Эзра Паунд и Ива Тогури: сравнительная характеристика радиопропагандистской деятельности в годы Второй мировой войны

«Эн-Эйч-Кей» придавала очень важное значение передачам в направлении США. С этой целью в студии собрали талантливых музыкантов со всех первоклассных оркестров Японии и других районов (подконтрольных тогда Японии – Прим. Portalostranah.ru) чтобы сформировать джазовый оркестр всех звезд. Джаз был запрещен, однако многим исполнителям джаза эта идея очень понравилась, и они самоотверженно отдавали себя исполнению самого замечательного джаза в студии «Эн-Эйч-Кей»¹⁷. 

В номере американского  еженедельника «Ньюсуик» от 13 сентября 1943 было замечено, что американские военнослужащие предпочитали настраивать свои приемники на музыкальные джазовые передачи из Токио, чем на передачи американских радиостанций. В этой статье отмечалось, что военнослужащие, возможно, скучают по лирической музыке. 

По словам Ясуюки Ишихара, который во время войны занимался мониторингом зарубежных радиопередач в тихоокеанском регионе, программы с джазом оказывали другое воздействие, чем намеренья  японского правительства. Они играли на чувствах в гармонии с американскими войсками. Далее он продолжает: 

«Предполагалось, что программы с джазом сразу же вызовут у вражеских солдат тоску по дому, и приведут  к потере у американцев желания воевать. Однако этого не случилось. В любом случае, люди с удовольствием настраивали свои радиоприемники, чтобы просто послушать джаз» ¹⁸. 

В книге Энн Элизабет Пфау «Мисс  твоя обожаемая: армия, секс и семейная жизнь в годы Второй мировой войны» глава, посвященная «Токийской розе» начинается словами: «Она была самой опасной и самой соблазнительной из всех ведущих, работавших на вражеских радиостанциях, вещавших на заграницу» ¹⁹. Речь идет об Иве Тогури – молодой девушке, родившейся в Америке и застигнутой врасплох началом войны, из-за которой ей пришлось остаться в Японии на долгие годы и возглавить самую популярную передачу на Радио Токио - «Ноль часов».

Каким образом так  произошло, что тихая и скромная девушка за очень короткое время  стала самым популярным персонажем радиоэфира на Тихом Океане?

«Тогури была американкой  – «нисеи» ²⁰, которая приехала навестить больную тетю летом 1941 года, незадолго до нападения на Перл-Харбор. Несмотря на все усилия, она так и не смогла выехать из страны и пошла работать на радио, где поначалу была машинисткой, а с декабря 1943 заняла место ведущей вечерней программы «Ноль часов» ²¹. «Как пишут некоторые западные интернет-ресурсы, сочувствующие ей, Тогури предлагали, как и всем этническим японцам, поменять американское гражданство на японское. Но она отказалась от этого предложения японских властей, якобы заявив: «Тигр своих полос не меняет» (намек на звездно-полосатый американский флаг)» ²². «Когда состоялся суд, адвокат Тогури заявил, что она была выдворена от родственников в самом начале войны, поскольку не говорила по-японски, и они опасались, что она – американский шпион. В годы существования «Нуля часов» она постоянно находилась под наблюдением японской военной полиции» ²³.

Наступил 1943 – очень тяжелый для императорской Японии, который начался вполне закономерным поражением в кровопролитной кампании на Соломоновых островах, а закончился битвой за атолл Тарава и, как следствие,  потерей контроля над островами Гилберта. В метрополии повеяло ледяным дыханием поражения: цены на продовольствие продолжали расти, на заводах все больше и больше женщин заменяли уходящих на фронт мужчин, а популярность Хидеки Тодзио – премьер-министра Японии, развязавшего Тихоокеанскую войну, падала с все возрастающей стремительностью. В какой-то степени пример Тогури можно считать явной «азиатской хитростью» - нужны были все средства для достижения превосходства над противником, а поскольку особыми научными открытиями японские инженеры не блистали, то на помощь приходили различные варианты «секретного оружия» в виде осколочных бомб, начиненных спорами холеры, или достаточно странного явления под названием «Сиротка Энн».

«Эй там, привет всем врагам…как делишки? Это Энн на волнах Радио Токио, и мы уже вот-вот готовы начать нашу регулярную музыкальную передачу… Новости в программе «Ноль Часов» для наших друзей.… Ну, то есть, врагов! На территории Австралии и Тихого океана… Так что будьте начеку и следите за тем, чтоб дети ничего не слышали… Все готовы? А теперь первый удар по вашей морали наносят «The Boston Pops» с песней «Srike Up The Band»²⁴.

