От русского классицизма к реализму по пьесам Д.И. Фонвизина «Недоросль» и А.С. Грибоедова «Горе от ума»

     В «Недоросле» нет специальных  авторских ремарок, касающихся бытовой  обстановки, но сами эти подробности  во множестве представлены в пьесе. Здесь и примеривание кафтана, и подготовка к «сговору», и учебные занятия Митрофана, и ряд других черт дворянской жизни XVIII в.

     В сравнении с классицизмом предшествующих десятилетий в комедиях Фонвизина  объектом осмеяния становится не частная  жизнь дворян, как это было у  Сумарокова и Лукина, а их общественная, служебная деятельность и крепостническая практика.

     Не  довольствуясь одним изображением дворянского «злонравия», писатель стремится показать и его причины, чего опять-таки не наблюдалось в  пьесах Сумарокова. В решении этого вопроса большую роль сыграло просветительство, объяснявшее пороки людей их «невежеством» и неправильным воспитанием.

     У Фонвизина вопрос о просвещенности и невежестве, о хорошем и дурном воспитании занимает центральное место. Сам образ мышления положительных героев не позволяет им вести себя грубо, жестоко и беззаконно. «Воспитание, — указывает Стародум, — дано мне было отцом моим по тому веку наилучшее» [1]. И напротив, пороки отрицательных героев автор объясняет их дремучим невежеством, представленным в пьесе в разных его проявлениях. Так, Простакова, ее муж и ее брат не умеют даже читать. Более того, они глубоко убеждены в бесполезности и ненужности знаний. «Без науки люди живут и жили», — уверенно заявляет Простакова. Столь же дики и их общественные представления. Высокие должности существуют, по их мнению, только для обогащения. По словам Простаковой, ее отец «воеводою был пятнадцати лет... не умел грамоте, а умел достаточек нажить». Преимущества «благородного» сословия они видят в возможности оскорблять и обирать зависимых от них людей,

     Причиной  «злонравия» могут быть и дурные наставники. Обучение Митрофана поручено недоучившемуся семинаристу Кутейнику, отставному солдату Цифиркину и  бывшему кучеру, немцу Вральману. Но дело не только в учителях. Характер и поведение Митрофана — естественный результат тех живых примеров, которыми он окружен в доме родителей. Самое же губительное влияние оказала на Митрофана Простакова. Ведь и имя его, в переводе с греческого, означает «матерью данный», т. е. «являющий собой мать». От Простаковой Митрофан перенял грубость, жадность, презрение к труду и знаниям.

      Влияние на «Недоросль»  просветительской литературы сказалось, и в жанровом своеобразии этого  произведения. «Недоросль», по словам Г. А. Гуковского, «полукомедия, полудрама». [3] Действительно, основа, пьесы Фонвизина — классицистическая комедия, но она испытала воздействие западноевропейской «мещанской» драмы, образцы которой дали Дидро, Седен и Мерсье. Это влияние сказывается в привнесении в пьесу серьезных и даже трогательных сцен. К ним относятся разговор Правдина со Стародумом в третьем и пятом действиях и трогательно-назидательные беседы Стародума с Софьей, а затем с Милоном — в четвертом действии. Слезной драмой подсказан образ благородного резонера в лице Стародума, а также «страждущей добродетели» в лице Софьи. [7] С «мещанской» драмой связан и финал пьесы, в котором соединились трогательное и глубоко моралистическое начала. Здесь госпожу Простакову настигает страшное, абсолютно непредугаданное ею наказание. Ее отвергает, грубо отталкивает Митрофан, которому она посвятила всю свою безграничную, хотя и неразумную любовь. И это происходит в тот момент, когда Простакова лишилась всех прав в своем имении: «Погибла я совсем! — восклицает она. — Отнята у меня власть! От стыда никуда глаз показать нельзя! Нет у меня сына!» [1].

     Чувство, которое испытывают к ней положительные  герои — Софья, Стародум и Правдин, — сложно, неоднозначно. В нем и жалость, и осуждение. Сострадание вызывает не Простакова — она отвратительна даже в своем отчаянии, — а искаженное в ее лице человеческое достоинство, человеческое естество. Сильно звучит и заключительная реплика Стародума, обращенная к Простаковой: «Вот злонравия достойные плоды» — т. е. справедливая расплата за нарушение нравственных и общественных норм.

