Врк-вчк в 1917-1922 гг

     2) предание суду Революционного  Трибунала всех саботажников  и контрреволюционеров и выработка  мер борьбы с ними;

     3)  комиссия ведет только предварительное  расследование, поскольку это  нужно для пересечения…

     Комиссия  сконструируется окончательно завтра, пока еще действует ликвидационная комиссия Военно-революционного комитета. Комиссия обращает внимание на печать, саботаж, правых социал - революционеров и т.д.»[12,с.78-79].

     Совет Народных Комиссаров одобрил предложения  Ф.Э. Дзержинского и постановил: назвать  комиссию Всероссийской Чрезвычайной комиссией по борьбе с контрреволюцией  и саботажем. В качестве карательных  мер предлагалось применять к  врагам такие меры, как конфискация  имущества, выселение, лишение продовольственных  карточек, опубликование списков  контрреволюционеров и т.д.

     Председателем ВЧК был назначен член Центрального Комитета большевистской партии, пламенный революционер Ф.Э. Дзержинский[31,с.18].

     Вот, что про него говорил П.Д.Мальков: «В те дни и годы, когда все  приходилось создавать заново в  ожесточенной борьбе с врагами трудящихся, все работали безумно много, по 16, 18, 20 часов в сутки, не зная сна, отказывая  в себе в отдыхе. И даже в тех  условиях среди железных людей той  эпохи выделялся Дзержинский. Казалось, Феликс Эдмундович вообще обходился  без сна. Бывая у него в Петрограде на Гороховой, в Москве на Большой  Лубянке, днем ли, глубокой ли ночью, я  всегда заставал Феликса Эдмундовича  бодрствующим, всегда за работой.

     Особенно  часто мне доводилось бывать у  Дзержинского в Москве, на Б. Лубянке, 11, где помещалась тогда Всероссийская  Чрезвычайная Комиссия. Феликс Эдмундович работал в небольшом, скромно обставленном кабинете, где не было ничего лишнего, никаких украшений, никакого убранства…»[8,с.234]

     Но  вот и современная оценка Ф.Э. Дзержинского: «Советская пропаганда усиленно вешала лапшу на уши подрастающему поколению советских людей, что Железный Феликс еще и потому Железный, что работал по 16—18 часов в сутки без выходных и уж тем более без отпусков. А между тем были опубликованы воспоминания Феликсовых жены и сына, где черным по белому написано, что каждое воскресенье семья педантично проводила на даче. Ян Дзержинский, сын Феликса, вразрез коммунистическим пропагандистам откровенничал, что Феликс по воскресеньям очень любил поохотиться в подмосковных лесах…»[30]

     Для работы в коллегии ВЧК были направлены старые большевики-подпольщики, закаленные в борьбе с царским самодержавием, активные участники Октябрьской революции. Кроме Ф.Э. Дзержинского в состав коллегии ВЧК входили (в разные периоды) И.К. Ксенофонтов, Я.Х. Петерс, М.Я. Лацис, В.В. Фомин, В.Р. Менжинский, М.С. Кедров, И.С. Уншлихт и др. Многие члены коллегии ВЧК работали ранее в Военно-революционном комитете[31,с.19].

     В середине 1918г. была разработана «Памятка сотрудникам ЧК» и она требовала от чекистов:

     «Быть всегда корректным, вежливым, скромным, находчивым.

     Каждый  сотрудник должен помнить, что он призван охранять советский революционный  порядок и не допускать нарушения  его, если он сам это сделает, то он никуда не годный человек и должен быть исторгнут из рядов Комиссии.

     Быть  чистым и неподкупным…

     Быть  выдержанным, стойким, уметь быстро ориентироваться принять мудрые меры…»[12,с.165-166].

     Сообщение о создании ВЧК было опубликовано в печати. До сведения населения  доводился адрес Всероссийской  Чрезвычайной комиссии, а также часы приема.

     После заседания Совета Народных Комиссаров, на котором было принято решение  о создании ВЧК, Ф.Э. Дзержинский  созвал первое заседание комиссии. В соответствии с решением правительства  комиссия ограничила свои функции только розыском и предварительным следствием и наметила первоочередные задачи. Были созданы три отдела: информационный, организационный и отдел борьбы с контрреволюцией и саботажем. Вскоре, однако, стало ясно, что ВЧК  должна взять на себя борьбу со спекуляцией. Поэтому на заседании комиссии 11 декабря было принято решение  об организации четвертого отдела –  по борьбе со спекуляцией[31,с.20].

