут. Все населенные пункты, упоминаемые героями, реально существуют: Москва, Париж, Тяхта, место, куда Дикой отправляет Бориса, – село в Алтайском крае. Вряд ли Островский надеялся, что зрителям известен этот поселок, поэтому он конкретизирует, что Борис едет к «китайцам», что недалеко от истины, учитывает фоносемантику топонима: так может называться только очень глухое место.

Употребление собственных  имен определяют две основные тенденции. Используются реально существующие (или существовавшие) имена и топонимы, хотя и необычные (широко употребительных  фамилий Островский не дает своим  героям, часто выбирает редкие имена); фамилии могут быть придуманы, но обязательно с учетом антропонимических  норм второй половины XIX века. В то же время Островский стремился сделать  имена и фамилии «говорящими», он нередко "оживлял" семантику даже самого обычного имени. Семантика фамилии во многих случаях оказывается завуалированной, имена и отчества могут быть нейтральными. Семантика антропонима может быть и вовсе не связана с характером персонажа: Островский, скорее всего, стремился к тому, чтобы у зрителя не было стремления всегда соотносить имя и характер. При этом драматург учитывал употребление имени в той или иной социальной среде. И здесь особенно важны принципы именования (одночленный, двучленный, трехчленный). Функционирование антропонимов в произведении определяется в первую очередь социальными и семейными ролями.

Выводы по главе

1. Антропонимы и топонимы участвуют в создании образов героев литературного произведения, развертывания его основных тем и мотивов, формировании художественного времени и пространства, передают не только содержательно-фактическую, но и подтекстовую информацию, способствуют раскрытию идейно-эстетического содержания текста, часто выявляя его скрытые смыслы.
2. Имена собственные в их взаимодействии образуют ономастическое пространство текста, анализ которого позволяет выявить связи и отношения, существующие между разными персонажами произведения в их динамике, раскрыть особенности его художественного мира.
3. Семантика почти всех фамилий оказывается завуалированной. Общеупотребительным оказывается только слово вожеватый; карандыш известно в восточных диалектах, все остальные слова встречаются в отдельных областях: кнур – в курской, калужской и тверской; огудать – в тамбовской, вологодской и пермской. Показательно, что ни одной из фамилий героев пьесы нет в словаре В.А. Никонова (социолога и этнографа), зато они есть в словаре Ю.А. Федосюка (филолога).
4. Любая фамилия отсылает к какому-либо предмету, растению, животному, понятию, но не всегда их семантика обыгрывается: например, по фамилии Шапкин («Гроза») можно только сказать, что социальное положение персонажа невысоко (он мещанин). Если семантика фамилии обыгрывается драматургом, то черта персонажа, о которой говорит его имя, расшифровывается при первом же появлении героя, а иногда и до его появления, в разговорах других персонажей: об Огудаловой сказано, что она любит пускать пыль в глаза, Кнуров любит поесть, Вожеватов обходительный, Карандышев хочет казаться не хуже богатых женихов Ларисы.
5. Употребление собственных имен определяют две основные тенденции. Используются реально существующие (или существовавшие) имена и топонимы, хотя и необычные (широко употребительных фамилий Островский не дает своим героям, часто выбирает редкие имена); фамилии могут быть придуманы, но обязательно с учетом антропонимических норм второй половины XIX века. В то же время Островский стремился сделать имена и фамилии «говорящими», он нередко "оживлял" семантику даже самого обычного имени. Семантика фамилии во многих случаях оказывается завуалированной, имена и отчества могут быть нейтральными. Семантика антропонима может быть и вовсе не связана с характером персонажа: Островский, скорее всего, стремился к тому, чтобы у зрителя не было стремления всегда соотносить имя и характер. При этом драматург учитывал употребление имени в той или иной социальной среде. И здесь особенно важны принципы именования (одночленный, двучленный, трехчленный). Функционирование антропонимов в произведении определяется в первую очередь социальными и семейными ролями.

Заключение

Ономастика является междисциплинарной  областью знания, исследования которой  имеют огромное теоретическое и  практическое, прикладное значение. Несмотря на то, что имена собственные и  связанные с ними проблемы уже  давно занимали ученых, ономастика сравнительно недавно оформилась в  самостоятельный раздел языкознания, обладающий собственным кругом вопросов и методов исследования. Объект этой дисциплины обуславливает ее основные характеристики: междисциплинарность  и разделение на большое количество подразделов и уровней. При огромном числе этих подразделов стоит  отметить, что в самостоятельные  отрасли ономастики чаще всего выделяют два крупнейших подраздела – антропонимику  и топонимику.

Система имен собственных  довольно богата и разнообразна. Из схем, составленных Н.В. Подольской, также  четко видна иерархичность элементов  в системе. По мнению самой исследовательницы, «иерархия объектов лучше прослеживается в природе и труднее в сфере  человеческой деятельности».