     Комедии Фонвизина, в особенности «Недоросль», — чрезвычайно важная веха в истории  нашей драматургии. С нее, в сущности, и начинается русская общественная комедия. Следующие за ней — «Горе от ума» Грибоедова и «Ревизор» Гоголя. «...Все побледнело, — писал Гоголь, — перед двумя яркими произведениями: перед комедией Фонвизина «Недоросль» и Грибоедова «Горе от ума» ... В них уже не легкие насмешки над смешными сторонами общества, но раны и болезни нашего общества... Обе комедии взяли две разные эпохи. Одна поразила болезни от непросвещения, другая — от дурно понятого просвещения». [6]

Черты классицизма в  комедии

     В основу сюжета “Недоросля”, согласно традиции классицизма, положена любовная интрига. Однако она играет в комедии  Фонвизина необычную роль и теснейшим  образом связана с идейной  направленностью пьесы. Любовную интригу Фонвизин всецело подчиняет задачам социальной сатиры. В психологическом отношении, как средство раскрытия внутренних переживаний героев, любовь Милона и Софьи его мало интересует: она нужна ему как удобный повод для изображения “злонравных” характеров людей, пытающихся из личных целей помешать их соединению.

     Типичным  для комедии этого времени  приемом борьбы со злом было противопоставление отрицательному явлению явления  положительного. В полном соответствии с этими эстетическими требованиями четырем отрицательным персонажам “Недоросля” - Простаковой, Простакову, Скотинину и Митрофану - Фонвизин противопоставил такое же число положительных действующих лиц - Стародума, Правдина, Софью и Милона.

     Действующие лица пьесы отчетливо делятся  на три группы. Первую группу составляют отрицательные персонажи: центром ее является Простакова. Группа положительных персонажей объединяется вокруг Стародума. Наконец, третья группа включает в себя действующих лиц комедии, стоящих вне собственно сюжетной интриги, но нужных автору для создания социально-бытового фона пьесы: Тришку, Еремеевну, Кутейкина, Цыфиркина, Вральмана, слугу Простакова и камердинера Стародума.

     Сами  за себя говорят и не нуждаются  в объяснениях такие фамилии-характеристики, как Скотинин, Стародум, Правдин, Вральман. Фамилии Кутейкин и Цыфиркин выражают в первую очередь социальное лицо персонажей. Кутейниками в насмешку называли причетников. Цыфирное учение означало арифметику. Таким образом, самая фамилия Цыфиркина указывала на его занятие. Наряду с открыто “говорящими” именами Фонвизин пользуется и скрыто “говорящими”. Неспроста недоросль назван Митрофаном. Это имя в дословном переводе с греческого означает: “являющий свою мать”, то есть подобный матери. Положительной героине пьесы Фонвизин дает имя Софья (“мудрость”), ставшее в русской комедии традиционным. Особый смысл заключается в имени Милона. Софье противны такие претенденты на ее руку, как Митрофан и Скотинин, но ей “мил он”, этот честный и благородный молодой офицер.

     Если  уже в самом перечне действующих лиц “Недоросля” содержатся намеки на характер или социальную принадлежность как отрицательных, так и положительных персонажей, то внешним приемам их обрисовки, каковыми являются имена и фамилии, вполне соответствует и внутренняя их сущность.

       “Дурак бесчестный” и “презлая  фурия, которой адский нрав  делает несчастье целого их  дома” - такое представление о  муже и жене Простаковых сложилось  у Правдина за три дня его  пребывания под их кровом.

     Характер  Простакова определяется в самом  начале комедии его собственным признанием жене: “При твоих глазах мои ничего не видят” На всем дальнейшем протяжении пьесы зритель убеждается в этом не раз. Простаков всецело под башмаком у своей супруги. Его роль в доме подчеркивается авторской ремаркой при первой же реплике Простакова: “от робости запинаясь”. Эта “робость” или, как характеризует ее Правдин, “крайнее слабомыслие” и приводит к тому, что “бесчеловечие” Простаковой не встречает со стороны ее мужа никаких ограничений и в конце комедии сам Простаков оказывается, по собственному признанию, “без вины виноватым”.

     Гораздо более сложными изобразительными средствами очерчен Фонвизиным характер “презлой фурии” - госпожи Простаковой, урожденной Скотининой. “... Все сцены, в которых  является Простакова, - писал Вяземский, - исполнены жизни и верности, потому что характер ее выдержан до конца с неослабевающим искусством, с неизменяющейся истиною. Смесь наглости и низости, трусости и злобы, гнусного бесчеловечия ко всем и нежности, равно гнусной, к сыну, при всем том невежество, из коего, как из мутного источника, истекают все сии свойства, согласованы в характере ее живописцем сметливым и наблюдательным”. В этих словах соединены воедино основные черты характера Простаковой.

     В обрисовке характера Простаковой  Фонвизин отступает прямолинейности и схематизма, свойственных классицизму. Если образ ее мужа с первого до последнего действия комедии остается неизменным, то характер самой Простаковой постепенно раскрывается входе пьесы. При всей своей хитрости Простакова глупа, а потому постоянно выдает себя с головою.

     Только  одному человеческому чувству, казалось бы, остается доступной эта страшная женщина - любви к сыну, но прекрасное чувство материнской любви проявляется  у нее в искаженном виде. Сама Простакова невольно разоблачает животную сущность своей любви к сыну...

