Автор: Пользователь скрыл имя, 08 Ноября 2010 в 17:28, лекция
текст произведения М.Горького. Пьеса.
Г л а ф и р а. Это зачем же надо?
Таись я. Так уж... Надо!.. Картинки-то вот выдумывают хорошие, а живут, как псы собачьи.
Г л а ф и р а. Не все люди - одинаковы, не все на твою игуменью похожи.
Т а и с ь я. Для меня - одинаковы.
Г л а ф и р а. Тебе, Таисья, учиться надо, надо книги читать.
Т а и с ь я. Не люблю я читать.
Г л а ф и р а. Есть книжки очень хорошие, про хозяев, про рабочих.
Т а и с ь я. Я - не рабочая, да и хозяйкой не буду, - кто меня замуж возьмёт? А девицы - не хозяйствуют. Читать меня - боем учили. И розгами секли, и по щекам, и за волосы драли. Начиталась. Псалтырь, часослов, жития... Евангелье - интересно, только я в чудеса не верю. И Христос не нравится, нагляделась я на блаженных, надоели! (Пауза.) Ты что скупо говоришь со мной? Боишься, что я твои речи игуменье перенесу?
Г л а ф и р а. Я не боязлива. Я - мало знаю, оттого и молчу. Ты бы вот с Донатом поговорила.
Т а и с ь я. Какой интерес, со стариком-то...
Д о н а т (с топором в руке, с ящиком плотничьих инструментов подмышкой). Ну, починил. А на чердаке - что?
Г л а ф и р а. Дверь скрипит. Звонцовым спать мешает.
Д о н а т. Фонарь давай. В кухне Пропотей торчит, чего он?
Г л а ф и р а. Игуменью ждёт.
Д о н а т. Ты бы угостила его чаем, поесть дала бы, голодный, поди-ка...
Г л а ф и р а. Видеть его дикую рожу не могу.
Д о н а т. Ты не гляди на рожу-то, а поесть - дай. Ты - послушай меня, не зря прошу! Позову его, ладно?
Г л а ф и р а. Твоё дело.
(Донат ушёл.)
Т а и с ь я. Вот, говоришь, Донат - хороший, а он - с обманщиком водится, с жуликом.
Г л а ф и р а (режет хлеб). Донату от этого плохо не будет.
Т я т и н (одет солдатом, голова гладко острижена, на плечах старенькая шинель). Шура - дома?
Г л а ф и р а. У себя. Калмыкова там...
Т я т и н (берёт кусок хлеба). Картинки смотришь, Тая?
Т а и с ь я (смущённо улыбается, но говорит грубо, задорно). Чего только нет в книге этой, а, поди-ка, выдумано всё для забавы?
Т я т и н. А вот горы, Альпы, тоже, по-твоему, выдуманы?
Т а и с ь я. Ну, уж горы-то, сразу видно - придуманы. Вон - снег показан на них, значит - зима, а внизу - деревья в цвету, да и люди по-летнему одеты. Это - дурачок делал.
Т я т и н. Дурачка этого зовут- природа, а вы, церковники, дали ему имя - бог. (Глафире.) Яков придёт, так ты, тётя Глаша, пошли его ко мне, на чердак.
Т а и с ь я (глядя вслед ему, вздохнув). С виду - тихий, а на словах озорник. Бога дураком назвал - даже страшно слушать!
Г л а ф и р а. Нравится он тебе?
Т а и с ь я. Ничего. Хороший. С волосами-то красивее был. Хороший и без волос. И говорит обо всём очень понятно. (Вздохнула.) Только всё не так говорит.
Г л а ф и р а. Разговаривай с ним почаще, он тебя добру научит.
Т а и с ь я. Ну, я не дура, знаю, чему парни девок учат. У нас, в прошлом году, две послушницы научились - забеременели.
Г л а ф и р а. И тебе, девушка, этого не миновать. Любовь людям в корень дана.
Т а и с ь я. Про любовь-то в песнях вон как горько плачут. Побаловал да убежал, это не любовь, а собачья забава.
Г л а ф и р а. Характерец у тебя есть, ума бы немножко.
Т а и с ь я. Ума с меня хватит.
(Донат и Пропотей
- в деревенской сермяге, в
Д о н а т. Садись.
Т а и с ь я. Преобразился как! Фокусник.
П р о п о т е й. При девке этой не стану говорить, она игуменье наушница.
Т а и с ь я (озлилась). Я - не девка, жулик! И - не уйду! Выслушаю всё и скажу игуменье, скажу! Она тебе задаст...