Такими словами Ива Тогури начинала свою передачу 22 февраля 1944 года, это был довольно характерный для нее эфир. Она приветствовала своих американских слушателей как «Сиротка Энн» (их она так же называла сиротами), сообщая им о предстоящей «нежной» атаке на их мораль. Тогури призывала солдат петь вместе с пластинкой такие сентиментальные песни, как «Love Parade», а потом, претворяясь, что  «сиротский хор» не слушается, комично разыгрывала обиду: «Что с вами не так, неблагодарные негодники? Я просто мечтаю пойти вместе с вами поиграть с москитами!». Подготавливая своих «доблестных бритоголовых» ²⁵ к «порочному удару по нравственности», Тогури забавно рассуждала на тему дискомфорта тропического климата («многовато москитов, маловато пива») и ставила пластинки со свежими джазовыми хитами таких исполнителей, как Rudy Vallee and His Connecticut Yankees, Victor Herbert и Big Crosby» ²⁶. Тогури всегда разговаривала с солдатами медленным полушепотом; на суде многие призванные в качестве свидетелей военные утверждали, что ее голос можно охарактеризовать как «завораживающий», «чарующий». На звуки этого голоса слетались все англоговорящие «одинокие сердца» Тихого океана. «Токийская роза» безраздельно властвовала в эфире, который рассекали крылья союзнических воздушных армад. Только зачем все это было нужно японскому командованию?

Прежде всего, делалась ставка на «психологический эффект»: японцы стремились вызвать у американских солдат тоску по дому, сильное желание вернуться к своим женщинам. С точки зрения моральных ценностей западного общества избранное средство – короткие вечерние радиопередачи, тихим женским голосом призывающие покинуть поле боя, – могло вызвать только улыбку… Но, помимо воли японских пропагандистов «сон разума» родил бриллиант – самого лучшего диджея в мире, который поднимал не только настроение всем «сиротам» на бескрайних просторах Тихого океана, но и популярность американского джаза; к тому же «Сиротка Энн» помимо своего чувства юмора всегда располагала отличными новостями: «В феврале 1944 мы разбились при взлете на B-24. Я был пулеметчиком и находился в хвостовой башенке. Двигатель номер один отлетел, а тормоза отказали. Мы рухнули с высоты 6 футов со скоростью 100 миль в час, был серьезный крен. Каким-то чудом остались почти невредимыми: всего лишь несколько синяков и царапин. Самолет – только на запчасти… Той ночью парни вернулись на место крушения и притащили радио, и с тех пор каждый вечер половина эскадрилии собиралась у нас, чтобы послушать «Токийскую розу» на «Радио Токио». Мы провели много счастливых вечеров на Новой Гвинее, слушая «Ноль часов». Передача начиналась со слов: «Привет, парни, это ваш старый друг Сиротка Энни. У меня есть свежайшие пластинки прямиком из Штатов. И хорошо, чтобы вы послушали их, пока можете, поскольку чуть-чуть попозже наши доблестные летчики поднимутся в воздух, чтобы бомбить 43-ю эскадрилию, пока вы все благополучно спите. Так что слушайте, пока живы!

И конечно, без промедления прилетали японские бомбардировщики. «Токийская роза» обладала лучшей системой предупреждения, чем вся американская армия! Да к тому же у нее были все самые последние релизы. Мы думали, что они попадают к ней через наших летчиков, сбрасывающих пластинки над территорией Китая. Давно это было – ее последняя передача, но она очень хорошо отпечаталась в моей памяти. Наш хирург говорил нам, что пока мы слушаем ее музыку, смеемся над ее новостями и шуточками про то, что там, в Штатах, 4-ф²⁷ прихлестывают за нашими женами и подружками, с нами ничего не случится!» ²⁸

Однако не все новости, которые она передавала, были такими своевременными и правдивыми. «Контраст создавали ветераны, которые были приглашены на суд как свидетели, вспоминавшие гораздо более сенсационные и деструктивные по своему содержанию эфиры. День спустя после того как присяжные послушали предоставленные правительством записи, бывший лейтенант армии Юлий Саттер-младший дал показания о том, что в самом начале сентября 1944 года, он слышал как Тогури говорила американцам на Сайпане о том, что весь остров заминирован, и если они не покинут его в течение 48 часов, он взорвется» ²⁹.

Сейчас, почти 65 лет спустя, мы все еще можем послушать эти передачи, чудом уцелевшие после тотального уничтожения всех документов в последние часы Второй мировой войны на Тихом океане. На них странноватый по звучанию (из-за легкого акцента), но веселый женский голос, делающий настойчивые ударения на «О», на вполне правильном английском вещает в коротеньких паузах между композициями. Эфир длится 20 минут. Тем не менее многие считают «Токийскую розу» недоразумением, что-то вроде слишком оригинального и бессмысленного способа для того, чтобы выиграть войну. Ее ставят в один ряд с суперлинкором «Ямато», который, как известно, является вместе с пирамидами «самой большой и бессмысленной вещью на свете».