     Совет Народных Комиссаров поручил Ф.Э. Дзержинскому организовать при ВЧК отряд из энергичных и идейных бойцов для  борьбы с контрреволюцией и спекуляцией. В распоряжение ВЧК были вызваны  вначале 30 наиболее стойких и проверенных  красногвардейцев. Несколько позже  к ним была присоединена группа солдат Свеаборгского полка. Этот небольшой  вооруженный отряд явился зародышем  войск ВЧК[5,с.215].

     Уже в январе 1918г. в ВЧК был образован специальный банковский подотдел для борьбы с преступлениями по должности банковских чиновников. Были созданы чрезвычайные комиссии на местах. В связи с этим 15 декабря 1917г. ВЧК опубликовала обращение «Ко всем Советам на местах», призывавшее Советы немедленно приступить к организации чрезвычайных комиссий.

     Организация местных ЧК в силу целого ряда условий  проходила медленно. Немалую работу по наведению революционного порядка  на местах проводили в это время  местные Советы рабочих, красноармейских  и крестьянских депутатов. Для борьбы с контрреволюцией Советы создавали  различные отделы, комитеты и комиссии, придавая им в помощь отряды красногвардейцев. Однако эти органы не имели ни единой системы, ни централизованного руководства. Это в значительной мере осложняло  деятельность Всероссийской чрезвычайной комиссии, в аппарате которой к  марту 1918г. работало только 120 сотрудников, включая шоферов и курьеров[31,с.21].

     ВЧК пришлось преодолевать огромные помехи со стороны левых эсеров. Боясь  окончательно утратить свое влияние  в среде крестьян, которые определенно  сочувствовали большевикам, левые  эсеры были вынуждены признать завоевания Октябрьской революции, декреты  Советской власти, и на этой платформе было заключено соглашение между большевиками и левыми эсерами. Несколько левых эсеров – Колегаев, Карелин, Прошьян и Штейнберг                     - были включены в состав Совета Народных Комиссаров. В состав ВЦИК вошел ЦИК Советов крестьянских депутатов, преимущественно состоявший из левых эсеров.

     В лице Всероссийской Чрезвычайной комиссии левые эсеры увидели очень  ясно пролетарскую диктатуру и поэтому  с первых же дней деятельности ВЧК  пытались установить свой контроль над  комиссией и ограничить ее деятельность[15].

     21 декабря один из лидеров левых  эсеров, Штейнберг, занимавший в  то время пост народного комиссара  юстиции, выступил на заседании Совнаркома с речью о взаимоотношениях между народным комиссаром юстиции, с одной стороны, и ВЧК и следственной комиссией при Революционном Трибунале, с другой стороны. Штейнберг в категорической форме потребовал, чтобы деятельность ВЧК и следственной комиссии Ревтрибунала протекала под повседневным контролем Наркомюста, состоявшим главным образом из левых эсеров[31,с.22].

     Советское правительство отвергло требование Штейнберга об установлении контроля Наркомюста над ВЧК и следственной комиссией. В принятом Совнаркомом  постановлении, которое было отредактировано  В.И. Лениным, говорилось:

1. Всероссийская Чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией находится непосредственно при Совете Народных Комиссаров;
2. ВЧК учреждается для целей беспощадной борьбы с контрреволюцией, саботажем и спекуляцией;
3. Результаты своей работы ВЧК передает в следственную комиссию при Революционном Трибунале или прекращает дела сама;
4. Об арестах, имеющих выдающееся политическое значение, комиссия извещает народные комиссариаты юстиции и внутренних дел;
5. В случае конфликта между ВЧК и Наркомюстом, вопрос разрешается Советом Народных Комиссаров[17,с.327].

     Несмотря  на утверждение Советом Народных Комиссаров основных положений о  работе ВЧК, левые эсеры не оставляли  своих попыток вмешиваться в  ее деятельность. 28 декабря Штейнберг  потребовал, чтобы все материалы, имеющиеся в ВЧК, пересылались в Наркомюст. Это требование было решительно отвергнуто Ф.Э. Дзержинским.

     ЦК  левых эсеров и нарком юстиции  Штейнберг сделали попытку послать  для работы в ВЧК членов своей  партии, но Ф.Э. Дзержинский отказался  их принять. Тогда 7 января 1918г. левые  эсеры поставили этот вопрос на заседании  Совета Народных Комиссаров, настаивая  на предоставлении партии левых эсеров права непосредственно вводить  в ВЧК своих представителей. Ф.Э. Дзержинский выступил категорически  против предложений Штейнберга, которые  вели по существу к бесконтрольному  включению в состав Всероссийской  Чрезвычайной комиссии лиц, назначенных  только ЦК левых эсеров. Ф.Э.Дзержинский  полагал, что состав ВЧК должен обязательно  и непосредственно утверждаться Советом Народных Комиссаров[4,с.215].