Д о н а т. Ты, девушка, будь умницей,- уйди! И ты, Глаха...
Г л а ф и р а (строго). Идём, Таисья.
Т а и с ь я. А я - не хочу. Мне велено за всеми присматривать, всё слушать. Выгоните меня, - я ей скажу: выгнали, значит - секреты были против неё.
Д о н а т (ласково). Милая! Чихать нам на твою игуменью. Ты сообрази: люди - царя прогнали, не побоялись, а ты их игуменьей стращаешь, дурочка! Иди-ко...
Г л а ф и р а. Не дури. Ты - что? Для игуменьи живёшь?
Т а и с ь я. А - для кого? Ну, скажи? Вот и сама не знаешь.
(Лаптев в дверях.)
П р о п о т е й. Мала змея, а - ядовита.
Д о н а т. А вот и Яша! Ну - попал в свою минуту! Вот, человек этот...
Л а п т е в. Как будто я его знаю...
П р о п о т е й. Знать меня - не диво. Я, как пёс бездомный, семнадцать лет у людей под ногами верчусь...
Д о н а т. Это - Пропотей...
Л а п т е в. Блаженный? Та-ак... Ловко, дядя, ты ерунду сочиняешь!..
П р о п о т е й. Это - не я. Это - один попик из пригорода, пьяница. Осипом звать. Гусевод - знаменитый...
Л а п т е в. Ну, наверно, и сам сочинял?..
П р о п о т е й. Сначала - сам, да не больно грамотен я. С голоса учился... стихам-то. В ночлежках, в монастырях...
Д о н а т. А чем раньше занимался, до блаженства?
Л а п т е в. До дурачества?
П р о п о т е й. Коновалом был. И отец у меня - коновал. Его во втором году харьковский губернатор засёк... выпороть велел, у отца на пятый день после того - жила в кишках лопнула, кровью истек. Я-то ещё раньше, года за три, во святые приспособился. Вот что... не знаю, как вас назвать?
Д о н а т. Люди.
Л а п т е в. Граждане.
П р о п о т е й. Вы - беды мне не сделаете?
Д о н а т. Ты - не сомневайся, рассказывай!
П р о п о т е й. Мне бродяга один, дьякон-расстрига, посоветовал: "Люди, говорит, глупы, к ним на боге подъезжать надобно, да понепонятнее, пострашней, они за это и кормить и поить легко будут". Ну... Оказалось верно: глупы люди, да так, что иной раз самому за них стыдно бывало. Да и жалко. Живёшь сыт, пьян, нос в табаке, копеечки в руке, а вокруг - беда! Когда брюхо полно, так всё - всё равно. (Говорит всё более густо и угрюмо.) Однакож всё-таки... совесть-то скорбит. Я всю Россию из края в край прошагал, и везде беда, эх какая! Льётся беда, как Волги вода, на тысячи вёрст по всей земле. Облик человечий с людей смывает. А я, значит, блаженствую, стращаю. Столкнёшься с кем поумнее, говоришь: что ж ты, мать твою... извините!
Л а п т е в. Ничего! Дуй, словеса знакомые.
П р о п о т е й. Привык с мужиками. Говаривал нередко: долго терпеть будете? Жги, дави всё вокруг! Теперь вот начинается что-то. И надоело мне блаженным быть.
Л а п т е в. Так.
Д о н а т. Стращал, стращал людей, да и сам испугался.
П р о п о т е й. Вроде этого. Хоша бояться мне как будто нечего, я битый козырь, на мне уж не сыграешь, они - хотят сыграть. Вот я к тебе... к вам пришёл. (Донату.) Меня сейчас очень привлекаете вы доверчивостью вашей к людям. Я на кирпичном заводе два раза беседу вашу слышал. И вас, товарищ, слышал на мельнице Троерукова, на суконной у Достигаева, в городском аду. Замечательно внятно говорите с народом. Ну, и господ слушал...
Л а п т е в. А они - как? Нравятся?
П р о п о т е й. Что скажешь? Конечно, может, и господам стыдно стало. Однако они свои сапоги на мои лапти не променяют.
Л а п т е в. Это - едва ли! Ну, а какое у тебя дело нам?
Д о н а т. Дело у него есть. Ну-ка прочитай...
П р о п о т е й (встал, согнулся, достаёт бумагу из-за онучи, развернул, читает нараспев и не глядя на бумажку).
Люди смятённые,
Дьяволовы пленные,
На вечные муки осуждённые!