Причина ее феноменального влияния на солдат – совокупность многих факторов. Прежде всего – нервное истощение, которое наступает после долгих месяцев непрерывных боев в джунглях, которые значительно затрудняют выполнение любых боевых задач. Одичавшие солдаты, много месяцев не видевшие женщин, слышали очаровательный голос из радиоприемника, который не просто что-то монотонно бубнил, а представал милым и живым собеседником. «Радиогейша» - вот правильная классификация деятельности Тогури. Она умела усладить слух любого американца разговором, который был им абсолютно близок и понятен, ведь именно так разговаривали дома с ними их жены и подружки, но при этом Тогури добавляла огромную долю своего личного, азиатского шарма. Именно поэтому она стала одним из главных секс-символов Второй мировой войны наряду с Марлен Дитрих. Она была не такой как все дикторши того времени -  ее средством воздействия была язвительность. Она шутила наравне с мужчинами, ее шутки действительно их задевали! К тому же не следует забывать о том, что слушатели никогда не видели ее лица, и поэтому каждый мог представить ее себе именно такой, какой ему хотелось бы ее видеть. Что-то похожее на всесильное недоразумение…

Однако не стоит забывать о том, как с этим «недоразумением» обошлись американцы: в 1949 Тогури судили и приговорили к десяти годам лишения свободы. На суде ее «любимые сиротки» давали показания против нее самой: «В тот же день Маршалл Хут, командир патрульной лодки в районе островов Гилберта помог обвинению, предоставив факты о разлагающей деятельности Тогури, по воспоминаниям очевидцев, доведя женщин в зале суда до слез. Во время перекрестного допроса, который вел адвокат обвиняемой Вэйни Коллинз – юрист, известный своей защитой «нисеи», Хут предоставил письмо жене, которое он написал в первой неделе января 1944. И хотя, письмо не содержало слов, которые Хут позже приписал Тогури, оно характеризовало ее передачи как деморализующие: «Теперь у нас есть радиоприемник, который лучше всего ловит радио Токио. У них есть японка, говорящая по-английски, которая предала Соединенные Штаты. Они называют ее «Токийской розой», и она дразнит наших парней по всему Тихому океану, говоря, как круто воюют японцы; когда ты слышишь, как начинается ее передача, то можешь подумать, что она ведет ее прямо из Штатов, говоря при этом, «простите парни, вы теряете слишком много кораблей и людей». Это действительно удручает моих подопечных».

Обвинитель Джон Б. Хоган прочел это письмо, не исключая сентиментальную концовку: «Дорогие мои, я должен закругляться, и я надеюсь, что вы мне будете сниться этой ночью, так как я думал о вас весь день» - вслух перед судом, «для того чтобы установить день, в который Хут слышал, как Тогури в прямом эфире «поздравляла» командира флотской бомбардировочной эскадрилии «с успешным приземлением на островах Гилберта». К этому «поздравлению» она присовокупила концовку: «Вы пожалеете, если не покинете позиции скоро или прямо сейчас». Если верить Хуту, то эта передача заставила их почувствовать приближение удара, и, как выяснилось позднее, это все оказалось правдой. Хут показал, что через пару дней японцы провели бомбардировочный рейд на Абамаму, убив двоих людей из его экипажа» ³⁰.

Достаточно странный и спорный феномен, ведь, по сути, Тогури выступала не как журналист-пропагандист, что было вполне характерно для радиоведущих во время войны (взять хотя бы Эзру Паунда), а как некий «радиобог», способный предугадывать перемещения войск по всему огромному театру военных действий. Это отчасти объясняется теми сведениями, которые ей сообщала секретная служба Японии, а отчасти – весточками от военнопленных или письмами, которыми ее заваливали американские солдаты с просьбами поставить какую-либо композицию или передать привет близкими. Письма сбрасывались над Токио в мешках на парашютах, вместе с пластинками и гостинцами для военнопленных, а также передавались через миссию Красного креста на Филлипинах.

Для кого-то Тогури была предательницей, переметнувшейся  на сторону противника, а для кого-то - единственной возможностью узнать, жив ли их товарищ, попавший в плен. Ива Тогури действительно проводила огромную работу для того, чтобы облегчить участь военнопленных: она передавала не только приветы в прямом эфире, но и медикаменты и продовольствие. Под надзором японской секретной службы она посещала лагеря военнопленных и лично общалась со многими из них.

Но Тогури была не одна. Вместе с ней на радио работала команда из военнопленных, которых японский отдел пропаганды под пытками заставил работать на себя: «Там она встретила майора Чарльза Коусенса, бывшую знаменитость радио Сидней, попавшего в плен при взятии Сингапура, и его помощников: американского капитана Уоллоса Инса и филлипинского лейтенанта Нормандо Рейеса, захваченных на Коррехидоре. Иве было приятно встретить хоть кого-то, кто был бы на ее стороне, к тому же ее привел в ужас их измученный вид. Она взяла Коусенса за руку и сказала, чтобы не унывал, поскольку она будет помогать им так часто, как только сможет. Пленных сбила с толку ее дружелюбность, и они подумали, что она очередной соглядатай «Кемпейтая» ³¹, но после того как Тогури в течение шести месяцев приносила им еду и медикаменты, они поверили в искренность ее намерений. И когда радио Токио отдало распоряжение Коуэнсу поставить в передачу «Ноль Часов» диджея-женщину, он выдвинул кандидатуру Тогури» ³².