Антропонимы и топонимы участвуют  в создании образов героев литературного  произведения, развертывания его  основных тем и мотивов, формировании художественного времени и пространства, передают не только содержательно-фактическую, но и подтекстовую информацию, способствуют раскрытию идейно-эстетического  содержания текста, часто выявляя  его скрытые смыслы.

Имя собственное в структуре  текста, с одной стороны, устойчиво, с другой, - повторяясь, семантически преобразуется, обогащаясь на всем пространстве текста «приращениями смысла». Семантически осложненное имя собственное  участвует в создании не только связности, но и смысловой многомерности  художественного текста. Оно служит одним из важнейших средств воплощения авторского замысла и концентрирует  в себе значительный объем информации. «Каждое имя, названное в произведении, есть уже обозначение, играющее всеми  красками, на которые только оно  способно». ЧЬЯ ЦИТАТА Имя персонажа выступает как одна из ключевых единиц художественного текста, как важнейший знак, который, наряду с заглавием, актуализируется по мере прочтения произведения.

Употребление собственных  имен определяют две основные тенденции. Используются реально существующие (или существовавшие) имена и топонимы, хотя и необычные (широко употребительных  фамилий Островский не дает своим  героям, часто выбирает редкие имена); фамилии могут быть придуманы, но обязательно с учетом антропонимических  норм второй половины XIX века. В то же время Островский стремился сделать  имена и фамилии «говорящими», он нередко "оживлял" семантику даже самого обычного имени. Семантика фамилии во многих случаях оказывается завуалированной, имена и отчества могут быть нейтральными. Семантика антропонима может быть и вовсе не связана с характером персонажа: Островский, скорее всего, стремился к тому, чтобы у зрителя не было стремления всегда соотносить имя и характер. При этом драматург учитывал употребление имени в той или иной социальной среде. И здесь особенно важны принципы именования (одночленный, двучленный, трехчленный). Функционирование антропонимов в произведении определяется в первую очередь социальными и семейными ролями.

Список литературы

1. Бондалетов, В.Д. Русская ономастика: учеб. пособие для студентов пед. ин-тов по спец. № 2101 «Рус. Яз. и лит.»/ В.Д. Бондалетов. – М.: Просвещение, 1983.
2. Введенская, Л. А., Колесников, Н.П. От названий к именам / Л.А. Введенская, Н.П. Колесников. – Ростов-на-Дону, Феникс, 1995.
3. Карпенко, Ю.А. О систематике собственных имён / Ю.А. Карпенко// Актуальные проблемы лексикологии. М., 1970. с. 82-91.
4. Никонов, В. А. Личные имена в прошлом, настоящем, будущем: Проблемы антропонимики/ В.А.Никонов. – М., Наука, 1970. с. 187.
5. Серебренников, Б.А. Номинация и проблема выбора/ Б.А. Серебренников// Языковая номинация. М.: Наука, 1977.
6. Суперанская, А.В. Апеллятив – онома/ А.В. Суперанская// Имя нарицательное и собственное. М., 1978.
7. Суперанская, А.В. Как вас зовут? Где вы живёте?/ А.В. Суперанская. – М.: Наука, 1964.
8. Суперанская, А.В. Общая теория имени собственного/ А.В. Суперанская.  – М., 1973.
9. Суперанская, А.В. Общая теория имени собственного/ А.В. Суперанская. – М.: Наука, 1985. – 176с.
10. Успенский, Л. Слово о словах. Ты и твоё имя/ Л.Успенский. – Л.: Лениздат, 1962.
11. Горбаневский, Д.С. В мире имен и названий. – М.: Знание, 1983. – 192с.
12. Никонов,  В.А. Имя и общество. – М.: Наука, 1974. – 288с.
13. Ермолович,  Д.И. Имена собственные на стыке языков и культур. – М.: Изд. Р.Валент, 2001. – 199с.
14. Васильева, Н.В. Собственное имя в мире текста. – М.: Акад. гуманитар. исслед., 2005. – 224с.
15. Горбаневский,  М.В. Ономастика – особая лингвистическая наука. – М.: Знание, 1989.
16. Николина, Н.А. Филологический анализ текста: учеб. пособие для студ. высш. пед. учеб. заведений/ Н.А. Николина. – 3-е изд., стер. - М.: Издательский центр «Академия», 2008.- 272с.

Список источников

1.   Даль, В.И. Толковый  словарь живого великорусского  языка в 4т. / В.И. Даль. – М., 1989.

2.    Ожегов, С.И. Толковый  словарь русского языка. 26-е издание,  переработанное и дополненное  / С.И. Ожегов. – М.: ОНИКС, 2008.

3.   Подольская, Н. В.  Словарь русской  ономастической  терминологии. – 2-е издание / Н.В.  Подольская. – М.: Наука, 1988.