Выслушайте слово,
От чистого сердца,
От божьего разума сошедшее к вам...
Это - вроде как запевка будет, а дальше - другой распев. (Откашлялся, понизил голос, гудит.)
На три города господь прогневался:
Он Содом, Гоморру - огнём пожёг,
А на Питер-град он змею послал,
А и та ли змея лютая,
Она хитрая, кровожадная,
Прозывается революция,
Сатане она - родная дочь,
А и жрёт она в сутки по ста голов,
Ох, и по ста голов человеческих,
Всё народа православного...
Л а п т е в. Ну - будет!
П р о п о т е й. Тут ещё много.
Л а п т е в. За эту песенку тебе рабочие голову оторвут.
П р о п о т е й. Об этом я и беспокоюсь... Вы-то как? От вас что мне будет?
Л а п т е в. Посмотрим. Это зависит от тебя.
П р о п о т е й. Да ведь я - что же?
Л а п т е в. Дай-ка бумажку-то. (Взял. Донату.) Тятин - был?
Д о н а т. Он здесь.
К с е н и я (идёт). Ба-атюшки! Кто это, ой! Пропотей! Да... как же это ты посмел? Яков, побойся бога! Донат - что же это?
Л а п т е в. Не кричите, мамаша. В чём дело?
К с е н и я. Да что вы таскаете в дом разных... эдаких? Каждый день кто-нибудь торчит! И - неизвестно кто, и неведомо - зачем? Как в трактир идут! Ведь он, Пропотей, отца крёстного твоего уморил... забыл ты?
Пропотей (ворчит). Уморил... Я многих купцов стращал - не умирали.
К с е н и я. И - не ворчи, не смей... Врёшь всё, обманщик, врёшь. (Грозит пальцем.)
П р о п о т е й. А кто врать учил? Сестра твоя учила.
Д о н а т. Чего делать, Яша?
Л а п т е в. Иди в кухню... нет, лучше ко Глафире! Я сейчас приду с Тятиным.
(Донат и Пропотей ушли.)
К с е н и я. Поп всенощну - бегом служил, видно, в карты играть торопился. Пришла домой - дома песни рычат. Ох, Яков, строго спросит с тебя господь!
Л а п т е в. Вот что, мамаша...
К с е н и я. И не хочу тебя слушать! И не мамаша я тебе. Александру ты с Тятиным совсем разбойницей сделал.
Л а п т е в. Тятин - он может разбойников воспитывать! Это - любимое его дело.
К с е н и я. То-то вот!
Л а п т е в. Хотя Шура и до Тятина была озорная девица. Вот что, вы добрая душа...
К с е н и я. Глупая, оттого и добрая. Умные-то - вон они как, Звонцовы-то...
Л а п т е в. Обещали вы отдать мне ружья отцовы и одежонку его...
К с е н и я. Да - возьми! Возьми, покуда Варвара не продала. Она всё продаёт, всё...
Л а п т е в. Вы всё это Глафире сдайте - ладно? Звонцовы-то где?
К с е н и я. У Бетлингов. Варвара-то в Москве думает жить. Бетлинг с любовницей туда едут, ну и она...
Л а п т е в. Та-ак! Ну, я - иду...
К с е н и я. Погоди, посиди со мной. Сестрица-то моя - слышал? С архереем поссорилась. Говорят - выгнал он её, ногами топал...
Л а п т е в. Топал? Ногами? А-яй-яй! Из-за чего же это?
К с е н и я. Уж - не знаю.
Л а п т е в. Страшные дела! До свиданья...
К с е н и я. Да погоди!.. Убежал. (Оглядывается.) Людей- много, а я одна. Будто - кошка, а не человек.
(Глафира вошла, сердито схватила самовар.)
К се н и я. Вот как ты... всё - с треском, с громом! Не подогревай, не хочу я чаю-то. Поела бы я чего-нибудь... необыкновенного. Да погоди, куда ты? Рассольника бы с потрохами, с огурчиками солёными. А потрохов - нет! И - ничего нет! (Глафира моет чашки.) Денег много, а пищу всю солдатам скормили. Как будем жить? Умереть бы мне, а умирать не хочется. Ты что молчишь?
Г л а ф и р а. А что я скажу? Мало я понимаю для того, чтобы вслух говорить.
К с е н и я. И я - ничего не могу понять. Я и думать-то ни о чём не умею, кроме домашнего. Ты-то врёшь, что не понимаешь. Ты - умная, за это тебя и любил покойник Егор.