     Последнее действие "Недоросля" полностью  оправдывает справедливость суждения Вяземского о характере Простаковой: “Как Тартюф Мольера стоит на меже трагедии и комедии, так и Простакова”.

     Основной  положительный персонаж пьесы Стародум - в значительной мере выразитель мнений автора. Не только содержание, но и форма речей Стародума напоминают такие произведения Фонвизина, как “Рассуждение о непременных государственных законах”, “Опыт российского сословника” и “Несколько вопросов, могущих в умных и честных людях возбудить особливое внимание”. Свое единомыслие со Стародумом Фонвизин впоследствии подчеркнет тем, что назовет его именем журнал, предназначенный служит органом того же круга идей, которые нашли яркое выражение в "Недоросле".

     Образуя центр, вокруг которого объединяются положительные  персонажи пьесы, Стародум появляется на сцене только в третьем действии. О характере Стародума зритель  прежде всего узнает с чужих слов.

     Нередко, говоря о положительных персонажах "Недоросля", критики ставят на одну доску Стародума и Правдина, считая их в равной мере выразителями мнений автора. Между тем сам Фонвизин, объединяя Стародума и Правдина по признаку “честных людей”, придает каждому из них индивидуальное лицо.

     Стародума можно рассматривать, как образ собирательный, воплощавший в себе не только черты самого Фонвизина, но и тех современников его, для которых приверженность к петровской “старине” была своеобразной формой неприятия екатерининской “новизны”. Уже последующему поколению было ясно, что созданный Фонвизиным образ уходит своими корнями в русскую историческую действительность.

     Если  для Стародума издавна обнаруживались реальные прототипы в русской  жизни XVIII в., то остальные положительные  персонажи "Недоросля" обычно расценивались безоговорочно, как “искусственные”, “бледные тени какого-то иного мира”. Против традиционного представления о “надуманности” положительных персонажей "Недоросля" возражал П.Н.Берков: “В русской жизни того времени могли быть и были честные офицеры вроде Милона... Были в годы потемкинского разгула и принципиальные, безупречные, честные чиновники, вроде Правдина, и вдумчивые, пытливые, одаренные пылким воображением, неиспорченным сердцем и лукавым юмором девушки, как Софья”.

     Художественная  выразительность персонажей "Недоросля" в значительной мере зависит от степени мастерства, с какой разработаны Фонвизиным их речевые особенности.

     В языке отрицательных персонажей комедии Фонвизину удалось во всей жизненной неподдельности передать разговорную речь широчайших кругов поместного дворянства. Лоск “светскости” почти не коснулся этой Среды, если не считать редких проявлений его в речи Простаковой. Однако, говоря: “деликатное сложение”, она коверкает слова “арифметика” и “география”, превращая их в “арихметику” и “еоргафию”. /.../ Жизненности языка Простаковых и Скотининых способствуют употребляемые ими народные пословицы “Всякая вина виновата”; “Суженого конем не объедешь”. Персонажи сами творят пословицы и поговорки, отталкиваясь от уже существующих. Так, например, в противовес изречению, рожденному народным опытом и основанному на уверенности, что “ученье - свет”, Скотинин создает афоризм, продиктованный скотининским отношением к науке и гласящий, что “ученье - вздор”. По своему построению близко к поговорке выражение, которое произносит Митрофан, когда после столкновения с дядей его уговаривают садиться за урок: “с его кулаков да за часослов”.  Все эти особенности языка Простаковых и Скотининых важны не столько для психологической, сколько для социально-бытовой их характеристики. Фонвизин верен действительности, когда он показывает, что разговорный язык средней помещичьей массы ближе к народной речи, чем к языку образованных представителей дворянства. Разница между языком Простаковой и языком Еремеевны, Тришки и даже Цыфиркина менее ощутима, чем грань, отделяющая его от языка Стародума или Правдина.

     Языку положительных персонажей "Недоросля" также свойственны некоторые  общие признаки: логическая речь и  книжность фраз.

     Но  Фонвизин пытается индивидуализировать язык своих положительных персонажей. Складу характера Стародума как нельзя более соответствует его речь - внешне спокойная, величавая, обдуманная, временами книжно-вычурная “Ты - дочь моей сестры, дочь сердца моего”. Стародум любит вставлять в свои рассуждения четкие запоминающиеся афоризмы: “В большом свете водятся премелкие души”  все эти афоризмы - не плоды народной мудрости, а результат личного житейского опыта Стародума. “Литературная” речь положительных персонажей "Недоросля" вообще бедна народными пословицами и поговорками. Мало ощутимы индивидуальные особенности речи Милона и Софьи. Что касается Правдина, то в его языке подчас обнаруживаются канцелярские обороты, оправдываемые его общественным положением: “Я определен членом в здешнем наместничестве”.