     Но, ввиду того, что соглашение с левыми эсерами оставалось еще в силе и представители их партии входили  в правительство, Совнарком вынужден был допустить несколько левых эсеров и в состав ВЧК. Но при этом в комиссию могли быть рекомендованы не вообще любые члены этой партии, а только члены ВЦИК, и каждая такая кандидатура должна была утверждаться Советом Народных Комиссаров.

     В январе 1918г. Советское правительство  приняло еще одно важное решение  о Всероссийской Чрезвычайной комиссии. В развитии своего постановления  от 21 декабря 1917г. о функциях ВЧК  Совнарком 31 января 1918г. точно разграничил  функции между существовавшими  в то время учреждениями розыска  и пресечения, следствия и суда[31,с.23-24].

     Таким образом, в первые месяцы после создания ВЧК на нее возлагалась работа по розыску и предупреждению преступлений. Деятельность для ВЧК была достаточно напряжённая в оперативном плане. За первые послеоктябрьские месяцы ВРК, Советы, ВЧК нанесли ряд основательных ударов по буржуазным, помещичьим, монархическим и иным антиреволюционным силам. Но в эти первые два месяца своего существования Чрезвычайная комиссия обладала лишь правом предварительного следствия, хотя постепенно, с обострением внутриполитической борьбы, полномочия ВЧК расширялись.

4 ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ  ВЧК

     Максималистские настроения, в том числе одобряющие принятии смертной казни, были особенно характерны в начале 1918 г. для большевистских деятелей, непосредственно участвовавших в подавлении контрреволюционных выступлений на местах: М.А.Муравьева, П.Е.Дыбенко, В.А.Антонова-Овсеенко и других. Позднее, в апреле 1918 г., в Москве проходят два процесса, связанные в том числе с самочинными расстрелами: дело П.Е.Дыбенко и дело М. А. Муравьева.

     Оба процесса, особенно Муравьева, выявили многочисленные случаи злоупотребления высшей мерой наказания в период, когда она официально была отменена. Частично это объяснялось политическими взглядами конкретных деятелей советской власти, частично — ужесточением форм гражданской войны[29,с.42-43].

     В начале января 1918 г. в Киеве местными антисоветскими силами было расстреляно более 700 рабочих-арсенальцев, что еще раз подтверждало наметившийся переход к вооруженной борьбе с большевизмом. Ответные меры также характеризовались намеренной жестокостью. На станции Круты, по пути следования эшелонов М. А. Муравьева в Киев, было расстреляно около 20 гайдамаков, в том числе гимназистов 17-18 лет. После захвата Киева по приказу М.А.Муравьева в городе в течение трех дней было расстреляно более тысячи человек, а по сведениям С. П. Мельгунова, до двух тысяч. Такие факты, выявленные в ходе следствия над Муравьевым, были осуждены целым рядом свидетелей[20,с.46].

     Требование  ужесточения диктатуры пролетариата, возобновления института смертной казни со стороны большинства партий усилилось в связи с массовым ростом преступности и самосудов зимой 1918 г. Следует отметить, что если количество погромов в январе 1918 г. по сравнению с декабрем 1917 г. сократилось, что свидетельствовало об упрочении позиций советской власти, то количество самосудов, наоборот, возросло. Они приобретали все более бытовой, аполитичный характер.

     Попытки решения проблемы преступности с помощью Красной гвардии, милиции и других вооруженных подразделений местных советов зимой 1917/1918 гг. оказались неэффективными. В поисках выхода из сложившейся ситуации советские учреждения стали применять расстрелы преступников в обход действующих декретов СНК, т. е. фактически организовывая государственные самосуды[29,с.52-53].

     Огромную  роль в возобновлении смертной казни сыграл и внешний фактор: наступление 18-25 февраля 1918 г. германских войск. В этих условиях необходимо было обеспечить надежный тыл фронту, тыл без мародеров, бандитизма, спекуляции и самосудов. 21 февраля 1918 г. Совнарком принял декрет «Социалистическое отечество в опасности!», в котором была изложена программа чрезвычайных мер, направленных против нашествия германского империализма. Наиболее значимыми пунктами в декларации были 6-й и 8-й, официально вводившие смертную казнь. В пункте 6 объявлялось о расстреле сопротивляющихся мобилизации в батальоны для рытья окопов «работоспособных членов буржуазного класса» (фактически он не использовался). Пункт 8, на основании которого производились первые официальные расстрелы (выделенный, как и пункт 6, курсивом), гласил: «Неприятельские агенты, спекулянты, громилы, хулиганы, контрреволюционные агитаторы, германские шпионы расстреливаются на месте преступления»[17,с.358].